Смена прежней функции


22.07.2013 14:32

В стремлении завоевать внимание потребителей владельцы магазинов, кафе и ресторанов стремятся арендовать или приобрести место, которое само по себе привлекает внимание людей. В Петербурге имеются широкие возможности для поиска таких мест. Чаще всего оригинальные объекты используются для размещения ресторанов и кафе. Поскольку для нового ресторана при прочих равных условиях – приемлемая кухня, удобное местоположение и т. д. – нестандартность места может стать дополнительным преимуществом.
В Петербурге самыми необычными местами для размещения ресторанов и кафе являются крыши, подвалы, бывшие бомбоубежища, переделанные квартиры и перепрофилированные промышленные площадки.
Как правило, новые необычные места привлекают посетителей, но это всего лишь первый визит, который большинство совершает просто из человеческого любопытства. В связи с этим помимо необычного расположения необходима интересная разработанная концепция, которая сможет привлечь первых посетителей вновь вернуться в это место.
Европейский опыт демонстрирует достаточно большое количество примеров перепрофилирования зон промышленной застройки.
Например, в Вене старые газгольдеры были реконструированы в многофункциональные комплексы. Построенные в конце XIX века, в конце XX века они стали представлять собой МФК из трех составляющих: жилье (апартаменты) в верхней части, офисы в средней части и развлекательная составляющая (в том числе известные ночные клубы) и торговля – на первых этажах. «Проект успешно функционирует как современный объект уже более 10 лет, при этом исторические фасады зданий сохранены», – рассказывает Вероника Лежнева, руководитель отдела исследования Colliers International Санкт-Петербург.
В России сейчас наблюдается растущий интерес инвесторов и девелоперов к реконструкции отдельных объектов и даже целых кварталов.
Но, в отличие от западных стран, в Петербурге действуют куда более серьезные нормы СЭС и т. п., поэтому многие оригинальные концепции просто невозможно воплотить в жизнь. Впрочем, и здесь появляются новые уникальные проекты.
«Не так давно стало известно, что в Пушкине под заведение общественного питания будет приспособлена Певческая водонапорная башня, которая на данный момент проходит реставрацию», – приводит пример Денис Радзимовский, генеральный директор S.A. Ricci – Санкт-Петербург.
«Из свежих интересных примеров могу привести проект БЦ «Крюммель хаус» от девелопера RBI, который представляет собой бывшее здание автомобильного гаража», – добавляет Тамара Попова, руководитель отдела исследований рынка недвижимости Knight Frank St Petersburg.

Деньги не пахнут

В 1990-е го­ды в Петербурге было очень популярно переоборудовать общественные туалеты под рестораны. Сегодня, говорят эксперты, подобное вряд ли возможно. Но вовсе не потому, что бывшая функция здания способна кого-то отпугнуть.
Госпожа Попова указывает на то, что иногда оригинальность объекта может не только привлечь клиентов-арендаторов, но и, наоборот, оттолкнуть их. Впрочем, примеров отказов гораздо меньше, чем желающих занять свободные площади. Например, в 1990-е годы в городе были примеры создания кафе и ресторанов в зданиях бывших общественных туалетов. Таких объектов в городе несколько, например ресторан «Смак» на Ижорской ул., ресторан «Лесной» на одноименном проспекте, «Парк Джузеппе» в Михайловском саду, ресторан «НЭП» на углу наб. реки Мойки и Дворцовой площади и др.
Дмитрий Борисенко, руководитель отдела маркетинга и рекламы ЗАО «Группа Прайм», поясняет причину такой любви к туалетам: «Эти встроенные помещения или строения не требовали смены статуса – они и так являлись нежилыми объектами, и при этом отличались отличной локацией: в проходных местах, зонах скопления туристов. Как правило, бывшие публичные уборные имели подключения ко всем городским коммуникациям, что важно для соблюдения требований СанПиН к общепиту. Все это наряду с лояльностью администрации к инвесторам и помогло экс-уборным превратиться в приличные рестораны. Петербуржцы, кстати, в этом направлении не были первопроходцами – таких примеров немало в Европе, в частности в Лондоне».
Примечательно, что, по словам госпожи Поповой, в последнее время в США и Европе набирает популярность реконструкция старых церквей с целью дальнейшего их использования в качестве жилья. «Данная тенденция обусловлена рядом факторов: во-первых, многие церкви стоят пустующими вслед­ствие уменьшения количества прихожан; во-вторых, такие объекты, как правило, характеризуются хорошим местоположением и интересной архитектурой», – рассказывает госпожа Попова. «В целом можно отметить, что церкви, реконструированные под жилую недвижимость, пользуются популярностью среди покупателей, которых зачастую привлекает аутентичность здания, его история и обстановка. К достоинствам реконструированных церквей можно отнести свободное внутреннее пространство, высокие потолки, большие, иногда витражные окна, хорошее местоположение и необычные архитектурные формы», – объясняет госпожа Попова. Но в России в силу понятных причин такие примеры единичны, и в ближайшее время роста таких проектов ожидать не стоит.
«Как правило, такие объекты, как бомбоубежища, котельные и прочие, вполне пригодны для развития проектов, несущих в себе какую-либо креативную идею. В то же время чаще всего такие объекты располагают минимумом естественного освещения, что делает их пригодными скорее для реорганизации под развлекательную функцию, под открытие клуба или ресторана. Возможно также использование таких объектов под открытие концептуальных отелей, однако на первом месте при этом все же будет оставаться именно развлекательная функция, обусловленная прош­лым назначением здания. Под размещение стандартных коммерческих объектов – офисов, торговли – рассматриваемые объекты подходят не лучшим образом», – говорит Юрий Тараненко, директор департамента коммерческой недвижимости группы компаний RRG.
«С применением офисной функции такие объекты могут рассматриваться, возможно, креативными агентствами, компаниями арт-бизнеса, однако в силу узкой направленности для девелоперов это не слишком интересно», – соглашается с коллегой Денис Трущенко, управляющий парт­нер компании Blustone Group.
Переоборудование и рекон­струкция таких объектов обходится недешево, и на согласование уходит довольно много времени, ведь многие объекты относятся к памятникам архитектуры. Часто приходится создавать отдельный вход, что тоже бывает проблематично. Ну а некоторые идеи, какими бы оригинальными они ни были, вообще очень сложно воплотить в жизнь.
«Подобные проекты могут воплощаться в жизнь по двум причинам: или собственник хочет зацепить внимание потребителя как раз за счет оригинального расположения, или же по причине дефицита интересных по локации площадок в центре города. Большинство проектов реализуется по второй причине. Клиенты-арендаторы в первую очередь обращают внимание, насколько прибыльными будут их вложения. Это напрямую зависит как от расположения, так и от интересной концепции, ведь на рынке ресторанов и кафе существует очень большая конкуренция», – говорит госпожа Малина.


