Безопасность под вопросом
Вопросы безопасности жилья сегодня не входят в топ-5 запросов покупателей. Однако задуматься над ними необходимо, считают эксперты. Что именно входит в набор-минимум по обеспечению жилья атрибутами безопасности, обсудили участники заседания круглого стола «Мой дом – моя крепость», организованного газетой «Строительный Еженедельник» при поддержке «Контактного центра строителей».
Валерий Грибанов, главный редактор газеты «Строительный Еженедельник», модератор
Елена Шишулина, директор по маркетингу ЗАО «УК «СТАРТ Девелопмент»
Александр Власенко, руководитель отдела продаж жилой недвижимости АН «АРИН»
Анна Калинина, руководитель отдела элитной жилой недвижимости компании ASTERA St.Petersburg
Аркадий Глумов, руководитель проектно-технического отдела датского производителя автоклавного газобетона ООО «Н+Н»
Надежда Калашникова, директор по развитию компании «Л1»
Мария Уткина, андеррайтер управления андеррайтинга имущества и ответственности ОАО «Либерти Страхование»
Евгений Ширстов, юрист «Дювернуа Лигал»
Оксана Дмитриева, ведущий специалист по страхованию имущества Северо-Западного дивизиона «Группа Ренессанс страхование»
Юрий Федоров, директор ассоциации «Бетон Северо-Запад»
Арсений Васильев, генеральный директор ГК «УНИСТО Петросталь»
Антон Бугаков, руководитель коммерческой службы АН «Секьюрити»
Александр Власов, генеральный директор ООО «РусФайберсон»
Екатерина Немченко, директор департамента жилой недвижимости компании Knight Frank St.Petersburg
Татьяна Беляева, начальник управления розничных продаж «Санкт-Петербургский филиал ОАО «СОГАЗ»
Валерий Грибанов:
– Что в современном понимании является безопасным жильем? Зависит ли уровень безопасности от класса жилья?
Елена Шишулина:
– Безопасным является жилье, в котором безопасно существуют человек, его семья, животные и вещи. Если говорить о сегменте загородного жилья, то здесь дом, как правило, и является крепостью. Страхи людей, приобретающих такую недвижимость, связаны с пожаром и с проникновением в дом злоумышленников. Поэтому за городом активно используются роллетные системы, злые собаки. И вообще такие покупатели гораздо чаще обращаются к страхованию жилья. Как правило, страховой полис приобретается сразу после получения свидетельства о собственности, еще до начала ремонтных работ в доме, несмотря на то, что сумма страхового взноса выше, чем при покупке квартиры в городе. Люди, приобретающие загородное жилье, уделяют большое внимание тому, как организована безопасность в коттеджном поселке: есть ли забор, охрана, видеонаблюдение. Отсутствие этих элементов может стать причиной отказа от покупки. Если говорить о квартирах, то в сегменте эконом-класса люди меньше внимания уделяют вопросам обеспечения безопасности жилья. Например, в городе-спутнике «Южный» мы не планируем огораживать дворы, но намереваемся предусмотреть по желанию жильцов видеонаблюдение.
Валерий Грибанов:
– Какие опасения есть у покупателей городского жилья?
Александр Власенко:
– Покупателей городских квартир беспокоит в первую очередь риск проникновения в дом злоумышленников. Поэтому доступ предпочтительно должен быть обеспечен по магнитным картам, через домофон или службу консьержей. В жилье высокого класса эти и другие меры безопасности есть в каждом доме, а в объектах массового спроса они устанавливаются выборочно.
Валерий Грибанов:
– Возникают ли у покупателей жилья вопросы, связанные с безопасностью конструктива зданий?
Анна Калинина:
– Основная фобия покупателей элитной недвижимости – это газобетон. Есть клиенты, которые, к примеру, узнают, что где-то при строительстве дома использовался газобетон, и сразу отказываются от покупки. Застройщики говорят, что эти опасения ничем не обоснованы, но некоторые покупатели считают, что этот материал несовершенен, разбухает и т. д. В элитном сегменте покупатели предпочитают все натуральное. К примеру, выбор делается в пользу деревянных стеклопакетов, так как считается, что дерево «дышит». Застройщики жилья высокого класса постоянно акцентируют внимание на том, что все используемые ими материалы являются экологически чистыми, натуральными и не пожароопасными.
Валерий Грибанов:
– Часто ли приходится разъяснять потенциальным потребителям, насколько безопасен материал? Есть ли на рынке материалы, которые сомнительны с точки зрения безопасности?
Аркадий Глумов:
– Застройщики используют газобетон при строительстве высотных и малоэтажных домов, и связано это в первую очередь со стоимостью материала и техническими требованиями к нему. Что касается потребителей, то проблема в их неосведомленности. На рынке присутствуют производители похожего материала, но по характеристиками он значительно хуже, так как используются ингредиенты низкого качества. Мы боремся с недоверием потребителей к газобетону, проводим роуд-шоу и демонстрируем характеристики нашего материала. Слухи о газобетоне рождаются и на почве высокой конкуренции. Между тем по российским ГОСТам газобетон относится к классу негорючих материалов. С точки зрения огнестойкости и безопасности этот материал является одним из передовых. Стены из газобетона могут быть брандмауэрами, то есть предотвращать проникновение огня из одного помещения в другое. Также газобетонные стены могут быть несущими.
