Районная сегрегация
Население Петербурга, как и любого мегаполиса, разнородно по своему социальному составу. В городе уже есть разделение на более и менее благополучные районы. Опасность формирования гетто и перспективы появления новых престижных локаций обсудили участники заседания круглого стола "Плохие" и "хорошие" районы: грозит ли Петербургу социальное расслоение?", организованного газетой "Строительный Еженедельник" в рамках выставки "Ярмарка недвижимости".
Валерий Грибанов, главный редактор газеты "Строительный Еженедельник", модератор
Надежда Калашникова, директор по развитию Компании Л1
Анна Лыкова, помощник руководителя департамента новостроек ООО "НДВ СПб"
Инна Малиновская, заместитель генерального директора по связям с общественностью ГК "ЦДС"
Юлия Жалеева, руководитель отдела маркетинга и продаж ООО "Петра-8"
Олег Паченков, директор Центра прикладных исследований Европейского университета
Юлия Ружицкая, руководитель департамента недвижимости массового спроса ООО "ЛСР. Недвижимость – Северо-Запад"
Екатерина Евсеева, руководитель подразделения Санкт-Петербургского отделения КТ "СУ-155"
Светлана Денисова, начальник отдела продаж ЗАО "БФА-Девелопмент"
Валерий Грибанов:
– Во всех крупных городах мира есть бедные и богатые кварталы, что является большой социальной проблемой. Можно ли говорить о том, что сегодня подобный процесс начался в Санкт-Петербурге, и грозит ли нашему городу социальное расслоение?
Светлана Денисова:
– Эти процессы в том или ином виде существовали в городе и раньше: районы делились по престижности и существенно различались. К примеру, в советские времена район "Гражданки" делился на две зоны: одна называлась ГДР ("Гражданка" дальше ручья) и ФРГ (фешенебельный район "Гражданки", который располагался южнее Муринского ручья). В настоящее время эти процессы тоже существуют, но они подлежат регулированию. Мы видим это по сделкам и по разнице в стоимости квадратного метра. Отдельные территории могут превращаться в гетто, если там не ведется реконструкция сетей, инфраструктуры, фасадов и идет процесс обветшания. Эти явления могут возникать и в районах, где ведется новое строительство, если жилье не обеспечено необходимой транспортной и социальной инфраструктурой. Такой район имеет все шансы довольно стремительно превратиться в депрессивный. При приобретении квартиры покупателю необходимо в первую очередь обращать внимание на транспортную доступность места, наличие детских дошкольных заведений, школ, учреждений дополнительного образования и объектов социальной инфраструктуры. Сегодня город перекладывает бремя создания социальной инфраструктуры на застройщиков, процессы эти обусловлены наполненностью городского бюджета.
Валерий Грибанов:
– Как может происходить превращение нового квартала в гетто? Ведь стоимость квадратного метра довольно высока, и приобрести жилье может не каждый.
Анна Лыкова:
– Для начала необходимо определиться с тем, для кого застраивался тот или иной новый квартал. К примеру, есть район Шушары, где строится социальное жилье для военных, для нужд расселения, очередников и также есть новое жилье, которое стоит чуть дешевле, чем новое жилье в районе "Звездной". Входной порог для приобретения строящегося жилья в Шушарах гораздо ниже, чем стоимость покупки квартиры в районе станции метро "Звездная", соответственно, и социальное окружение будет разным.
Валерий Грибанов:
– Цена вопроса составляет как минимум несколько миллионов рублей. Едва ли маргиналы обладают такой суммой денег. Главная опасность, пожалуй, кроется в сдаче жилья в аренду.
Анна Лыкова:
– Да, опасность превращения в неблагополучные есть у районов, где квартиры не приобретаются в собственность, а сдаются в аренду. Например, такие кварталы есть в Красногвардейском и Калининском районах.
Инна Малиновская:
– Угрозу превращения районов Санкт-Петербурга в гетто могут создать, на мой взгляд, не граждане России, а трудовые мигранты, которых с каждым годом становится все больше. Примером тому ситуация в Европе и Америке, где сформированы районы компактного проживания мигрантов со всеми последствиями. В Петербурге на сегодняшний день нет практически ни одного района, который можно было бы назвать депрессивным. Везде активно развивается инфраструктура, строятся новые дома. Пожалуй, только Адмиралтейский – в нем много коммуналок и практически нет новостроек. Новые районы точно не могут стать гетто, жилье в них приобретают люди достаточно однородного социального статуса. Согласитесь, жилье стоит дорого, и не каждый петербуржец может себе это позволить, тем более трудовой мигрант. Не секрет, что ремонты в новых домах, да и в старых, делаются усилиями иностранной рабочей силы, но это реалии, с которыми приходится мириться.
