Трудности реставрации
В Москве и Петербурге — множество зданий-памятников, локации, застроенные старыми домами. Многие из них нуждаются в реставрации. Это длительная, технически сложная и дорогостоящая работа, требующая особой тщательности на каждом этапе.
В Москве действуют несколько программ, в рамках которых ремонтируются и реставрируются старые здания. Так, реализуется программа капитального ремонта жилого фонда. В апреле президиум правительства Москвы утвердил программу капремонта многоквартирных домов на текущий год и ближайшую перспективу. В планах 2025 года — 2 тыс. домов. При этом в программу включены 364 объекта культурного наследия (ОКН).
Памятники реставрируются за счет городского бюджета, бюджетов министерств РФ, частных инвесторов и меценатов. С 2020 года Москва выделяет субсидии на реставрационные работы в жилых домах-памятниках. Применяется индивидуальная разработка проектов с использованием современных технологий и строгого контроля качества. Городские субсидии позволяют сохранить исторический облик зданий и единство размера взносов жильцов. По такой схеме восстановлено свыше 30 памятников, сообщает официальный портал мэра и правительства Москвы. В 2025 году планируется завершить работы почти на 150 объектах культурного наследия.
В Петербурге программа реставрации зданий-памятников работает с 2022 года. Уже отреставрированы 32 здания. В текущем году предполагается завершить работы на 26 объектах и начать еще на девяти. Всего до 2030 года в Петербурге планируется отреставрировать 255 фасадов исторических многоквартирных домов.
Отдельная программа реализуется на Невском проспекте. Она стартовала в 2024 году. До 2027 года планируется отремонтировать и отреставрировать фасады и крыши 85 зданий.
Бюджет проекта — 2,5 млрд рублей. Следующий этап программы — фасады на Московском проспекте и выходящие на набережную Невы.
Персональный подход
Безусловно, у реставрации фасадов зданий есть отличия от обычного ремонта. Например, стоимость реставрационных работ, как правило, в три раза дороже нового строительства, поскольку предполагает целый комплекс действий: ликвидация ветхих элементов, расчистка, исследования, а также подготовка самостоятельного проекта.
Александр Шумилкин, руководитель ООО АБ «АСГАРД», описал последовательность работ: «Архитектурные решения каждого ОКН индивидуальны. Необходимо установить состав исторических отделочных материалов, их цветовую гамму. Утраченные лепные элементы восстанавливают по сохранившимся фрагментам или архивным фотографиям. При сохранении хотя бы части архитектурного декора необходим их тщательный замер для последующей докомпоновки с подбором соответствующих материалов. Фигурная кладка и глазурованные элементы, как правило, требуют ручной работы».
По его словам, необходимо применять 3D-сканирование для максимально точного выполнения ремонтно-реставрационных работ с применением по возможности аутентичных материалов либо — если их найти не удалось — с заменой современными, отвечающими требованиям производства реставрационных работ.
Как отмечает Александр Урушев, генеральный директор компании АРЛИФТ, основное отличие при работе с обычными и историческими фасадами — повышенные требования к бережному отношению к архитектурным элементам и минимизации повреждений. Компания АРЛИФТ применяет для работ технику, которая специально создана для сложных задач и может работать как снаружи здания, так и внутри помещений. «Наши мини-краны оснащены двигателями внутреннего сгорания для уличных работ и электромоторами для реставрации внутри зданий, где шум и выхлопы недопустимы.
Прорезиненные гусеницы бережно относятся к деликатным поверхностям — мрамору, брусчатке, тротуарной плитке, насыпной дорожке. Вакуумные захваты позволяют аккуратно монтировать стекла, плиты и металлические листы без деформаций, при этом грузоподъемность оборудования достигает 2500 кг», — уточнил он.
По словам Александра Урушева, поскольку реставрация исторических объектов часто требует более тщательной подготовки и согласований, это влияет на продолжительность и бюджет работ. «Тем не менее благодаря широкому ассортименту подъемников — от ножничных до телескопических и мачтовых — мы подбираем оптимальное оборудование с учетом особенностей площадки и задач заказчика, что помогает эффективно управлять процессом», — добавил он.
Сергей Тимофеенко, коммерческий директор ООО «Завод подъемников», ключевыми отличиями от работы на типовых зданиях считает несколько моментов. Во-первых, сроки. «Работы на исторических фасадах занимают больше времени из-за необходимости бережного демонтажа, ручной обработки деталей и согласований с органами охраны культурного наследия», — пояснил он.
