Районная сегрегация
Население Петербурга, как и любого мегаполиса, разнородно по своему социальному составу. В городе уже есть разделение на более и менее благополучные районы. Опасность формирования гетто и перспективы появления новых престижных локаций обсудили участники заседания круглого стола "Плохие" и "хорошие" районы: грозит ли Петербургу социальное расслоение?", организованного газетой "Строительный Еженедельник" в рамках выставки "Ярмарка недвижимости".
Валерий Грибанов, главный редактор газеты "Строительный Еженедельник", модератор
Надежда Калашникова, директор по развитию Компании Л1
Анна Лыкова, помощник руководителя департамента новостроек ООО "НДВ СПб"
Инна Малиновская, заместитель генерального директора по связям с общественностью ГК "ЦДС"
Юлия Жалеева, руководитель отдела маркетинга и продаж ООО "Петра-8"
Олег Паченков, директор Центра прикладных исследований Европейского университета
Юлия Ружицкая, руководитель департамента недвижимости массового спроса ООО "ЛСР. Недвижимость – Северо-Запад"
Екатерина Евсеева, руководитель подразделения Санкт-Петербургского отделения КТ "СУ-155"
Светлана Денисова, начальник отдела продаж ЗАО "БФА-Девелопмент"
Валерий Грибанов:
– Во всех крупных городах мира есть бедные и богатые кварталы, что является большой социальной проблемой. Можно ли говорить о том, что сегодня подобный процесс начался в Санкт-Петербурге, и грозит ли нашему городу социальное расслоение?
Светлана Денисова:
– Эти процессы в том или ином виде существовали в городе и раньше: районы делились по престижности и существенно различались. К примеру, в советские времена район "Гражданки" делился на две зоны: одна называлась ГДР ("Гражданка" дальше ручья) и ФРГ (фешенебельный район "Гражданки", который располагался южнее Муринского ручья). В настоящее время эти процессы тоже существуют, но они подлежат регулированию. Мы видим это по сделкам и по разнице в стоимости квадратного метра. Отдельные территории могут превращаться в гетто, если там не ведется реконструкция сетей, инфраструктуры, фасадов и идет процесс обветшания. Эти явления могут возникать и в районах, где ведется новое строительство, если жилье не обеспечено необходимой транспортной и социальной инфраструктурой. Такой район имеет все шансы довольно стремительно превратиться в депрессивный. При приобретении квартиры покупателю необходимо в первую очередь обращать внимание на транспортную доступность места, наличие детских дошкольных заведений, школ, учреждений дополнительного образования и объектов социальной инфраструктуры. Сегодня город перекладывает бремя создания социальной инфраструктуры на застройщиков, процессы эти обусловлены наполненностью городского бюджета.
Валерий Грибанов:
– Как может происходить превращение нового квартала в гетто? Ведь стоимость квадратного метра довольно высока, и приобрести жилье может не каждый.
Анна Лыкова:
– Для начала необходимо определиться с тем, для кого застраивался тот или иной новый квартал. К примеру, есть район Шушары, где строится социальное жилье для военных, для нужд расселения, очередников и также есть новое жилье, которое стоит чуть дешевле, чем новое жилье в районе "Звездной". Входной порог для приобретения строящегося жилья в Шушарах гораздо ниже, чем стоимость покупки квартиры в районе станции метро "Звездная", соответственно, и социальное окружение будет разным.
Валерий Грибанов:
– Цена вопроса составляет как минимум несколько миллионов рублей. Едва ли маргиналы обладают такой суммой денег. Главная опасность, пожалуй, кроется в сдаче жилья в аренду.
Анна Лыкова:
– Да, опасность превращения в неблагополучные есть у районов, где квартиры не приобретаются в собственность, а сдаются в аренду. Например, такие кварталы есть в Красногвардейском и Калининском районах.
Инна Малиновская:
– Угрозу превращения районов Санкт-Петербурга в гетто могут создать, на мой взгляд, не граждане России, а трудовые мигранты, которых с каждым годом становится все больше. Примером тому ситуация в Европе и Америке, где сформированы районы компактного проживания мигрантов со всеми последствиями. В Петербурге на сегодняшний день нет практически ни одного района, который можно было бы назвать депрессивным. Везде активно развивается инфраструктура, строятся новые дома. Пожалуй, только Адмиралтейский – в нем много коммуналок и практически нет новостроек. Новые районы точно не могут стать гетто, жилье в них приобретают люди достаточно однородного социального статуса. Согласитесь, жилье стоит дорого, и не каждый петербуржец может себе это позволить, тем более трудовой мигрант. Не секрет, что ремонты в новых домах, да и в старых, делаются усилиями иностранной рабочей силы, но это реалии, с которыми приходится мириться.