Олег Паченков:
– Люди, которые способны образовать так называемое гетто, как правило, не в состоянии купить себе жилье и довольствуются съемной квартирой. Наш рынок арендного жилья далек от западного, поэтому возникновение анклавов нам пока не угрожает. Российская и в частности петербургская специфика в этой связи не выглядит пугающей.
Валерий Грибанов:
– Зато наш рынок аренды, в отличие от западного, никак не регулируется, и большая его часть находится в тени.
Олег Паченков:
– Механизмы регулирования многогранны. К примеру, в скандинавских странах государство покупает квартиры для социальных нужд в новых районах в домах не ниже комфорт-класса и таким образом создает благополучную среду. Возникновению гетто препятствует развитая социальная и транспортная инфраструктура. В европейских городах люди переезжают в те кварталы, где ребенка можно отдать в школу. Мы с отставанием в несколько лет повторяем этот опыт. На сегодняшний день мы в отличной ситуации и имеем все возможности, чтобы не допустить возникновения гетто в нашем городе.
Валерий Грибанов:
– Как получается так, что, купив жилье в когда-то благополучном квартале, человек рискует через 10‑15 лет получить квартиру в гетто? Как защитить приобретенную недвижимость от падения стоимости, вызванного неблагоприятным окружением?
Инна Малиновская:
– Владелец квартиры в новостройке в гораздо меньшей степени подвержен таким рискам, потому что он и его сосед смогли заработать несколько миллионов, которые вложили в жилье, социальная однородность очевидна. Новые районы обеспечены новой качественной инфраструктурой, как правило, предусмотрена охрана территории, паркинги. Ну а от того, что кто-то сдает свое жилье в аренду, не застрахован никто.
Надежда Калашникова:
– Два миллиона рублей – это та сумма, которую вполне способны освоить мигранты. В районах, где есть такое недорогое предложение, уже сегодня формируются этнические анклавы. Это касается территорий на окраинах города, в Девяткино, на "Парнасе". Застройщики, к сожалению, не могут решить вопрос с формированием гетто, так как это задача государственной власти.
Инна Малиновская:
– Зачастую мигранты могут себе позволить только купить комнату в коммуналке, но это уже другая проблема – проблема наличия коммуналок.
Валерий Грибанов:
– Есть мнение, что дома, перегруженные однокомнатными квартирами и студиями, способствуют постепенной маргинализации этого жилья, так как большая часть таких квартир будет сдаваться в аренду. Согласно данным мировой статистики, если 15% населения квартала составляют представители чужой культуры, то повернуть процесс вспять практически невозможно. Так, если 15% квартир в новом доме сдано в аренду мигрантам, то другие собственники будут вынуждены со временем либо продать квартиру, либо тоже сдать ее в аренду.
Инна Малиновская:
– Однокомнатные квартиры часто приобретаются как первое жилье для детей и молодых семей, для пожилых родителей, так что контингент проживающих может быть вполне благополучным и однородным. Согласно исследованиям, число владельцев однокомнатных квартир – молодых успешных людей, которые хотят жить отдельно, – с каждым годом растет.
Анна Лыкова:
– Я бы хотела добавить, что для образования гетто иногда бывает достаточно и меньшего процента проживающих с иной культурой. К примеру, в одном из благополучных кварталов в израильском городе кто-то продал одну квартиру представителю палестинского народа. Через пять лет в этом микрорайоне остались одни мусульмане, и прежним жителям пришлось продавать свое жилье.
