Под защитой государства
В России из-за непростой ситуации в строительной отрасли растет количество проблемных дольщиков. Федеральные чиновники, депутаты Госдумы обеспокоены «трендом» и обсуждают новые дополнительные механизмы регулирования рынка долевого строительства.
В АИЖК на санацию
Заместитель председателя Комитета по безопасности и противодействию коррупции Госдумы РФ Александр Хинштейн несколько дней назад сообщил, что в настоящее время в парламенте по его инициативе разрабатывается законопроект, предполагающий появление на рынке долевого строительства организации – санатора строительных компаний, использующих средства дольщиков при возведении многоквартирных домов.
Санатор будет иметь право входить в дела о банкротстве от лица государства, проверять финансовую состоятельность компаний, работающих в сфере долевого строительства. Также организация будет завершать долгострои. Денежные средства на эти цели будут расходоваться из отчислений самих застройщиков.
«Считаю, что санатор должен быть создан на базе АИЖК. Его появление позволит повысить уровень доверия граждан к участию в долевом строительстве, поддержит отрасль в условиях экономического спада. Фактически, мы предлагаем создать аналогию Агентства по страхованию вкладов, но только в строительной сфере», – отметил Александр Хинштейн.
Депутат напомнил, что с начала этого года количество обманутых дольщиков выросло в стране приблизительно на 19%. Сейчас таковыми считаются около 80 тыс. человек. Также выросло и количество проблемных домов. «В целом по стране снижены объемы строительства, так как жилье стало приобретаться менее активно. Кроме того, застройщикам на фоне экономической турбулентности намного сложнее получать банковские кредиты, и в итоге некоторые компании вынуждены покидать рынок, что как раз грозит появлением долгостроев. Ситуация не улучшится, если не принимать какие-то меры, не вводить новые механизмы защиты дольщиков», – подчеркнул парламентарий.
Ранее Министерство строительства и ЖКХ РФ поддержало создание санационной структуры. Глава ведомства Михаил Мень отмечал, что предложение о появлении на базе объединенного института развития АИЖК и РЖС санатора рассматриваемо и интересно.
Центробанк перестрахует
На прошлой неделе стало также известно, что Центробанк до конца первого полугодия 2016 года создаст Национальную страховую компанию. Данная организация станет крупнейшим государственным перестраховщиком. В том числе компания займется перестрахованием игроков долевого строительства. Напомним, 1 октября вступили в силу новые требования ЦБ, увеличивающие минимальный размер капитала компаний, страхующих ответственность застройщиков, с 400 млн до 1 млрд рублей. Новым требованиям соответствуют только 19 российских страховых компаний, и только две из них занимаются данным продуктом. Также действует Общество взаимного страхования ответственности застройщиков (ОВС), в которое входят 220 компаний.
Некоторые игроки строительного рынка уже отметили, что запуск новых проектов в октябре у них встал, так как страховые компании, с которыми они раньше работали, больше не могут предоставлять услугу перестрахования. Теперь застройщикам дорога в более затратное (взнос – 1 млн рублей) ОВС. Однако и тут есть свои сложности. Как поясняет в своей резолюции Национальное объединение застройщиков жилья (НОЗА), согласно действующему законодательству ОВС имеет ограничение по максимальному числу членов – 500 юридических лиц. Следует ожидать, что в ближайшее время число членов ОВС достигнет законодательного максимума. Остальным 3500 застройщикам России придется страховаться у иных страховщиков.
Таким образом, делают выводы члены НОЗА, новые требования и нормативы ведут к резкому ограничению возможности застройщиков привлекать средства дольщиков, что угрожает остановкой множества строек. Внедренное страхование ответственности застройщиков грозит стать не средством решения проблемы обманутых дольщиков, а источником этой проблемы в невиданных ранее масштабах. Выход из ситуации игрокам рынка видится в появлении государственной перестраховочной компании, создание которой ожидается в ближайшее время. Тогда на рынок услуг по страхованию застройщиков, считают специалисты, выйдут и другие крупнейшие страховщики России, которые сейчас отказываются работать без перестрахования.
По мнению экспертов, АИЖК-санатор и государственный перестраховщик от ЦБ как два механизма регулирования рынка долевого строительства могут вполне быть эффективны и дополнять друг друга. Однако для снижения количества проблемных дольщиков, считают они, необходимо учитывать и другие факторы.