ИСТОЧНИК: Роман Русаков, АСН-инфо
МЕТКИ: МАРКЕТИНГ



15.07.2013 13:00

Для игроков рынка недвижимости и строительства репутация имеет огромное значение. Компании готовы тратить на продвижение и развитие своего бренда миллионы. При этом доброе имя зарабатывается годами, а потерять его можно в один миг. Эти и другие проблемы обсудили участники заседания круглого стола «Репутация строитель­ной компании. Как построить бренд, которому будут доверять», организованного газетой «Строительный Еженедельник» и Национальным центром развития саморегулирования «Специальный ресурс».
Валерий Грибанов, главный редактор газеты «Строительный Еженедельник», модератор
Владимир Шахов, генеральный директор Национального центра развития саморегулирования «Специаль­ный ресурс», модератор
Наталья Суслова, генеральный директор коммуникационного агентства «Репутация»
Марина Агеева, руководитель службы маркетинга УК «ПулЭкспресс»
Альбина Саттарова, директор по маркетингу ООО «Меридиан Девелопмент»
Дмитрий Малеванный, ведущий аналитик ООО «Группа Компаний «ГОРОД»
Михаил Черепанов, руководитель PR-службы ООО «Северо-Запад Инвест»
Геннадий Киркин, генеральный директор ЗАО «Строительная компания «ИРБИС»
Светлана Денисова, начальник отдела продаж ЗАО «БФА-Девелопмент»
Дмитрий Уваров, директор по маркетингу Normann
Дмитрий Борисенко, руководитель отдела маркетинга и рекламы ЗАО «Группа Прайм»
Вячеслав Ефремов, заместитель генерального директора ООО «НДВ СПб»
Ольга Пономарева, директор по маркетингу и продажам ГК «AAG»
Алла Трубникова, советник генерального директора ООО «Национальная Жилищная Корпорация-ЛО»
Анна Буточникова, PR-директор NAI Becar
Галина Черкашина, директор по маркетингу Knight Frank St Petersburg
Надежда Калашникова, директор по развитию ООО «Л1 Строительная компания № 1»

Валерий Грибанов:
– Сколько времени и средств необходимо потратить новому игроку при выходе на рынок, чтобы бренд компании стал узнаваемым?
Наталья Суслова:
– Вывод на рынок новой компании занимает минимум шесть месяцев. Это время уходит на то, чтобы новая компания стала заметной для своих конкурентов. Полноценный бренд невозможно создать меньше чем за год, даже если вливать в это огромные денежные средства.

