ТИМ — консолидатор строительного сообщества
Технологии информационного моделирования — это новая философия строительной отрасли. Однако внедрение ТИМ требует комплексного подхода: законодательного, пересмотра бизнес-процессов и обучение персонала. Как безболезненно для бизнеса решить эти проблемы обсуждали на всероссийской конференции «Российский строительный комплекс», который проходил в рамках Форума «Устойчивое развитие».
Несмотря на все сложности, переход на технологии информационного моделирования (ТИМ) неизбежно, так как это является ключом к созданию качественных, экономичных и умных зданий. И начинать этот процесс важно с проектировщиков.
Цифровая неизбежность
В современной архитектуре и строительстве аббревиатура технологии информационного моделирования (ТИМ) уже перестала быть просто модным словом, это новый стандарт работы. С таким тезисом согласились все участники конференции. ТИМ — это не просто трехмерная модель, это цифровой двойник, дающий новые возможности на всех этапах строительства объекта, и особенно во время эксплуатации здания.
Как говорят специалисты, если раньше проектировщик был «узким специалистом», работавшим исключительно с чертежами, то внедрение ТИМ трансформировала его роль в нечто большее. Теперь вместо линий, знаков и штриховки создаются двух- и трехмерные объекты: стены, окна, балки, трубы. И делается это, чтобы любой специалист всегда без труда и в любое время смог определить, из чего сделан и какими свойствами обладает каждый элемент, как он связан с другими.
Внедрение ТИМ позволяет архитекторам, конструкторам и инженерам работать в единой модели и уже на этапе проектирования находить и устранять коллизии — конфликты между коммуникациями и конструкциями, а не на стройплощадке. Помимо прочего, ТИМ — это еще и автоматизация рутины, так как технология позволяет автоматически генерировать чертежи и различные спецификации, что сокращает время на бумажную работу и минимизирует человеческие ошибки.
Однако главное — уже с самого начала работы проектировщик обязан думать не только о том, как непосредственно построить здание, но и как его будут эксплуатировать, ремонтировать в будущем. Если раньше процессы строительства и эксплуатации входили в зону ответственности разных специалистов: первые проектировали, вторые думали, как минимизировать расходы на ремонт и поддержание здания в надлежащем виде. ТИМ объединил два процесса в один. Теперь переданная заказчику информационная модель становится основой для управления и эксплуатации здания.
Цифровой двойник содержит информацию о каждом элементе: дата установки, производитель, модель, гарантийные обязательства, инструкции по ремонту. Теперь, зная точные параметры оборудования — мощность, освещенность, расход воды, — можно точно планировать энергопотребление, оптимизировать затраты и выстраивать стратегию энергоэффективности. Использование ТИМ позволяет планировать капитальный и текущий ремонт, виртуально «примерять» новое оборудование и заранее просчитывать его влияние на другие системы здания. В случае чрезвычайных ситуаций — пожар, выход из строя коммуникаций — можно мгновенно выявить аварийный участок, блокировать проблемные зоны или выстроить пути эвакуации людей.
Однако при всех очевидных плюсах ТИМ ситуация с информационным моделированием оставляет желать лучшего. Как рассказал заместитель генерального директора по науке компании «СиСофт Девелопмент» (входит в ГК «СиСофт») Михаил Бочаров, часть проблем специалисты пытаются решить сообща и комплексно в рамках Национального объединения изыскателей и проектировщиков НОПРИЗ.
«Количество проблем, которые мы пытаемся сейчас заниматься в НОПРИЗ, — это очень большой круг вопросов. Надеюсь, что поэтапное движение в сторону формализации и классификации ТИМ позволит и разработчикам отечественного ПО, а также проектировщикам и строителям быстрее найти общий язык и обеспечить выработку взаимоприемлемых решений», — заявил Михаил Бочаров.
По мнению эксперта, разработчики софта могут написать различные программы, но важно, чтобы задачи формулировали сами проектировщики, причем понимая, что его продукция — информационная модель должна быть нужна и строителю, и эксплуатирующей организации. Это касается как объектов недвижимости, так и вопросов системы управления процессами.