На мой взгляд, реализация двух вышепредставленных инициатив не противоречит друг другу. Для снижения рисков покупателей на первичном рынке недвижимости РФ важно и наличие развитого механизма санации недобросовестных застройщиков, и механизма перестрахования долевого строительства. Впрочем, работа механизма санации была бы более эффективной и, пожалуй, потенциально менее затратной с точки зрения бюджетных расходов, ели бы к ней было привлечено ОВС», – полагает финансовый аналитик ИХ «Финам» Тимур Нигматуллин.
По словам председателя совета директоров АРИН Андрея Тетыша, инициативы по санатору и перестраховщику могут работать вместе. Однако оба механизма решают только последствия более глубокой проблемы. «Проблемы обманутых дольщиков начинаются на стадии строительства. Как только застройщики сталкиваются с препятствиями на пути бизнеса, кризисными ситуациями, строительство сбавляет темп. И если компания не относится к группе сильных лидеров, своевременная сдача объекта ставится под угрозу», – считает специалист.
С этими доводами согласен и руководитель практики недвижимости и строительства Maxima Legal Евгений Дружинин. По его словам, все проблемы института долевого строительства связаны с одной простой вещью. Мы систематически пытаемся подменить инвестиционные отношения, считает эксперт, которым всегда присуща определенная степень риска, отношениями потребительскими. Подход к долевому строительству у нас абсолютной такой же, как к покупке жилья на вторичном рынке – потребитель выбрал и купил товар, а продавец должен ему этот товар передать. Но это не так.
«Потребитель фактически осуществляет финансирование бизнеса застройщика с абсолютно понятной целью – получить определенную имущественную выгоду, помимо, очевидно, самой квартиры. В чем она заключается? Да собственно в разнице между стоимостью квадратного метра жилья на первичном и вторичном рынке. И совершенно естественно, на мой взгляд, что за возможность получения этой выгоды дольщик должен нести некий ограниченный риск того, что застройщик не справится со своей задачей. Что он, действуя добросовестно, неправильно рассчитает необходимые затраты и т. п. Это обычный инвестиционный риск», – отмечает Евгений Дружинин.
По мнению эксперта, закрывая же глаза на реальный экономический процесс, пытаясь превратить его в нечто другое, навязывая ему регулирование, ему не свойственное, мы лишь создаем больше проблем. В итоге имеем громоздкую систему, по факту снижающую риск возникновения обманутых дольщиков, но за счет огромных транзакционных издержек застройщиков. Только в случае смены парадигмы можно найти баланс между интересами дольщика и застройщика. Попытка же «припереть» застройщика к стенке и искусственно встроить в инвестиционный процесс такие гарантии, какие бы имел простой покупатель жилья на вторичном рынке, приведет в конечном итоге лишь к негативным последствиям.
Справка:
Александр Хинштейн – депутат Государственной Думы, член фракции «Единая Россия». Возглавляет рабочую группу президиума генерального совета ВПП «Единая Россия» по защите прав дольщиков и вкладчиков.
Отрасль рециклинга строительных отходов в Петербурге, по мнению экспертов, только зарождается. Среди основных причин, мешающих становлению этого рынка, – отсутствие нормативной базы, регулирующей эту сферу, а также нежелание строителей заниматься рециклингом.
Татьяна Скочихина, ведущий инженер-эколог отдела экологического проектирования ООО «Институт прикладной экологии и гигиены», рассказала, что, согласно официальным данным, в Петербурге в год образуется около 5 млн куб. м строительных отходов, однако по оценкам экспертов строительного рынка, эта цифра больше в два раза. При этом рециклингу подлежат отходы, которые составляют не более 10% от общего объема образования строительного мусора.
В то же время, по данным участников демонтажного рынка, из мусора, образующегося при сносе здания, к переработке пригодны порядка 60-70%. За рубежом этот показатель может доходить до 85-90% в основном за счет использования современной специализированной техники.
Законодательный минус
Тем не менее российские строительные компании не стремятся решать проблему стремительно образующихся строительных отходов. По словам Татьяны Скочихиной, у многих строительных компаний сопроводительная документация природоохранного характера оформляется несвоевременно, зачастую информация в этой документации не соответствует фактическому состоянию обращения с отходами на строительном объекте.
