Ответственное саморегулирование
Тема перехода строительной отрасли от государственного регулирования в форме лицензирования к саморегулированию в последние месяцы широко обсуждается, поскольку 1 июля истекает срок окончания выдачи государственных лицензий в этой сфере. А процесс создания саморегулируемых организаций (СРО), как один из способов заполнить правовой вакуум и перейти на качественно новый уровень управления строительными процессами в стране, пока не запущен.О проблемах переходного периода и собственной концепции законопроекта по СРО «Строительному Еженедельнику» рассказал председатель комитета Госдумы РФ по собственности Виктор Плескачевский:
– Виктор Семенович, почему отменяется лицензирование в строительной отрасли?
– На сегодняшний день Федеральный лицензионный центр при Росстрое выдал более 240 тысяч лицензий на осуществление строительной деятельности. Кто выдал лицензию, тот, по логике, и должен отвечать за тех, кому выдал. Однако нынешняя форма регулирования в виде государственного лицензирования, не в состоянии обеспечить ответственность строительных компаний за многочисленные нарушения в данной сфере.
Сегодня строительную деятельность регулируют порядка 15 различных ведомств и 13 надзоров, а также все уровни публичной власти: федеральный, региональный и муниципальный. И в этом многообразии регулирования можно констатировать только одно – «у семи нянек дитя без глазу». Иначе как объяснить, что большая часть строящихся объектов возводится сегодня лицензированными компаниями с уставным капиталом в 10 тысяч рублей. Как правило, по завершении строительства эти компании ликвидируются. Получается, что вся система регулирования строительной деятельности, как со стороны государства, так и со стороны самих строительных фирм, построена только на добросовестности участников рынка.
– Почему проблема саморегулирования в строительной отрасли так остра?
– Потому что она затрагивает вопросы национальной безопасности. Дело в том, что за 15 лет рыночной экономики в строительстве накопилось большое количество проблем, которые, в итоге, привели к серьезным техногенным катастрофам. Можно вспомнить трагедию в «Трансвааль-парке», на Басманном рынке, в бассейне «Дельфин»… Внимательный анализ показывает, что все произошедшее – не случайность. А значит, есть высокая вероятность того, что катастрофы могут продолжиться.
– Но в советский период техногенные катастрофы тоже были…
– В Советском Союзе существовал порядок. Были партийная и уголовная ответственность. Действовал фактический запрет на совмещение строительной и проектировочной деятельности. Сейчас, скажем, проектировщик может запроектировать по сговору со строительной компанией тот или иной элемент конструкции в четыре раза толще нормы. Потребитель в итоге в четыре раза больше за это заплатит. А как это отразится на безопасности здания – открытый вопрос. В советский период существовали отдельно – проектировщики, отдельно – строительные компании, отдельно – заказчики. Вот, собственно, из какой конструкции вырастает необходимость поискать более надежные, чем лицензирование, способы регулирования строительной деятельности. В частности, обратиться к саморегулированию.
– Вы считаете, что через создание СРО можно установить более эффективный механизм регулирования строительной сферы, чем контроль чиновников?
– Безусловно. Как я уже говорил, чиновники выдали порядка 240 тысяч строительных лицензий и отозвали из них порядка 100. Но при этом дома в Москве, Питере и других городах застраивают компании-однодневки. Если с их объектами в течение десяти лет возникают неприятности и здания, не дай Бог, рушатся, то в 80 процентах случаев невозможно найти концов и привлечь к ответственности конкретных людей. Какая уж тут эффективность?
– Как появление СРО сможет изменить ситуацию?
– Саморегулирование позволит развивать механизмы гражданской правовой ответственности. Помимо того, что есть уголовная и административная ответственность, возникнет материальная ответственность, которая будет действовать непрерывно и окажется хорошим дисциплинирующим фактором. Процесс создания нового вида ответственности начался год назад на коллегии Лицензионной палаты по строительству. В марте прошлого года началась работа над концепцией нового закона. Комитет Государственной думы по собственности подготовил текст законопроекта, но он не является окончательным. Это не более чем рабочий вариант концепции. Я уверен, что доработанный законопроект в самое ближайшее время будет внесен в Госдуму.
– В чем особенность вашей концепции?
