Трудности реставрации
В Москве и Петербурге — множество зданий-памятников, локации, застроенные старыми домами. Многие из них нуждаются в реставрации. Это длительная, технически сложная и дорогостоящая работа, требующая особой тщательности на каждом этапе.
В Москве действуют несколько программ, в рамках которых ремонтируются и реставрируются старые здания. Так, реализуется программа капитального ремонта жилого фонда. В апреле президиум правительства Москвы утвердил программу капремонта многоквартирных домов на текущий год и ближайшую перспективу. В планах 2025 года — 2 тыс. домов. При этом в программу включены 364 объекта культурного наследия (ОКН).
Памятники реставрируются за счет городского бюджета, бюджетов министерств РФ, частных инвесторов и меценатов. С 2020 года Москва выделяет субсидии на реставрационные работы в жилых домах-памятниках. Применяется индивидуальная разработка проектов с использованием современных технологий и строгого контроля качества. Городские субсидии позволяют сохранить исторический облик зданий и единство размера взносов жильцов. По такой схеме восстановлено свыше 30 памятников, сообщает официальный портал мэра и правительства Москвы. В 2025 году планируется завершить работы почти на 150 объектах культурного наследия.
В Петербурге программа реставрации зданий-памятников работает с 2022 года. Уже отреставрированы 32 здания. В текущем году предполагается завершить работы на 26 объектах и начать еще на девяти. Всего до 2030 года в Петербурге планируется отреставрировать 255 фасадов исторических многоквартирных домов.
Отдельная программа реализуется на Невском проспекте. Она стартовала в 2024 году. До 2027 года планируется отремонтировать и отреставрировать фасады и крыши 85 зданий.
Бюджет проекта — 2,5 млрд рублей. Следующий этап программы — фасады на Московском проспекте и выходящие на набережную Невы.
Персональный подход
Безусловно, у реставрации фасадов зданий есть отличия от обычного ремонта. Например, стоимость реставрационных работ, как правило, в три раза дороже нового строительства, поскольку предполагает целый комплекс действий: ликвидация ветхих элементов, расчистка, исследования, а также подготовка самостоятельного проекта.
Александр Шумилкин, руководитель ООО АБ «АСГАРД», описал последовательность работ: «Архитектурные решения каждого ОКН индивидуальны. Необходимо установить состав исторических отделочных материалов, их цветовую гамму. Утраченные лепные элементы восстанавливают по сохранившимся фрагментам или архивным фотографиям. При сохранении хотя бы части архитектурного декора необходим их тщательный замер для последующей докомпоновки с подбором соответствующих материалов. Фигурная кладка и глазурованные элементы, как правило, требуют ручной работы».
По его словам, необходимо применять 3D-сканирование для максимально точного выполнения ремонтно-реставрационных работ с применением по возможности аутентичных материалов либо — если их найти не удалось — с заменой современными, отвечающими требованиям производства реставрационных работ.
Как отмечает Александр Урушев, генеральный директор компании АРЛИФТ, основное отличие при работе с обычными и историческими фасадами — повышенные требования к бережному отношению к архитектурным элементам и минимизации повреждений. Компания АРЛИФТ применяет для работ технику, которая специально создана для сложных задач и может работать как снаружи здания, так и внутри помещений. «Наши мини-краны оснащены двигателями внутреннего сгорания для уличных работ и электромоторами для реставрации внутри зданий, где шум и выхлопы недопустимы.
Прорезиненные гусеницы бережно относятся к деликатным поверхностям — мрамору, брусчатке, тротуарной плитке, насыпной дорожке. Вакуумные захваты позволяют аккуратно монтировать стекла, плиты и металлические листы без деформаций, при этом грузоподъемность оборудования достигает 2500 кг», — уточнил он.
По словам Александра Урушева, поскольку реставрация исторических объектов часто требует более тщательной подготовки и согласований, это влияет на продолжительность и бюджет работ. «Тем не менее благодаря широкому ассортименту подъемников — от ножничных до телескопических и мачтовых — мы подбираем оптимальное оборудование с учетом особенностей площадки и задач заказчика, что помогает эффективно управлять процессом», — добавил он.