Светлана Денисова:
– В США престиж района определяется в первую очередь тем, какого уровня образовательные учреждения там находятся. Как бы мы ни старались за счет технических и архитектурных решений провозгласить свое жилье престижным, огромное значение имеет так называемая большая среда. Для того чтобы отдать ребенка в престижную школу, чтобы у семьи была возможность на общественном городском транспорте добраться до очагов культуры, музеев, театров нужно все-таки жить в Петербурге, а не за его пределами на расстоянии пяти, а то и двадцати километров от города. В этом смысле все кварталы, которые строятся за границами Петербурга, – это уже кандидаты на то, чтобы оказаться депрессивными. Для борьбы с неблагоприятным окружением в период заселения нового дома необходимо как можно больше квартир сдавать с готовой отделкой. Чтобы жилье не теряло в стоимости, а население не маргинализировалось, необходимо, чтобы рынок стал более здоровым и недвижимость не была бы единственным средством сохранения денег.
Валерий Грибанов:
– А возможно ли в Санкт-Петербурге появление новых престижных районов? К примеру, если еще 15 лет назад Песочная набережная была депрессивной территорией, то сегодня там начал формироваться новый элитный квартал.
Юлия Ружицкая:
– Сегмент премиальной недвижимости более консервативен в части появления новых престижных районов, так как премиальные локации уже определены. Несмотря на это в последнее время мы видим появление новых зон с премиальными объектами. Массовый сегмент более мобильный, и мы считаем, что даже окраинные территории можно превратить в зоны комфортного проживания. К примеру, наш проект "Южный" в Красносельском районе Петербурга обеспечен всей необходимой инфраструктурой. Похожий проект мы сейчас реализуем в Красногвардейском районе города. В рамках проекта «Новая Охта» будет освоено около 600 га, ориентировочно 4 млн кв. м. Старт проекту дает жилой комплекс площадью 860 тыс. кв. м на 12 тыс. квартир. Основную часть в этом проекте будут составлять двух-, трех- и четырехкомнатные квартиры.
Юлия Жалеева:
– В городе действительно есть ограниченное количество территорий, на которых возможно появление элитных районов. А новые кварталы сегмента комфорт плюс могут активно появляться. В качестве примера можно привести проект «Балтийская жемчужина». Ранее некоторые участники рынка опасались, что там будет сформировано китайское гетто, но сегодня мы видим, что застройщик обеспечил на этой территории высокое качество жилой среды.
Олег Паченков:
– С точки зрения развития городской среды появление элитных кварталов, так называемых gated community, расценивается сегодня мировым сообществом как негативное явление. Наличие же в любом квартале сугубо жилой функции неминуемо ведет к геттоизации. На Западе в последние десятилетия в жилые кварталы активно включают другие функции – бизнес-центры, объекты торговли, культуры. Общепризнано, что смешение функций – это благо. У нас этот процесс идет медленнее.
Екатерина Евсеева:
– Мы строим жилье массового спроса и руководствуемся принципом квартальной застройки. Однако, несмотря на то что наши дома относятся к эконом-классу, они обеспечены необходимой транспортной и социальной инфраструктурой. Наш квартал в Каменке строится рядом с проектом "Юбилейный квартал", который позиционируется классом выше. Но так сложилось, что вся социальная инфраструктура будет на территории нашего квартала, поэтому этим двум жилым проектам придется со временем ассимилироваться.
Анна Лыкова:
– Я хотела бы привести в качестве примера смешения классов жилья в рамках одного проекта объекты холдинга RBI "Четыре горизонта" и "Дом на излучине Невы". Ближе к Неве расположены дома бизнес-класса, дальше – класса комфорт. В них различается высота потолков, метражи квартир и, конечно, цена.
Валерий Грибанов:
– Возможно ли разместить рядом дома бизнес- и эконом-классов?
Надежда Калашникова:
– Сегментация в первую очередь обусловлена месторасположением объекта. Если строительство ведется в центре и прилегающих к нему районах, то там не будет жилья низкого ценового сегмента, так как это экономически нецелесообразно.
Валерий Грибанов:
– В нашем городе есть пример, когда застройщик еще на этапе строительства продал один из блоков жилого дома финской компании, которая собиралась сделать там доходный дом. В результате этот доходный дом превратился в дом публичный. Какие опасности могут в себе таить мультиформатные комплексы?