«Однако нельзя обвинять только природопользователей. К деятельности надзорных органов по согласованию вышеупомянутых документов не меньше вопросов. Например, не выдерживаются сроки согласования, проекты отклоняются по «надуманным» основаниям. В итоге вместо 30 дней проект может согласовываться и шесть месяцев», – прокомментировала она.
Специалисты отмечают, что одной из причин непопулярности утилизации и переработки строительных отходов в России в целом и в Петербурге в частности является отсутствие нормативно-правовых актов, регламентирующих порядок обращения с отходами, которые бы в большей мере сочетались с нуждами современного города.
«Демонтажные компании сами решают проблему образования отходов. Но законодательство сегодня сильно отстает и требует модернизации. Этим вопросом профессионально никто не занимается», – считает Александр Васильев, руководитель петербургского филиала ГСК «Реформа». Он отметил, что на Западе строительные отходы проходят более качественную сортировку, а спектр их переработки шире – помимо железобетона и кирпича в ход идут в том числе дерево, стекло, рубероид.
Сергей Ефремов, коммерческий директор ГК «Размах», также говорит, что сегодня отсутствуют нормативы, по которым определяется процент строительного мусора для рециклинга. «ГК «Размах» обычно отправляет в переработку 80-90% отходов. Примерно такой же процент мусора перерабатывают во всех развитых странах. У нас битый кирпич и бой бетона идет на подсыпку дорог. Это почти варварство, ведь есть возможность следовать пути европейских стран, которые делают из отходов очень полезные вещи. Главное – убедить людей в том, что строительные отходы – не мусор, а ценный материал для дальнейшего производства», – добавил Сергей Ефремов.
Представители профессионального сообщества Петербурга сошлись во мнении, что первоочередной задачей при развитии рециклинга строительных отходов является законодательная инициатива, которая способствовала бы преодолению озвученных проблем. С этой целью в НП «Объединение строителей СПб» была создана рабочая группа по вопросам управления строительными отходами, деятельность которой направлена в первую очередь на совершенствование законодательной базы в области обращения с отходами.
Пробудить экономический интерес
По мнению Станислава Свечина, генерального директора ООО «Бюро экологического проектирования», помимо законодательных причин неразвитости рециклинга строительных материалов существует проблема неосведомленности участников рынка (от эколога до генерального директора) о возможных выгодах рециклинга. «Люди еще не осознают, что мусор может быть строительным материалом. На данный момент идет работа над изменением законодательства в части обращения с отходами. Нужно сделать упор на распространение информации о выгоде и экологичности рециклинга среди участников строительного рынка, например больше проводить открытых семинаров на эту тему, собраний и т. д», – отметил эксперт.
По мнению Александра Васильева, помимо материальной выгоды (сегодня в среднем вторичный щебень и бой кирпича продаются за 250-300 рублей за кубометр, а стоимость натурального щебня доходит до 900 рублей) рециклинг позволяет решать проблемы, связанные с дополнительным размещением отходов.
Мнение:
Станислав Свечин, генеральный директор ООО «Бюро экологического проектирования»:
– Наиболее освоенными и популярными вторичными стройматериалами являются бой железобетона, бой кирпича, бой асфальта, асфальтовая крошка. Старый асфальт, в принципе, может использоваться при изготовлении нового асфальтного покрытия, можно даже сказать, что дорожники – пионеры рециклинга. Наши строители в основном используют его для отсыпки площадок, временных дорог, засыпки котлованов при подготовке территории под строительство. Но как показывает мировая практика, они также могут применяться при изготовлении тротуарной плитки, стеновых материалов, как составляющие для сухих смесей и т. д. Также в процессе рециклинга железобетона образуется металлолом, который аналогично можно использовать повторно после переработки.
Александр Васильев, руководитель петербургского филиала ГСК «Реформа»:
– Политика властей Петербурга по вопросу рециклинга строительных отходов также не до конца проработана. Нет преференций по субсидированию кредита на покупку дробильной машины, хотя небольшие компании, занятые в сфере демонтажа, на собственные средства вряд ли могут себе это позволить. Можно было бы использовать столичный опыт, где активно поддерживают начинания по рециклингу. За переработчиками закрепляются конкретные участки, утверждаются лимиты на размещение, и все образованные отходы с ближайших строительных площадок перенаправляются только к ним. В Москве также более четко высчитывают количество образующихся отходов, в отличие от Петербурга, где меньше контролируются и объемы образовавшихся отходов, и процесс их дальнейшей утилизации.