Олег Паченков:
– Люди, которые способны образовать так называемое гетто, как правило, не в состоянии купить себе жилье и довольствуются съемной квартирой. Наш рынок арендного жилья далек от западного, поэтому возникновение анклавов нам пока не угрожает. Российская и в частности петербургская специфика в этой связи не выглядит пугающей.
Валерий Грибанов:
– Зато наш рынок аренды, в отличие от западного, никак не регулируется, и большая его часть находится в тени.
Олег Паченков:
– Механизмы регулирования многогранны. К примеру, в скандинавских странах государство покупает квартиры для социальных нужд в новых районах в домах не ниже комфорт-класса и таким образом создает благополучную среду. Возникновению гетто препятствует развитая социальная и транспортная инфраструктура. В европейских городах люди переезжают в те кварталы, где ребенка можно отдать в школу. Мы с отставанием в несколько лет повторяем этот опыт. На сегодняшний день мы в отличной ситуации и имеем все возможности, чтобы не допустить возникновения гетто в нашем городе.
Валерий Грибанов:
– Как получается так, что, купив жилье в когда-то благополучном квартале, человек рискует через 10‑15 лет получить квартиру в гетто? Как защитить приобретенную недвижимость от падения стоимости, вызванного неблагоприятным окружением?
Инна Малиновская:
– Владелец квартиры в новостройке в гораздо меньшей степени подвержен таким рискам, потому что он и его сосед смогли заработать несколько миллионов, которые вложили в жилье, социальная однородность очевидна. Новые районы обеспечены новой качественной инфраструктурой, как правило, предусмотрена охрана территории, паркинги. Ну а от того, что кто-то сдает свое жилье в аренду, не застрахован никто.
Надежда Калашникова:
– Два миллиона рублей – это та сумма, которую вполне способны освоить мигранты. В районах, где есть такое недорогое предложение, уже сегодня формируются этнические анклавы. Это касается территорий на окраинах города, в Девяткино, на "Парнасе". Застройщики, к сожалению, не могут решить вопрос с формированием гетто, так как это задача государственной власти.
Инна Малиновская:
– Зачастую мигранты могут себе позволить только купить комнату в коммуналке, но это уже другая проблема – проблема наличия коммуналок.
Валерий Грибанов:
– Есть мнение, что дома, перегруженные однокомнатными квартирами и студиями, способствуют постепенной маргинализации этого жилья, так как большая часть таких квартир будет сдаваться в аренду. Согласно данным мировой статистики, если 15% населения квартала составляют представители чужой культуры, то повернуть процесс вспять практически невозможно. Так, если 15% квартир в новом доме сдано в аренду мигрантам, то другие собственники будут вынуждены со временем либо продать квартиру, либо тоже сдать ее в аренду.
Инна Малиновская:
– Однокомнатные квартиры часто приобретаются как первое жилье для детей и молодых семей, для пожилых родителей, так что контингент проживающих может быть вполне благополучным и однородным. Согласно исследованиям, число владельцев однокомнатных квартир – молодых успешных людей, которые хотят жить отдельно, – с каждым годом растет.
Анна Лыкова:
– Я бы хотела добавить, что для образования гетто иногда бывает достаточно и меньшего процента проживающих с иной культурой. К примеру, в одном из благополучных кварталов в израильском городе кто-то продал одну квартиру представителю палестинского народа. Через пять лет в этом микрорайоне остались одни мусульмане, и прежним жителям пришлось продавать свое жилье.
