Малоэтажка Ленобласти: курс на цивилизацию


17.06.2010 10:17

Разработка градостроительной документации на территории Ленинградской области должна завершиться в соответствии с отпущенными законом сроком – к 1 января 2012 г. Нового переноса срока не будет, пообещал представителям строительных компаний, работающих на территории региона, зампред областного Комитета по градостроительству и архитектуре (КГА) Владимир Демин.

На совещании по развитию малоэтажного строительства, состоявшемся на днях в Комитете по строительству Ленобласти, он сообщил, что работа по подготовке схем территориального развития и генпланов населенных пунктов активно продвигается во всех районах. В разработках практически всех МО выделены новые территории под жилую застройку. А это означает, что областной закон о предоставлении бесплатных земельных участков под индивидуальное жилищное строительство (РЗ-105) постепенно приобретет реальную почву.

 

Понастроили...

Схемы территориального планирования разработаны пока в 9 из 18 районов Ленобласти. В 95 из 147 населенных пунктов – генпланы в высокой степени готовности. «В 2010 г. мы согласуем 40 генеральных планов», - пообещал В.Демин. В то же время, он не смог не посетовать на нестыковки, заподозрив органы МСУ в стремлении к необоснованному завышению площадей зон жилой застройки.

Дополнительный прирост таких зон дают как заявки на бесплатные участки под ИЖС, поданные после выхода 105-го закона, так и планы по строительству жилья, заявленные инвесторами. Но намерения эти зачастую оказываются не подкрепленными прогнозами по увеличению численности населения. Порой доходит до казусов, когда увеличение жилой функции одного населенного пункта «намечено» таким, что превышает прогноз прироста населения по области в целом, пожаловался В.Демин. И если речь идет не о переводе земель лесфонда и сельхозназначения, на которых расположены дачные некоммерческие партнерства и товарищества (ДНП и ДНТ) в статус жилой застройки, то совершенно непонятно, где будет работать столько людей.

«Сегодня КГА только выдает разрешительную документацию, но вмешиваться в сам процесс по закону мы не можем», - напомнил глава Комитета Евгений Домрачев. Закон передал очень широкие полномочия в сфере согласования строительства муниципальным властям, и, к сожалению, этим пользуются не только добросовестные застройщики, пояснил он, рассказав о результатах инвентаризации дачных партнерств и товариществ. «Объем территорий, занятых ими, оказался колоссальным, - сообщил Е.Домрачев. – А контроль над строительством в таких поселках – очень слабым».

Следить за правильным использованием земельных участков – это тоже обязанность муниципальных властей, подтвердил председатель Комитета государственного строительного надзора Ленобласти Виталий Григоренко. На землях сельхозназначения по закону капитальное строительство запрещено, напомнил он. Жилье, которое возводится в составе ДНП и ДНТ строится временно и не может быть предназначено для постоянного проживания. В законе «О садоводствах» (ФЗ-66) очень четко прописано, какие документы необходимо иметь для такого строительства. «То, что там сейчас понастроено – понастроено во многом во вред, - заявил В.Григоренко. – Мы пытаемся навести порядок, но это очень трудно».

Стремление недавно образовавшихся собственников больших сельхозугодий поделить землю на необеспеченные инфраструктурой участки и побыстрее продать их, может привести к судебным разбирательствам, предупредил он. «Мы плотно работаем с прокуратурой по объектам малоэтажного строительства», - подчеркнул чиновник строителей. – Места для жилой застройки должны быть соответствующим образом организованы». Во всяком случае, никто еще не отменял необходимости создания санитарно-защитных зон, напомнил он.

По словам В.Григоренко, муниципальные власти иногда так торопятся поспособствовать развитию жилищного строительства, что согласовывают объекты едва ли не «вслепую». К тому же им часто не хватает квалификации для решения таких вопросов. «Чтобы избежать проблем и разногласий, связанных с госэкспертизой и надзором, мы решили разработать документ, детально регламентирующий, что нужно, а что не нужно согласовывать в сфере малоэтажного строительства», - сообщил он.

