Трудоемкое реноме
Для игроков рынка недвижимости и строительства репутация имеет огромное значение. Компании готовы тратить на продвижение и развитие своего бренда миллионы. При этом доброе имя зарабатывается годами, а потерять его можно в один миг. Эти и другие проблемы обсудили участники заседания круглого стола «Репутация строительной компании. Как построить бренд, которому будут доверять», организованного газетой «Строительный Еженедельник» и Национальным центром развития саморегулирования «Специальный ресурс».
Валерий Грибанов, главный редактор газеты «Строительный Еженедельник», модератор
Владимир Шахов, генеральный директор Национального центра развития саморегулирования «Специальный ресурс», модератор
Наталья Суслова, генеральный директор коммуникационного агентства «Репутация»
Марина Агеева, руководитель службы маркетинга УК «ПулЭкспресс»
Альбина Саттарова, директор по маркетингу ООО «Меридиан Девелопмент»
Дмитрий Малеванный, ведущий аналитик ООО «Группа Компаний «ГОРОД»
Михаил Черепанов, руководитель PR-службы ООО «Северо-Запад Инвест»
Геннадий Киркин, генеральный директор ЗАО «Строительная компания «ИРБИС»
Светлана Денисова, начальник отдела продаж ЗАО «БФА-Девелопмент»
Дмитрий Уваров, директор по маркетингу Normann
Дмитрий Борисенко, руководитель отдела маркетинга и рекламы ЗАО «Группа Прайм»
Вячеслав Ефремов, заместитель генерального директора ООО «НДВ СПб»
Ольга Пономарева, директор по маркетингу и продажам ГК «AAG»
Алла Трубникова, советник генерального директора ООО «Национальная Жилищная Корпорация-ЛО»
Анна Буточникова, PR-директор NAI Becar
Галина Черкашина, директор по маркетингу Knight Frank St Petersburg
Надежда Калашникова, директор по развитию ООО «Л1 Строительная компания № 1»
Валерий Грибанов:
– Сколько времени и средств необходимо потратить новому игроку при выходе на рынок, чтобы бренд компании стал узнаваемым?
Наталья Суслова:
– Вывод на рынок новой компании занимает минимум шесть месяцев. Это время уходит на то, чтобы новая компания стала заметной для своих конкурентов. Полноценный бренд невозможно создать меньше чем за год, даже если вливать в это огромные денежные средства.
Валерий Грибанов:
– В некоторых сегментах рынка есть следующая зависимость: 1% рынка равен 1 млн USD, затраченных на продвижение средств. Есть ли такая зависимость на строительном рынке?
Марина Агеева:
– Если говорить о рынке загородной недвижимости, то чтобы компании стать сколько-нибудь заметной, необходимо не менее 1 млн USD. Загородные объекты продвигаются в основном через наружную рекламу, а это очень затратный носитель.
Альбина Саттарова:
– Деньги могут быть небольшие. Создание объектов социальной инфраструктуры – это не так дорого. В общей стоимости строительства это несущественные расходы. Важен кардинально другой подход – когда строительная компания сама берет на себя какие-то обязательства и делает что-то полезное и нужное людям, не преследуя при этом коммерческого интереса.
Валерий Грибанов:
– Группа компаний «Город» вышла на рынок Петербурга несколько лет назад. Проводили ли вы исследования, показывающие, насколько хорошо потенциальные покупатели знают ваш бренд?
Дмитрий Малеванный:
– На сегодняшний день наша доля составляет порядка 5-7% от общего объема сделок на рынке. Необходимо отметить, что доля на строительном рынке очень сильно зависит от объемов возводимого жилья.
Валерий Грибанов:
– Компания «Северо-Запад Инвест» тоже относительно новая для местного рынка и реализует очень крупный проект. Занимаетесь ли вы уже сейчас, находясь на начальной стадии воплощения своего проекта, продвижением бренда? Или все же больше сосредоточены на подготовке самого проекта, а репутационные дела оставляете на потом?
Михаил Черепанов:
– Мы строим не один жилой комплекс, а целый новый город на 60 тыс. человек. Реализация проекта рассчитана до 2028 года. Соответственно, первые продажи прогнозируются не раньше 2018 года. Мы не раскручиваем какой-либо бренд, а стараемся вкладывать в него на каждом этапе еще до начала строительных работ. Мы привлекаем к работе лучшие мировые компании. К примеру, японские подрядчики будут разрабатывать нам концепцию безбарьерного пространства. Мы считаем, что вкладывать в бренд необходимо на каждом этапе реализации проекта, и это потом позволит эффективнее продавать получившийся продукт.