Светлана Денисова:
– В США престиж района определяется в первую очередь тем, какого уровня образовательные учреждения там находятся. Как бы мы ни старались за счет технических и архитектурных решений провозгласить свое жилье престижным, огромное значение имеет так называемая большая среда. Для того чтобы отдать ребенка в престижную школу, чтобы у семьи была возможность на общественном городском транспорте добраться до очагов культуры, музеев, театров нужно все-таки жить в Петербурге, а не за его пределами на расстоянии пяти, а то и двадцати километров от города. В этом смысле все кварталы, которые строятся за границами Петербурга, – это уже кандидаты на то, чтобы оказаться депрессивными. Для борьбы с неблагоприятным окружением в период заселения нового дома необходимо как можно больше квартир сдавать с готовой отделкой. Чтобы жилье не теряло в стоимости, а население не маргинализировалось, необходимо, чтобы рынок стал более здоровым и недвижимость не была бы единственным средством сохранения денег.
Валерий Грибанов:
– А возможно ли в Санкт-Петербурге появление новых престижных районов? К примеру, если еще 15 лет назад Песочная набережная была депрессивной территорией, то сегодня там начал формироваться новый элитный квартал.
Юлия Ружицкая:
– Сегмент премиальной недвижимости более консервативен в части появления новых престижных районов, так как премиальные локации уже определены. Несмотря на это в последнее время мы видим появление новых зон с премиальными объектами. Массовый сегмент более мобильный, и мы считаем, что даже окраинные территории можно превратить в зоны комфортного проживания. К примеру, наш проект "Южный" в Красносельском районе Петербурга обеспечен всей необходимой инфраструктурой. Похожий проект мы сейчас реализуем в Красногвардейском районе города. В рамках проекта «Новая Охта» будет освоено около 600 га, ориентировочно 4 млн кв. м. Старт проекту дает жилой комплекс площадью 860 тыс. кв. м на 12 тыс. квартир. Основную часть в этом проекте будут составлять двух-, трех- и четырехкомнатные квартиры.
Юлия Жалеева:
– В городе действительно есть ограниченное количество территорий, на которых возможно появление элитных районов. А новые кварталы сегмента комфорт плюс могут активно появляться. В качестве примера можно привести проект «Балтийская жемчужина». Ранее некоторые участники рынка опасались, что там будет сформировано китайское гетто, но сегодня мы видим, что застройщик обеспечил на этой территории высокое качество жилой среды.
Олег Паченков:
– С точки зрения развития городской среды появление элитных кварталов, так называемых gated community, расценивается сегодня мировым сообществом как негативное явление. Наличие же в любом квартале сугубо жилой функции неминуемо ведет к геттоизации. На Западе в последние десятилетия в жилые кварталы активно включают другие функции – бизнес-центры, объекты торговли, культуры. Общепризнано, что смешение функций – это благо. У нас этот процесс идет медленнее.
Екатерина Евсеева:
– Мы строим жилье массового спроса и руководствуемся принципом квартальной застройки. Однако, несмотря на то что наши дома относятся к эконом-классу, они обеспечены необходимой транспортной и социальной инфраструктурой. Наш квартал в Каменке строится рядом с проектом "Юбилейный квартал", который позиционируется классом выше. Но так сложилось, что вся социальная инфраструктура будет на территории нашего квартала, поэтому этим двум жилым проектам придется со временем ассимилироваться.
Анна Лыкова:
– Я хотела бы привести в качестве примера смешения классов жилья в рамках одного проекта объекты холдинга RBI "Четыре горизонта" и "Дом на излучине Невы". Ближе к Неве расположены дома бизнес-класса, дальше – класса комфорт. В них различается высота потолков, метражи квартир и, конечно, цена.
Валерий Грибанов:
– Возможно ли разместить рядом дома бизнес- и эконом-классов?
Надежда Калашникова:
– Сегментация в первую очередь обусловлена месторасположением объекта. Если строительство ведется в центре и прилегающих к нему районах, то там не будет жилья низкого ценового сегмента, так как это экономически нецелесообразно.
Валерий Грибанов:
– В нашем городе есть пример, когда застройщик еще на этапе строительства продал один из блоков жилого дома финской компании, которая собиралась сделать там доходный дом. В результате этот доходный дом превратился в дом публичный. Какие опасности могут в себе таить мультиформатные комплексы?
Олег Паченков:
– Дело в том, что в русском языке нет слов neighborhood (в пер. с англ. "соседство") и community (в пер. с англ. "сообщество"), а значит, этих понятий нет в опыте. Они означают, что горожане, живущие на одной территории, должны договариваться между собой о том, как они будут пользоваться их общим пространством. Механизмы по созданию таких комьюнити могут быть разными, и они в том числе в руках архитекторов и градостроителей. К примеру, построив точечный объект или дом-каре, мы получим две абсолютно разные жилые среды. В точечном доме люди не будут общаться между собой, а в доме-каре будут вынуждены это делать. Таким образом, строители либо создают комьюнити, либо препятствуют его формированию. Для того чтобы подобные неприятные для жильцов ситуации не возникали, необходимо разрабатывать определенные юридические механизмы.