Второй момент — стоимость: использование специализированного оборудования, ручного труда и дорогих материалов (например аутентичных растворов) увеличивает затраты.
В-третьих, это учет архитектурных элементов. Как заявил Сергей Тимофеенко, исторические здания часто имеют сложный рельеф (лепнина, карнизы, скульптуры), что требует применения подъемников с повышенной маневренностью и плавностью хода.
Кроме того, важная минимизация воздействия на фасад здания. «Ограничения по нагрузке на старые конструкции исключают использование тяжелой техники, поэтому предпочтение отдается компактным самоходным подъемникам с малым давлением на грунт», — отметил Сергей Тимофеенко.
По его словам, если учесть перечисленные моменты и использовать современные самоходные подъемники, сроки реставрации и издержки на дорогостоящих специалистов сокращаются.
Индивидуальные решения
Как правило, исторические здания располагаются в центре города. А в Петербурге, например, дома в центре плотно пристроены друг к другу. Это создает сложности при реставрации фасадов — участникам процесса нужны в каждом случае индивидуальные решения и схемы работы.
«В таких городах, как Москва и Петербург, реставрация исторических фасадов часто связана с ограничениями по пространству и сложными условиями работы. В этом случае на первый план выходит компактность и маневренность техники. Например, самый маленький кран АРЛИФТ имеет ширину всего 78 см и может пройти через стандартный дверной проем, что позволяет работать даже в узких дворах-колодцах», — указывает Александр Урушев.
По его словам, также важна адаптация техники к разным поверхностям: ровный асфальт или замусоренная строительная площадка требуют разных решений.
Как отмечает Сергей Тимофеенко, для решения сложных задач производители предлагают оборудование с рядом адаптаций. Так, регулируемые опоры позволяют работать на неровных поверхностях (например брусчатка у старинных зданий) без риска повредить основания. Применяются также узкие и раздвижные шасси, позволяющие работать в арках, узких улочках, и другая техника. «Например, при реставрации одного московского особняка использовался коленчатый подъемник с поворотной корзиной и системой “мягкого старта”, чтобы избежать резких движений при работе рядом с лепниной», — рассказал Сергей Тимофеенко.
Замысловатые сложности
Реставрация — сложный и трудоемкий процесс. Причем сложности встречаются на всех этапах работ.
Например, на этапе обследования состояния объекта основная сложность — обнаружить все дефекты и создать полную картину картины как в графическом, так и в текстовом формате. Необходимо выявить подлинные строительные материалы ОКН, а для этого необходим подбор исторических сведений по объекту либо объектам-аналогам, указал Александр Шумилкин.
По его словам, на втором этапе — назначения этапов выполнения работ с соблюдением всех необходимых технологических решений, подготовкой рекомендаций по их соблюдению — необходим щадящий демонтаж поздних наслоений без повреждения аутентичных элементов. Укрепление конструкций часто осложняется запретом на современные методы и применение современных материалов.
Третий этап — проектирование с необходимостью соблюсти исторический облик объекта, что нередко сочетается с необходимостью приспособления здания для современного использования. «Необходим индивидуальный подход к каждому объекту, к особенностям его архитектурных и конструктивных решений. Реставраторы сталкиваются с нехваткой аналоговых материалов и необходимостью индивидуальных решений для каждого объекта», — уточнил Александр Шумилкин.
«Как представитель проектной организации скажу в первую очередь о сложностях на этапе обследования и проектирования. Исторические фасады, как правило, находятся в плотной городской застройке, а также бывают затенены деревьями, что усложняет выполнение их обмеров практически любым способом. Выполнение обмеров вручную — по умолчанию метод неточный и к таким фасадам обычно не применяется, а вот лазерное сканирование и фотограмметрия уже чувствительны к расстоянию до фасада (от сканера) и к наличию перед ним растительности — и для сканера, и для фотоаппарата. Обмеры всегда нужны “срочно”, поэтому летом некогда ждать осени, чтобы опала листва, а зимой некогда ждать, пока растает снег на карнизах. Все это снижает точность обмерных работ относительно возможной к достижению», — рассказал Александр Лапыгин, генеральный директор ООО «РУСЭКО-СТРОЙПРОЕКТ».