Валерий Грибанов:
– В некоторых сегментах рынка есть следующая зависимость: 1% рынка равен 1 млн USD, затраченных на продвижение средств. Есть ли такая зависимость на строительном рынке?
Марина Агеева:
– Если говорить о рынке загородной недвижимости, то чтобы компании стать сколько-нибудь заметной, необходимо не менее 1 млн USD. Загородные объекты продвигаются в основном через наружную рекламу, а это очень затратный носитель.
Альбина Саттарова:
– Деньги могут быть небольшие. Создание объектов социальной инфраструктуры – это не так дорого. В общей стоимости строительства это несущественные расходы. Важен кардинально другой подход – когда строительная компания сама берет на себя какие-то обязательства и делает что-то полезное и нужное людям, не преследуя при этом коммерческого интереса.

Валерий Грибанов:
– Группа компаний «Город» вышла на рынок Петербурга несколько лет назад. Проводили ли вы исследования, показывающие, насколько хорошо потенциальные покупатели знают ваш бренд?
Дмитрий Малеванный:
– На сегодняшний день наша доля составляет порядка 5-7% от общего объема сделок на рынке. Необходимо отметить, что доля на строительном рынке очень сильно зависит от объемов возводимого жилья.

Валерий Грибанов:
– Компания «Северо-Запад Инвест» тоже относительно новая для местного рынка и реализует очень крупный проект. Занимаетесь ли вы уже сейчас, находясь на начальной стадии воплощения своего проекта, продвижением бренда? Или все же больше сосредоточены на подготовке самого проекта, а репутационные дела оставляете на потом?
Михаил Черепанов:
– Мы строим не один жилой комплекс, а целый новый город на 60 тыс. человек. Реализация проекта рассчитана до 2028 года. Соответственно, первые продажи прогнозируются не раньше 2018 года. Мы не раскручиваем какой-либо бренд, а стараемся вкладывать в него на каждом этапе еще до начала строительных работ. Мы привлекаем к работе лучшие мировые компании. К примеру, японские подрядчики будут разрабатывать нам концепцию безбарьерного пространства. Мы считаем, что вкладывать в бренд необходимо на каждом этапе реализации проекта, и это потом позволит эффективнее продавать получившийся продукт.

Владимир Шахов:
– Не чувствуете ли вы подвох в первом вопросе, сутью которого являются две составляющие: раскрутка и репутация? Не получается ли так, что компания сначала раскручивает то, чего нет, а потом попадает в ситуа­цию как с объектами Полонского и Кадубинского?
Геннадий Киркин:
– Началось смешение понятий. Люди за нашим столом путают понятия «имидж» и «репутация». На мой взгляд, это совершенно разные понятия. Репутация компании – это объективно сложившаяся и подтвер­жденная практикой совокупность ценностных убеждений, полученных на основании взаимодействия с компанией. А имиджевая составляющая – это набор эмоциональных ощущений, который можно сформировать, вложив большие деньги в рекламу и в создание позитивного образа компании. К тому же имидж может быть легко разрушен. Если говорить о рынке жилья, то если компания вновь образованная и у нее нет наработанной практики, то она может привлекать парт­неров, репутация которых уже сложилась. Основываясь на этом, можно косвенно сделать вывод, что компания собирается идти в этом же русле.

Валерий Грибанов:
– Получается, что у новой компании не может быть репутации, так как репутация – это актив, который зарабатывается на протяжении нескольких лет.
Геннадий Киркин:
– Репутация действительно зарабатывается годами. Имидж может создаваться с первого дня существования компании, но он может и легко потеряться, а репутацию быстро разрушить невозможно.
Валерий Грибанов:
– Однако существует выражение, что репутацию зарабатывают годами, а теряют в течение одной минуты.

Владимир Шахов:
– Для вас компания – это ее название, то есть бренд, или ее учредители и руководители?
Наталья Суслова:
– Если компания предлагает продукт, то, в первую очередь, компания – это качество ее продукта. Если предлагает услуги, то тогда компания – это те люди, которые предлагают услуги.