Владимир Шахов:
– Не чувствуете ли вы подвох в первом вопросе, сутью которого являются две составляющие: раскрутка и репутация? Не получается ли так, что компания сначала раскручивает то, чего нет, а потом попадает в ситуацию как с объектами Полонского и Кадубинского?
Геннадий Киркин:
– Началось смешение понятий. Люди за нашим столом путают понятия «имидж» и «репутация». На мой взгляд, это совершенно разные понятия. Репутация компании – это объективно сложившаяся и подтвержденная практикой совокупность ценностных убеждений, полученных на основании взаимодействия с компанией. А имиджевая составляющая – это набор эмоциональных ощущений, который можно сформировать, вложив большие деньги в рекламу и в создание позитивного образа компании. К тому же имидж может быть легко разрушен. Если говорить о рынке жилья, то если компания вновь образованная и у нее нет наработанной практики, то она может привлекать партнеров, репутация которых уже сложилась. Основываясь на этом, можно косвенно сделать вывод, что компания собирается идти в этом же русле.
Валерий Грибанов:
– Получается, что у новой компании не может быть репутации, так как репутация – это актив, который зарабатывается на протяжении нескольких лет.
Геннадий Киркин:
– Репутация действительно зарабатывается годами. Имидж может создаваться с первого дня существования компании, но он может и легко потеряться, а репутацию быстро разрушить невозможно.
Валерий Грибанов:
– Однако существует выражение, что репутацию зарабатывают годами, а теряют в течение одной минуты.
Владимир Шахов:
– Для вас компания – это ее название, то есть бренд, или ее учредители и руководители?
Наталья Суслова:
– Если компания предлагает продукт, то, в первую очередь, компания – это качество ее продукта. Если предлагает услуги, то тогда компания – это те люди, которые предлагают услуги.
Владимир Шахов:
– Есть ли смысл вести реестр недобросовестных поставщиков и компаний не по названию юридического лица, а по именам физических лиц, их учредителей?
Наталья Суслова:
– Рынок услуг – это бизнес, построенный исключительно на людях. А что касается продукта, то он может быть хорошим вне зависимости от того, какие люди внутри.
Светлана Денисова:
– Репутация руководителя, как и репутация самой компании, может оказать существенное влияние на потребительское поведение. Я бы не стала пренебрежительно отмахиваться от значения бренда. Бренд – это в свернутом виде программа, сценарий покупки. Как бы он ни создавался, бренд является ценностью для любой компании. Мы живем в коммерческом мире, и результатом брендирования должны стать сделки. На строительном рынке сделки совершаются сегодня, а их результаты появляются через 1-2 года, поэтому и личная репутация учредителей и операторов имеет большое значение. Репутация базируется не только на мнении потребителей, но и на мнении профессиональных игроков рынка. Но так или иначе на одной репутации далеко не уедешь. Необходимо брендирование и продвижение.
Дмитрий Уваров:
– Бренд может обладать репутацией. Мы, к примеру, занимаемся сознательным выстраиванием работы коллектива, и от того, что выбыл один человек, компания не пострадает.
Дмитрий Борисенко:
– Для того чтобы вывести на рынок тот или иной бренд, достаточно трех месяцев и 21 млн рублей (по 7 млн на каждый месяц). Другой вопрос в том, что 70% рекламного бюджета наши строительные компании зачастую тратят впустую. Грамотное медиапланирование встречается только у 5% компаний, которые занимаются выводом на рынок нового бренда. Соглашусь с коллегами, что бренд сам по себе дает компании некий кредит доверия. Мне нравится то, что сегодня делает компания «Легенда». Они очень красиво вышли на рынок. И у потребителя возникает элемент доверия и симпатии к компании.
Вячеслав Ефремов:
– 7 млн рублей в месяц – это адекватная сумма на продвижение компании и продукта. После определенной цифры затрат вся реклама идет впустую и не приводит клиентов. Имидж – это то, что компания дает в массы, а репутация – это то, что передается из рук в руки. Репутация стоит денег, это капитализация компании.
Ольга Пономарева:
– Если мы говорим про рынок недвижимости и строительства, то здесь всегда существуют две истории. Есть продвижение объекта, которое в случае 214-ФЗ невозможно начинать до получения разрешения на строительство. И есть продвижение новой компании, к примеру, как наша, которая только собирается строить свой первый дом. Мы начинаем продвигать компанию до продвижения нашего объекта, основываясь на ее истории. В конце концов, репутация, имидж и реклама должны приносить деньги и работать на продажи в компании.