По его словам, есть сложности при организации доступа инженеров-обследователей во внутренние дворы, на чердаки, крыши и на соседние здания, а сегодня — запрет на обследования с помощью БПЛА во многих регионах. Это оставляет возможность лишь ручного фотографирования, что более трудозатратно, а иногда делает фотограмметрию неприменимым методом обмеров.
На этапе проектирования возникают проблемы программного обеспечения. «Универсальные программы для достижения сразу всех целей проектов реставрации отсутствуют, поэтому разные программы используются для разных задач, и большое количество времени требуется для передачи данных из одного ПО в другое. При конвертации часть данных неизбежно теряется, что тоже влияет на конечный результат», — отметил Александр Лапыгин.
Еще одна проблема, как ни странно, — борьба с коррупцией, которая заставляет ведомства придерживаться установленного законом срока на согласования в 30 дней. При этом через 30 дней вместо согласования заявитель может получить отказ и должен скорректировать проект. Результаты историко-культурной экспертизы не спасают ситуацию — у каждого эксперта может быть свое мнение, поэтому акты экспертизы приходится переделывать. «То есть пока система работает явно не так, как должна. Ну а пока таким образом тянется время, фасады продолжают разрушаться, все увеличивая объем реставрационных работ», — заключил Александр Лапыгин.
Появление спортивного кластера «Лужники», дома культуры «ГЭС-2», ГБУЗ МКНЦ им. А. С. Логинова говорит о том, что отрасль готова возводить уникальные и технически сложные объекты. Однако работа требует особого качества проектной документации и, возможно, пересмотра роли генерального проектировщика. Вопрос детально обсудили на площадке XI Международного строительного форума и выставки 100+ TechnoBuild в рамках сессии «Роль и функции генерального проектировщика на примере реализации технически сложных и уникальных объектов», организованной компанией «Метрополис».
Сегодня законодательство не устанавливает четкие правила работы генерального проектировщика, его права, обязанности и ответственность. Например, в Градостроительном кодексе подобного понятия нет, данная роль определяется как «лицо, выполняющее архитектурно-градостроительную часть проекта». В результате генеральным проектировщиком способна стать практически любая торговая или IT-компания, имеющая членство в СРО. Если говорить в цифрах, то на позицию генпроектировщика могут претендовать порядка 300 тысяч компаний с соответствующим ОКВЭДом. При этом бо́льшая часть из них относится к группе микропредприятий. «Эти компании невозможно взять даже на субподряд, потому что до финиша проектных работ при проектировании уникальных и технически сложных объектов они могут просто не дожить», — указывает Александр Ворожбитов, генеральный директор компании «Метрополис». По мнению эксперта, именно этот пробел может являться причиной появления некачественной проектной документации и сдерживать развитие отрасли.
Вопросы особого контроля
В советское время четкие положения деятельности генерального проектировщика как компании, выполняющей технологическую часть промышленного объекта либо основной объект капитального строительства, содержались в специальном документе Госстроя. В нем же были прописаны права, обязанности и ответственность. Именно поэтому раньше субподряд был невозможен без согласования с генпроектировщиком. Однако сегодня эта норма сохранилась лишь в части возведения объектов промышленности, так как в договорах на их проектирование прямо прописывается обязанность генпроектировщика выполнять работы самостоятельно, без субподрядчиков. Наиболее остро вопрос качества встает при создании уникальных и технически сложных зданий и сооружений в сегменте гражданского строительства, к которым относятся объекты высотой более 100 метров, с пролетами более 100 метров, наличием консоли более 20 метров и заглублением подземной части более 15 метров.
Если посмотреть на мировой опыт, то можно увидеть, что роль генерального проектировщика в разных государствах неодинакова. Например, в Японии архитектор делает только концепцию, а в ряде стран архитектурный офис относительно небольшого размера собирает команду подрядчиков под своей «крышей». Все это лишь доказывает, что хорошего качества проектирования и строительства можно добиться в разных компоновках при условии, что соблюдается строительная культура страны, города или большой корпорации, и не уменьшается роль и вес автора проекта, когда он может отстаивать свои решения.