Валерий Грибанов:
– Около десяти лет назад в СМИ (видимо, по чьему-то заказу) проводилась кампания против монолитного домостроения. Есть ли сейчас повод говорить о безопасности жилья с точки зрения используемых при строительстве материалов?
Надежда Калашникова:
– В этой связи можно вспомнить проблему с запахом аммиака в некоторых новостройках. А вообще все материалы, которые имеют пожарно-гигиенический сертификат, по определению являются безопасными. Другое дело, что на этапе проектирования каждый застройщик и проектировщик должен соблюдать все эти нормы, нагрузки на конструкции должны быть строго рассчитаны. Еще есть проблема паропроницаемости и теплопроводимости материалов. Сейчас активно используются вентилируемые фасады, тем не менее, существует проблема, когда точка росы находится в квартирах жильцов. Также проблемы появляются, когда строительство ведется на территории бывшего промышленного предприятия. Существует пять степеней заражения почвы, и в зависимости от этого принимаются меры по ликвидации зараженного слоя. Не все застройщики очень пунктуально относятся к вопросу дезактивации почвы, а ведь это весьма важно. Еще одной проблемой может являться электромагнитное излучение. Дома нередко строятся в непосредственной близости от подстанций и около линий электропередач. Многое зависит от добросовестности застройщиков и поставщиков строительных материалов. Нормы существуют, и они одинаковы для всех сегментов жилья.
Валерий Грибанов:
– Если строительство ведется рядом с ЛЭП, то наверняка там тоже соблюдены необходимые нормы. Насколько я знаю, должно быть выдержано определенное расстояние от дома до ЛЭП.
Надежда Калашникова:
– Я, как и мы все, наверное, не раз замечала в некоторых местах несоблюдение требований по расстоянию от жилых домов до линий электропередач. Более того мне кажется, что городское правительство некоторым образом заинтересовано в том, чтобы избавляться от таких участков, как свалки и т. д. И как раз за счет застройщика они решают данную проблему – и еще получают деньги за эти участки.
Валерий Грибанов:
– Не появились ли у страховых компаний новые продукты в связи, например, с аммиачной проблемой?
Мария Уткина:
– Таких продуктов не появилось. Страховые компании – это не благотворительные организации, и они не готовы нести убытки и возмещать средства по таким рискам. А поскольку проблемных с точки зрения аммиака объектов в городе не так уж и мало, убытки будут. К тому же, когда объект принимается на страхование, сложно определить, что будут такие последствия. А страховой компании необходимо понимать, как в случае наступления страхового события она будет выплачивать пострадавшему средства.
Вообще у нас в стране страхование не настолько окультурено, как например в США и Европе. Наши люди в большинстве своем еще не готовы брать на себя обязательства по страхованию своего имущества.
Евгений Ширстов:
– С точки зрения юриста довольно сложно просчитать, как такой риск, как аммиачный запах, можно компенсировать, так как это оценочная категория. Когда человек вселяется в квартиру и ощущает запах аммиака, то каждый оценивает свои убытки по-разному.
Юрий Федоров:
– Аммиачная проблема остро существует уже четвертый год. Установить виновника сейчас очень сложно. Вообще, по технологии никакого свободного аммиака в бетоне быть не может. Предварительные исследования показывали, что это грубое нарушение технологии. Сейчас проблема практически снята, и то, что появляется, это уже остатки.
Валерий Грибанов:
– Насколько остро стоит проблема с проникновением злоумышленников в жилье и как ее можно предупредить? Какова доля жилья, оборудованного системами безопасности?
Антон Бугаков:
– На сегодняшний день доля жилья, оборудованного системами защиты от проникновения, составляет менее 3% от общего числа. Люди считают, что охрана – это дорого и неэффективно, и лучше просто застраховать жилье. Однако это не так. Нужен комплексный подход. Охрана предотвращает проникновение, имущественные потери, а страховая компания – возмещает понесенные убытки. К тому же, если в квартире установлены системы безопасности, страховка обойдется дешевле. Застройщики жилья высокого класса, как правило, продумывают системы безопасности дома, а в жилье массового спроса данный вопрос зачастую приходится решать самим покупателям. Вообще, если в доме установлена система видеонаблюдения, есть консьерж и контроль доступа, то никакие воры туда не полезут. Это бессмысленно, так как большинство домов таких системами не оборудованы и доступ туда менее затруднен. Частному лицу поставить квартиру под охрану стоит порядка 10 тыс. рублей. Если добавить пожарную безопасность, то стоимость вырастет еще на 1,5 тыс. рублей. Для компании, которая озаботилась системами безопасности жилья на этапе застройки, это обойдется на 50% дешевле.