Дмитрий Уваров:
– Если эффективность рекламы можно увидеть по продажам, то репутацию можно «измерить» по повторным сделкам и по количеству рекомендаций от довольных клиентов.
Геннадий Киркин:
– Мы более 20 лет на рынке, и сейчас не даем ничего кроме контекстной рекламы. Просто не видим в этом необходимости. 30% заказчиков приходят к нам по сарафанному радио, еще 20% – это те, кто с нами уже работает. Таким образом, годами заработанная репутация делает нам продажи.
Михаил Черепанов:
– Если бы вы давали рекламу и работали агрессивно на привлечение дополнительных покупателей, то скорость продаж и ваша репутация могли бы кратно увеличиться. Так что нельзя сказать, что отказ от рекламы – это правильный ход. Это, скорее, вопрос поставленных целей. Бренд – это совокупность целого ряда факторов (собственники, подрядчики, используемые материалы, реализованные объекты). А реклама – это двигатель торговли, и с этим не поспоришь.
Владимир Шахов:
– Правильно ли я понял, что системообразующим аспектом развития любой компании является рост продаж? Не проще ли тогда один раз продать Эйфелеву башню и закрыть свой бизнес?
Алла Трубникова:
– Рынок разнообразен. Есть различные классы недвижимости (эконом-класс, бизнес-класс), разные сегменты (городская и загородная недвижимость), разные масштабы проектов (точечные и комплексные объекты). Есть и однодневные застройщики, которые продвигают только бренд своего проекта. Это просто разные подходы к бизнесу. Необязательно иметь хорошую историю, если продавать качественный продукт.
Валерий Грибанов:
– Какие инструменты есть у строительной компании для построения бренда, создания имиджа и репутации?
Анна Буточникова:
– В сегменте жилья эконом-класса, к примеру, есть своя специфика продвижения. Рынок первичной недвижимости до сих пор считается высокорисковым, так как жива память об обманутых дольщиках. Покупатели такой недвижимости ищут информацию о застройщике и интересующем объекте в Интернете, деловых и отраслевых СМИ. Таким образом складывается репутация компании в глазах потребителя на рынке жилья эконом-класса. А это уже управляемый процесс при грамотном построении PR. Что касается инструментов для попадания компании в информационное поле, то для нас основным является отработка запросов СМИ. Даже небольшая компания, которая реализует один-два проекта, может быть потенциально интересна представителям СМИ. Если у компании не набирается достаточное количество новостей, то можно «закрыть» этот пробел аналитическими материалами и участием в мероприятиях.
Галина Черкашина:
– Я присоединяюсь к словам коллеги о значимости PR. Могу в качестве примера привести проект Patrikki Club, который пришел к нам в кризис. Когда мы взяли этот проект на эксклюзив, то в несколько раз сократили рекламный бюджет. Основной акцент мы перевели на PR-кампанию и индивидуальную работу с клиентами. Фантастический эффект дала работа с прессой. Если раньше рекламные звонки заканчивались восклицаниями вроде: «Дача за 1,5 млн EUR? Да это остров в океане!», то потом, после грамотной PR-кампании, сделки прошли очень быстро. Далее продажи шли и благодаря сарафанному радио.
Надежда Калашникова:
– Все компании столкнулись с последствиями кризиса, когда многие объекты встали, а сроки сдачи отодвинулись. У нас кризис был усугублен корпоративным конфликтом, который имел для нас серьезные информационные последствия. В эпоху когда СМИ потеряли монополию на информацию, наши дольщики сами формируют контент и информационное пространство в Интернете. Репутация компании, заработанная годами, действительно не разрушается за один день. Несмотря на то что на информационную кампанию против ЛЭКа были потрачены миллионы и из компании был выведен большой материальный ресурс, мы стали работать с этой ситуацией. Мы создали корпоративный блог, который назывался «ЛЭКторий», стали проводить регулярные собрания с нашими дольщиками, и это помогло нам поправить ситуацию. Сегодня основное внимание строительных компаний, продукт которых ориентирован на массового потребителя, логично сосредоточить на интернет-ресурсах и социальных сетях.
Валерий Грибанов:
– Насколько благотворительность и меценатство позволяет компаниям формировать определенный имидж и создавать репутацию?