«Каждый объект в той или иной стране — это объект строительной культуры, в которой он возник. Когда мы говорим, что Карл Росси построил здание Генерального штаба в Санкт-Петербурге, то надо понимать, что он реально занимался распределением всего бюджета на строительство, то есть архитектор владел всей суммой и нанимал всех подрядчиков, субподрядчиков и субпроектировщиков. Огюст Монферран строил Исаакиевский собор и был распорядителем бюджета. Такое было, и эта практика давала реальные результаты», — говорит Сергей Кузнецов, главный архитектор Москвы, добавляя, что сегодня в мире такого подхода нет, за исключением случаев строительства собственного частного дома.
Однако вопрос о необходимости закрепления особой роли генерального проектировщика остается открытым. По мнению Сергея Кузнецова, это может просто добавить ответственности. В данном случае наилучшим вариантом стал бы некий регламент, распределяющий ответственность между всеми участниками процесса: проектировщиком, архитектором, подрядчиком и другими.
«Зачастую она [ответственность] так размыта, что просто назначают ”крайнего”, который оказался слабее. Регуляция — вещь полезная, но неплохо бы зарегламентировать меру ответственности каждого: кто за что отвечает и какие права имеет. Выделять только проектировщика нет смысла. Иначе что бы ни случилось на стройплощадке, виноват будет проектировщик. Я — против такого положения дел», — подчеркнул главный архитектор Москвы.
Участники строительного рынка соглашаются: перекладывать всю ответственность за реализацию проекта на генерального проектировщика не стоит. По мнению Деяна Радоевича, первого заместителя генерального директора, директора дирекции строительства компании ВЕЛЕССТРОЙ, часть ответственности должна остаться у инжиниринговой компании, особенно учитывая, что стоимость проектирования не сопоставима со стоимостью строительства всего объекта. «Для успешной реализации управление проектом должно быть сильным и компетентным, иметь гибкость в части реализации, так как множество параметров изменяются по ходу, с четкой системой: разработанными процедурами, системой интеграции, дисциплиной и системой управления изменениями, правильно выстроенными собственными решениями, налаженной работой с заводами-изготовителями, поставщиками и монтажниками, отношениями с заказчиком и всеми участниками процесса», — перечисляет эксперт.
Особенности уникальных объектов
Работа над уникальными и технически сложными объектами порой заставляет прибегать к помощи узких специалистов, заказывать дополнительные научные исследования, даже пересматривать концептуальные решения в ходе строительства, и все это координирует генеральный проектировщик.
Одним из ярких примеров можно назвать ГБУЗ МКНЦ им. А. С. Логинова. Ожидалось, что этот уникальный объект ядерной медицины площадью 7,6 тыс. кв. м будут возводить в течение шести лет. Однако строители ввели его в эксплуатацию за 2,5 года — в конце 2023-го. При этом специалистам пришлось пересматривать часть проектных решений из-за замены медицинского оборудования. «В части уникальных объектов еще до заключения договоров на проектирование у генпроектировщика возникает затратная статья, когда надо провести тысячи консультаций, собрать весь имеющийся мировой опыт, попробовать ”поженить” между собой все полученные знания и вместить их в планируемый габарит здания», — отмечает Сергей Кацман, директор службы технического заказчика ГК «Аметист» (ранее — директор по строительству уникальных объектов АНО «РСИ»).
В процессе работы над объектом каждый из участников преследует собственные цели, тогда как общий результат, функциональное назначение объекта, его пригодность для будущей эксплуатации может уйти в сторону. По словам Сергея Кацмана, именно генпроектировщику необходимо следить за тем, чтобы назначение объекта соответствовало ожиданиям и укладывалось в законодательную базу, а также нести ответственность за координацию всех предпроектных работ.
«Цена любой ошибки генпроектировщика измеряется миллиардами, сроками и отсутствием социального эффекта. Что такое своевременно запущенная больница? Это тысячи спасенных жизней за определенный промежуток времени. Генпроектировщик должен смотреть на шаг вперед. Не просто разработать объемно-планировочные решения, но и оценить реализацию с точки зрения конструктива и инженерии, всей градостроительной документации. И если потом возникнет вопрос фасада, архитектурного облика, которые так или иначе могут противоречить решениям, утвержденным на предыдущей стадии, то здесь генпроектировщик должен найти “золотую середину”», — указал Игорь Базий, заместитель руководителя Департамента гражданского строительства Москвы, обращая внимание, что именно генпроектировщик должен следить за тем, чтобы создание объекта не выходило за рамки принятого бюджета, нести ответственность за принятые решения и ставить выполнимые сроки.