Сергей Тимофеенко, коммерческий директор ООО «Завод подъемников», ключевыми отличиями от работы на типовых зданиях считает несколько моментов. Во-первых, сроки. «Работы на исторических фасадах занимают больше времени из-за необходимости бережного демонтажа, ручной обработки деталей и согласований с органами охраны культурного наследия», — пояснил он.
Второй момент — стоимость: использование специализированного оборудования, ручного труда и дорогих материалов (например аутентичных растворов) увеличивает затраты.
В-третьих, это учет архитектурных элементов. Как заявил Сергей Тимофеенко, исторические здания часто имеют сложный рельеф (лепнина, карнизы, скульптуры), что требует применения подъемников с повышенной маневренностью и плавностью хода.
Кроме того, важная минимизация воздействия на фасад здания. «Ограничения по нагрузке на старые конструкции исключают использование тяжелой техники, поэтому предпочтение отдается компактным самоходным подъемникам с малым давлением на грунт», — отметил Сергей Тимофеенко.
По его словам, если учесть перечисленные моменты и использовать современные самоходные подъемники, сроки реставрации и издержки на дорогостоящих специалистов сокращаются.
Индивидуальные решения
Как правило, исторические здания располагаются в центре города. А в Петербурге, например, дома в центре плотно пристроены друг к другу. Это создает сложности при реставрации фасадов — участникам процесса нужны в каждом случае индивидуальные решения и схемы работы.
«В таких городах, как Москва и Петербург, реставрация исторических фасадов часто связана с ограничениями по пространству и сложными условиями работы. В этом случае на первый план выходит компактность и маневренность техники. Например, самый маленький кран АРЛИФТ имеет ширину всего 78 см и может пройти через стандартный дверной проем, что позволяет работать даже в узких дворах-колодцах», — указывает Александр Урушев.
По его словам, также важна адаптация техники к разным поверхностям: ровный асфальт или замусоренная строительная площадка требуют разных решений.
Как отмечает Сергей Тимофеенко, для решения сложных задач производители предлагают оборудование с рядом адаптаций. Так, регулируемые опоры позволяют работать на неровных поверхностях (например брусчатка у старинных зданий) без риска повредить основания. Применяются также узкие и раздвижные шасси, позволяющие работать в арках, узких улочках, и другая техника. «Например, при реставрации одного московского особняка использовался коленчатый подъемник с поворотной корзиной и системой “мягкого старта”, чтобы избежать резких движений при работе рядом с лепниной», — рассказал Сергей Тимофеенко.
Замысловатые сложности
Реставрация — сложный и трудоемкий процесс. Причем сложности встречаются на всех этапах работ.
Например, на этапе обследования состояния объекта основная сложность — обнаружить все дефекты и создать полную картину картины как в графическом, так и в текстовом формате. Необходимо выявить подлинные строительные материалы ОКН, а для этого необходим подбор исторических сведений по объекту либо объектам-аналогам, указал Александр Шумилкин.
По его словам, на втором этапе — назначения этапов выполнения работ с соблюдением всех необходимых технологических решений, подготовкой рекомендаций по их соблюдению — необходим щадящий демонтаж поздних наслоений без повреждения аутентичных элементов. Укрепление конструкций часто осложняется запретом на современные методы и применение современных материалов.
Третий этап — проектирование с необходимостью соблюсти исторический облик объекта, что нередко сочетается с необходимостью приспособления здания для современного использования. «Необходим индивидуальный подход к каждому объекту, к особенностям его архитектурных и конструктивных решений. Реставраторы сталкиваются с нехваткой аналоговых материалов и необходимостью индивидуальных решений для каждого объекта», — уточнил Александр Шумилкин.