– Перед нами стояла задача – построить объективный механизм, который бы работал автоматически. Он должен быть доступен для контроля общественности, не должен быть слишком громоздким в плане издержек для строительных фирм и должен создать предпосылки для закрепления цивилизованной практики работы на рынке и ее обобщения. Этот механизм и есть «саморегулирование». Главный элемент такой тактики – некоммерческая организация, куда входят добросовестные строительные компании. Но это не просто некоммерческая организация, а специальный институт регулирования. Строится он не сверху, постановлением Правительства или указом Президента, а снизу. Таким образом, мы получаем государственное регулирование отрасли, но через организации, отвечающие определенным требованиям. В этой некоммерческой организации будет действовать механизм круговой поруки – это механизм материальной ответственности, который ложится на плечи членов партнерства. Включается он двумя способами: через страхование гражданской ответственности строительных компаний перед третьими лицами и через создание компенсационного фонда. Фонд, в свою очередь, чем-то похож на систему гарантирования банковских вкладов (когда банки скидываются на случай, если кто-то из них нарушит обязательства перед вкладчиками, чтобы у сообщества был денежный резерв для расчета с людьми).
– Какие еще функции, кроме «круговой поруки», будут у некоммерческой организации?
– Она сможет заниматься разработкой профессиональных строительных стандартов, то, что в России называется СНИПами. Система, которая существует сегодня, несовершенна. Хоть и говорится, что стандарты разрабатываются с помощью профессионалов, но нигде не написано, как чиновники учитывают пожелания участников рынка. А ведь право только тогда становится правом, когда оно для кого-то становится обязанностью. А сегодня ни в одном законе не написано, что правительство обязано учитывать требования или хотя бы пожелания строителей. (Хотя во всем мире требования учитываются). Так что преимущества саморегулирования очевидны. Можно спорить об отдельных деталях этого процесса, но главное – оно объективно.
– Саморегулирование будет одинаковым для всех строительных специальностей?
– В нашей модели есть четыре группы ответственных лиц. Первая группа – это производители инженерно-технического продукта. В него входят изыскатели, проектировщики, архитекторы. Это группа лиц, которая подписывает документ, над которым, может быть, работал большой авторский коллектив. Здесь нужно говорить о персональной ответственности каждого. Хотя никто не запрещает специалистам объединяться в партнерства между собой или работать по найму в юридическом лице.
Второй блок ответственности – это строительные компании, третий – производители конструкционных материалов и четвертый – собственники здания. Здесь ответственность может быть коллективной.
– Схему саморегулирования вы заимствовали у западных коллег?
– Отчасти, но мы категорически против примитивного копирования норм европейского права. Да и невозможен прямой перенос западных образцов на нашу, российскую почву. Хотя во многих развитых странах институт саморегулирования хорошо себя проявил, и не только в строительстве. Мы просто несколько усовершенствовали процедуру, обобщив мировую практику – практически все, что есть в Северной Америке, в Европе, в Израиле. Там строительные компании сами осуществляют фактический допуск на рынок своих соратников под свою же ответственность. Но в зарубежных стандартах действует механизм репутационной ответственности. Например, никому в голову не придет поручить только что созданной строительной компании возводить здание в центре Парижа. А в Москве и Петербурге – запросто. Потому что нет механизма, который мог бы заставить всех действовать в интересах общества.
– Как члены строительного сообщества относятся к перспективе саморегулирования?
– Сейчас эта идея шумно обсуждается. Но ни на одних прениях я не слышал ни одного принципиального возражения. Никто не сказал: «Это глупость! Не будет работать!» Строительные компании со своей стороны говорят так: «Хорошо. Вы на нас налагаете дополнительную ответственность. Но создайте хоть какую-то выгоду!». Мы пока отвечаем, что выгодой будет более объективное отношение в обществе к сфере строительства. Кроме того, будет запущен механизм очищения рядов от недобросовестных фирм, например, от тех, кто нечистоплотно работает по долевым схемам. На сегодняшний день, и я это всячески подчеркиваю, круговая порука – единственный способ борьбы с грязной «долевкой». Победить в системе, которая построена на добросовестности участников, она не сможет. Все остальное абсолютно неэффективно. Что касается страховщиков, то они инициативу поддерживают, но предстоит большая работа по описанию того, что такое строительные риски, так как нельзя страховать абстрактно. Эта работа ведется параллельно с написанием законопроекта.
Так что переход от безответственного лицензирования к ответственному саморегулированию – очень важный и нужный шаг.
Наталья Ковтун
Петербургские специалисты по коммерческой недвижимости в один голос заявляют: городу не хватает бизнес-центров, особенно форматных - класса В и А. Петербург в этом направлении отстает не только от Европы, но и от Москвы, по приблизительным оценкам - лет на пять.