Валерий Грибанов:
– В проекте, о котором мы говорим, флигель был продан, когда в доме еще не было жильцов, и, соответственно, никто не мог выразить свое несогласие.
Олег Паченков:
– Чтобы избежать таких неприятностей, определенные ограничения по дальнейшему использованию помещений должны прописываться в договорах. К примеру, девелопер в договорах с субдевелоперами может прописать, что на этой территории можно строить здания только определенной архитектурной формы и высоты. Это должно регулироваться городской властью, но мы видим, что сегодня часть таких задач берет на себя частный бизнес. К примеру, заботу о публичных пространствах. В конечном счете забота о таких вещах повышает капитализацию проекта в целом.
Надежда Калашникова:
– К сожалению, на сегодняшний день у нас нет действенных инструментов, чтобы регулировать качественный состав жильцов многоквартирного дома. Но в мировой практике есть примеры того, как некогда депрессивные территории изменили свой статус на более престижный. В качестве примера можно привести район Брайтон-Бич в Нью-Йорке. После великой депрессии это был депрессивный район, где селилась нищета, но после того как там появились выходцы из бывшего СССР и была открыта школа русского балета, это район стал считаться престижным.
Екатерина Евсеева:
– Несмотря на то что мы продаем жилье эконом-класса, на лестничной площадке у нас находится всего по четыре квартиры. Несколько раз за последний год я встречала людей, которые просили рассказать о том, что за люди приобрели соседние квартиры, их фамилии, род деятельности, состав семьи. Исходя из этих данных они принимали решение о покупке той или иной квартиры, при этом параметры квартиры интересовали их во вторую очередь.
Надежда Калашникова:
– Можно познакомиться с соседом, но, въехав в дом, с удивлением обнаружить, что живут в ней абсолютно другие люди: студент с шумными компаниями или гости из ближнего зарубежья. Этот процесс отрегулировать пока невозможно.
Каждый из 7783 объектов историко-культурного наследия, находящихся на территории Санкт-Петербурга, которые становятся точкой приложения сил инвестора, для самого инвестора, по сути, являются «котом в мешке».На сегодняшний день инвестиционные проекты в центре Санкт-Петербурга, несмотря на все потенциальные выгоды, являются достаточно рискованными. Каждый из 7783 объектов историко-культурного наследия, находящихся на территории Санкт-Петербурга, которые становятся точкой приложения сил инвестора, для самого инвестора, по сути, является «котом в мешке». Причина – отсутствие ясной, открытой информации об объекте. Все бремя определения возможного развития территорий, включая согласования на различных уровнях и даже определение режимов застройки, ложится на инвестора. За счет его средств проводится историко-культурная экспертиза, определяющая «предметы охраны» каждого конкретного объекта.
В идеале вся эта работа должна быть сделана городом самостоятельно и предоставлена для свободного доступа, чтобы еще до начала активной деятельности по тому или иному проекту инвестор мог оценить все его плюсы и минусы. Петербургская стратегия сохранения культурного наследия, разработанная городским комитетом по государственному контролю, использованию и охране памятников, – первый шаг на этом пути, способствующий скорейшему нахождению точки пересечения интересов власти, инвесторов и общественности. «Прозрачные» правила игры в центре города должны положить конец «лакунизации», борьба с которой давно стала неотъемлемым атрибутом петербургской общественной жизни.
Однако все эти процессы – дело обозримого, но все-таки будущего. Надо сказать, что пока инвесторы больше заинтересованы в строительстве нового рядом со старым, даже если для этого требуется снести здание, занимающее интересующий участок. Объясняется это тем, что огромное количество зданий в центре города находится в плачевном состоянии, и их реставрация обойдется гораздо дороже, чем новое строительство. По данным ГУ «Фонд имущества Санкт-Петербурга», бывают случаи, когда инвесторы готовы заплатить в несколько раз больше при приватизации, если им будет позволено разобрать старую постройку.