Екатерина Немченко:
– Есть люди, которые очень придирчиво относятся к материалам, использованным при строительстве дома. Но большинство покупателей эти вопросы не поднимают. Современное домостроение растет вверх, появились 25-этажные дома. Соответственно, были внесены изменения в СНИПы по пожарной безопасности, появились строгие требования для обеспечения доступности объекта для маломобильных групп и т. д. Можно сказать, что современные дома более безопасны с точки зрения проживания, чем те, которые строились в советские времена. Для каждого сегмента жилья есть свой набор атрибутов, обеспечивающих безопасность. Для элитного жилья – это закрытая территория, видеокамеры с записью, кодовые замки, служба консьержей или диспетчеризация на несколько подъездов. В жилье массового сегмента установка тех или иных систем остается на усмотрение застройщика. Чтобы повысить потребительские качества объекта, компании устанавливают кодовые замки, видеонаблюдение, металлические двери и т. д. Мы сравнили стоимость квартир в новостройках массового сегмента, где нет никаких систем безопасности и где установлены такие системы, и оказалось, что разница в цене составляет всего 3%. Интересно, что покупатели жилья бизнес-класса, где есть служба консьержей и прочие системы безопасности, не хотят потом платить за эти услуги. Менталитет людей таков, что они хотят жить в безопасности, но не хотят за это платить. В итоге даже оборудованные необходимыми системами безопасности дома превращаются в то, что мы привыкли видеть в жилье старой застройки.
Валерий Грибанов:
– Влияет ли наличие охранных систем на стоимость страхового полиса?
Оксана Дмитриева:
– Огороженная территория и наличие охранных систем удешевляет стоимость полиса на 10%.
Валерий Грибанов:
– Какое внимание вопросам обеспечения безопасности уделяется в жилье массового спроса?
Арсений Васильев:
– Если говорить о безопасности самого строения, то современные здания безопасны. Для обеспечения пожарной безопасности вводятся новые требования, и сейчас любой новый дом оборудован автоматической противопожарной защитой. Однако разработка современных норм и требований сейчас находится на более низком уровне, чем в советские времена, и они вступают между собой в противоречия. Например, когда в доме срабатывает датчик, должно происходить и дымоудаление, то есть воздух, который находится на лестничной площадке, должен удаляться. Для этого включаются мощные вентиляторы, которые высасывают весь воздух, находящийся внутри. Существуют определенные требования к выходам, чтобы люди могли в случае опасной ситуации покинуть здание и выбежать на улицу. Есть требования к так называемым противопожарным дверям, которые закрываются. В итоге в связи с недостаточной проработкой норм может произойти трагедия. Когда происходит дымоудаление, двери не открываются, так как вентиляторы действуют как насосы, и из-за разницы в давлении дверь просто невозможно открыть наружу. Если в это время человек окажется в местах общего пользования, то он попадет в ловушку. Таким образом, увеличение количества норм не всегда идет на пользу.
Надежда Калашникова:
– В пожарной безопасности существует норматив: расстояние от пожарной машины до подоконника последнего этажа здания должно быть не более 75 метров. Все, что выше, – это спецусловия, которые утверждаются Министерством строительства. Сейчас появляются объекты разной высотности, построенные из разных материалов. Это несмотря на то, что СНИПы и ГОСТы действуют с 70-х годов двадцатого века. Тем не менее, инновации появляются и в строительной отрасли. В объектах, которые выше 75 метров, кроме клапанов дымоудаления в шахтах лифта есть и пожарные сухотрубы, которые идут по всей консоли многоэтажек. В нашем объекте «Лондон-парк» 25 этажей, и по спецусловиям там разработана система спуска людей с последних этажей в случае пожара. Специальные лестницы крепятся к парапетам, которые сделаны не из кирпича, а из железобетона.
Валерий Грибанов:
– Есть ли разница в тарифах на страхование жилья, которое находится в высотных домах, и в стандартных домах высотой менее 75 метров?
Оксана Дмитриева:
– Разницы в тарифах нет. Наша статистика убыточности говорит о том, что основными убытками являются не пожары, а заливы.
Валерий Грибанов:
– Насколько надежны сегодня системы пожаротушения в высотных домах? Требуют ли они какого-то дополнительного оборудования?
Александр Власов:
– Есть пожаробезопасность самой квартиры, а есть пожаробезопасность объекта. Это две разные вещи. При строительстве всегда экономят прежде всего на системах пожаробезопасности. Как правило, устанавливается самая дешевая система, которая срабатывает, когда пожар уже начался. И никакими нормами, правилами, требованиями, СНИПами эту проблему не решить. Согласно СНИПам, и сейчас используются дымовые извещатели, ведь в то время, когда эти СНИПы создавались, других просто не было. Но со временем появились совершенно новые системы. К примеру, наши системы широко используются в Европе в труднодоступных местах, что особенно важно для высотных зданий. Пожар, как правило, распространяется по вентиляционным каналам и лифтовым шахтам, но в этих местах в нашей стране обычно нет систем обнаружения пожара. Вообще системы профилактики и раннего обнаружения пожара на строительных объектах, как правило, не используются. Также не развита у нас и система автоматического пожаротушения в высотных зданиях. Кроме того, мы столкнулись с ситуацией, когда люди при ремонте квартиры в своих домах просто снимают извещатели пожара – потому что они мешают и потому что выглядят «некрасиво».