Марина Агеева:
– Практика показывает, что для покупателя важнее рациональная составляющая работы строительной компании, то есть объект, за который они платят свои деньги. Поэтому действия компании в сфере благотворительности и меценатства не могут повлиять непосредственно на продажи. На наш взгляд, публичность благотворительности и меценатства в принципе искажает всю идею этих поступков. Делать рекламу на этом неправильно.
Валерий Грибанов:
– Есть и другая точка зрения по этому вопросу. Некоторые эксперты говорят, что публичное продвижение таких программ побуждает и других участников рынка заниматься благотворительностью.
Марина Агеева:
– К сожалению, зачастую это может выражаться в самолюбовании владельца компании. Более того, насколько я знаю, в Москве даже проходит общероссийский конкурс «Лучший благотворитель года». На мой взгляд, это чудовищное искажение сути действа.
Альбина Саттарова:
– Мне кажется, благотворительность, особенно если она искренняя, редко выносится на щит и афишируется. Те строительные компании, которые занимаются помощью ветеранам или детдомам, делают это по каким-то своим внутренним мотивам, а не для рекламы себя.
Владимир Шахов:
– Как вы считаете, благотворительность – это жертва или вложение?
Наталья Суслова:
– Это вложение. Сейчас даже если на каждом перекрестке кричать о том, что ты занимаешься благотворительностью, то СМИ обязательно вычеркнет название компании-благотворителя при упоминании о какой-то акции. Это говорит о том, что СМИ воспринимают благотворительность и меценатство как какой-то PR. Может, в этом есть и вина пиарщиков, которые неправильно преподносят эту информацию. Возможно, об этом стоит рассказывать, не держа в голове мысль, что на этом можно сделать деньги здесь и сейчас.
Алла Трубникова:
– Мы путаем два понятия: «спонсорство» и «благотворительность». Если речь идет о благотворительности, то это дарение. На эти цели идут средства, которые берутся из чистой прибыли компании. Спонсорство же – это аналог рекламы. К тому же есть понятие социальной ответственности бизнеса, и есть так называемый порыв души. Для строительных компаний социальная ответственность – это, на мой взгляд, качественное жилье, сданное в срок. Если говорить о дарении из чистой прибыли, то это исключительно воля собственников и акционеров. Использовать благотворительность как инструмент продвижения не всегда красиво.
Альбина Саттарова:
– Социально ответственный девелопмент – это выгодно. Положительный имидж ответственного бизнеса дает и экономические, и репутационные дивиденды. Это устойчивый тренд на Западе (если говорить о так называемых инфраструктурных проектах), и у нас это будет в дальнейшем активно развиваться. Социально-ответственный девелопмент – для дальновидных компаний.
Владимир Шахов:
– Не важно что, как и с кем компания сделала в части демонстрации своей социальной ответственности. Если она нашла удобную для себя форму, то «флаг ей в руки», а если это кому-то не нравится, то можно просто выбрать другой способ.
Валерий Грибанов:
– Недавно произошло задержание одного из совладельцев компании, которая строит объект «Рай в шалаше». Как подобные инциденты влияют на репутацию всего строительного рынка? Подрывает ли это доверие к застройщикам или, наоборот, укрепляет позиции давно работающих игроков?
Дмитрий Уваров:
– Я хотел бы напомнить о пирамиде Маслоу, где внизу находится физиология, безопасность, жилье, а наверху уже «лайки». В такой ситуации, даже если кого-то посадили или какая-то компания не выполняет обязательства перед дольщиками, фундаментальная потребность в жилье остается, и люди так или иначе будут его покупать и забудут о подобных инцидентах.
Валерий Грибанов:
– Подводя итоги нашего заседания, я хотел бы процитировать слова одного крупного бизнесмена, с которым я как-то общался. Он сказал, что социальная ответственность бизнеса заключается в первую очередь в уплате налогов. А за социальную часть жизни общества отвечают специально созданные государственные структуры. И если все компании начнут добросовестно платить налоги, то и обществу, и участникам бизнеса станет жить лучше.
(1).jpg)
Общий объем реального спроса на жилую недвижимость в России составляет 1,6 млрд. кв. м. В Санкт-Петербурге отложенный спрос на нее к концу 2009 г. может составить 1 млн. кв. м. Такие цифры прозвучали на круглом столе в Ассоциации риэлторов. Уже из их сопоставления следует, что такие термины, как спрос, дефицит и ликвидность построенного жилья, могут употребляться лишь в зависимости от того, что под ними подразумевают чиновники, риэлторы и эксперты рынка.