«Как представитель проектной организации скажу в первую очередь о сложностях на этапе обследования и проектирования. Исторические фасады, как правило, находятся в плотной городской застройке, а также бывают затенены деревьями, что усложняет выполнение их обмеров практически любым способом. Выполнение обмеров вручную — по умолчанию метод неточный и к таким фасадам обычно не применяется, а вот лазерное сканирование и фотограмметрия уже чувствительны к расстоянию до фасада (от сканера) и к наличию перед ним растительности — и для сканера, и для фотоаппарата. Обмеры всегда нужны “срочно”, поэтому летом некогда ждать осени, чтобы опала листва, а зимой некогда ждать, пока растает снег на карнизах. Все это снижает точность обмерных работ относительно возможной к достижению», — рассказал Александр Лапыгин, генеральный директор ООО «РУСЭКО-СТРОЙПРОЕКТ».
По его словам, есть сложности при организации доступа инженеров-обследователей во внутренние дворы, на чердаки, крыши и на соседние здания, а сегодня — запрет на обследования с помощью БПЛА во многих регионах. Это оставляет возможность лишь ручного фотографирования, что более трудозатратно, а иногда делает фотограмметрию неприменимым методом обмеров.
На этапе проектирования возникают проблемы программного обеспечения. «Универсальные программы для достижения сразу всех целей проектов реставрации отсутствуют, поэтому разные программы используются для разных задач, и большое количество времени требуется для передачи данных из одного ПО в другое. При конвертации часть данных неизбежно теряется, что тоже влияет на конечный результат», — отметил Александр Лапыгин.
Еще одна проблема, как ни странно, — борьба с коррупцией, которая заставляет ведомства придерживаться установленного законом срока на согласования в 30 дней. При этом через 30 дней вместо согласования заявитель может получить отказ и должен скорректировать проект. Результаты историко-культурной экспертизы не спасают ситуацию — у каждого эксперта может быть свое мнение, поэтому акты экспертизы приходится переделывать. «То есть пока система работает явно не так, как должна. Ну а пока таким образом тянется время, фасады продолжают разрушаться, все увеличивая объем реставрационных работ», — заключил Александр Лапыгин.
ВТБ масштабирует на всю страну сервис аналитики для оценки новостроек. Участники рынка полагают, что сервис будет интересен в первую очередь финансовым организациям и девелоперам.
По данным ВТБ, в основе сервиса — три платформы: платформы геоаналитики (Geo), платформы автоматического обучения моделей (AutoML) и MLOps-платформы (scibox). У каждой из них — своя задача в рамках бизнес-процесса.
Объединение платформ позволяет учитывать более тысячи данных из банковской сферы, телекома и digital-сервисов, региональную специфику, макроэкономические колебания, а также обновлять постоянно меняющиеся исходные данные. В числе данных — местоположение строящегося объекта, районы со схожей транспортной и социальной инфраструктурой, аналогичные проекты и информация о жителях подобных домов, имеющих похожие интересы, структуру доходов, расходов и так далее.
Сервис позволяет ускорить процесс оценки в три раза.
«Программа учитывает множество факторов и показывает независимую от экспертного мнения оценку, что играет важную роль в общем процессе согласования сделки всеми участвующими подразделениями. Наиболее значимые конкурентные преимущества сервис дает в ситуации, когда строящийся жилой объект не имеет рядом аналогов, и оценить его, используя только метод сравнения с похожими соседствующими объектами, невозможно», — пояснил Максим Коновалихин, руководитель департамента анализа данных и моделирования, старший вице-президент банка ВТБ.
По мнению экспертов, новый сервис — интересный инструмент, и большое количество данных, возможно, сделает оценку точнее.
Дмитрий Рябых, генеральный директор Группы компаний «Альт-Инвест», CFA, эксперт по проведению независимой оценки квалификации «специалист по работе с инвестиционными проектами», полагает, что сервис будет полезен в первую очередь для банков, выдающих ипотечные кредиты, и для заемщиков — тех, кому нужен быстрый и дешевый ответ на вопрос: «А какова объективно справедливая рыночная цена для этой квартиры?» Причем ответ нужен быстро и без лишних расходов.