Арсений Васильев:
– Бесконтактные датчики работают на батарейках. Когда их заряд подходит к концу, датчик начинает пищать, и люди просто вытаскивают из него батарейку и забывают о нем навсегда. А вообще противопожарные системы, в том числе и автоматические, существуют, но вопрос в том, применены ли они в конкретных высотных домах. А это уже дело проектировщиков и застройщиков.
В целом, к сожалению, вопросов к строителям по поводу обеспечения противопожарной безопасности со стороны покупателей сейчас практически нет.
Екатерина Немченко:
– Складывается такая ситуация, что спасение утопающих – это дело рук самих утопающих. Так, среди моих клиентов, которые любят верхние этажи, есть те, кто укомплектовывает свои квартиры мини-парашютами.
Валерий Грибанов:
– Что, как правило, люди страхуют: имущество, которое есть в квартире, или саму «коробку»?
Татьяна Беляева:
– Если говорить о страховании жилья, то клиенты, как правило, стараются минимизировать свои затраты и страхуют только имущество и отделку квартиры. А при поражении огнем страдает и конструктив, то есть стены.
Валерий Грибанов:
– Часто девелоперы при продаже объектов делают акцент на том, что двор огорожен. Насколько это вообще правомерно?
Евгений Ширстов:
– Есть два варианта: первый – когда огораживается участок, который был сформирован под этот дом, и второй – когда огораживается проезд во внутренний двор, который никакого отношения к участку не имеет, особенно если он был сформирован по обрезу фундамента. Второй вариант, в случае, если не оформлено землепользование, находится вне закона. И люди, которые жалуются на такие действия, как правило, выигрывают такие споры. Город в таком случае пытается либо обязать заключить договор на право пользования этим участком, либо по решению прокуратуры эти шлагбаумы и заборы демонтируются. Если речь идет об участке, который находится под домом и является общим имуществом, то в случае наличия решения, принятого на общем собрании собственников жилья, установка ограждения законна. В старом фонде споры по поводу доступа во двор и проезда, как правило, возникают между владельцами коммерческих встроек и жителями таких домов. Результат спора зависит от того, как оформлен участок, на котором ограждение располагается.
Валерий Грибанов:
– Подобные спорные ситуации возникают и за городом. К примеру, коттеджный поселок, который находится на берегу озера, ставит забор, заходящий в воду.
Евгений Ширстов:
– Такие нарушения выявляются, как правило, в рамках государственного земельного контроля. У нас за это ответственен Росреестр. Проблема заключается в том, что в рамках этого дела необходимо доказать, что ответчик – это именно то лицо, имущество которого подлежит сносу. Если имущество ничейное, то такой забор или ограждение можно просто снести. Такие дела часто выигрываются, однако нередки случаи, когда после сноса забор через какое-то время появляется вновь.
К такому решению Cовет по культурному наследию Санкт-Петербурга склонили выводы шестой экспертизы, проведенной институтом «Спецпроектреставрация», а также доводы завкафедрой оснований и фундаментов Санкт-Петербургского госуниверситета путей сообщения Владимира Улицкого.
Специалисты датируют постройку здания концом XVIII – началом XIX в. Дом обозначен на карте 1804 г. по Загородному пр. до угла с пер. Щербакова. Позднее появились пристройки вдоль переулка. В статусе вновь выявленных объектов культурного наследия Дом Рогова, как и Дом Дельвига, пробыл на протяжении 15 лет. «В квартале примерно 5-6 таких зданий, которые, наверное, можно отнести к первой серии «типовых домов» екатерининских времен», - заметил начальник отдела госучета объектов культурного наследия КГИОП Борис Матвеев. По мнению бывшего зампреда КГИОП, Дом Рогова и Дом Дельвига, а также угловые трехэтажные дома, выходящие фасадами на ул. Рубинштейна, представляют собой хотя и не ансамбль, но некое единство, «кусок эпохи класссицизма», уголок «пушкинского Петербурга».
Вопрос о придании Дому Рогова статуса объекта культурного наследия был вынесен на рассмотрение совета в марте 2009 г. Материалы историко-культурной экспертизы, подтверждающие ценность претендента в памятники, ни у кого не вызывали сомнений и большинство членов совета высказывались за включение дома в реестр памятников, за исключением главы КГИОП Веры Дементьевой и ее заместителя Алексея Комлева, высказавших сомнение в возможности сохранения памятника.
Как рассказала на заседании совета главный инженер проекта «Спецреставрации» Елена Каткова, экспертиза объекта проводилась дважды – зимой 2008 г. и летом 2009 г., с интервалом в 6 месяцев. По ее словам, деформация части здания началась еще во время строительства наклонного хода станции метро «Достоевская», в результате оно дало крен около 20 см в сторону д.5 по Загородному пр. Дворовая часть здания имеет наклон в 30 см. На протяжении последних 4 лет здание было расселено и не отапливалось, часть конструкций, в том числе часть деревянных перекрытий, была разобрана.
Бутовые ленточные фундаменты здания изначально были установлены без раствора, на деревянных лежнях. Судя по документам, после строительства наклонного хода метрополитен осуществил укрепительные работы по фундаменту, подведя под него железобетонную плиту. Однако, как выяснили специалисты «Спецпроектреставрации», никакой плиты под фундаментом выполнено не было, вместо этого метростроевцы засыпали просевшие грунты цементом.