Из выступления экспертов следовало, что ТИМ — это не просто новый комплект технологий, это «новая философия» строительства, которая требует комплексного подхода: изменения законодательства, переобучения кадров и пересмотра бизнес-процессов. Несмотря на все сложности, переход на ТИМ неизбежен, так как это является ключом к созданию более качественных, экономичных и умных зданий, а значит, и к повышению конкурентоспособности российских компаний на мировом рынке.
Человеческий фактор
Президент Ассоциации СРО «Содружество проектных организаций» Лариса Еремина согласна, что ТИМ — это необходимо, есть хорошие перспективы для отрасли. Однако она обратила внимание на высокую стоимость внедрения. По ее словам, когда речь заходит о крупных проектных бюро, иногда суммы могут доходить до шестизначных цифр.
«Приобретение дорогостоящего программного обеспечения, мощных компьютеров, необходимость переучивать сотрудников — это серьезный барьер для многих небольших проектных организаций», — говорит Лариса Еремина.
Остается и консерватизм, точнее — нежелание профессионалов старой школы менять привычные методы работы на новые, более сложные процессы. Хотя бы потому, что зарплата проектировщиков напрямую зависит от выработки. Поэтому многим проще использовать старые методы работы. Остается и проблема совместимости ПО при обмене моделями с подрядчиками и заказчиками, которые могут работать в другой программной среде или не иметь достаточной квалификации.
Ощущается острая нехватка как ТИМ-менеджеров, способных координировать процесс, так и грамотных специалистов-проектировщиков, владеющих работой в соответствующих программных комплексах. Помимо прочего, не все хорошо и с нормативно-правовой базой. Например, процесс согласования проектов до сих пор часто требует традиционных бумажных копий, что сводит на нет преимущества цифровизации.
Государственный локомотив
Федеральные власти давно осознали стратегическую важность ТИМ-технологий. На законодательном уровне работа ведется системно, хотя и не без сложностей. Государственный подход можно разделить на несколько ключевых направлений: нормативное регулирование, создание стандартов, образовательные инициативы и прямое администрирование через госзаказ. Наиболее важный — это сделать использование ТИМ обязательным требованием для госконтрактов.
Постановление правительства № 331 (2019 год) предписывает обязательное применение информационного моделирования при проектировании и строительстве объектов, финансируемых из федерального бюджета. Это помогло сформировать рынок для ТИМ-услуг и заставило крупные проектные и строительные организации перестраиваться.
Чтобы унифицировать процессы, государство инициировало создание нормативно-технической базы. Был разработан и продолжает развиваться пакет ГОСТов, регламентирующих различные аспекты информационного моделирования. Сейчас Минстрой является главным органом, отвечающим за формирование и внедрение стандартов, а также за методологическую поддержку.
Как рассказала замдиректора Ассоциации СРО «ОсноваПроект» Полина Федючек, активно происходит обновление образовательных стандартов. В программы ведущих строительных и архитектурных вузов, таких как МГСУ, СПбГАСУ и другие, внедряются курсы и целые направления, связанные с информационными технологиями. Кроме того, реализуются программы переподготовки действующих специалистов, часто при участии государственных институтов развития и отраслевых объединений НОПРИЗ и НОСТРОЙ.
Впрочем, не обошлось и без проблем. Например, внедрение новых технологий на федеральном уровне проходит быстрее, чем в регионах. В итоге создается «цифровой разрыв» между крупными столичными компаниями и региональными. Некоторые компании, особенно работающие по госзаказу, переходят на ТИМ формально, «для галочки», чтобы выполнить требования контракта, не меняя глубинных процессов. Это снижает эффективность технологии. Сложности возникают во время взаимодействия между разным ПО и обеспечения долгосрочного хранения и чтения данных.
Впрочем, как следовало из выступления Михаила Бочарова, успех начатого будет зависеть от «синхронности усилий» всех участников рынка. «Только в этом случае государственные инициативы приведут к качественному изменению всей отрасли, а не останутся лишь формальным требованием», — подытожил эксперт.
Санкт-Петербург со дня своего основания был городом-идеей, призванным перенести на российскую почву величайшие достижения мировой культуры и найти им оригинальное национальное развитие. Именно потому он так похож – и так не похож – на города Европы. Не случайно Северную столицу России называют самым европейским из всех русских городов и самым русским из всех европейских.