Новые люди на рынке недвижимости
По наблюдениям начальника Городского жилищного агентства Алексея Башкина, в Санкт-Петербурге на рынок недвижимости в период кризиса вышли жители с весьма скромными доходами, не принимавшие участия в ипотечных программах. Для этой категории горожан качество недвижимости значения практически не имеет. Если их средств хватает только на комнату, они приобретут 12-метровую каморку в бывшем общежитии за 800 тысяч рублей, если сбережений больше – комнату в 2-комнатной квартире за 1,2 млн. Граждане, мечтавшие получить хоть какое-нибудь отдельное жилье, имеют возможность доплатить всего 1 млн.рублей для переселения из комнаты в «хрущевку», которые сегодня успешно продаются хоть в Дачном, хоть в заводских кварталах Невского района.
Совершенно очевидно, что эта категория населения, вышедшая на рынок на фоне снижения цен на 30-35%, достаточно велика. Как называть этот непритязательный спрос, и можно ли его включить в общий объем отложенного спроса на рынке? Надо полагать, подход не в малой степени зависит от того, насколько универсальное по классу недвижимости жилье продает компания, которую представляет аналитик.
Во всяком случае, ГЖА отмечает в настоящее время значительную активность на вторичном рынке дешевого жилья. Инвестиционных приобретений – иными словами, покупок с целью последующей перепродажи – агентство пока не отмечает. В ситуации, когда курсы валют претерпевают достаточно частые колебания, спекулятивные сделки явно выгоднее производить не с недвижимостью, а с наличными средствами.
На загородном рынке доля продаваемой недвижимости самой доступной ценовой категории за год не изменилась, составляя, по данным АН «Прогаль», 26,3%. В кризис часть потенциальных покупателей предпочла приобрести недорогое жилье в городе, а за город, напротив, перебралась доля бывших жильцов коммуналок, выбирая при этом районы, где есть возможности трудоустройства, что расширило географию покупок.
Спокойствие на Олимпе
Термин «элитное жилье» столь же вариабелен в интерпретации, как понятие «состоятельный человек». Специалисты, работающие на вторичном рынке эксклюзивных квартир, знают требования узкого круга столь же досконально, как и квартирографию. Как известно, в Петербурге цены на жилье даже в одном и том же доме могут различаться в несколько раз в зависимости от уникальных видовых характеристик – исключительного свойства города-памятника.
Впрочем, к разряду требований элитного клиента в узком смысле этого понятия относится и возможность парковки автомашины, и транспортная доступность, и качество охраны объекта, и благоприятная социальная среда. Некоторые другие элементы «джентльменского набора», которые застройщики уникальных пятен на берегах Невы старались создать для своего контингента, оказались отнюдь не столь востребованными. Как свидетельствует гендиректор АН «Невский простор» Александр Гиновкер, в 80-90% случаев бассейны, сауны и тренажерные залы в новых элитных комплексах не посещаются жильцами; более того, они часто отказываются оплачивать их эксплуатацию.
Как считает эксперт, при планировке таких домов было учтено все, кроме особенностей отечественного менталитета. «Клубный дом в западной стране – это сообщество узкого круга, в который просто так не попасть. У нас же клубным домом называется просто очень дорогое здание на несколько квартир, где владельцы скорее сторонятся друг друга», - констатирует А.Гиновкер. По его оценке, к категории клубного дома приближаются лишь несколько небольших объектов в центре, где владельцы изначально договорились о всей внутренней инфраструктуре, выбрав из имеющихся возможностей только то, что им необходимо.
Существенно ли изменился рынок продажи и аренды эксклюзивной недвижимости в период кризиса? Как утверждает А.Гиновкер, слухи о статистически значимой тенденции к перепродаже премиум-жилья преувеличены. Более того, нет существенных изменений и в ценах, ибо спрос на объекты с исключительными качествами как был, так и остался очень высоким.
Если что и изменилось, так это география спроса. Так, задыхающийся в пробках Васильевский остров не отвечает сегодня требованиям взыскательных клиентов. То же касается и Крестовского, где единственным объектом, действительно находящимся, в соответствии с рекламой, в тихом и зеленом месте, остался «Пятый элемент». Но качеству и этого объекта грозит скорое открытие реконструируемого стадиона. Вот на Каменном острове по-прежнему тихо, зелено и пока просторно.
В остальных районах города сходными качествами, по оценке А.Гиновкера, обладают отдельные места в Центральном и Адмиралтейском районах. Впрочем, полным «джентльменским набором» современного элит-класса здесь располагают разве что 2 новых дома на Тверской, у Таврического сада. Большинство объектов центре, позиционируемых в качестве «элиты», представляет собой, по оценке эксперта, «переделанные коммуналки с евроремонтом 15-летней давности с нелегальной планировкой, включая захваты части лестничных клеток».