«Мы рассматривали возможность сохранить наружные стены дома по Загородному пр. и пер. Щербакова и нашли состав кирпичной кладки более-менее работоспособным, - отметила Е.Каткова. – Однако с января 2008 г. по июнь 2009 г. количество трещин, в том числе сквозных, в стенах здания увеличилось на 50%. Налицо тенденция к разрушению». По словам эксперта, трещины ведут к расколу здания. Для того чтобы сохранить наружные стены здания, нужно одеть их в металлический каркас, сняв штукатурку и архитектурный декор. Только после вскрытия штукатурки можно будет полностью оценить состояние кладки, которое может оказаться плачевным. В то же время укреплять нужно будет и фундамент, что потребует установки свай на глубину 25-30 м, поскольку грунты под зданием слишком ненадежны и размораживаются. Отсюда второй вывод «Спецпроектреставрации» - демонтировать здание с последующим восстановлением.
Осадка из-за строительства наклонного хода проходила на протяжении 15 лет, а потом остановилась, и в настоящее время грунты не размораживаются, заявил представитель «Ленметрогипротранса» Валерий Самосудов. Он сослался при этом на регулярные исследования, которые проводились по данному зданию институтом на протяжении нескольких лет: «Мы также проводили мониторинг по этому дому в ходе строительства «Регент-Хола» по другую сторону от станции метро «Достоевская». Дело не в грунтах и не в фундаменте, а в том, что здание стояло на протяжении нескольких лет раскрытым, наполовину без кровли и окон».
Отвечая на вопрос В.Дементьевой, В.Самосудов подтвердил, что укрепительные работы по фундаменту проектировались «Ленметрогипротрансом». «Но мы не виноваты, проект был плохо реализован», - сказал он.
«Проект «Ленметрогипротранса» - это фантастика или, как говорили раньше, вредительство. Он был осуществлен только на бумаге, никакой плиты в 68 см толщиной под зданием нет, она лежит сбоку от него, - заявил В.Улицкий. – Меня поражает и то, что за 6 месяцев количество трещин увеличилось вдвое. Но это уже тенденция – здание стоит по 20 лет и им никто не занимается, а потом начинают предприниматься меры по его героическому спасению». Попутно он раскритиковал предложения и«Ленметрогипротранса» по укреплению фундамента «манжетами», и «Ленспецмоста», предоставившего прайс на установку свай. Даже если укрепить наружные стены металлическим каркасом, не факт что они не рассыплются внутри него, заметил В.Улицкий. А укрепление фундамента, цементируя свайные шурфы под большим давлением, может привести к трещинам в соседних зданиях. «Дайте зданию спокойно умереть», - порекомендовал он.
ВООПИК занимается Домом Рогова на протяжении 3 лет и доверяет ранее проведенным экспертизам, согласно выводам которых, шансы на сохранение дома путем укрепления фундамента есть, заявил зампред Петербургского отделения Александр Кононов. «Реставрация, конечно, обойдется инвесторам дороже, чем снос. Но мы не понимаем, что изменилось с весны этого года, когда совет рекомендовал этот объект к внесению в реестр памятников регионального значения», - сказал он. А депутат ЗакС Петербурга Алексей Ковалев поинтересовался возможностью укрепления фундамента по технологии topanddown, как в случае с Каменностровским театром.
«Допустим, что поднять это здание на сваи возможно, но где гарантия, что кладка не гнилая? Фундамент будет стоять, но мы потратим миллионы, а получим руины», – парировал В.Улицкий. Однако он также упомянул о еще одной возможности спасти здание по «голландской» методике, разрезав его на части и скрепив не металлическим каркасом, а железобетонным. «Снаружи каркас не будет видно, но это очень дорого», - добавил он. Профессор также выразил мнение, что причина разрушений кроется не в фундаменте. «Тут в основном диагональные трещины, а трещины от осадки всегда направлены вертикально», - заявил В.Улицкий.
«Инвестор заверяет, что здание планируется восстановить в исторических габаритах без надстроек. Но инвестор, также как и я, не понимает, как этот вопрос решить на законодательном уровне», - заявил А.Ковалев. Он объяснил, что если здание не будет включено в реестр объектов наследия, значит, правовой статус использования земельного участка после сноса будет регулироваться законом о зонах охраны, поскольку дом расположен в зоне ЗРЗ-1. Но не войдет ли этот закон в противоречие с ПЗЗ, которые требуют разместить на участкеопределенное количество машиномест, зеленых насаждений и т.п.? - поинтересовался депутат.
«Закон КГИОП специальный, и поэтому он является приоритетным. Если мы сочтем здание объектом исторической застройки, то, согласно закону, такие объекты, сносятся только в том случае, когда доказана невозможность реставрации, с требованием воссоздать его в историческом виде», - заверила В.Дементьева, убедив совет голосовать за отказ от включения Дома Рогова в реестр памятников и демонтаж с последующим восстановлением.