Первые два века своей жизни Петербург прекрасно справлялся со своей миссией, превратившись в границах начала ХХ века в тот музей под открытым небом, взглянуть на который сейчас едут туристы со всего мира. Затем по-настоящему интересные, знаковые проекты стали явлением единичным. И вот сегодня, по оценкам социологов, в обществе очень силен запрос на появление новых масштабных инициатив, в том числе в градостроительной сфере, которые дали бы новый толчок развитию города, вернули бы ему статус города-идеи мирового значения.
Старый новый проект
Своеобразным ответом на этот вызов стала очередная инициатива Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге по строительству спроектированной, но так и не построенной великим зодчим Франческо Бартоломео Растрелли (1700–1771) колокольни Собора Воскресения Христова в Воскресенском Новодевичьем Смольном монастыре. Этот амбициозный проект был заявлен в Петербурге в самом конце прошлого года.
Комплекс Смольного монастыря – один из самых ярких и известных архитектурных шедевров Северной столицы, ставший классическим «открыточным видом», посещение которого при поездке в город – обязательно. Это было любимое детище дочери Петра Великого – императрицы Елизаветы Петровны. Разработку проекта поручили придворному архитектору Растрелли, работами которого являются такие известные шедевры русского барокко, как Зимний, Аничков, Воронцовский дворцы в Петербурге, Андреевская церковь в Киеве, Большой Екатерининский дворец в Царском Селе и др.
140-метровая пятиярусная колокольня была неотъемлемой частью проекта архитектурного ансамбля Смольного монастыря и должна была стать одной из высотных доминант города. По проекту первый ярус представлял собой триумфальную арку – парадный въезд в монастырь, второй был надвратной церковью, а в остальных трех должны были располагаться звонницы. Однако сооружение возвели только до второго уровня, что по высоте превышает келейные корпуса, но из-за нехватки средств в связи с Семилетней войной (1756–1763) реализация проекта была приостановлена. Сам Смольный монастырь достраивался после этого еще много лет (последние работы были завершены в 1835 году). Но до колокольни так «руки и не дошли».
Интересно, что сам Растрелли до самой своей смерти мечтал о том, что его проект будет реализован полностью – и колокольня все-таки будет возведена в монастыре. «Посреди просторного двора внутри монастыря я возвел великую церковь с куполом. Капители, колонны и базы из чугунного литья… Большая колокольня, коя будет построена при входе в монастырь, будет иметь 560 английских футов высоты. Нельзя не восхищаться великолепием сей постройки, коя снаружи и изнутри имеет дивную архитектуру», – так писал он о своем проекте.
И вот нашлись люди, которые готовы завершить реализацию этого мегапроекта XVIII века.
Первая среди равных
На момент создания проекта 140-метровая (в другом варианте – даже 170-метровая) колокольня должна была не только стать самым высоким зданием в Петербурге, но и фактически сравняться с высочайшим храмом Европы или даже превзойти его. Задумка Растрелли была весьма амбициозным проектом – и масштабность затеи за прошедшее время ничуть не уменьшилась.
В этом смысле очень интересно сравнить этот проект с иными высотными историческими храмовыми сооружениями Европы. Самым высоким из таких объектов является готический собор в немецком Ульме, начало строительства которого относится к 1377 году. Его высота в настоящее время составляет 161,5 м (аккурат на полметра меньше, чем в одном из вариантов проекта Растрелли). На втором месте – еще один образец германской готики – Собор Святого апостола Петра и Пресвятой Девы Марии в Кёльне, возведение которого стартовало в 1248 году. Сегодня его высота достигает 157,4 м. Третью позицию этого своеобразного рейтинга занимает еще один образчик готики, на сей раз из Франции, – Собор Руанской Богоматери. Его строительство началось в 1145 году. На данный момент его высота – 151 м. Четвертая строка – у еще одного представителя французской готики (с элементами романского стиля) – Собора Страсбургской Богоматери, основанного в 1015 году. Современная высота храма – 142 м. Остальные сохранившиеся шпили исторических храмов уже уступают растреллиевскому «проекту-минимуму».
Дотошный читатель, наверное, уже обратил внимание на использованные формулировки: датировка именно начала строительства и уточнение, что показатель высоты здания дается по состоянию на сегодняшний день. И это не случайно. Храмы таких масштабов строились веками, часто с большими перерывами, а иногда – и с изменением архитектурного стиля.