Ломать и строить мешает КГИОП. «По три раза в неделю мы рассматриваем проекты сноса, но удовлетворяем не больше трех за год, – говорит начальник Управления инвестиционных программ, лицензирования, экспертизы и приватизации памятников КГИОП Алексей Комлев. – Памятник может быть разобран только в случае угрозы жизни людей, но и в этом случае может быть поставлено условие воссоздания исторического облика здания». Иллюстрацией такого подхода может служить новое здание Центробанка на набережной Фонтанки.
Сейчас главный вопрос, с которым инвесторы обращаются к власти и, прежде всего, к КГИОПу, не станет ли столь активная охрана памятников препятствием на пути развития города? «В городе есть ряд памятников, о существовании которых знает только узкий круг специалистов, и которые не оказывают никакого влияния на формирование «духа Санкт-Петербурга», – считает президент «Корпорации С» Василий Сопромадзе. – Однако их присутствие на инвестиционно привлекательных участках ставит крест на многих интересных проектах, которые через несколько десятков лет тоже будут признаваться выдающимися образцами архитектуры. Власти должны понимать, что город не был построен в одночасье, и идти навстречу инвесторам, понижая статус тех или иных объектов. Особенно это касается памятников промышленной архитектуры».
В целом согласившись с отсутствием необходимости охраны однотипных памятников, Алексей Комлев отметил, что инвестиционная привлекательность Санкт-Петербурга складывается за счет уникальной городской среды, которую необходимо сохранить.
Вероника Шеменева
Судя по всему, федеральное правительство решило окончательно покончить с «долевкой», как со способом финансирования жилищного строительства. В этой связи застройщики стали более усердно искать альтернативные источники финансирования. Жизнь покажет
Как считает советник губернатора Санкт-Петербурга, генеральный директор компании «Петербургстрой Skanska» Виталий Вотолевский, в ближайшие годы больших изменений не произойдет, и основным финансовым инструментом останется схема долевого участия. «Хотя, конечно, объем кредитных ресурсов, занимаемых строительными организациями, будет расти, – говорит г-н Вотолевский. – Что касается новых форм, то, на мой взгляд, если новый закон останется в той же редакции, как он принят сейчас, то строителями будут создаваться и использоваться различные схемы обхода и защиты от этого закона. Какими конкретно будут эти схемы – покажет жизнь».
Об одной альтернативной схеме можно сказать уже сейчас. В частности, холдинг «Эталон-ЛенСпецСМУ» предлагает своим клиентам договор предварительной купли-продажи. Заключая его, человек участвует не в долевом строительстве, а приобретает конкретную квартиру, с конкретным номером, на конкретном этаже и за конкретную цену. При этом деньги, как пояснили в компании, покупатель вносит, как и раньше, поэтапно, только в виде предоплаты за строительство жилья. А когда квартира будет оформлена и зарегистрирована, соглашение автоматически трансформируется в нормальный договор купли-продажи.
Как сообщил президент холдинга «Эталон-ЛенСпецСМУ» Вячеслав Заренков, строительный рынок постепенно идет к тому, чтобы в продажу поступал конечный продукт: уже построенное жилье или коммерческая недвижимость. «Года через три-четыре, по моим представлениям, соотношение долевого участия и купли-продажи готовой недвижимости станет 50 на 50. А еще года через два-три «долевка» может сократиться до 30 процентов», – прогнозирует г-н Заренков.
У управляющего строительным филиалом Промышленно-строительного банка Владимира Желиостова своя точка зрения. «Во-первых, – говорит он, – у меня стойкое убеждение, что федеральное правительство решило окончательно покончить с «долевкой» как со способом финансирования строительства жилья. Во-вторых, как мне кажется, банки сегодня активно осваивают, развивают различные финансовые инструменты. Прежде всего – это ипотечные (или квазиипотечные) схемы кредитования потребителей. На время это разрядит нынешнюю напряженную обстановку. Что касается кредитования непосредственно производственной деятельности строительных компаний, то процентные ставки по кредитам сегодня, конечно, «грабительские», но так будет до тех пор, пока правительство страны не займется вплотную решением жилищных проблем граждан».
Вброс топлива
В одном из банков нам рассказали, что кредитуют застройщиков под 12% годовых в валюте на срок от одного до трех лет. При сроках в пять-семь лет ставки выше, но таких денег мало. «Кредитование на срок до 20 лет вообще находится в зачаточном состоянии», – сказал представитель банка.