Владимир Шахов:
– Есть ли смысл вести реестр недобросовестных поставщиков и компаний не по названию юридического лица, а по именам физических лиц, их учредителей?
Наталья Суслова:
– Рынок услуг – это бизнес, построенный исключительно на людях. А что касается продукта, то он может быть хорошим вне зависимости от того, какие люди внутри.
Светлана Денисова:
– Репутация руководителя, как и репутация самой компании, может оказать суще­ственное влияние на потребительское поведение. Я бы не стала пренебрежительно отмахиваться от значения бренда. Бренд – это в свернутом виде программа, сценарий покупки. Как бы он ни создавался, бренд является ценностью для любой компании. Мы живем в коммерческом мире, и результатом брендирования должны стать сделки. На строительном рынке сделки совершаются сегодня, а их результаты появляются через 1-2 года, поэтому и личная репутация учредителей и операторов имеет большое значение. Репутация базируется не только на мнении потребителей, но и на мнении профессиональных игроков рынка. Но так или иначе на одной репутации далеко не уедешь. Необходимо брендирование и продвижение.
Дмитрий Уваров:
– Бренд может обладать репутацией. Мы, к примеру, занимаемся сознательным выстраиванием работы коллектива, и от того, что выбыл один человек, компания не пострадает.
Дмитрий Борисенко:
– Для того чтобы вывести на рынок тот или иной бренд, достаточно трех месяцев и 21 млн рублей (по 7 млн на каждый месяц). Другой вопрос в том, что 70% рекламного бюджета наши строительные компании зачастую тратят впустую. Грамотное медиапланирование встречается только у 5% компаний, которые занимаются выводом на рынок нового бренда. Соглашусь с коллегами, что бренд сам по себе дает компании некий кредит доверия. Мне нравится то, что сегодня делает компания «Легенда». Они очень красиво вышли на рынок. И у потребителя возникает элемент доверия и симпатии к компании.
Вячеслав Ефремов:
– 7 млн рублей в месяц – это адекватная сумма на продвижение компании и продукта. После определенной цифры затрат вся реклама идет впустую и не приводит клиентов. Имидж – это то, что компания дает в массы, а репутация – это то, что передается из рук в руки. Репутация стоит денег, это капитализация компании.
Ольга Пономарева:
– Если мы говорим про рынок недвижимости и строительства, то здесь всегда существуют две истории. Есть продвижение объекта, которое в случае 214-ФЗ невозможно начинать до получения разрешения на строительство. И есть продвижение новой компании, к примеру, как наша, которая только собирается строить свой первый дом. Мы начинаем продвигать компанию до продвижения нашего объекта, основываясь на ее истории. В конце концов, репутация, имидж и реклама должны приносить деньги и работать на продажи в компании.
Дмитрий Уваров:
– Если эффективность рекламы можно увидеть по продажам, то репутацию можно «измерить» по повторным сделкам и по количеству рекомендаций от довольных клиентов.
Геннадий Киркин:
– Мы более 20 лет на рынке, и сейчас не даем ничего кроме контекстной рекламы. Просто не видим в этом необходимости. 30% заказчиков приходят к нам по сарафанному радио, еще 20% – это те, кто с нами уже работает. Таким образом, годами заработанная репутация делает нам продажи.
Михаил Черепанов:
– Если бы вы давали рекламу и работали агрессивно на привлечение дополнительных покупателей, то скорость продаж и ваша репутация могли бы кратно увеличиться. Так что нельзя сказать, что отказ от рекламы – это правильный ход. Это, скорее, вопрос поставленных целей. Бренд – это совокупность целого ряда факторов (собственники, подрядчики, используемые материалы, реализованные объекты). А реклама – это двигатель торговли, и с этим не поспоришь.

Владимир Шахов:
– Правильно ли я понял, что системообразующим аспектом развития любой компании является рост продаж? Не проще ли тогда один раз продать Эйфелеву башню и закрыть свой бизнес?
Алла Трубникова:
– Рынок разнообразен. Есть различные классы недвижимости (эконом-класс, бизнес-класс), разные сегменты (городская и загородная недвижимость), разные масштабы проектов (точечные и комплексные объекты). Есть и однодневные застройщики, которые продвигают только бренд своего проекта. Это просто разные подходы к бизнесу. Необязательно иметь хорошую историю, если продавать качественный продукт.

Валерий Грибанов:
– Какие инструменты есть у строительной компании для построения бренда, создания имиджа и репутации?
Анна Буточникова:
– В сегменте жилья эконом-класса, к примеру, есть своя специфика продвижения. Рынок первичной недвижимости до сих пор считается высокорисковым, так как жива память об обманутых дольщиках. Покупатели такой недвижимости ищут информацию о застройщике и интересующем объекте в Интернете, деловых и отраслевых СМИ. Таким образом складывается репутация компании в глазах потребителя на рынке жилья эконом-класса. А это уже управляемый процесс при грамотном по­строении PR. Что касается инструментов для попадания компании в информационное поле, то для нас основным является отработка запросов СМИ. Даже небольшая компания, которая реализует один-два проекта, может быть потенциально интересна представителям СМИ. Если у компании не набирается достаточное количество новостей, то можно «закрыть» этот пробел аналитическими материалами и участием в мероприятиях.
Галина Черкашина:
– Я присоединяюсь к словам коллеги о значимости PR. Могу в качестве примера привести проект Patrikki Club, который пришел к нам в кризис. Когда мы взяли этот проект на эксклюзив, то в несколько раз сократили рекламный бюджет. Основной акцент мы перевели на PR-кампанию и индивидуальную работу с клиентами. Фантастический эффект дала работа с прессой. Если раньше рекламные звонки заканчивались восклицаниями вроде: «Дача за 1,5 млн EUR? Да это остров в океане!», то потом, после грамотной PR-кампании, сделки прошли очень быстро. Далее продажи шли и благодаря сарафанному радио.
Надежда Калашникова:
– Все компании столкнулись с послед­ствиями кризиса, когда многие объекты встали, а сроки сдачи отодвинулись. У нас кризис был усугублен корпоративным конфликтом, который имел для нас серьезные информационные последствия. В эпоху когда СМИ потеряли монополию на информацию, наши дольщики сами формируют контент и информационное пространство в Интернете. Репутация компании, заработанная годами, действительно не разрушается за один день. Несмотря на то что на информационную кампанию против ЛЭКа были потрачены миллионы и из компании был выведен большой материальный ресурс, мы стали работать с этой ситуацией. Мы создали корпоративный блог, который назывался «ЛЭКторий», стали проводить регулярные собрания с нашими дольщиками, и это помогло нам поправить ситуацию. Сегодня основное внимание строительных компаний, продукт которых ориентирован на массового потребителя, логично сосредоточить на интернет-ресурсах и социальных сетях.