Олег Паченков:
– Дело в том, что в русском языке нет слов neighborhood (в пер. с англ. "соседство") и community (в пер. с англ. "сообщество"), а значит, этих понятий нет в опыте. Они означают, что горожане, живущие на одной территории, должны договариваться между собой о том, как они будут пользоваться их общим пространством. Механизмы по созданию таких комьюнити могут быть разными, и они в том числе в руках архитекторов и градостроителей. К примеру, построив точечный объект или дом-каре, мы получим две абсолютно разные жилые среды. В точечном доме люди не будут общаться между собой, а в доме-каре будут вынуждены это делать. Таким образом, строители либо создают комьюнити, либо препятствуют его формированию. Для того чтобы подобные неприятные для жильцов ситуации не возникали, необходимо разрабатывать определенные юридические механизмы.
Валерий Грибанов:
– В проекте, о котором мы говорим, флигель был продан, когда в доме еще не было жильцов, и, соответственно, никто не мог выразить свое несогласие.
Олег Паченков:
– Чтобы избежать таких неприятностей, определенные ограничения по дальнейшему использованию помещений должны прописываться в договорах. К примеру, девелопер в договорах с субдевелоперами может прописать, что на этой территории можно строить здания только определенной архитектурной формы и высоты. Это должно регулироваться городской властью, но мы видим, что сегодня часть таких задач берет на себя частный бизнес. К примеру, заботу о публичных пространствах. В конечном счете забота о таких вещах повышает капитализацию проекта в целом.
Надежда Калашникова:
– К сожалению, на сегодняшний день у нас нет действенных инструментов, чтобы регулировать качественный состав жильцов многоквартирного дома. Но в мировой практике есть примеры того, как некогда депрессивные территории изменили свой статус на более престижный. В качестве примера можно привести район Брайтон-Бич в Нью-Йорке. После великой депрессии это был депрессивный район, где селилась нищета, но после того как там появились выходцы из бывшего СССР и была открыта школа русского балета, это район стал считаться престижным.
Екатерина Евсеева:
– Несмотря на то что мы продаем жилье эконом-класса, на лестничной площадке у нас находится всего по четыре квартиры. Несколько раз за последний год я встречала людей, которые просили рассказать о том, что за люди приобрели соседние квартиры, их фамилии, род деятельности, состав семьи. Исходя из этих данных они принимали решение о покупке той или иной квартиры, при этом параметры квартиры интересовали их во вторую очередь.
Надежда Калашникова:
– Можно познакомиться с соседом, но, въехав в дом, с удивлением обнаружить, что живут в ней абсолютно другие люди: студент с шумными компаниями или гости из ближнего зарубежья. Этот процесс отрегулировать пока невозможно.
До 2025 года согласно действующему Генеральному плану Санкт-Петербурга планируется вовлечь в хозяйственный оборот примерно 25 процентов земельных участков, занятых плоскостными коллективными автостоянками (КАС). Чтобы согнанные с насиженных мест гаражники не «расползлись» по дворам, городским властям необходимо решить вопрос предоставления им альтернативных парковочных площадок.По данным ГУП «Городской центр автостоянок и гаражей», на сегодняшний день в Санкт-Петербурге функционирует около 750 открытых охраняемых автостоянок, около 100 капитальных гаражей и паркингов, примерно 450 коллективных гаражных автостоянок. Все это дает городу примерно 300 тыс. машиномест. Учитывая, что, по данным Управления ГИБДД по Санкт-Петербургу и Ленобласти, на начало текущего года в городе было зарегистрировано 1,5 млн транспортных средств, 1 млн из которых – частный автотранспорт, «бездомными» остается 70 процентов автомобилей.
Проблема организации парковок для личного автотранспорта петербуржцев с каждым годом приобретает все большую остроту. Городская инфраструктура оказалась не готова к резкому увеличению автопарка – сейчас в Петербурге количество частных автомобилей перевалило за миллион, и с каждым днем эта цифра растет. Что это значит в масштабах города, можно увидеть в каждом дворе: заполненные машинами внутриквартальные проезды, газоны и детские площадки – привычный урбанистический пейзаж.
ПропорциЯ сноса
Губернатор Валентина Матвиенко неоднократно заявляла, что боксовые гаражи, строительство которых активно велось в 50-70-е годы прошлого века, не соответствуют облику современного мегаполиса. Но помимо эстетического аспекта существует и градостроительный – часть территорий, которые выделялись для строительства КАС, по новому Генплану подлежат освоению.