В то же время, она согласилась, что в процессе утверждения градостроительного плана могут возникнуть разногласия с требованиями ПЗЗ. «У нас такие проблемы возникают не редка, вот и помогите их нам разрешить на законодательном уровне», - попросила В.Дементьева депутата. При этом она заверила, что гарантию сохранения исторических параметров застройки на этом участки КГИОП возьмет под свой контроль с начала проектирования. «Поэтому мы просим инвестора представить нам эскиз застройки и всю предпроектную информацию», - пояснила В.Дементьева. «Нами были проведены работы по замерам и фотофиксации всех параметров, и эта работа согласована КГИОП. И мы обещаем представить эскиз», - пообещал представитель инвестора проекта, генеральный директор ООО «Престиж» Дмитрий Голованов.
Судя по всему, решение, принятое советом, следует считать компромиссным для инвестора, долгое время не соглашавшегося на сохранение даже одной фасадной стены Дома Рогова. Напомним, что аффилированное с «Газпромбанком» ООО «Престиж», приобрело участок с признанным аварийным и непризнанным памятником зданием у дочерней структуры ВТБ – ЗАО «ДК «Порт» в 2004 г. вместе с проектом строительства многоэтажного бизнес-центра с подземным паркингом.
Каким будет новый архитектурный проект бизнес-центра, который планируется построить на месте Дома Рогова, глава КГИОП В.Дементьева, впрочем, не может сказать и сегодня. «У нас есть шанс усилить требования по этой территории, включив их в градплан, который будет действовать в течение 5 лет», - считает зампред КГИОП А.Комлев. «Но все-таки законодательные аспекты нужно корректировать», - заметила В.Дементьева, уточнив, что утверждение архитектурного проекта – это прерогатива КГА.
Наталья Черемных
Вопрос о введении саморегулирования в строительной отрасли решен окончательно. Однако с тем, как эта система будет работать на практике, полной ясности до сих пор нет.
Точка невозврата
Как и обещал председатель комитета по строительству и земельным отношениям Госдумы Мартин Шаккум, в вопросе с лицензированием «поставлена жирная точка». Парламент принял в целом закон, прекращающий с 1 января 2010 г. действие всех лицензий на осуществление инженерных изысканий, архитектурно-строительного проектирования и строительства, в том числе тех, срок действия которых был продлен.
Тем самым ликвидированы последние надежды многих строителей на формирование переходного периода от гослицензирования к саморегулированию, в течение которого право на ведение работ предоставлялось бы на основании как лицензий, у которых не истек срок действия, так и допусков СРО.
Возмущения тем, что еще в 2008 г. государство спокойно взимало плату за выдачу лицензий, рассчитанных до 2012 г. (без этого компании не имели права работать), а теперь аннулирует их, не мало. Впрочем, о судебных процессах в связи с невыполнением органами госвласти своих обязательств (о возможности которых говорили сторонники лицензирования), пока ничего не слышно.
Не исключено, однако, что главную роль здесь играет понимание бесперспективности такого рода исков, а не согласие с решением властей. Согласно результатам опроса, проведенного АСН-инфо, в котором приняло участие почти 350 человек, подавляющее большинство респондентов считают, что строительная отрасль не готова к переходу на саморегулирование с 1 января 2010 г., и нужно продлить действие лицензий.
С тем, что отрасль полностью готова к реформе согласилось всего 5% опрошенных. Еще 7% полагают, что перейти на новую схему допуска к работам на рынке сложно, но осуществимо. Около четверти респондентов (26%) считают, что отрасль не готова к саморегулированию, но другого пути все равно нет. И подавляющее большинство (62%) высказались за необходимость продления действия существующих лицензий.
Съезд победителей
Между тем, на прошедшем в Москве Всероссийском съезде СРО, основанных на членстве лиц, осуществляющих строительство, реконструкцию, капитальный ремонт объектов капитального строительства принято решение о создании Национального объединения СРОС (НСРОС). На аналогичных мероприятиях были созданы также Нацобъединения СРО проектировщиков (НСРОП) и изыскателей (НСРОИ). Тем самым было снято еще одно препятствие на пути перехода строительной отрасли к саморегулированию во всероссийском масштабе.
В работе съезда СРОС приняли делегаты от 54 СРО (из 57 организаций зарегистрированных на тот момент Ростехнадзором). Был принят устав Национального объединения, избран совет из 24 человек (6 мест остались вакантны), ревизионная комиссия и президент. Главой НСРОС стал руководитель СРО «Межрегиональное объединение строителей» Ефим Басин. Руководителем аппарата избран Михаил Викторов, его заместителями – заместителем гендиректора НП «МОС» Кирилл Холопик, замглавы комитета по строительству Российской торгово-промышленной палаты Лариса Баринова и руководитель Федерального лицензионного центра Алексей Крупкин.
Совет НСРОС объединил видных представителей отрасли как из Москвы, так и из регионов. В него, в частности, вошли председатель Комитета Госдумы по строительству и земельным отношениям Мартин Шаккум, председатель Комиссии Совета Федерации по жилищной политике и жилищно-коммунальному хозяйству Олег Толкачев, председатель совета Первой национальной организации строителей Азарий Лапидус и другие. Санкт-Петербург в Совете представляют руководители СРО «Объединение строителей Санкт-Петербурга» Максим Шубарев и СРО «Инжспецстрой» Александр Бобров.