В частности, строительство основной части Ульмского собора длилось с 1377 по 1543 год, самый длинный перерыв в работах – с 1405 по 1530-й. Кёльнский собор строили с перерывами с 1248 по 1437 год, Руанский – с 1145 по 1506-й, Страсбургский – с 1015 по 1439-й. То есть ничего необычного ни в вековых сроках возведения объекта, ни в вековых же перерывах в ходе работ нет. Это никак не препятствует признанию этих зданий архитектурными достижениями человечества.
Но есть и вторая интересная деталь. Шпили почти всех вышеперечисленных храмов – еще более позднего времени. Они появились при реконструкции объектов. Причем по времени она отстояла от основного строительства на много столетий и была выполнена только в конце XIX века. Единовременный самому зданию шпиль – только у Страсбургского кафедрала. Руанский собор стал высочайшим храмом при реконструкции в 1876 году, Кёльнский – в 1880-м, Ульмский – в 1894-м.
И это тоже никак не мешает признанию всех этих объектов шедеврами архитектуры, включению Руанского собора в число памятников национального наследия Франции, а Кёльнского – в список мирового наследия ЮНЕСКО. Есть и еще один очень интересный прецедент: известный собор Саграда Фамилиа в Барселоне строится по замыслу великого Антонио Гауди с 1882 года по сей день. Несмотря на то, что объект еще не завершен, в 2005 году он уже внесен в список наследия ЮНЕСКО.
Кстати, в списке самых высоких храмов мира Саграда Фамилиа сегодня занимает 38-ю позицию (112 м). Высочайший представитель России в «рейтинге» – Петропавловский собор в Петербурге – 22-ю (122,5 м). Строительство колокольни Смольного собора даже в «проекте-минимуме» позволит нам выйти на восьмую строчку.
Осмыслить идею
Сегодня в петербургском обществе отношение к инициативе Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге отличается разнородностью. Немало скептических комментариев связано главным образом с «неаутентичностью» и «неединовременностью» планируемой к строительству колокольни остальным зданиям монастыря. Однако, как видно из вышеизложенного, такое положение не является редким, а в равной степени не препятствует мировому признанию объекта, в том числе на уровне ЮНЕСКО.
Но есть немало и позитивных оценок. «Идея уже получила поддержку в достаточно широких кругах общества, особенно среди деятелей культуры и искусства. Этот проект – дань истории, традиции, сохранению и восстановлению духа Северной столицы, и при этом – движение вперед», – говорит представитель Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге Филипп Грибанов.
«Идея завершения замысла гениального Растрелли вызывает интерес в профессиональном сообществе уже давно. В частности, и наша мастерская в свое время делала предпроектные эскизы, чтобы оценить, как выглядел бы ансамбль, если бы проект был реализован полностью», – отмечает руководитель архитектурного бюро «Литейная часть-91» Рафаэль Даянов.
По его словам, достройка колокольни Смольного собора – серьезный вызов и очень интересная задача. «Что останется от архитектуры начала XXI века в будущем? Что станет наследием нашего времени? Торговые центры и гостиницы? Вряд ли. А вот воплощение задумки Растрелли вполне способно оставить след в истории», – подчеркивает эксперт.
«Мечтаю о том, чтобы это гениальное сооружение было построено. Мы знаем примеры, когда задумки гениев не были при их жизни реализованы, но со временем, через столетия, воплотились в жизнь. Я думаю, что колокольня Смольного собора украсит Петербург», – со своей стороны, отмечает Фёдор Туркин, председатель совета директоров холдинга РСТИ («Росстройинвест»).
По словам Филиппа Грибанова, инициаторов проекта не смущают скептические отзывы. «Новое часто сначала встречается большинством «в штыки». В этом нет ничего страшного. Обществу необходимо время на осмысление идеи. Надо объяснить людям, что это не разрушение исторического облика, а его развитие. Причем в историческом же духе, в рамках задумки нашего великого зодчего. То, что уже сейчас многие разделяют нашу позицию, вселяет в нас оптимизм», – заключил он.
По итогам 2019 года, количество застройщиков, пребывающих в процедуре банкротства, выросло на 30%. Это порождает новую волну появления обманутых дольщиков. Сейчас с проблемами сталкиваются в основном некрупные компании, но причин для улучшения ситуации пока не видно.