Валерий Грибанов:
– Насколько благотворительность и меценатство позволяет компаниям формировать определенный имидж и создавать репутацию?
Марина Агеева:
– Практика показывает, что для покупателя важнее рациональная составляющая работы строительной компании, то есть объект, за который они платят свои деньги. Поэтому действия компании в сфере благотворительности и меценатства не могут повлиять непосредственно на продажи. На наш взгляд, публичность благотворительности и меценатства в принципе искажает всю идею этих поступков. Делать рекламу на этом неправильно.

Валерий Грибанов:
– Есть и другая точка зрения по этому вопросу. Некоторые эксперты говорят, что публичное продвижение таких программ побуждает и других участников рынка заниматься благотворительностью.
Марина Агеева:
– К сожалению, зачастую это может выражаться в самолюбовании владельца компании. Более того, насколько я знаю, в Москве даже проходит общероссийский конкурс «Лучший благотворитель года». На мой взгляд, это чудовищное искажение сути действа.
Альбина Саттарова:
– Мне кажется, благотворительность, особенно если она искренняя, редко выносится на щит и афишируется. Те строительные компании, которые занимаются помощью ветеранам или детдомам, делают это по каким-то своим внутренним мотивам, а не для рекламы себя.

Владимир Шахов:
– Как вы считаете, благотворительность – это жертва или вложение?
Наталья Суслова:
– Это вложение. Сейчас даже если на каждом перекрестке кричать о том, что ты занимаешься благотворительностью, то СМИ обязательно вычеркнет название компании-благотворителя при упоминании о какой-то акции. Это говорит о том, что СМИ воспринимают благотворительность и меценатство как какой-то PR. Может, в этом есть и вина пиарщиков, которые неправильно преподносят эту информацию. Возможно, об этом стоит рассказывать, не держа в голове мысль, что на этом можно сделать деньги здесь и сейчас.
Алла Трубникова:
– Мы путаем два понятия: «спонсорство» и «благотворительность». Если речь идет о благотворительности, то это дарение. На эти цели идут средства, которые берутся из чистой прибыли компании. Спонсорство же – это аналог рекламы. К тому же есть понятие социальной ответственности бизнеса, и есть так называемый порыв души. Для строительных компаний социальная ответственность – это, на мой взгляд, качественное жилье, сданное в срок. Если говорить о дарении из чистой прибыли, то это исключительно воля собственников и акционеров. Использовать благотворительность как инструмент продвижения не всегда красиво.
Альбина Саттарова:
– Социально ответственный девелопмент – это выгодно. Положительный имидж ответственного бизнеса дает и экономические, и репутационные дивиденды. Это устойчивый тренд на Западе (если говорить о так называемых инфраструктурных проектах), и у нас это будет в дальнейшем активно развиваться. Социально-ответственный девелопмент – для дальновидных компаний.
Владимир Шахов:
– Не важно что, как и с кем компания сделала в части демонстрации своей социальной ответственности. Если она нашла удобную для себя форму, то «флаг ей в руки», а если это кому-то не нравится, то можно просто выбрать другой способ.

Валерий Грибанов:
– Недавно произошло задержание одного из совладельцев компании, которая строит объект «Рай в шалаше». Как подобные инциденты влияют на репутацию всего строительного рынка? Подрывает ли это доверие к застройщикам или, наоборот, укрепляет позиции давно работающих игроков?
Дмитрий Уваров:
– Я хотел бы напомнить о пирамиде Маслоу, где внизу находится физиология, безопасность, жилье, а наверху уже «лайки». В такой ситуации, даже если кого-то посадили или какая-то компания не выполняет обязательства перед дольщиками, фундаментальная потребность в жилье остается, и люди так или иначе будут его покупать и забудут о подобных инцидентах.

Валерий Грибанов:
– Подводя итоги нашего заседания, я хотел бы процитировать слова одного крупного бизнесмена, с которым я как-то общался. Он сказал, что социальная ответственность бизнеса заключается в первую очередь в уплате налогов. А за социальную часть жизни общества отвечают специально созданные государственные структуры. И если все компании начнут добросовестно платить налоги, то и обществу, и участникам бизнеса станет жить лучше. 