На этом фоне взгляд взыскательных клиентов все чаще обращается к Курортному району. По оценке А.Гиновкера, с запуском ЗСД его привлекательность неизмеримо повысится. В связи с этим вполне естественно, что здешние владельцы продолжают упорно «держать цены».
Это наблюдение подтверждает и глава загородного направления АН «Прогаль» Людмила Юшина. По ее данным, число сделок в этих пригородах крайне мало, в отличие от доминирующих районов Ленобласти. Самая крупная сделка в I полугодии 2009 г. заключена агентством в Приозерском районе, где за 46 млн. продан объект, отвечающий всем критериям усадьбы. Аналитик подтверждает: спрос на эксклюзив сохраняется, но реализуется эпизодами, после долгих, внимательных и конфиденциальных просмотров и оценок.
Территория невроза
Излишне напоминать, что главной жертвой кризиса стал средний класс в широком смысле слова. На эту категории одновременно пришлись сокращения рабочих мест и ипотечный кризис. Рассчитанная на него недвижимость продолжает дешеветь даже на фоне выхода среднего уровня цен на «плато». Так, по данным «Петербургской недвижимости», цена предложения в бизнес- и комфорт-классе сократилась за август с 102,8 до 101,5 тысячи рублей за 1 кв. м. Здесь же наблюдается самый значительный дисконт. То же самое отмечается в загородной недвижимости, где доля продаж объектов от 1,2 млн. до 4 млн. рублей сократилась с 52,4 до 43,8%.
Интересно и изменение в структуре реализуемого загородного жилья в целом. По данным Л.Юшиной, по сравнению с 2008 г. доля земельных участков в объеме приобретаемой недвижимости сократилась с 20,3% до 13,6%, а доля обжитых домов с участками в садоводствах – напротив, возросла с 32,3% до 55,2%. И это несмотря на то, что в период кризиса услуги по строительству сельских домов, как и стройматериалы, существенно подешевели .
Загадка этого феномена, по оценке Л.Юшиной, имеет две стороны – материальную и психологическую. Переселяясь в обжитой садовый дом, семья может сдать в аренду городскую квартиру. С другой стороны, в ситуации экономической неопределенности совершение покупки, требующей последующего вложения времени и сил, кажется неоправданной. Наконец, в обжитом доме психологически проще переживать невзгоды.
Именно к среднему классу регулярно апеллируют аналитики, напоминая о сокращении доли так называемых ликвидных – то есть обладающих благоприятным расположением и удобно планировкой – городских квартир на первичном рынке. «Петербургская недвижимость» уже в третий раз извещает о сокращении этого вроде бы непополняемого запаса, на этот раз сообщая о повышении цен на квартиры комфорт-класса рядом застройщиков (назывались три фирмы с самой надежной репутацией). В то же время, заместитель главы агентства Олег Пашин сообщает, что из 8,6 млн. кв. м строящегося жилья на продажу выставлено только 3,1 млн. Логично предположить, что в оставшейся части «скрывается» и жилье, по критериям «ПН» являющееся ликвидным.
По оценке главы отдела жилой недвижимости ГК «Олимп-2000» Татьяны Барановой, часть объектов не вышла на продажу в связи с переходом застройщиков к выполнению требований закона №214-ФЗ. Притормозились все жилищные программы, равно как и программы комплексного освоения территорий, так что дефицит предложения на первичном рынке и в самом деле скоро даст о себе знать в полную силу. Однако, по мнению Т.Барановой, дефицит не окажется «жестким»: часть клиентов, рассчитывавших на приобретение новой квартиры, поищут объект с сопоставимыми качествами на вторичном рынке.
Эффект психотерапии
В ходе дискуссии эксперты единодушно выразили сомнение в том, что решение Московского районного суда в пользу компании ЛЭК, от которой дольщики требовали возврата вложенных средств, повлияет на уровень активного спроса. Как свидетельствует А.Башкин, покупателям жилья приходится постоянно разъяснять, что приобретение непостроенной квартиры – это такой же риск, как приобретение акций.
Кроме того, по оценке Л.Юшиной, отечественные покупатели жилья с большим доверием относятся к словам, произнесенным в высоких трибун и транслируемым по телевидению – во всяком случае, больше, чем сводкам цен на нефть или иным объективным показателям. Самым мощным психотерапевтическим воздействием по причинам, науке неизвестным, из федеральных чиновников обладает, по ее наблюдениям, Игорь Шувалов.