На съезде был утвержден порядок формирования отчислений СРО на нужды НСРОС. Каждая организация должна будет оплатить вступительный взнос в НСРОС в размере 500 тысяч рублей. Сумма ежегодного взноса зависит от количества членов в каждой СРО и составляет 5 тысяч рублей на одну компанию. Таким образом, в фонде аккумулируется 95 млн. руб., которые пойдут на реализацию ключевых задач структуры.
«Основными задачами Национального объединения СРО в строительстве России станут обеспечение публичности и прозрачности деятельности отечественных СРО, формирование единой базы данных СРО, мониторинг их деятельности и, в случае обнаружения нарушений, проведение внеочередных проверок организаций», - отметил президент НСРОС Е.Басин.
В ходе визита в Санкт-Петербург, М.Викторов отметил, что конструкция системы саморегулирования в строительной отрасли сформировалась, и главная задача теперь – обеспечить эффективную работу созданной схемы.
Количество и качество
Несмотря на оптимизм участников съезда, множество вопросов, касающихся практической работы системы саморегулирования пока не решены.
При том, что до отмены действия всех лицензий осталось менее 1,5 месяцев, в СРО состоит, по разным оценкам, лишь от 10-30% строительных компаний. Даже учитывая то, что темпы вступления в СРО в последнее время лавинообразно растут, это вряд ли сможет разрешить проблему.
Как отмечают руководители самих СРО, на более-менее адекватную проверку компании на предмет качества выполняемых ею работ и квалификации персонала необходимо не менее 1-1,5 месяцев. Принимая во внимание сроки закрытия рынка для тех, кто не имеет допуска СРО, очевидно, что, либо 50-60% компаний после 1 января 2010 г. окажутся «за бортом» бизнеса, либо их примут в СРО «оптом», без всяких проверок. Поскольку в остановке рынка не заинтересован никто, более вероятен второй вариант, но тогда говорить о росте качества работы компаний на рынке в связи с введением саморегулирования не придется.
Не маловажен и вопрос «качества» самих СРОС. Их число в России на сегодняшний момент перевалило за 60 (вместе со СРО проектировщиков и изыскателей – более 110). По данным Ростехнадзора, на рассмотрении находится еще более полусотни пакетов документов. Как отмечает М.Викторов к концу 2009 г., число СРОС в реестре Ростехнадзора должно превысить 80 организаций. Конкуренция между ними, равно как и их востребованность со стороны строителей, нуждающихся в допусках, явно отрицательно скажутся на качественной составляющей СРО.
Глава свежеобразованного НСРОС Е.Басин отмечал, что в настоящее время возникают проблемы в деятельности ряда СРО, поскольку они не могут организовать четкую работу по выдаче допусков. Причем, есть случаи, когда СРО «делают поблажки в выдаче допусков или занижают плату за вступление в СРО». В результате допуски получают организации, которые неспособны вести строительную деятельность хотя бы по той причине, что в организации нет специалистов нужного профиля.
Основной угрозой для новой формы организации работы в отрасли Е.Басин считает проникновение в СРО недобросовестных компаний: «Это большая проблема, которой нужно избежать. Главное – не допустить превращения СРО в бизнес-структуры по продаже допусков на рынок, не допустить недобросовестной конкуренции». Лидеры петербургских СРО говорят о проблеме «коммерческих» псевдоСРО уже довольно давно.
Однако сотрудник Ростехнадзора Дмитрий Васюков, признает: «Мы зачастую видим, что пакеты документов на создание СРО делались буквально «на коленке» с единственной целью – минимизировать затраты при создании механизма ответственности участников СРО после отмены лицензирования». При этом, как отмечает он, когда нет ясных юридических причин отказать во внесении в реестр, некоммерческое партнерство получает статус СРО.
Свобода выбора
В итоге любая организация, внеся определенный объем средств, без проблем сможет получить доступ на рынок от таких СРО. А в случае возникновения проблем – уйти из одной и вступить в другую организацию. Первые такие прецеденты уже есть.
Сотрудники Комитета по строительству администрации Санкт-Петербурга выявили случай фальсификации свидетельств о допуске к работам, представленных в составе конкурсной документации по госзаказу. 3 допуска были якобы предоставлены организацией, на тот момент не внесенной в реестр СРО – НП «Балтийское объединение проектировщиков». По словам его директора Владимира Быкова, «организация сфальсифицировала свидетельства. НП еще не было зарегистрировано в качестве СРО и допусков еще выдавало. Решением совета НП компания была исключена из партнерства, однако вскоре после этого была принята в СРО «Проектировщики Северо-Запада» и получила допуск там».
Таким образом, с отменой лицензирования проблема, связанная с возможностью получения лицензии серыми методами (возможно и «за взятку»), не только не ослабела, но и приобрела с введением саморегулирования особую остроту в связи с расширением таких возможностей (благодаря увеличению количества организаций, имеющих право на выдачу допуска и конкуренцией между ними. Об этом говорится и в исследовании консалтинговой компании INFOLine, посвященном СРО.