В.Григоренко пояснил, что такая детализация на региональном уровне вовсе не противоречит Градкодексу РФ, позволяющему (в общем и в целом) строить до 3 этажей без экспертизы. В то же время, согласно этому документу планируется установить обязательное прохождение госэкспертизы и стройнадзора для линейных объектов, то есть инженерных сетей, малоэтажных поселков. Они также должны соответствовать требованиям пожарной и экологической безопасности.

Однако для того, чтобы документ, разрабатываемый областным Госстройнадзором, заработал, необходимо внести поправки в региональное законодательство. Поэтому для начала областные чиновники решили устроить для строителей конкурс на лучший архитектурный проект в области малоэтажного строительства, имеющий заключение госэкспертизы или проходящий эту процедуру.

 

Поддержим инфраструктурно

Даже в столь небольшой и густонаселенной стране как Голландия, малоэтажное жилье составляет около 70%. В Ленобласти доля ИЖС в общем объеме построенного в 2009 г. жилья составила 62%. Масштабы ввода в целом за год выросли, но доля ИЖС стала чуть меньше, чем по итогам предыдущих лет, отмечает глава Комитета по строительству региона Анатолий Каталевич. Очевидно, что процент ИЖС вновь пойдет вверх, когда начнется предоставление земельных участков по 105-му закону, прогнозирует он. И если вопрос с обеспечением этих участков градостроительной документацией решается, то вопрос об инфраструктуре остается открытым.

«Мы прекрасно сознаем перспективность малоэтажного строительства», - говорит А.Каталевич. Благодаря использованию новых технологий, оно может быть достаточно дешевым, а кроме того, короткие сроки строительства обеспечивают быструю окупаемость инвестиций. При разработке градостроительной документации, территории под ИЖС и новые проекты малоэтажного и коттеджного строительства формировались компактно, чтобы можно было сэкономить на строительстве инженерных сетей. Но этого недостаточно. «Я полагаю, стоило бы подумать и о возможности софинансирования муниципальных программ по строительству инфраструктурных объектов», - он.

По оценке А.Каталевича затраты на развитие инженерной инфраструктуры могут более чем в 2 раза превысить объем средств, предоставленный по линии ФЦП «Жилище», «Социальное развитие села», «Молодежи – доступное жилье», а также в рамках программы по расселению ветхого и аварийного жилья, реализуемой при софинансировании Фонда содействия развитию ЖКХ.

Он предложил представителям МО подготовить программы по инженерному обеспечению земельных участков, которые будут бесплатно предоставляться под ИЖС, и других территорий, которые планируется отвести под жилую застройку в соответствии с разрабатывающейся градостроительной документацией. Предполагается, что правительство Ленобласти рассмотрит вопрос о софинансировании этих программ из средств регионального консолидированного бюджета.

Такой подход, не исключает А.Каталевич, потребует «сменить акцент» в сфере малоэтажного строительства. «Приоритетным должны стать не частные дома, а многоквартирные 2-3-этажные дома, которые рассчитаны на 8-12 семей», - пояснил он. Уже сейчас в регионе реализуется ряд пилотных проектов по программе развития такого социального жилья – в пос. Плодовое Приозерского района, в Дзержинском городском поселении Лужского района и в дер. Большая Пустомержа Кингисеппского района. В Пикалево по программе переселения граждан из аварийного жилья уже построено 9 малоэтажных домов по 16 квартир.

По мнению областных чиновников, предлагаемые меры должны способствовать развитию в регионе массового малоэтажного строительства, а также формированию в этой сфере цивилизованных отношений.

Наталья Черемных


ИСТОЧНИК: АСН-инфо



14.05.2010 17:58

Новую Голландию ожидает новый инвестиционный конкурс. Подрядчики инвестора, победившего на конкурсе в феврале 2006 г., покинули остров в октябре 2009 г. В декабре глава КИСП Алексей Чичканов заявил, что для реализации проекта, очевидно, придется подыскивать других исполнителей, в том числе и архитектора. В мае 2010 г. зампред комитета Антон Бучнев сообщил, что официальное уведомление о расторжении договора с инвестором было направлено СТ «Новая Голландия» 23 марта, и ожидается получение техзадания Росимущества для нового конкурса.