Специалисты ВТБ подтверждают: рыночная оценка строящегося объекта важна для банка, чтобы определиться с проектным финансированием. Пока проект стартовал в сегментах среднего и малого бизнеса. Но уже следующий этап — оценка для крупных застройщиков и розничное ипотечное кредитование.
Дмитрий Рябых полагает, что скорость оценки для девелоперов — не главное: «Начнем с того, что им некуда спешить. Получить оценку стоимости квартир за пять секунд или за неделю — что это меняет, если над проектом работают два-три года? Зато цена нужна не сегодня, а в будущем, и вообще среди параметров, от которых зависит прибыль девелопера, сегодняшняя рыночная цена той или иной квартиры — это 5% параметров в модели».
С другой стороны, размышляет Дмитрий Рябых, у девелоперов все же есть одна ниша, в которой подобное решение может найти спрос: «Это системы динамического ценообразования, которые помогают оперативно устанавливать цены и прогнозировать продажи квартир. Сейчас такие системы уже существуют, но опираются только на данные об истории продаж тех или иных лотов: цены, сроки ожидания, заключенные сделки. Очевидно, что это оставляет в картине рынка много белых пятен. Если большие данные и искусственный интеллект заполнят эти пятна, то эффективность работы девелоперов можно заметно повысить».
Не все оценщики собираются использовать сервис в своей работе или разработать собственную аналогичную систему. Алена Винниченко, руководитель отдела оценки оценочной компании «Авангард», утверждает, что специалисты компании предпочитают работать «вручную», поскольку живые люди оценивают объекты «более детально». При оценке компания использует всего 15 параметров из разных источников. Очевидно, что учитываются не все факторы — например, инфраструктурные объекты. Однако в отчете все это учтено.
Кроме того, отметила Алена Винниченко, на этапе строительства физические лица редко заказывают оценку: «Оценку права требования обычно заказывают, если это уже долгострой, чтобы подать в суд на застройщика и получить компенсацию».
Дмитрий Рябых предположил, что, возможно, оценщики будут включать в перечень использованной информации цену, выдаваемую системой оценки на основе искусственного интеллекта. Однако любой оценщик готовит отчет, в котором объясняет все влияющие на цену факторы и обосновывает свою позицию. Это позволяет получателю отчета проследить логику рассуждений оценщика и принять решение о том, насколько он готов согласиться с экспертным мнением. Поэтому «если сервис не сопроводит свои выводы подробным разбором того, как эти цифры получены, то вес ее рекомендаций в общей работе оценщика останется не очень заметным», — добавил он.
Как утверждают в ВТБ, специфика проекта позволяет не только масштабировать его, но и применять в других сферах. Например, посчитать необходимое количество банкоматов в конкретном районе и количество наличных средств в каждом из них. Словом, с точки зрения банков, сервис переоценить невозможно.
Госдума готовится рассмотреть законопроект о новом финансовом инструменте — жилищных депозитах, который, по замыслу разработчиков, будет «выращивать новых ипотечных заемщиков».
Законопроект «О стимулировании жилищных сбережений граждан и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» внесли депутат Госдумы Анатолий Аксаков и сенатор Николай Журавлев. Документ уже одобрили правительство РФ и Центробанк.
Механизм простой: потенциальный покупатель жилья открывает в банке целевой счет, на который регулярно вносит некие суммы. Открыть счет может только физическое лицо, пополнять — кто угодно. На вклад начисляются проценты. Их размер не определен, но они могут быть выше, чем по обычным вкладам. Минимальный срок действия депозита — один год. Сбережения будут застрахованы на сумму до 10 млн рублей.
Использовать накопленные средства можно только для покупки жилья на первичном или вторичном рынках.