Эксперт по всем вопросам
Успешная работа в части создания уникальных и технически сложных объектов не обходится без участия консультантов, представителей науки. Так, на этапе проектирования спортивного кластера «Лужники» подключился Михаил Фарфель, заведующий лабораторией нормирования, реконструкции и мониторинга уникальных зданий и сооружений ЦНИИСК им. В. А. Кучеренко. Ранее Большая спортивная арена «Лужники» не соответствовала требованиям ФИФА. К чемпионату мира по футболу требовалось приблизить трибуны к полю на 17 метров и закрыть их от атмосферных осадков. В результате изменилась геометрия поля и увеличилась площадь кровли. Чтобы определить новые ветровые и снеговые нагрузки, ученые использовали состав, который по своему объему и весу очень похож на снег, и на основании полученных данных генпроектировщик разрабатывал конструктивные решения.
А при возведении Дворца художественной гимнастики Ирины Винер-Усмановой требовалась дополнительная включенность генерального проектировщика уже на стадии строительства, чтобы доработать детали в части будущей окупаемости. Изначально дворец был задуман и спроектирован как исключительно спортивное сооружение для проведения тренировок и соревнований. Но в процессе строительства задача поменялась: объект должен был стать многофункциональным. Учитывая местоположение, ему следовало соответствовать разным категориям потребителей и различным сценариям. Другими словами, здание должно было отвечать требованиям для проведения ледовых шоу Ильи Авербуха, чемпионата мира по скалолазанию и даже для шоу Cirque du Soleil (Цирка дю Солей).
«Заказчик ожидает, что генпроектировщик является профессионалом не только в области проектирования и прохождения экспертизы, но и хорошо понимает операционные составляющие: маркетинг и финансы, — говорит Александр Паньков, генеральный директор спортивного оператора «Олимпико» (ранее — генеральный директор Дворца художественной гимнастики Ирины Винер-Усмановой). — Правильное взаимодействие на ранних стадиях с командами, которые могут продумывать функциональные концепции спортивных объектов, приведет к эффективности: сооружения будут востребованы, а самое главное — станут стремиться к окупаемости».
Современные спортивные объекты должны быть не только коммерчески эффективными, но и способными развиваться вместе с меняющимися потребностями общества. Тенденцию можно увидеть уже на примере Центра водных видов спорта, в состав которого вошли два ресторана Аркадия Новикова, а ВТБ Арена является примером встраивания торгового центра. Большой потенциал у спортивного комплекса «Малая спортивная арена Олимпийского комплекса “Лужники”», который предлагается превратить в молодежный культурный центр. При этом все варианты многофункционального использования уникальных объектов должны детально прорабатываться на этапе проектирования под контролем генпроектировщика.
Ленинградская область занимает третье место в стране по инвестиционной активности частного капитала, уступая лишь Москве и Краснодарскому краю. Целый ряд отраслей демонстрирует рост, в рейтингах регионов по качеству жизни, социально-экономическому состоянию и состоянию инвестиционного климата область находится в первой десятке. Таких показателей невозможно достичь без сильной управленческой команды, которую возглавляет Александр Дрозденко.
Как сообщает Петростат, по итогам третьего квартала 2024 года индекс промышленного производства в Ленобласти составил 108,6%, в обрабатывающем производстве — 108,3%. Наибольший рост показала химическая отрасль — прирост 17,6%, производство компьютеров, электронных и оптических изделий увеличилось на 45,4%, резиновых и пластмассовых изделий — на 25,7%, электрического оборудования — на 34,1%.
В сентябре в регионе прошел Балтийский региональный инвестиционный форум (BRIEF’24). В рамках пленарной дискуссии «Переход экономики от адаптации к росту» прозвучали цифры по инвестиционной активности в экономику региона: объем инвестиций оценивается в 6,7 трлн рублей, в регионе реализуются 810 инвестиционных проектов, свыше 80% инвестиций в проекты — частные. За последний год поступление инвестиций выросло на 72% — до 3,4 трлн рублей.
По данным строительного блока областного правительства, в 2023 году региональный стройкомплекс обеспечил ввод в эксплуатацию 4,1 млн кв. м жилья. На каждого жителя Ленобласти пришлось более 2 кв. м вводимого жилья, и это лучший результат в России. Сегодня в регионе строится более 4 млн кв. м жилья.