«Заморозка» без консервации
Лондонский суд наложил арест на все активы одного из владельцев «СТ-Груп» Шалвы Чигиринского, напомнил А.Бунчев. Под действие этого решения попадают и активы аффилированной с «СТ-груп» СТ «Новая Голландия», и ее петербургской дочки – ООО «Новая Голландия». Сейчас любые шаги со стороны компании могут повлечь «заморозку» находящегося в ее распоряжении имущества. «Замена юрлица представляется возможной только путем проведения нового инвестиционного конкурса, - сказал он. – Мы изложили эти соображения Росимуществу, и оно согласилось с этим выводом».

С формально-правовой точки зрения ситуация такова – конкурс состоялся, а исполнения условий конкурса – нет. Часть работ, как заверил чиновник, выполнена: осуществлен демонтаж конструктивных и декоративных элементов, частично проведены работы по укреплению фундамента и демонтажу коммуникаций, рекультивированы водные сооружения, разработана концепция транспортного обеспечения. Подробный список выполненных работ, по его словам, КИСП готов предоставить по первому требованию.

Еще в сентябре 2009 г. возглавлявший тогда КИСП Максим Соколов назвал выполненный объем работы «колоссальным». На тот момент, по данным инвестора, в рамках реализации проекта было израсходовано 80 млн. долларов. Следует отметить, что это треть от установленной условиями конкурса 2006 г. суммы: конкурс выиграл инвестор, пообещавший осуществить проект с наименьшими затратами – в 240 млн. долларов. Тогда еще не было получено заключения Госэкспертизы, и реализация проекта официально находилась на стадии подготовительных работ.

Как рассказывают теперь бывшие подрядчики, зиму 2009-2010 гг. корпуса складских зданий Новой Голландии простояли с частично демонтированной, частично пострадавшей от пожара кровлей и на местами укрепленных, и, следовательно, разноуровневых фундаментах. Работы, по словам бывшего координатора проекта со стороны ООО «Новая Голландия» Дмитрия Хайковича, были проведены в нарушение требований КГИОП, который предписывал вначале укрепить стены.

«Укрепление фундамента – это не подготовительные, это уже полноценные строительно-монтажные работы», - подчеркивает он. Для укрепления фундаментов на глубину 30 м было установлено около 800 титановых свай. Разноуровневые фундаменты, учитывая геологические особенности петербургских грунтов вообще и особенности формирования рельефа острова, могут принести невосполнимый ущерб историческим постройкам. Подрядчики ушли в октябре, и тогда же был остановлены работы по мониторингу состояния зданий. Каким образом грунты перенесли зиму и межсезонье, сегодня никто сказать не может.

«Если сейчас провести экспертизу, то я полагаю, что часть корпусов будет признана аварийными, часть близка к аварийному состоянию», - говорит Д.Хайкович. Больше всего, по его данным, пострадали корпуса 12, 12-а и 16. В процессе работ в некоторых местах стены стали попросту «складываться», появилось 2 трещины – на углу со стороны Крюкова и Адмиралтейского каналов. Одна из трещин величиной 10-12 мм, образовалась в стене, примыкающей к помещениям дирекции. «Ее закрепили «на скорую руку», но это почему-то не вызвало нареканий в ходе проверки ни со стороны КГИОП, ни со стороны Госстройнадзора», отметил Д.Хайкович.

 

Где-то между Петербургом и Москвой

У петербургской команды проекта с самого начала были разногласия с московской, подчеркивает Д.Хайкович. Инициатор и автор первого проекта реконструкции Новой Голландии Вениамин Фабрицкий и Юрий Митюрев, мастерская которого победила в пробном, закрытом архитектурном конкурсе, организованном КГА в 1991 г., подтверждают наличие разногласий.

«Лично я полностью согласен с высказываниями о том, что перестраивать Новую Голландию недопустимо», - признался главный архитектор Петербурга. По его мнению, проект Н.Фостера слишком радикален в части нового строительства на территории исторического комплекса. «Мы будем бороться за корректное новое строительство», - пообещал он.