Строительные компании, не соответствующие требованиям законодательства, могут легко вступить в СРО при посредничестве недобросовестных юридических фирм. В результате опроса, в 50 из 80 юридических компаний сообщили о своей готовности оказать услуги по содействию в получении свидетельств о допуске к строительным работам от существующих СРО. Большая часть посредников обещают помочь обратившимся к ним компаниям вступить в СРО, даже если они по числу сотрудников и наличию строительной техники не отвечают требованиям закона. При этом 33 из 40 московских (82,5%) и 8 из 9 петербургских (89%) готовы гарантировать получение свидетельств об обучении или повышении квалификации сотрудников компаний без прохождения обучения.
Монополька
Но здесь, как и у каждой медали, есть и обратная сторона. Во многих регионах администрации активно стимулируют создание местных СРО. В обмен на подконтрольность местным властям, они могут рассчитывать на преференции при распределении госзаказа. И это только одна из вариаций на тему монополизма, проявления которого возможны в рамках саморегулирования. Этой проблемой уже заинтересовалась ФАС.
Создание специализированных СРО – электромонтажных, атомостроительных, железнодородных, подземных, фактически закрепляет возможность выполнения работ в соответствующих сферах только за их членами. С одной стороны, очевидно, что случайная организация вряд ли способна качественно выполнять работы повышенной сложности и ответственности. С другой, - если какая-то из компаний «испортит отношения» со специализированной СРО, та просто перекроет ей доступ на рынок.
Замена системы гослицензирования механизмом саморегулирования проектной и строительной деятельности сообщества предпринимателей может привести к созданию монополии нескольких крупных государственных и частных компаний, считает гендиректор «ГлобалЭлектроСервиса» Эльдар Нагаплов. Крупные заказчики, чтобы оградить себя от недобросовестных подрядчиков, закономерно будут стремиться к созданию подконтрольных СРО, пояснил он. «Это может привести к постепенному переходу к монополистическому распределению рынка работ. Вероятность монополизации рынка проектных услуг достаточно высока», - отметил Э.Нагаплов. Кроме того, по его словам, в достаточной степени не определены суть и порядок взаимодействия игроков рынка. «Создается парадоксальная ситуация, когда требования к исполнителю формирует сам исполнитель», - подчеркнул эксперт. В соответствие с принятой идеологией СРО, прием новых членов, установление степени соответствия уровня той или иной организации требованиям регламентов, качества выполненных работ будет нести черты отношений потенциальных конкурентов, и в этой связи сложно избежать предвзятости, добавил он.
Многие крупные строительные компании просто создают свои собственные СРО. Наиболее известные примеры в этом отношении – некоммерческие партнерства, созданные «Интеко» в Москве и ЛЭКом в Санкт-Петербурге. Компании сами себя допустят на рынок и сами себе определят стандарты качества работы. И вряд ли кто-то «со стороны» сможет рассчитывать на получение у них подрядов.
Стандартные проблемы
В свое время доцент кафедры страхования Университета экономики и финансов Денис Горулев заметил, что в отсутствие технических регламентов деятельность СРОС превращается в бессмыслицу. Вопрос же с принятием техрегламентов, а равно и стандартов качества в рамках самих СРО, до сих пор остается неразрешенным.
В виду отсутствия собственных – разработанных и утвержденных – стандартов качества, петербургским СРО придется принять в качестве таковых существующие ГОСТы и СНиПы, а также разработанные петербургским Комитетом по строительству территориальные строительные нормы (ТСН) считает вице-губернатор Александр Вахмистров.
«Каждая СРО должна понимать, на основании чего она предоставляет своим членам свидетельства о допуске к тем или иным видам работ. Согласно законопроекту о технических регламентах, который, к сожалению, до сих пор не принят Госдумой, основанием для этого должны служить стандарты качества, - подчеркнул он. – Город ничего не навязывает, но когда в ходе горзаказа мы имеем дело с членами СРО, нам бы хотелось знать, какие именно стандарты они обязуются гарантировать. Скажем, они выполняют тот или иной ГОСТ, СНиП, ТСН».
Как напомнил начальник методического отдела Стройкомитета Игорь Шикалов, эти стандарты относятся к классу документов добровольного применения. Все члены Союза строительных объединений и организаций (ССОО), подписавшие меморандум о взаимодействии при создании СРО выразили свое согласие с принципиальным решением о принятии в качестве стандартов качества по крайне мере петербургских ТСН.
«Мы относимся к вопросу принятия стандартов качества с большим вниманием» - отметил со своей стороны президент СРО «Объединение строителей Санкт-Петербурга» (ОССПб) Максим Шубарев, однако подчеркнул, что 20 ТСН, рекомендуемых ССОО, разработаны Комитетом по строительству, а пожелания органов власти могут носить сугубо рекомендательный характер. «Поскольку мы уже перешли на саморегулирование, наличие противоречий между позициями власти и СРО – это нормальная ситуация», - заявил он, уточнив, что в настоящее время руководство ОССПб анализирует ТСН и к концу года будет готово заявить о своей оценке этих документов. «Мы примем только те ТСН, которые сочтем действительно нужными для отрасли», - заявил М.Шубарев.
Принятые в последнее время решения, действительно, сделали переход к саморегулированию в строительстве неизбежным. Однако очевидно, отрасль находится не на финише, а только на старте реформы.
Михаил Добрецов