Свой вклад в экономику региона вносят портовые мощности, которые постоянно развиваются, а также туристические программы.
Региональная специфика
На открытом заседании совета по улучшению инвестиционного климата в регионе, прошедшего в ходе BRIEF’24, губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко отметил: «Мы второй год работаем в условиях санкций. Но, несмотря на это, видим рост и доходной, и расходной частей бюджета, выполняем все социальные обязательства, а по некоторым направлениям даже перевыполняем».
По мнению губернатора, промышленность региона адаптировалась к вызовам и продолжает расти. Хотя в ряде отраслей объем инвестиций сократился (энергетика, металлообработка, переработка отходов и некоторые другие), а вложения поступают для расширения инвестиционных проектов, ситуация в экономике остается устойчивой.
Причины сбоя в притоке инвестиций понятны: начиная от исхода иностранных инвесторов со старта СВО до перманентного подъема ключевой ставки.
Дмитрий Ялов, заместитель председателя правительства Ленобласти по экономике, отмечает: «Ситуация в экономике Ленинградской области остается устойчивой — это та самая база, которая позволяет строить планы на будущее, планировать увеличение социальных расходов, повышать качество жизни ленинградцев. Стабильный рост промышленного производства и положительная динамика инвестиций свидетельствуют о правильно выбранном стратегическом подходе».
По его словам, экономика Ленобласти диверсифицирована, что позволяет даже при проседании отдельных направлений увеличивать объемы производства в других отраслях.
Несмотря на все геополитические изменения, регион остается инвестиционно привлекательным. «Это достижение всей команды губернатора: в области создан комфортный для развития бизнеса климат, и он продолжает улучшаться. Система ”Зеленый коридор для инвестора” год за годом снижает административные барьеры, ускоряет процессы взаимодействия предпринимателей и органов власти, позволяет сокращать срок ответов на обращения с тридцати до семи дней. За три года Ленобласть втрое увеличила число инвестпроектов — сегодня их у нас более 330, на общую сумму 6,5 трлн рублей — и в этом году вошла в топ-10 Национального рейтинга лучших регионов по состоянию инвестиционного климата. Для развития малого и среднего бизнеса также созданы самые благоприятные условия. Региональные меры поддержки помогают начинать свое дело, льготные займы позволяют приобретать оборудование, а бизнес-миссии и ежегодные образовательные программы способствуют развитию экспорта», — добавил Дмитрий Ялов.
По подсчетам областного Комитета экономического развития и инвестиционной деятельности, по итогам 2024 года ожидаемый объем инвестиций составит 803,4 млрд рублей. Согласно прогнозу в 2025–2027 годах объем инвестиций в основной капитал региона составит более 3,2 трлн рублей — 48,9% от валового регионального продукта (ВРП), а объем промышленного производства вырастет на 7,2%.
Инвестиции
Соглашения по целому ряду инвестиционных проектов, реализуемых в регионе, подписаны на различных крупных экономических форумах. Например, в 2024 году в рамках Петербургского международного экономического форума Ленинградская область подписала 35 соглашений на общую сумму 100 млрд рублей. Проекты относятся к разным сферам: логистика, пищевая промышленность, сельское хозяйство, машиностроение и проч., но почти в каждом случае подразумевается строительство новых мощностей.
«За любым инвестиционным договором идет его реализация. Это не только создание рабочих мест, это налоги в бюджет, которые должны быть направлены, как сказал наш президент, на улучшение качества жизни, на улучшение демократической ситуации. То есть мы должны инвестировать в человека», — заявил по результатам подписаний Александр Дрозденко.
Крупное соглашение с объемом инвестиций в 50 млрд рублей регион подписал с УК АО «УЛКТ» на строительство второй и третьей очередей терминала по перевалке контейнерных и навалочных грузов в морском порту Усть-Луга.
Год назад состоялся ввод в эксплуатацию Балтийского вагоноремонтного завода АО ХК «Новотранс». Теперь подписано новое соглашение — о расширении уже действующего производства с объемом инвестиций 4,9 млрд рублей.
Несколько соглашений подписаны недавно — в ходе BRIEF’24. ООО «Ориентир ЛО» к 2026 году построит логистический хаб для компании Ozon. Объем инвестиций — 9 млрд рублей. ООО «Северо-Западный битумный комбинат» построит в Тосненском районе до конца 2027 года завод по производству инновационного дорожного покрытия из полимерно-битумных материалов. Инвестиции в проект оцениваются в 2 млрд рублей.