Плоскостные гаражи являются одними из наименее эффективных по использованию территории объектов. По данным Комитета по градостроительству и архитектуре, плоскостные гаражи в общей сложности занимают в Санкт-Петербурге территорию порядка 980 га. Зарегистрировано порядка 450 гаражных кооперативов, каждый из которых занимает 2-3 земельных участка. Наибольшее количество КАС зарегистрировано на территории Красносельского, Фрунзенского и Московского районов.
Примерно четверть всех плоскостных гаражей по генплану подлежит сносу, однако какие именно КАСы пойдут под бульдозер, а какие благополучно доживут до 2025 года, пока точно не скажет никто. Поэтому до конца марта в Петербурге силами районных администраций и архитекторов районов совместно со специалистами КУГИ и КЗРиЗ будет проводиться инвентаризация всех имеющихся автостоянок. После этого станет ясно, кому из автовладельцев придется расстаться со своим гаражом. Пока эта работа не проведена, многие владельцы гаражей в КАСах мучаются от неопределенности: придется ли искать новое жилище для своем машины или можно рассчитывать еще на 15-20 лет спокойной жизни. Если на территории КАС не предполагается строительство до 2025 года, договоры аренды земли будут продлены на 10 лет.
«После инвентаризации мы сможем четко сказать, какие из КАСов попадают в зону нового строительства, какие – нет. Если же попадают частично, то с руководством кооперативов и районными архитекторами будет проводиться работа по корректировке границ участков размещения КАС и разрешения вопроса парковок для тех автовладельцев, чьи гаражи пойдут под снос, – отметил вице-губернатор Александр Вахмистров на совещании, посвященном этому вопросу. «Хотим мы этого или не хотим, но примерно четверть владельцев гаражей мы огорчим, зато успокоим оставшиеся 75 процентов», – заявил он.
Гаражи по вертикали
Владельцы сносимых плоскостных гаражей не должны в буквальном смысле оказаться на улице. Вряд ли и без того заставленные дворы смогут принять дополнительную порцию безгаражных автомобилей. Альтернатив плоскостным гаражам несколько: строительство многоуровневых паркингов с привлечением средств КАСов, организация новых открытых автостоянок для членов гаражных кооперативов, а также предоставление площадок для строительства новых блочных гаражей (но в этом случае придется вносить изменения в решение городского штаба благоустройства о запрете строительства блочных гаражей).
Строительство многоэтажных паркингов взамен плоскостных гаражей, по мнению петербургских чиновников, является самым перспективным путем решения этой проблемы. Они внешне более привлекательны и более выгодны в плане землепользования. Более того, вице-губернатор Александр Полукеев отметил, что было бы неплохо заменить такими строениями и те КАСы, которые не попали в зоны строительства КАД и ЗСД. «Там, где не предполагается застройка, надо предлагать кооперативам самим выходить с инициативой строительства многоэтажных паркингов», – отметил Александр Полукеев.
В случае если владельцы гаражей в КАСах проявят интерес к сотрудничеству, земля под строительство паркингов будет выделяться целевым назначением и объект будет освобожден от отчислений в бюджет, если будет построен в нормативные сроки – три года. Таким образом, место в паркинге достанется новому владельцу по себестоимости. Кроме того, льготным категориям автовладельцев – инвалидам, ветеранам, пенсионерам – город готов по минимальной стоимости предоставлять места либо на открытых охраняемых автостоянках, либо в муниципальных многоэтажных паркингах, которые еще предстоит построить. Представители гаражных кооперативов такой подход к решению проблемы одобрили. Пока не обсуждался вопрос компенсаций. Видимо, его отложили на апрель, когда районы предоставят перечень участков, предназначенных для регенерации.
Комплексный подход
востребован
Решение проблемы переселения плоскостных гаражей является лишь одной из составляющих в комплексе мероприятий по размещению автостоянок и паркингов. В Петербурге уже были прецеденты создания городских «парковочных» программ. Так, в 1996 году была принята к реализации схема размещения автостоянок до 2001 года, на смену ей пришла программа строительства паркингов на 2002-2005 годы, которая впоследствии была продлена до 2007 года. Сейчас создана рабочая группа по разработке проекта концепции по хранению транспортных средств на территории Санкт-Петербурга. Как сообщил вице-губернатор Александр Вахмистров, в течение месяца эта концепция должна быть представлена на рассмотрение городского правительства. Пока инициаторами строительства паркингов зачастую выступают коммерческие организации, которые самостоятельно разрабатывают и воплощают в жизнь свои адресные программы. Но появление официальной городской концепции бизнесменами приветствуется.