ИСТОЧНИК: Ирина Ахматова, АСН-инфо



08.07.2013 14:05

Бывший руководитель ООО «СТК Полифас» Сергей Кадубинский, обещавший дольщикам построить «Рай в шалаше», проведет за решеткой минимум 2 месяца. «Шалаш» за 365 миллионов
В Петербурге создан судебный прецедент в сфере долевого строительства. Сергей Кадубинский, некогда являвшийся генеральным директором ООО «СТК Полифас», застройщика малоэтажного жилого комплекса «Рай в шалаше», по решению Сестрорецкого районного суда проведет два месяца в следственном изоляторе. Мера пресечения ему избрана в рамках ранее возбужденного уголовного дела по части 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество в особо крупном размере).
Таким образом, судья Анна Прокофьева удовлетворила ходатайство следственных органов о заключении под стражу бывшего бизнесмена, а ныне безработного. По мнению следствия, имело место ненад­лежащее использование средств частных инвесторов – физических лиц, участвующих в строительстве второй очереди малоэтажного жилого комплекса комфорт-класса «Рай в шалаше» в Курортном районе Петербурга. Незаконные схемы позволили Сергею Кадубинскому и его компаньонам, которых следствию еще предстоит установить, похитить у людей более 365 млн рублей. «Полифас» находится в процедуре банкротства. Есть основания полагать, что процессу активно помогали сам Сергей Кадубинский и его сообщники.
Следователь Главного следственного управления СК РФ по Санкт-Петербургу Александр Несвит принял решение ходатайствовать об избрании в отношении Сергея Кадубинского меры пресечения в виде заключения под стражу на том основании, что, находясь на свободе, экс-предприниматель может влиять на ход процедуры банкротства и контролировать финансовые потоки «Полифаса», ведь у него есть некие «связи». 24 июня Кадубинский был задержан и допрошен, в тот же день в его квартире прошли обыски.

Рай в деталях
Малоэтажный жилой комплекс комфорт-класса «Рай в шалаше» неподалеку от Сестрорецка возводится с августа 2003 года. Застройщиком и генеральным инвестором выступает ООО «СТК Полифас», генподрядчиком – ЗАО «Метаполис». Земельный участок находится в аренде у ООО «Коттеджстрой».
«Рай в шалаше» – это восемь 4-этажных корпусов с мансардами и 64 коттеджа класса таунхаус. Вторая очередь «Рая» должна была быть сдана в эксплуатацию в 2009 году, однако разрешение на ввод не получено до сих пор.
Проект кредитовал Балтинвестбанк. Представители этой организации не уточнили, каким образом намерены взыскивать утраченные сотни миллионов со структуры, которая сама в долгах как в шелках перед десятками дольщиков. Да и скажется ли позорное пятно «Рая в шалаше» на репутации финансово-кредитной организации – вопрос почти определенный.
«В 2009 году, который был указан в договоре, этот дом не мог быть сдан никаким образом по объективным причинам: не было разрешения на строительство второй очереди. Первая и вторая очереди комплекса строились одновременно. На первую очередь разрешение было получено. А в доме второй очереди был надстроен этаж, не предусмотренный первоначальным проектом. Таким образом, заключая договор с нами, господин Кадубинский прекрасно знал, что комплекс не будет введен ни в 2009-м, ни в 2010 году. Только в конце 2012 года после неоднократных обращений в авторитетные органы инициативной группы дольщиков проект прошел экспертизу и было получено разрешение на строи­тельство», – рассказала одна из дольщиц. Ее семья потеряла в «Раю» около 8 млн рублей, заключив договор на строи­тельство двух квартир. Вот уже три года, несмотря на соответствующее решение суда, господин Кадубинский не возвращает ей стоимость квартиры, договор по которой был расторгнут. «Это было сделано по инициативе самого застройщика в связи с очередным продлением сроков строительства. Но Сергей Кадубинский сразу заявил: «Возмещать я вам ничего не буду», – сообщила Галина Золотарева. К слову, когда Сергей Кадубинский оказался перед началом судебного заседания буквально бок о бок с дольщицей, и женщина обратилась к нему, он поинтересовался: «Кто это такая? Я ее не знаю».