Что касается ипотеки, то, по мнению генерального директора Ассоциации «Промышленно-строительный комплекс Северо-Запада» Михаила Викторова, выбранная в свое время американская модель ипотечного кредитования сегодня не работает. Ипотека не только не снижает для покупателей цены на жилье, она делает его еще менее доступным и привлекательным. Приобретая ипотечный кредит, поясняет г-н Викторов, покупатель приобретает и процент по его обслуживанию, а это 14-16% годовых. В случае уже построенного жилья покупатель вынужден оплачивать банковский кредит, полученный застройщиком на строительство дома, а это еще 14-16% годовых.
По оценкам компании «ЮИТ Лентек», в 2004 году выдано менее 1500 ипотечных кредитов, причем из них на строящееся жилье пришлось менее 10%. Ежегодный прирост количества ипотечных кредитов на 3-4 тыс., а именно таковы планы Правительства Санкт-Петербурга, по убеждению застройщиков, выглядит не убедительно.
К слову, о планах. Еще летом 2002 года КУГИ подготовил проект распоряжения городского правительства, согласно которому разрешалось регистрировать право собственности на объекты незавершенного строительства с последующей возможностью отдавать это право банкам в залог. Также предлагалось отдавать в залог и право аренды земельных участков. Как заявил тогда заместитель председателя КУГИ Алексей Чичканов, проект распоряжения чрезвычайно важен для рынка, так как позволит добросовестным инвесторам не искать дольщиков, усложняя имущественные разбирательства с ними по поводу собственности на возведенный объект, а привлекать банковские кредитные ресурсы для завершения строительства. Но, как часто бывает, благая инициатива растворилась в кабинетах Смольного.
Тем не менее, строители выступают за разнообразие форм финансирования жилищного строительства. Кроме «долевки» и ипотеки – это и ПИФы недвижимости, и корпоративные облигации (сегодня их используют компании «ЛенСпецСМУ», ЛСР, «Северный город»). Однако, как образно заметил Михаил Викторов, необходим «вброс топлива» – прежде всего это государственные длинные деньги.
Ресурс плавучести
Примечательно, что на минувшей неделе об этом размышлял министр регионального развития РФ Владимир Яковлев. По его словам, источниками «длинных денег» могут послужить средства Пенсионного фонда и страховой сферы. Кроме того, г-н Яковлев отметил, что львиная доля ипотечного кредитования вообще не стимулирует развитие строительства жилья, и высказался за государственную поддержку ипотеки до 2010 года.
А вот Михаил Викторов уверяет, что та ипотека, которая сейчас проанонсирована, идет вразрез с планами Правительства РФ и Президента России о реализации программы «Доступное жилье». «Более того, становится очевидным, что поставленная президентом задача об удвоении объемов строящегося жилья не будет выполнена, ввиду того, что до сих пор не создано реальных механизмов для достижения этих целей. Ситуация на рынке жилищного строительства крайне тяжелая и она еще более усугубилась в результате принятия пакета жилищных законов», – беспокоится г-н Викторов.
По его мнению, к началу 2007 года объемы предложения строящегося жилья снизятся в два-три раза, что приведет к серьезному росту цен. Но и это еще не все: если сейчас в Петербурге работают около 200-300 застройщиков, то в дальнейшем, как считает Михаил Викторов, произойдет резкая реструктуризация рынка и сокращение числа застройщиков также в два-три раза. «Работать в условиях нового законодательства смогут только крупные, промышленно ориентированные холдинги, потому что у них есть ресурс плавучести, – поясняет он. – Это приведет к снижению конкуренции, которое опять-таки вызовет рост цен».
Впрочем, например, Владимир Желиостов смотрит на развитие строительного рынка с оптимизмом. «Еще чуть-чуть и все пойдет. Наступит прорыв», – надеется банкир. Главное, по его мнению, чтобы наступил «рассвет» в головах чиновников: чтобы город на бюджетные деньги и в массовом порядке начал осуществлять инженерную подготовку новых территорий (примерно по 1,5-2 кв. км ежегодно), чтобы земля продавалась застройщикам в собственность, а не на правах краткосрочной аренды и т.п. Иными словами, чтобы появились реальные ликвидные залоги, которые банки с удовольствием возьмут в качестве обеспечения кредитов.
Андрей Теплоухов