«Проблема парковок существовала вчера, есть сегодня и будет завтра, если срочно не предпринимать серьезных действий. Должна быть разработана программа, с перспективой на 3-5 лет. Компании, которые заинтересованы в строительстве паркингов, могли бы принять активное участие как в разработке программы, так и в ее реализации, считает Владимир Жуков, заместитель генерального директора по капитальному строительству ЗАО «Управляющая компания РосПолиТехГруппа». – Когда в городе появится программный продукт, который позволит ориентироваться в границах города и административных районов, компаниям будет проще заниматься реализацией подобных проектов».
Пока строительство паркингов в Петербурге не имеет массового характера – за весь прошлый год было введено в строй всего около 20 гаражей, включая парковки и заглубленные автостоянки в жилых домах и торговых комплексах. Спрос же на такие объекты очень высок. В настоящее время себестоимость строительства коммерческого паркинга оценивается специалистами в 0-600 за кв. метр, цена продажи машиноместа в зависимости от типа паркинга – -20 тыс. «Сейчас ситуация с паркингами такова, что покупатели буквально выстраиваются в очередь, чтобы приобрести машиноместо или бокс», – отмечает начальник отдела продаж ООО «ПрофСервис» Павел Коротков.
Разработка городской программы строительства паркингов не единственный шаг в «одомашнивании» частных автомобилей. КГА дано поручение согласовывать проекты строительства жилья класса «Комфорт» и выше при условии обеспечения парковочных мест из расчета как минимум одна машина на квартиру. Что касается проектов строительства жилых домов классами ниже, здесь будут предусматриваться парковки в соответствии с расчетными нормами.
Вероника Шеменева
Уже год Петербург живет по новому Генеральному плану. Этот документ общественного согласия разработан впервые в России в полном соответствии с требованиями Градостроительного кодекса РФ. В условиях рыночной экономики неизбежно возникновение конфликтов интересов по вопросам использования и развития территорий. И все эти противоречия во многом должны быть решены в одном документе – Генеральном плане.
О Генеральном плане Петербурга рассказывает Валентин Назаров, генеральный директор ЗАО «Петербургский НИПИград» – разработчик Генплана. – Валентин Федорович, что такое Генеральный план Санкт-Петербурга?
– Генплан, несмотря на все издержки, все запятые, которые там можно поставить, все-таки документ общественного согласия. Рождался он в спорах, криках, конфликтах. Эти дискуссии и споры происходили на всех уровнях – и власти, и общества, и инвесторов.
Интересно, что Генплан затрагивает такие острые вопросы, которые до этого никто не поднимал. Для его составления нужна масса сведений. Например, такие данные, как прогнозы численности населения города, прогнозы развития производств, соотношение отраслей и многое другое. Когда все эти данные фиксируются в конкретном законодательном документе – все начинают беспокоиться. Не только чиновники и инвесторы, но и население начинает возбуждаться.
В общем, происходит активизация всей общественной деятельности, всех слоев общества, в результате и рождается документ общественного согласия.
– В каком из городов страны принят документ, подобный Генплану Петербурга?
– Санкт-Петербург – первый город в России, который прошел по пути создания Генерального плана по закону, согласно Градостроительному кодексу. Что из этого выйдет, я не знаю. Жизнь покажет. Но мы пошли по этому пути, и теперь нас обвиняют, что мы, мол, все сделали не так. Разработчики Градкодекса говорят, что их не так поняли. А их невозможно понять, потому что они до сих пор спорят между собой.
Сейчас во властных структурах предлагают делать «как надо», а не как записано в Градкодексе, а мы, мол, потом его подправим. Но юристы нам этого не дают. И мы на себе несем не только бремя забот, но и бремя всех ошибок Градостроительного кодекса, которые были допущены.
– Некоторые эксперты говорят, что Генплан Санкт-Петербурга сделан дорого и очень подробно.