Место имеет значение
Вячеслав Семененко считает, что тот собственник, который имеет помещения в центре и использует их под производственные или складские цели, сдерживает развитие рынка коммерческой недвижимости. Последний пример эффективного девелопмента продемонстрировало ЗАО «Первомайская Заря» - управляющая компания, которая занимается развитием собственной недвижимости, а именно, помещениями одноименной фабрики одежды. Компания в реконструированных фабричных зданиях открыла современный функциональный бизнес-центр класса В+ Kellerman Center площадью 19 тыс. кв. метров.
Галина Синцова, генеральный директор компании «Первомайская заря», рассказывает: «В 2004 году мы вывели производственные и складские помещения фабрики на территорию завода «Веретено», сейчас мы занимаем там 3 тыс. кв. метров. Дальше эксплуатировать здания и территорию практически в центре города под производственные нужды было бессмысленно и экономически невыгодно». По ее словам, ставка арендной платы «Веретена» - $6 за кв. метр в месяц, а помещения в бизнес-центре сдаются за $35-50. Уже сегодня сдано в аренду 13 тыс. кв. метров по площадям, которые еще только будут реконструироваться, также есть договоренности с арендаторами. Сейчас помещения Kellerman Center арендуют ОАО «Мэлон Фэшн Групп», «Мироглио» (Италия), «Метсялиито» (Финляндия), Sun Microsistems (США). Руководство «Первомайской Зари» надеется, что проект окупится быстро даже по российским меркам - за 2-3 года.
Как отмечают аналитики, одним из наиболее существенных факторов, на основе которого формируется арендная ставка бизнес-центра, является его месторасположение, при прочих равных условиях удачное местоположение способно увеличить уровень арендной ставки объекта на 10-30 процентов. Положение здания по отношению к центру города определяет и уровень бизнес-центра. По словам Дэвида Келлермана, президента компании «Первомайская Заря», изначально Kellerman Center планировался как бизнес-центр класса А, но расположение не в центре вынудило отказаться от этой идеи. Тем не менее, представление о том, где должны быть расположены офисные помещения высокого класса, постепенно меняются по причине снижения количества предложений в центре. Учитывая, что городские окраины приобретают все более цивилизованный вид, и в связи с большей транспортной доступностью аналитики ожидают, что именно там начнут образовываться центры деловой активности. Kellerman Center, например, наглядно демонстрирует эту тенденцию.
Бизнес открылся на заре
Корпуса фабрики возведены в 1881-1883 годах по проекту архитектора А.В. Маслова. В этих зданиях до революции размещалась женская рукодельная школа императрицы Марии Александровны, а потом фабрика женской одежды имени Мюнценберга, которая в 1946 году была переименована в «Первомайскую». Проект бизнес-центра предусматривал восстановление исторического облика фасада здания, интерьера коридоров и оригинальных конструкций сводов. Было произведено усиление фундаментов, создан эксплуатируемый подвал, над верхним этажом надстроены мансарда и панорамные террасы. Чтобы реконструировать 19 тыс. кв. метров зданий фабричного комплекса, компания привлекла иностранные инвестиции и кредиты в объеме $10 млн. По словам Дэвида Келлермана, в планах «Первомайской Зари» - создание целого делового квартала площадью 40-45 тыс. кв. метров на территории 1,6 га. Согласно проекту в центре внутреннего двора будет построен новый корпус, примыкающий к главному зданию, - многоуровневая парковка. Будут реконструированы здания вдоль 12-й Красноармейской, рассматривается возможность строительства гостиницы и многое другое. Завершить работы «Первомайская Заря» намерена в конце 2009 года. Предполагаемый объем инвестиций - $15-20 млн. В эту сумму, кстати, не входит стоимость выкупа здания Bonier Business Press, которое «Заря» в 1998 году продала издательству. Сумму сделки пока не разглашают.
Екатерина Меньшикова
До настоящего времени остаются неурегулированными отношения города и собственников зданий, подлежащих демонтажу во имя благой цели -- избавить набережную Обводного канала от катастрофических пробок. Широкомасштабные работы по реконструкции трех «американских мостов», которые должны были начаться в июле текущего года, откладываются.
К 2008 году «горячая точка» на Обводном канале должна быть ликвидирована, и в ДКРС ОАО «РЖД» уверены, что эти сроки будут соблюдены. Если, конечно, удастся достичь взаимопонимания с городом не только в кулуарах, но и на деле.
Вероника Шеменева