А дольщики кто?
Сейчас в реестр участников долевого строительства, имеющих право на квартиры в до сих пор не сданной второй очереди «Рая в шалаше», внесены около 130 человек. На большую часть жилья претендуют кредиторы – юридические лица. По версии следствия, в их числе есть аффилированные с «Полифасом» структуры, принад­лежащие родственникам либо знакомым Сергея Кадубинского. «Наша квартира еще до решения суда о расторжении договора долевого участия была продана фирме родственников генерального директора ООО «Полифас» всего за 1,3 млн рублей. Эта информация есть в открытом доступе на сайте Арбитражного суда», – сообщила в суде дольщица.
«После того как в течение года дом так и не был сдан, мы с дольщиками объединились и начали разбираться в причинах ситуации. Мы столкнулись с тем, что господин Кадубинский – только верхушка айсберга. Мы имеем дело с хорошо организованной преступной группой, у которой есть связи как среди чиновников, так и среди ответственных лиц других органов. Вся эта машина была направлена с самого начала на совершение мошеннических действий», – заявил Сергей Беляков, председатель ЖСК «Двенадцатый квартал», созданного дольщиками второй очереди «Рая в шалаше». «Никому не желаю пережить то, что переживаем мы и наши семьи», – добавил он.
По словам Сергея Белякова, в числе дольщиков есть сегодня такие, кого пытаются лишить родительских прав из-за того, что они живут с детьми в деревянном доме без воды и тепла. Кто-то из-за перипетий, связанных со сдачей дома, потерял ребенка. Некоторые пожилые инвесторы ушли из жизни, так и не дождавшись обещанного «Рая» на земле.
«Не могу понять, что движет Сергеем Кадубинским. Еще в 2010-2011 годах он рассылал дольщикам письма с просьбой доплатить до 10% от суммы договора в связи с непредвиденными затратами, а сам через фирмы родственников спокойно выводил эти средства и дошел до процедуры банкротства с тем, чтобы ликвидировать основное юридическое лицо и не нести никакой дальнейшей ответственности. Сергей Кадубинский – человек, «благодаря» которому я потерял единственное жилье», – заявил Никита Скворцов, еще один участник ЖСК «Двенадцатый квартал».

«Косвенно виноватый»
Доставленный из следственного изолятора в суд бывший генеральный директор «Полифаса» Сергей Кадубинский до начала заседания активно общался с журналистами, но в этом чувствовалась нотка иронии по отношению к происходящему и присутствовавшим.
«Дольщикам я приношу свои глубочайшие извинения за то, что так случилось. Я выполнил перед ними все обязательства. Дома я построил в 2009 году. Из-за извест­ных причин и целенаправленной работы активной группы дольщиков, которые решают только свои корыстные цели, нам затянули ввод как минимум на два года. Конечно, сегодня этим людям выгодно всю вину свалить на застройщика». В дальнейшем господин Кадубинский последовательно возвращался к идеям о том, что, хотя «косвенно» он «виноват» в том, что обязательства перед дольщиками до сих пор не выполнены, виновным в мошеннических действиях себя не признает – напротив, он сам является жертвой рейдерского захвата. «Некая группа под управлением господина Беля­ко­ва вводит дольщиков в заблуждение, рассказывает им сказки. И в общем-то, то, в чем меня обвиняют, – чисто рейдерская позиция. Это они не хотят дать людям получить жилье. Я сделал со своей стороны (и спасибо огромное конкурсному управляющему Андрей Енькову) все для того, чтобы дом был сдан. Думаю, что господину Енькову удастся выполнить то, что не удалось закончить мне, и эта мыльная опера будет закончена», – заявил Сергей Кадубинский.
Он акцентировал внимание на том, что фактически жилой комплекс был построен в 2009 году, «в самый разгар кризиса», но ввести в эксплуатацию объект не дали. Однако как раз в день задержания экс-руководителя ООО «Полифас», 24 июня, выдано заключение Службы госстройнадзора и госэкспертизы Санкт-Петербурга о соответствии корпусов 11, 12, 13, 14 комплекса малоэтажной застройки по адресу: Санкт-Петербург, пос. Горская-Александровская, требованиям технических регламентов и проектной документации, в соответствии с которыми осуществлялось строительство. «Это основной документ для ввода в эксплуатацию. Все дольщики по решению суда будут обеспечены квартирами. Из конкурс­ной массы всем кредиторам денежным будут выплачены суммы», – заявил Сергей Кадубинский. Однако, у независимых экспертов по поводу вышеуказанного заключения есть другое мнение: законность его выдачи можно поставить под сомнение.

Торг неуместен
В ходе судебного заседания адвокат Кадубинского Дмитрий Баринов настаивал, что согласно предъявленному обвинению преступление совершено в сфере предпринимательской деятельности, мера пресечения в виде заключения под стражу не вписывается в нормы УПК. «Мы сейчас не рассматриваем вопрос о виновности или невиновности. Решается только вопрос о необходимости заключения обвиняемого под стражу», – подчеркнул Дмитрий Баринов.
Он представил в суде справки о наличии хронических заболеваний у самого обвиняемого, а также о тяжелом состоянии здоровья его престарелой матери, предложив рассмотреть возможность внесения денежного залога для обвиняемого в хищении у дольщиков 365 млн рублей в размере всего 0,5 млн рублей (официально Сергей Кадубинский безработный, и залог была готова внести его супруга). Однако суд не счел возможным заменить заключение под стражу денежным залогом. Стоит упомянуть, что присутствовавшие на заседании потерпевшие, кроме одного воздержавшегося от высказывания своей позиции, поддержали меру пресечения, о которой ходатайствовало следствие.
После оглашения судебного решения Сергей Кадубинский заявил: «Судья приняла позицию следователя, которая совершенно не обоснована. Я буду подавать на апелляцию».