– Хотел бы я этих экспертов спросить, как бы они сделали это дешево? Ведь по генплану надо распределить территорию: это отдать под промышленное строительство, это – под рекреацию, это – под жилье… А скажите, пожалуйста, кто нам и за какие деньги ответит на вопрос: «Какова будет численность населения города?». Ведь пока не рассчитана районная планировка на всю Россию, этой цифры нет. Другой вопрос: «А как нам наращивать отрасли промышленности?». Только сейчас заговорили о том, что в России надо развивать машиностроение, авиапром, судостроение. А существует ли какой-нибудь градостроительный документ, в котором прописано, где будет развиваться это судостроение? Будет ли это на Черном море или на Северном, в Калининграде или в Петербурге? Если нам об этом кто-то скажет, будем благодарны. Пока все молчат. А вопросов море. К примеру, будут ли в Петербурге строиться новые или развиваться существующие судостроительные верфи? Как развивать морской порт? Где пойдет дорога Москва—Хельсинки?..
Перед работой над Генпланом мы написали письмо в правительство, с тем, чтобы узнать, какие федеральные интересы в Петербурге должны быть соблюдены. Ведь прежде чем разрабатывать Генплан, я обязан запросить федеральные органы о том, как они видят развитие внешнего транспорта, оборонного комплекса, промышленности, науки – по всем позициям. Ответа до сих пор нет.
– Получается, что разработчики Градостроительного кодекса поставили в вынужденную непреодолимую ситуацию разработчиков генеральных планов?
– При составлении Генерального плана нами был заложен некий «люфт» в размере 20 процентов практически по всем основным направлениям развития города. Однако меньше чем через год после его принятия пошел поток поправок – их были поданы тысячи, и этот поток не иссякает. Большая часть поправок носит «технический характер» – это небольшие, локальные уточнения границ зон или их функционального назначения. Но другая часть поправок связана с активным экономическим развитием города, приходом в город новых крупных компаний. А им уже в ближайшее время нужны сотни гектар новых территорий. Из-за чего возникают поправки? Не потому, что мы плохо сделали свою работу, а потому, что мы в принципе не могли всего учесть и не могли скоординировать наш Генплан с федеральными задачами.
Кстати, «Петербургский НИПИград» подготовил комплексную поправку по объединению части функциональных зон и соответствующему укрупнению схемы функционального зонирования города. Если такое решение будет принято, то Генеральный план Санкт-Петербурга будет более устойчивым к изменениям конъюнктуры рынка и стабильным на более продолжительный срок, по крайней мере, до 2010 года.
– Валентин Федорович, ведь Вы создали уже три генеральных плана развития нашего города – в 1967 году, 1985-м и последний – в 2005 году. Есть разница между работой над предыдущими и сегодняшним генпланами?
– Конечно. Разница колоссальная. Я ведь не только разрабатывал генпланы, два из них я реализовал. А как реализовывать генпланы – это мало кто знает. Прежние генпланы не были документами общественного согласия. Это была заявка руководства города на выделение средств государственного бюджета на развитие города. Деньги были централизованными, и для их выделения формировалась заявка – под жилищное строительство, под строительство метрополитена, дорог… Эту заявку важно было утвердить в ЦК КПСС и Совете министров. Мнение местных органов власти значения не имело. Если ЦК утвердил, то заявка города на развитие принята, и деньги из бюджета будут отпускаться – иногда не в том объеме, иногда с накладками по срокам. Но если в генплане не было развития метрополитена, не было заявки на строительство больничного комплекса – ничего город не получит. А генплан также делался на 20 лет.
Так что это был документ не общественного согласия, а согласия между городским руководством и руководством страны.
– Генплан Петербурга сделан подробно?
– Я считаю так: чем Генплан подробнее, тем он хуже. Этот документ должен быть достаточно гибким. А если он будет точно отвечать на все вопросы, его надо будет все время корректировать. Нельзя реагировать на все трудности жизни. Может произойти то, что в физике называется «перебор чувствительности прибора».
При работе над генпланом каждый инвестор, каждый человек пытался зафиксировать в нем свои интересы. В процессе общественных обсуждений все требовали жуткой детализации документа. Мы сопротивлялись и предлагали сделать его «вообще», а затем, при работе над Правилами землепользования и застройки, прописать детали. Ничего не получалось. В результате Генплан страдает от излишней детализации. Как с этим сейчас бороться – я не знаю. Единственное, что могу сказать – если менять стратегию города каждые три года, то ничего не построишь. Градостроительные идеи реализуются долго. Для воплощения в жизнь генплана нужно 20-30 лет. Тогда город будет развиваться устойчиво.