Действительно, в последнее время первый вице-премьер, отвечающий за жилищные программы, часто появлялся на телеэкране. Именно его слова сопровождались воодушевляющей статистикой и прекращения инфляции, и приостановления экономического спада. Доверие к высшим чиновникам страны несравнимо выше доверия к экспертам – и этой особенностью менталитета невозможно пренебречь. Как, впрочем, и тенденцией к приобретению загородного жилья в осенний и весенний периоды, для которой и кризисный год не стал исключением: в сентябре число первичных обращений в АН «Прогаль» возросло на 30%.
Что же касается содержания терминов «спрос» и «дефицит» в применении к жилью, то по философскому замечанию Д.Синочкина, потребности человека не имеют пределов: квадратных метров, как и денег, много не бывает.
Федор Хлебников
«Балтийская строительная неделя» показалась не слишком богатой событиями, что позволило строителям порассуждать о перспективах. Присутствие знаковых общественных фигур обязывало. Например, глава Российского союза строителей Владимир Яковлев говорил о «новой экономической политике» в строительной отрасли вообще.
По словам Владимира Яковлева, спрос упал в несколько раз и рынок «застыл». Проблемы высокой себестоимости квадратного метра существовала и ранее, но она никогда детально не рассматривалась – «спрос перекроет». Теперь в строительном производстве настала пора «новой экономической политики». И есть два вопроса, которые заботят строителей в условиях дефицита финансов: как увеличить спрос и как понизить себестоимость возводимого квадратного метра. Вернее, три вопроса. Саморегулирование все же «превыше всего».
Тянем метр вниз
Эксперты утверждают: инвестиционная стоимость квадратного метра только на 50% состоит из строительно-монтажных работ. Остальная нагрузка – это стоимость земли, социальные обременения, подключение к сетям и т. д. Так, например, подготовка проектно-сметной документации, процедура согласования и все издержки, связанные с этим, в России в среднем, по данным Мирового банка, происходят за 704 дня, в США – 40 дней, а в Европе – 60-80 дней, в Норвегии и Швеции – до 120 дней. Владимир Яковлев сослался на успешный опыт Красноярского края, где эти процедуры занимают 90 дней. И хотя стоимость проектно-сметной документации в общем объеме строительства составляет 3-5%, но в пересчете на абсолютные величины эта сумма достаточно прилична. То же самое и с подключением. В Европе, например, «к строительным площадкам сети подводятся организациями, которые должны заниматься этим вопросом, потом застройщику дается точка подключения в пределах красных линий, и дальше все включается в тарифную составляющую». У нас же высокие тарифы и длительные сроки подключения буквально душат строителей.
«Говорят, это вынужденная ситуация, потому что в энергетике не все достаточно хорошо, – сетует глава Союза, – но в других отраслях разве лучше?»
Над вопросом снижения себестоимости строительства при РСС работают 29 рабочих групп. И если инициативы Владимира Яковлева получат поддержку в правительстве и администрации президента, себестоимость квадратного метра может упасть на 30-40%.
Темпы ввода
Обсудив темпы ввода жилья, Владимир Яковлев отметил: «Строители подтверждают объемы по графику прошлого года. 25 миллионов квадратных метров ввели за 7 месяцев в прошлом году, в этом году показатели аналогичные. По августу ожидается то же самое. Но новые объекты практически по всей России не начинаются». Как один из вариантов решения этой проблемы Яковлев назвал понижение процентной ставки по банковским кредитам – однако «если бы правительство могло это сделать, оно бы давно сделало». Другой путь – ипотека, но ее перспективы в России весьма туманны: «Если в прошлом году она составляла 680 миллиардов рублей, то в этом – 58 миллиардов. То есть в 10 раз меньше. Процентная ставка высока, а новых ипотечных кредитов практически нет, в основном ведется работа с уже существующими клиентами».
СРО – важнее
Перейдя к «основному блюду» – саморегулированию, – Владимир Яковлев озвучил неутешительные цифры. В России созданы 52 СРО, из них 32 – строительных, 18 – проектных, две – изыскательских. Еще порядка 60 на регистрации в Ростехнадзоре. Все вместе они охватывают порядка 4,5 тыс. организаций. Однако лицензии по России получило в свое время 268 тыс. организаций. «Посмотрите, какой дисбаланс», – обратил внимание глава Союза. География у саморегулирования также достаточно линейна: «В основном это Северо-Запад, Центральный округ – они прикрыты. Приволжский округ тоже, юг России. А вот за Уралом дела хуже – и особенно в северной части Сибири. Там, к сожалению, еще пока ничего не создано».