«Рай в шалаше», но без крыши и дороги
История дольщиков «Рая в шалаше» служит наглядным примером несовершенства законодательства в сфере долевого строительства. Ведь когда люди заключали инвестиционный договор с застройщиком, объект был уже в высокой степени готовности, и все документы, оформленные надлежащим образом, им предоставлялись. «Если кто-то считает, что мы сами виноваты, что невнимательно читали договор, я еще раз повторюсь: с документами все было в порядке. Я приехал на объект, зашел в квартиру: там вода, свет, все готово. В итоге мы живем на головах у родственников», – с горечью кон­статировал председатель ЖСК «Двенадцатый квартал» Сергей Беляков.
В ЖК «Рай в шалаше» дольщики уже живут – всего там планируют разместить примерно 700 семей, сейчас обжиты уже примерно 30% таунхаусов и квартир, некоторые домики до сих пор стоят с табличкой sale.
Эдуард Ридель – генеральный директор управляющей компании ООО «Комфорт Плюс», также обслуживающей комплекс.
«У жилого комплекса «Рай в шалаше» раньше была другая управляющая компания. В этом году они проводили тендер, мы этот тендер выиграли. И когда пришли, мы начали разбираться, какие проблемы предстоит решить», – рассказал он. Прежде всего, к домам не было никаких подъездных путей и вообще никаких дорог. «Вместо них мы увидели только разбитую брусчатку. То есть инфраструктура в плане подъездных путей полностью отсутствовала. Вторая проблема, с которой мы столкнулись, была в том, что застройщик построил дома с крышами, которые сильно текли. Третья проблема – в том, что когда тает снег, вода идет в дома. Стали разбираться и увидели, что гидроизоляция вообще отсутствует, ливневая канализация отсутствует, были сложности с дренажными каналами. В некоторых домах подвалы затоплены по колено. Молниезащиты тоже нет». Такой вот «рай в шалаше» в понимании застройщика.
Сейчас местные жители и коммунальщики заняты устранением строительных недоделок. «Асфальтированные дороги к домам уже проведены. Крыши мы починили. Сейчас мы делаем гидроизоляцию и разрабатываем проект громоотводов. Все работы ведутся полностью за средства жильцов», – говорит господин Ридель.
Не лучшего мнения о «наследстве» застройщика и председатель первой очереди ТСЖ «Рай в шалаше» Анна Плисова.
«Недоделок по документам еще на 140 млн, а застройщик скинул все на дольщиков, и нам приходится за свой счет все это делать и исправлять. Мы собираемся идти в суд», – говорит женщина.
Она считает, заключение под стражу станет хорошим уроком для тех, кто берет деньги с дольщиков, но не выполняет обязательств.

Мнение:

Вера Путина, дольщица жилого комплекса «Рай в шалаше»:
– Мечтала о ребенке, который будет жить вдалеке от городского смога, на берегу залива, где есть много зелени. Двухуровневая квартира в комплексе «Рай в шалаше» обещала оправдать свое название. В 2010 году мы приобрели это жилье и были уверены, что ситуация разрешится. Нам об этом говорили неоднократно. Жалко людей, которым негде жить, – молодые семьи, пенсионеров.

Эдуард Ридель, генеральный директор управляющей компании ООО «Комфорт Плюс»:
– Чтобы иметь представление, о каких суммах (за устранение недоделок застройщика – прим. авт.) идет речь, можно обратиться к экспертизе, которая проводилась по «Раю». В этих документах обозначена общая цена – 140 млн рублей. Но недоделок, как мы видим, предостаточно, и ответить, в какое количество денег по итогу это все выльется, на настоящий момент я не возьмусь.

Анна Плисова, председатель первой очереди ТСЖ «Рай в шалаше»:
– Дольщики рады, что Сергея Кадубинского посадили. Не было ни одного, кто бы сказал, мол, «он тоже жертва» или «он этого не заслужил». Некоторые просто не верили в произошедшее.
Застройщик должен был к 2007 году сделать подъездную дорогу, на это было собраны дополнительные средства (10% на непредвиденные расходы), но куда пропали эти средства, никто не знает.
На железной крыше нет молниезащиты, а это просто опасно для жизни.
Застройщик пытался получить права на владение бесплатными парковочными местами и сделать там платную стоянку. Таких примеров у нас очень много.

Сергей Беляков, председатель ЖСК «Двенадцатый квартал»:
– Никому не пожелаю такой уча­сти. Все это время не было никакой поддержки от чиновников, хотя, конечно же, ключевой момент во всей этой ситуации – это судьбы людей. 


ИСТОЧНИК: АСН-инфо