ООО «Экорусметалл» построит в Сланцах завод по производству аккумуляторных батарей. Реализация продлится до 2030 года и потребует 1,4 млрд рублей.
Среди крупнейших инвестпроектов региона — строительство комплекса по переработке этансодержащего газа, который возводят ООО «Русхимальянс» и ООО «БХК», а также портовые проекты.
Роль личности в экономике
И власти Ленинградской области, и бизнес, работающий на ее территории, признают важность участия губернатора в жизни региона.
«Александр Юрьевич — отличный лидер и руководитель, который заряжает своей энергией всех, кто находятся с ним рядом. И в начале нашей общей работы, и сегодня поражает, насколько глубоко и детально он разбирается в каждом вопросе. Видно, что Александру Юрьевичу чисто по-человечески не все равно, что ему интересно и важно то, чем он занимается, — и это подкупает в первую очередь, это собирает людей вокруг него и обеспечивает необходимый результат», — отмечает Евгений Барановский, заместитель председателя правительства Ленобласти по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству.
В регионе собрана работоспособная команда чиновников. Она формировалась постепенно, и теперь с подачи губернатора налажен диалог власти и бизнеса. «Мы высоко ценим прозрачный, конструктивный диалог, который вот уже много лет складывается между строительным сообществом и руководством Ленинградской области. Александр Юрьевич — человек, который всегда держит слово. Но и расслабляться бизнесменам не дает. Такой подход — залог эффективного, честного сотрудничества властей и бизнеса, результаты которого все мы видим. Это и динамичный рост показателей экономики региона, развитие социальной и дорожной инфраструктуры, повышение уровня жизни граждан. Со своей стороны, стараемся не подвести губернатора в этом», — говорит Илья Еременко, член Совета директоров холдинга Setl Group.
Всем участникам строительного комплекса известны прошлые проблемы в Ленобласти, которые решаются.
«Александр Юрьевич занял должность, когда в строительном комплексе области был беспорядок из-за хаотичной жилой застройки — без дорог и социальной инфраструктуры. Есть еще такие места в Ленинградской области, где подобная застройка осталась как атавизм того периода, но с большинством локаций разобрались. Где-то это было "больно" для застройщиков, но губернатор постарался нивелировать это разными способами, в том числе с помощью программы выкупа соцобъектов, участия в федеральных программах, таких как "Стимул", и т. д. Понятно, что без содействия со стороны чиновников всех уровней, без соответствующего настроя со стороны руководителя региона этого вообще могло не произойти. Какой посыл идет от руководителя — так и работает его аппарат. Наводя порядок в жилой застройке, разбираясь с обманутыми дольщиками, с социальными объектами, губернатор принимает решения, предварительно "посидев" по одну и по другую сторону стола, поняв позиции сторон и оценив последствия», — констатирует Алексей Булдин, директор по строительству ГК «ЕДИНО» (ранее СК «ЛенРусСтрой»).
По данным Комитета по строительству, в регионе налажена работа по синхронизации строительства жилья и социальной инфраструктуры. Сегодня инвесторы строят одновременно 11 школ и 13 детских садов — это рекордные темпы строительства объектов образования за счет внебюджетных источников.
Знаковыми для региона объектами социального назначения считаются бассейн для тренировки спортсменов олимпийского разряда в Кингисеппе, спортивный кластер в Рощине, клиника высоких технологий «Белоостров» в деревне Юкки.
Планомерно решается проблема с расселением аварийного жилья. Суммарно с 2012 года более 23 тыс. человек переехали из ветхих бараков в комфортное жилье. В рамках текущей программы 2019–2025 годов построены и введены в эксплуатацию 26 многоквартирных домов, переселены 11,5 тыс. граждан.
К началу октября Ленинградская область практически полностью решила проблему обманутых дольщиков. С 2019 года были восстановлены права более 40 тыс. пострадавших граждан, 422 проблемных объекта перестали быть таковыми.
«Заслуги Александра Юрьевича перед Российской Федерацией и перед Ленинградской областью переоценить сложно. Это человек слова и дела, принимающий решения и старающийся их выполнять в том контексте, который уместен и актуален на момент их реализации», — заключил Алексей Булдин.