По данным Института развития строительной отрасли, близкого к Национальному объединению строителей (НОЗА), в конце прошлого года число компаний-девелоперов, находящихся в процедуре банкротства, достигло 508. Рынок покинули 8% застройщиков. Соответственно, вырос объем остановленного строительства – на 57%, до 9,12 млн кв. м.
По оценке Рейтингового агентства строительного комплекса (РАСК), количество застройщиков, которым угрожает банкротство, выросло в 2019 году на 77% относительно 2018-го. Кредиторы собирались подать иски против 350 компаний. Число банкротов за год выросло на 22% – несостоятельными признаны 184 организации.
Увеличение числа банкротств эксперты рынка объясняют несколькими причинами. Общественный омбудсмен по защите прав предпринимателей в строительстве Дмитрий Котровский называет три, по его мнению, основных: переход отрасли на проектное финансирование, повышение НДС до 20% и сложности с получением госзаказов, обусловленные конкурсными процедурами.
Директор «Союзпетростроя» Лев Каплан в качестве главной из причин называет снижение доходов и, соответственно, покупательной способности населения, что ведет к снижению спроса. Вторая причина – «недоступность банковского кредитования». «С рынка уходят проектировщики и подрядчики, основные фонды почти не обновляются. Банкротятся малые и средние компании», – говорит он.
Председатель Петербургского отделения «Деловой России» Дмитрий Панов ставит во главу угла экономику: «Общеэкономическая тенденция к снижению рентабельности строительных проектов по всей стране – вызвана, в частности, переходом отрасли на новые условия финансирования. Еще в 2018 году эксперты нашей организации разработали «карту рентабельности» регионов. На ней было видно, как новая система эскроу-счетов приведет к снижению рентабельности проектов жилищного строительства. В некоторых субъектах РФ карта отражала перспективу выхода на практически неприемлемые для застройщиков показатели рентабельности».
Вторая причина, по его мнению, – недостаточная кадровая обеспеченность и готовность большинства строительных организаций работать в рамках проектного финансирования. «Наконец, третья причина – сложность обеспечения соответствия новых проектов действующим критериям оценки рентабельности и рисков по «нормам» Банка России, на основании которых принимается решение о предоставлении застройщикам проектного финансирования. Ситуация дополнительно усугубляется снижением доли госзаказов», – добавляет Дмитрий Панов.
Эксперты полагают, что 2020 год может стать отрицательным пиком для строительного рынка. Ранее специалисты уже прогнозировали укрупнение застройщиков, рост монополизации, увеличение банкротов, проблемных объектов и обманутых дольщиков. «В этом году число пострадавших соинвесторов увеличится. При переходе на эскроу-счета количество проблемных домов точно вырастет», – заявил новый вице-премьер РФ Марат Хуснуллин.
Дмитрий Панов обращает внимание на заявления властей о необходимости поддержать строительный комплекс: улучшить доступ к проектному финансированию, ввести поэтапное раскрытие эскроу-счетов, устранить административные барьеры и снизить ставки ипотечного кредитования. Однако подобные решения принимаются крайне медленно, а строительные площадки должны действовать ежедневно.
Мнение
Лев Каплан, директор «Союзпетростроя»:
– По сравнению с 2017 годом в 2019-м было всего 8% заказов на проектные работы – то есть застройщики не заказывают новые проекты.
В настоящее время практически весь строительный комплекс пребывает в полной растерянности. Банкротятся мелкие и средние компании. Вся производственная цепочка (застройщики – подрядчики – проектировщики) – все в ожидании катастрофы. Общее состояние отрасли можно охарактеризовать как стагнацию – и это мягко сказано.
Дмитрий Панов, председатель Петербургского отделения «Деловой России»:
– Большинство проектов, особенно в наименее экономически развитых субъектах РФ, не способно соответствовать критериям Центрального банка, в частности, уровня рентабельности строительства не ниже 20%. Это, возможно, и становится причиной для отказа от дальнейшей реализации проектов.
По данному вопросу в 2019 году эксперты нашей организации подготовили и направили в адрес Банка России предложения по снижению установленных требований.
И если в прошлом году практически все проекты благополучно завершались в рамках прежних условий финансирования, то можно ожидать, что 2020 год станет репрезентативным для действия новых правил.