Планировки офисных пространств, как правило, делятся на кабинетные и открытые (open space). В последние годы популярность набирают открытые планировки. Однако отношение к ним у экспертов неоднозначное.
Так, больше половины опрошенных «Строительным Еженедельником» компаний рынка недвижимости и строительства признались, что предпочитают open space для размещения рядовых сотрудников и кабинетную нарезку для руководящего персонала.
«У организации офисного пространства та же задача, что и при расстановке станков на конвейере, – обеспечить выпуск готовой продукции с заданным «временем такта» и наименьшими затратами. Только в офисе мы имеем дело с обработкой информации, и на выходе не предметы, а услуги или управленческие решения, – рассуждает Алексей Устинов, директор по персоналу и корпоративным вопросам компании «ЮИТ Санкт-Петербург». – Именно поэтому open space является идеальным пространством для «потока создания ценностей», когда бизнес-процесс переносится с бумаги в рамки офиса и формируется из рабочих мест, мест для хранения информации, копирования, проведения совещаний и т. д. При этом если ваш бизнес-процесс не описан, то все равно, как и где сидеть и даже на чем сидеть. КПД от такой «рассадки» будет весьма невысоким. При этом если бизнес-процесс изменился, в ситуации с open space легко «перенастроить» рабочие места, при необходимости изменив их расстановку».
По словам Екатерины Аридовой, регионального директора по административным и кадровым вопросам Colliers International Россия, основными сторонниками open space являются иностранные компании, которые большое значение придают оперативной, легкой и открытой коммуникации между сотрудниками, эргономике рабочего места, гибкой конфигурации пространства. «Open space позволяет сотруднику без лишних препятствий обратиться к коллеге. Эргономика офиса при открытом пространстве также улучшается: появляется возможность создания рабочих мест по принципу hot desks, разместиться за которым в течение рабочего дня может любой сотрудник», – рассказывает госпожа Аридова.
В офисах open space все сотрудники находятся в равном положении, что способствует более дружественной обстановке, считает Игорь Петров, генеральный директор «Матрикс недвижимость».
Дмитрий Золин, управляющий директор сети бизнес-центров «Сенатор», добавляет, что открытая планировка больше подходит для активно растущих компаний, так как при такой организации пространства гораздо проще оборудовать новые рабочие места.
К минусам open space Мила Головченко, руководитель пресс-службы HeadHunter Северо-Запад, относит возможный психологический дискомфорт у некоторых сотрудников, а также более частые разговоры. К тому же исследование Scandinavian Journal of Work, Environment and Health показало, что в офисах с открытой планировкой высокий уровень заболеваемости сотрудников в период эпидемии гриппа и ОРЗ.
«У нас был опыт рассадки сотрудников по системе open space, но мы нашли его неподходящим. В первую очередь это было неудобно самим сотрудникам. От них поступали жалобы, что в помещении очень шумно, звенят телефоны, люди разговаривают, кто-то спорит, к кому-то пришел посетитель. Все это сильно отвлекает от работы, – рассказывает Надежда Калашникова, директор по развитию Компании Л1. – У сотрудников должно быть личное пространство, в котором было бы легко создать рабочую обстановку. В большом многонаселенном пространстве сложнее сохранить конфиденциальность и сосредоточится, так как больше отвлекающих факторов».
Отдельные переговорные и кабинеты для руководителей должны быть в любом случае, полагает Евгений Богданов, генеральный директор финского проектного бюро Rumpu, так как в каждой компании есть конфиденциальная информация, которая должна обсуждаться за закрытыми дверьми.
Работа в кабинете необходима специалистам, работающим с конфиденциальной информацией в сфере финансов, бухгалтерии, кадрового учета и пр. Как правило, для групп таких специалистов даже в компаниях с рассадкой по принципу open space выделяются отдельные кабинеты, отмечает Екатерина Аридова.
Анастасия Полевая, руководитель отдела персонала ASTERA в альянсе с BNP Paribas Real Estate, считает, что обвинять open space в снижении производительности труда неверно. «Эффективный сотрудник не тратит рабочее время на решение личных проблем вне зависимости от типа планировки, а если следить за своим здоровьем, то open space не станет проблемой массовой заболеваемости», – отмечает госпожа Полевая.