Первой «недопустимость» части проектных предложений, утвержденных на конкурсе 2006 г., признала еще в 2008 г. геотехническая экспертиза. Тогда гендиректор СТ «Новая Голландия» Александр Зеленский сообщил, что в проект необходимо внести изменения, согласно которым при строительстве новых зданий увеличится отступ от исторических объектов – с 3 м до 7 м. А для создания подземной парковки необходимо возвести «стены в грунте» гораздо больше, чем на 30 м в глубину. Инвесторы также были вынуждены отказаться от планов строительства третьего водного канала и решили сделать Малый театр под ротондой не подземным. Под вопросом оказались и планы по соединению острова подземным тоннелем с будущей станцией метро «Театральная».

Одновременно в СТ «Новая Голландия» задумались над увеличением объемов нового строительства и корректировкой сметы расходов. В частности, было решено увеличить площадь Дворца фестивалей с 12,3 до 24 тысяч кв. м, а летний амфитеатр на 3 тысячи мест со сценой в центре водоема и вовсе исчез из проекта. Эти правки в проект КГИОП согласовал, утвердив также и спорный вопрос о стеклянном куполе высотой в 37 м, который, по задумке Н.Фостера должен был напоминать бриллиант. В результате, по словам тогдашнего первого зампреда КГИОП Ольги Таратыновой, высотную часть здания было бы видно на Благовещенском мосту и с Университетской наб.

После внесения правок, выяснилось, что реализация проекта обойдется не в 240, а как минимум в 800 млн. долларов. О чем и заявил Ш.Чигиринский. «О том, что 240 млн. – сумма совершенно неадекватная, я говорил Ш.Чигиринскому с самого начала», - рассказывает В.Фабрицкий. В 1991 г. компании, взявшиеся за организацию международной выставки проекта Фабрицкого, оценивали его реализацию в 350-450 млн. долларов. «В пересчете на цены 2004 г. проект должен был обойтись вдвое дороже, - говорит он. - Позднее Ш.Чигиринский согласился с такой оценкой. И, ссылался на свои финансовые обязательства перед городом, обещал, что на заключительной стадии проекта все наши замечания будут учтены».

По словам В.Фабрицкого, проект Н.Фостера более чем в 2 раза превысил действующие ограничения по высоте. По нему новое строительство предполагалось в местах, которые, по его мнению, следовало бы сохранить для истории. «В нашем проекте была строго обозначена лакуна для нового строительства. А Фостер «накрыл» своим Дворцом фестивалей кузницу и ковш водоема, который сам по себе является центральным элементом, заложенным в ходе планировки, возможно еще при Петре I. На берегу этого ковша находился Запасной дворец императора», говорит он.

Кроме того, фостеровский проект перекрыл стрелой нового здания знаменитую арку Новой Голландии. «Когда мы его спросили, зачем, он ответил, что это здание будет втягивать потоки людей со стороны набережной Мойки, так, словно арка для этой цели недостаточно хороша», - посетовал В.Фабрицкий.

 

Хорошо забытые грабли

Организация нового инвестконкурса должна выявляет несколько трудноразрешимых проблем, считают эксперты. Самая большая из них, по мнению Ю.Митюрева – это несоответствие проекта принятым в 2008 г. ПЗЗ и закону об охранных зонах. Новая Голландия находится в составе исторической охранной зоны Петербурга, на которой невозможно никакое новое строительство.

Решить эту проблему, по его мнению, можно двумя способами: «надо либо менять закон, либо искать способ вписаться в него». Исполнить закон, если речь идет об инвестконкурсе, невозможно. У проекта очень большая нагрузка – огромный объем реставрационных работ. Они должны окупиться за счет новых коммерческих объектов. И чем дольше незаконсервированная Новая Голландия простоит без присмотра, тем больше будет затрат на реставрацию, поясняет Ю.Митюрев.

Примерно так же объясняет спешку с организацией нового конкурса и А.Бучнев. Он также подчеркивает, что примерно 90-85% объектов, расположенных на территории Новой Голландии, является памятниками федерального значения и находится в ведении Росимущества. Ввиду этого петербургские власти не могут ручаться за то, что их точка зрения будет иметь решающее значение в ходе формирования техзадания для нового инвестиционного конкурса.