При этом, отметил Владимир Яковлев, сроки перехода на саморегулирование переносить никто не будет. «Это четкая позиция правительства, она была озвучена на недавнем совещании у вице-премьера РФ Дмитрия Козака, и мы ее поддерживаем».
«Переносов сроков не будет, и необходимо ускорить вовлечение в СРО организаций, – резюмировал глава РСС и по просьбе петербургских строителей пообещал подготовить официальные обращения от Российского союза строителей и посодействовать в подписании такого рода письма от имени Минрегионразвития.
Любопытно, что сейчас подготовлен проект закона об увеличении количества организаций в строительных СРО до 250, против нынешних 100. Однако до 1 января 2010 года правила игры меняться не будут, заверил Владимир Яковлев, и все изменения – включая увеличение количества членов для регистрации СРО – если и будут реализованы, то только после этой даты.
Малых не мало
Еще одну новость, прозвучавшую на совещании у Дмитрия Козака, озвучил Михаил Викторов, гендиректор НП «Межрегиональное объединение строителей». Правда, чуть раньше, на научно-практической конференции «Реализация федерального законодательства в сфере саморегулирования строительной отрасли». «Расхожее мнение о том, что при создании строительных СРО ущемляются права малых и средних предприятий, не соответствует действительности», – сообщил он. Малые и средние предприятия – а этому критерию соответствует 80% членов НП «МОС» с правом голосования – при вступлении в НП, как правило, не ставят вопрос о привилегиях по размеру своего участия в компенсационном фонде.
Малые строительные предприятия в силу большей гибкости и приспособляемости быстрее собирают и вносят свою долю в компенсационный фонд, чем крупные компании, образованные на основе строительных трестов советского времени, отметил Михаил Викторов, ссылаясь на практику своей СРО. Поэтому предложение о сокращении доли компенсационного фонда для предприятий малого и среднего бизнеса при вступлении в СРО на совещании у вице-премьера было отвергнуто.
На второй день «Балтийской строительной недели» стало известно, что учредительный съезд Национального объединения СРО в сфере строительства состоится в середине ноября. Такое решение было принято на заседании оргкомитета во главе с экс-главой Госстроя, председателем Комитета ТПП по предпринимательству в сфере строительства и ЖКХ Ефимом Басиным.
Технические аспекты
Участники дискуссий в рамках БСН уделили особое внимание вопросам безопасности и разработки единых стандартов строительства. Сергей Фролов, генеральный директор НП «Строители Петербурга», озвучил опасения многих: «Не забываем ли мы о безопасности, увлекаясь количеством квадратных метров? Завершается переходный период введения деятельности 184-го закона по техническому регулированию, технические регламенты не приняты, национальные стандарты носят рекомендательный характер. Какова позиция РСС в решении этого вопроса?» – поинтересовался он.
Владимир Яковлев заверил, что в области технического регулирования работа продолжается. «Сейчас возникла тема по возврату к СНиП, ГОСТам с последующей их переработкой. Потому что ничего другого и не придумаешь. Коллеги из других стран – из Германии, например, – удивляются: зачем вы отказались от этой системы? И нам сейчас нужно четко понять, работаем по правилам или нет. Ведь дошло до того, что некоторые представители вновь созданных СРО уже начали говорить о том, что они разработают свои нормы и правила. Но как такое может быть? Представьте, в Москве и в Питере – 15 СРО, и у каждого будут свои нормы и правила? Здесь должна быть государственная политика, иначе у нас будут падать здания и рушиться мосты», – отметил Владимир Яковлев.
Стоит отметить, что на одном из выступлений Лариса Баринова, заместитель председателя комитета ТПП по предпринимательству в сфере строительства и ЖКХ, подтвердила, что руководство Минрегиона РФ поставило вопрос о выведении строительной отрасли из сферы действия закона № 184-ФЗ «О техническом регулировании» (как известно, в соответствии с этим законом с 1 января 2010 года вся действующая нормативная база должна быть заменена техническими стандартами). Это предложение основывалось на солидарной позиции Торгово-промышленной палаты РФ, Российского союза строителей и Ассоциации строителей России и аргументировалось фактами роста числа техногенных аварий, в большинстве случаев связанных с несоблюдением технических нормативов при проектировании и эксплуатации зданий и сооружений, сообщила Лариса Баринова.
Алексей Несвицкий