Андрей Бойков, директор департамента инвестиционных продаж NAI Becar в Санкт-Петербурге, считает, что с точки зрения управления персоналом лучше open space формата еще не придумали. В данном случае все сотрудники находятся у вас на виду, что позволяет контролировать их деятельность более эффективно, отмечает эксперт.
«Начальник конкретного департамента должен возглавлять свою линейку рабочих столов, чтобы посетителю, пришедшему в офис, можно было определить рабочее место руководителя, окинув помещение взглядом. Рабочее место начальника должно отличаться максимально удобным расположением, обладать хорошим обзором», – добавляет Наталья Воробьева, руководитель административного отдела Jones Lang LaSalle.
Вера Соснина, менеджер по персоналу АРИН, согласна с коллегами, что визуальный контроль легче осуществлять в условиях open space. «Просто проследить за тем, на что и как часто человек отвлекается во время рабочего процесса, сколько раз вышел покурить и т. д.», – отмечает она.
По словам Екатерины Аридовой, работая плечом к плечу, сотрудники мотивируют друг друга на более плодотворную работу, быстрее решают задачи, требующие обоюдного участия.
Кстати:
Служба исследований HeadHunter провела опрос и выяснила, какие факторы отвлекают сотрудников от работы больше всего.
Так, выяснилось, что большинство работников страдают преимущественно от болтовни своих коллег (39%). Помимо этого плодотворному рабочему процессу мешают нескончаемые телефонные звонки, громкий смех окружающих и рингтоны их мобильников.
Согласно данным опроса, 54% работников уверяют, что стали бы работать куда лучше, если бы отвлекающие факторы можно было нивелировать. 42% респондентов в этом помог бы отдельный кабинет, 14% – наушники, 13% – смена босса, а 11% – блокировка доступа в Интернет.
Примечательно, что каждый второй опрошенный время от времени отвлекается от работы по пустякам. При этом чаще всего так делают сотрудники, работающие бок о бок с большим количеством людей в рамках одного офисного пространства (open space). Реже всего отвлекаются те, кто работает в собственном кабинете.
По данным еще одного опроса HeadHunter, большинство работников в России отмечают прямую связь между удобством рабочего места и качеством и эффективностью их работы. Так, около половины респондентов отметили, что в комфортных условиях значительно улучшается самочувствие и качественнее выполняются рабочие задачи. Для других сотрудников удобное рабочее место повышает настроение и позволяет лучше концентрироваться. Кроме того, для части респондентов комфортные условия свидетельствуют о заботе начальства о работниках. И только 2% респондентов не верят в значимость такого фактора, как комфортное рабочее место, и считают, что гораздо более важными являются другие аспекты корпоративной жизни.
При этом чем старше сотрудники, тем важнее для них удобное рабочее пространство кабинета. Так, согласно результатам опроса HeadHunter, сотрудники в возрасте от 41 до 50 лет придают большее значение организации комфорта в офисе, нежели их более молодые коллеги. Важнее всего комфортное рабочее место для сотрудников следующих отделов: бухгалтерия, юридический, маркетинг, IT, управление персоналом.
Мила Головченко, руководитель пресс-службы HeadHunter Северо-Запад, добавляет, что в результате опросов выяснилась следующая зависимость: чем выше уровень дохода работников компаний, тем более их устраивает состояние комфорта личного рабочего места. «Так, 50% респондентов с заработной платой более 100 тыс. рублей в месяц признались, что удовлетворены удобством своего рабочего места. Резкий контраст представляет собой отношение к аналогичному вопросу со стороны сотрудников с зарплатой до 30 тыс. рублей в месяц: только 25% относятся к своему рабочему месту как к комфортному, тогда как 57% оно устраивает лишь частично», – делится данными госпожа Головченко.
Мнение:
Алексей Устинов, директор по персоналу и корпоративным вопросам компании «ЮИТ Санкт-Петербург»:
– Организация офисного пространства также является отражением бизнес-культуры организации. В иерархичных и замкнутых организациях, например в органах власти, всегда строго кабинетная структура, причем по размеру и расположению кабинета безошибочно можно угадать статус его владельца. В матричных организациях или организациях с ярко выраженным «предпринимательским» типом у руководителя, например, вообще может не быть кабинета – он работает «в поле».