Юлия Усачева, генеральный директор АН «Городской риэлторский центр», находит инструмент интересным для многих клиентов: «Думаю, что из сегодняшних интересантов и желающих воспользуются этим проектом не менее 30%: многие не умеют копить деньги, имея даже хороший стабильный доход, и задача накопить первоначальный взнос для них актуальна».
Другие участники рынка ничего плохого в законопроекте не видят, однако сомневаются в его эффективности.
«Сама идея очень хорошая. Родители могут накопить ребенку на первый взнос по квартире или совместно собрать средства на покупку квартиры. Но есть одно «но»: цены на недвижимость в Петербурге растут довольно быстро. По нашему опыту, накопить на первоначальный взнос — довольно сложная задача», — рассуждает Алексей Бондарев, генеральный директор АН «Прайд групп».
Валерий Летенков, генеральный директор «Агентства инвестиций в недвижимость Москвы», признается: законопроект вызывает смешанные чувства: «Это кажется шагом навстречу тем, кто столкнулся с ужесточением критериев получения ипотеки, особенно в части увеличения первоначального взноса. Введение этой программы может быть воспринято как попытка смягчить впечатление от ограничений, предоставив людям альтернативный способ действия. Однако когда дело доходит до деталей, программа выглядит довольно расплывчатой. Нет четкости по ключевым аспектам: размер процентной ставки по новым вкладам, или как изменится процент по ипотеке для участников программы. Эта неопределенность лишает людей возможности делать осознанный выбор, исходя из реальной выгоды, что подрывает доверие к инициативе. По сути, предложение выглядит как пиар-ход, создающий иллюзию заботы и внимания к проблемам граждан, в то время как реальная польза и гарантии остаются под вопросом».
Евгений Бескровный, директор по продажам ГК «Запстрой», сомневается в большой востребованности механизма. По его мнению, у этого механизма есть как очевидные плюсы в виде страхования повышенной суммы вклада в размере 10 млн рублей по сравнению со стандартными банковскими вкладами в размере 1,4 млн рублей, так и минусы в виде ограничения использования средств только на приобретение жилья: за период накопления ситуация и потребность клиента в жилье могут измениться.
«Я думаю, небольшое число покупателей воспользуется этим вкладом. Сейчас не самое спокойное время, и замораживать деньги на год — не самая разумная затея. Но стоит дождаться финала предложений от банков и застройщиков по этому вкладу. Возможно, будет что-то интересное. Но я в этом сомневаюсь», — говорит Алексей Бондарев.
По мнению Аллы Шинкевич, генерального директор АН «Невский простор», в проекте есть большой потенциал, особенно для тех, кто стремится накопить на первоначальный взнос по ипотеке. Но пока неясно, каков будет размер ставок, и будет ли возможность их корректировать в случае изменения жизненных обстоятельств вкладчика.
«С одной стороны, перспектива получения дохода по вкладам выше среднего может мотивировать больше людей к накоплению средств на покупку жилья. С другой стороны, встают вопросы о гибкости таких вкладов: какие условия будут предусмотрены для случаев, когда человеку срочно понадобятся средства на непредвиденные расходы? Важно также понимать, насколько доступными будут эти вклады для широкого круга лиц, и будут ли ограничения на максимальный размер накоплений», — пояснила она.
Подобные нюансы станут ключевыми в определении успеха этой инициативы и ее способности привлечь интерес общественности, полагает Алла Шинкевич.
«Хотя законопроект и кажется обещающим, его реальная эффективность и привлекательность для потенциальных вкладчиков станут ясны только после введения в действие и первых результатов его применения. Жду с интересом дальнейших разработок и надеюсь на положительные изменения на рынке недвижимости, которые он сможет принести», — резюмировала она.
Подпорка для ипотеки
Главная идея — вырастить новых ипотечных заемщиков, о чем говорится в пояснительной записке к законопроекту. Предполагается, что можно накопить 20–30% стоимости квартиры на первый взнос, чтобы затем взять ипотеку. Клиент может выбрать любой банк — необязательно тот, в котором накапливал средства.
Банк может отказаться открыть депозит при высокой долговой нагрузке клиента или просроченной задолженности на сумму от 30 тыс. рублей.
Затем банк анализирует поступления средств, чтобы оценить платежеспособность и дисциплину клиента. По результатам мониторинга ипотечная ставка может снизиться.
«Возможность для банков не предоставлять ипотеку на выгодных условиях, даже если это предусмотрено законопроектом, усиливает ощущение неопределенности. Менталитет в России таков, что большинство людей предпочли бы не брать кредиты и ипотеку, если бы у них были средства для покупки жилья наличными. Идея выращивать новое поколение ипотечных заемщиков без реальных льгот и гарантий кажется малопривлекательной», — убежден Валерий Летенков.
Большинство экспертов тем не менее полагают возможным выращивание ипотечных заемщиков. При этом Юлия Усачева подчеркивает: если инструмент будет защищен и надежен. Хотя, по мнению Алексея Бондарева, намного разумней приобрести квартиру «здесь и сейчас», жилищные депозиты — хороший способ проверить на деле, удастся ли вырастить новых ипотечных заемщиков.
В то же время Евгений Бескровный подчеркивает: на выращивание новых заемщиков уйдут не год и не два. Поэтому судить об эффективности и востребованности механизма следует как минимум через два-три года после его запуска.
Ищи, кому выгодно
В пояснительной записке к законопроекту отмечено: аналогичные договоры о жилищных сбережениях есть в законодательстве Германии, Австрии, Франции, Испании, Польши, Венгрии, Чехии и других стран. Но для вкладчиков в этих странах предусмотрены субсидии от государства — определенные суммы из бюджетов в зависимости от размера вклада, что выступает стимулом для покупателей жилья. В России субсидий из федерального или региональных бюджетов не будет. Хотя могут появиться отдельные региональные программы. Надо понимать, если в бюджетах будут на это деньги.
Пока неясны детали документа. Однако уже более-менее понятно, кто выиграет от запуска нового механизма. По мнению Юлии Усачевой, выиграют все участники процесса: «Во-первых, наверное, все-таки выиграет заемщик, которому помогут с накоплением денег на ипотеку. Во-вторых, наверное, все же банк, который все это время будет работать с этими деньгами. Ну, и в результате накопления — конечно, застройщик, который сможет планировать свои продажи, предлагая таким заемщикам более лояльные условия приобретения».
Евгений Бескровный полагает, что реализация механизма будет особенно выгодна банкам, так как это позволит им привлечь на длительный срок дополнительный капитал граждан и иметь возможность оценить платежеспособность и дисциплинированность клиента, прежде чем одобрить ему ипотеку.
«Давайте пофантазируем. Эти вклады прижились, и люди вкладывают средства на квартиры загодя. Накапливают внушительные суммы, полученные безболезненным накоплением. Сформируется культура откладывания средств на покупку недвижимости. От этого выиграют все: и покупатели, и застройщики. Покупатели не будут идти на рискованные для их бюджета сделки, вытягивая свои последние финансовые возможности, чтобы позволить себе жилье. У девелоперов появится новый пласт покупателей с готовыми средствами. У банков будут менее рисковые клиенты на ипотечные «портфели». Все в плюсе! Но для этого должно пройти много времени, и условия этих вкладов должны быть интересными. Пока это просто круги на воде от хорошей идеи», — размышляет Алексей Бондарев.
Позиция Валерия Летенкова жестче. По его мнению, такие программы могут негативно повлиять на экономику, заставляя деньги «сидеть» в банках, а не работать в экономике. «Становится ясно, что выигрыш от этого законопроекта неочевиден ни для экономики, ни для потребителей, ни даже для банков и застройщиков. В итоге кажется, что перед нами пиар-акция, создающая видимость заботы, но не предлагающая реальных решений или гарантий. Важно, чтобы любая программа, направленная на помощь гражданам в получении жилья, была прозрачной, предсказуемой и действительно выгодной», — заключил он.