У территориального управления агентства недостаточно полномочий для составления техусловий по конкурсу. «Оно обратилось за разрешением этого вопроса в Москву. И мы надеемся в ближайшее время получить резюмирующий ответ», - сообщил А.Бучнев. Таким образом, на сегодняшний день реализация проекта находится на стадии урегулирования правовых вопросов. Но как только они будут разрешены, общественность допустят к обсуждению проекта, обещает он.

Вместе с тем, он предостерегает: «Не надо думать, что с новым конкурсом реализация проекта начнется с «чистого листа», не надо затевать революции в этом вопросе. Будет или не будет строиться Дворец фестивалей по проекту Фостера, я лично предсказывать не берусь. Но мне кажется, что дворец мог бы стать принципиальной основой концепции и, соответственно, позицией со стороны Москвы».

По словам Ю.Митюрева, инвестиционный конкурс состоится уже в июне 2010 г. Но открытым на некоторое время остается и вопрос об архитектурной концепции проекта. «Инвестор сам решит, кому он поручит обеспечить архитектурную составляющую», - сказал он. Подтвердить или опровергнуть слова главы КИСП А.Чичканова о том, будет ли приглашен в качестве нового проектировщика «Моспроект-2», А.Бучнев не смог. Но зато сообщил, что готовность принять участие в инвестиционном конкурсе выражает совладелец «СТ-Груп», глава московской компании «Меркури» Игорь Кесаев.

 

ВООПИК не против революции

Ш.Чигиринский с самого начала прекрасно понимал, что 240 млн. – это совершенно неадекватная цифра для Новой Голландии, считает сопредседатель петербургского ВООПИК Александр Марголис. «Он попросту демпинговал и, если называть вещи свои именами, то это мошенничество», - заметил он, заметив, что фактами нарушений предписаний КГИОП должна заинтересоваться прокуратура.

«Мы не знаем, какими будут условия нового конкурса, и каким образом власти отчитаются по тому, что уже сделано в Новой Голландии. С общественностью условия конкурса 2006 г. никто не обсуждал», - напоминает А.Марголис. Рекомендации экспертизы, выполненной НИИ «Спецпроектреставрация» под руководством Михаила Мильчика, а также рекомендации, данные по результатам археологической экспедиции, которую возглавлял зав. сектором архитектурной археологии Эрмитажа Олег Иоаннисян, в ходе реализации проекта в 2006-2009 гг. были проигнорированы.

«Это чудовищная история, которая к тому же имеет серийный характер. Мы можем то же самое наблюдать на примере проекта строительства второй сцены Мариинского театра, разрушения памятника XX в. – Кировского стадиона на Крестовском острове и в других местах», - говорит А.Марголис. Сегодня представители власти оправдывают разрушение памятников в Новой Голландии тем, что в результате открылся идеальный обзор архитектурного ансамбля. «Но ведь в реальности снос осуществлен с целью нового строительства», - констатирует он.

По словам А.Марголиса, Новая Голландия должна стать новым рубежом в деле защиты памятников Петербурга. И именно на этом рубеже необходимо дать принципиальный ответ самый острый вопрос: «Возможен ли применительно к памятникам такого масштаба, как Новая Голландия, «жанр инвестиционного конкурса?».

«История первого инвестиционного конкурса по Новой Голландии обнажила вопрос слабости петербургского охранного законодательства, - отмечает он. – Готовя второй инвестиционный конкурс, чиновники говорят, что надо всего лишь утрясти правовые вопросы, грядущее разрушение памятника их не беспокоит. Мы должны добиваться, чтобы эта порочная практика прекратилась. Каждый новый инвестиционный конкурс – это смертный приговор памятнику». Петербург и его памятники, по мнению А.Марголиса, заслуживают реставрации за государственный счет.

«Лично я не понимаю бравого настроения по организации второго конкурса и предупреждений о том, что нельзя в этом вопросе устраивать революции. И я – за революцию в этом вопросе. Новая Голландия – это эмблема Петербурга, один из открыточных видов, по которым люди узнают город. И именно здесь мы должны поставить заслон будущим ошибкам, которых может быть еще очень много», - говорит сопредседатель ПО ВООПИК Маргарита Штиглиц.

 

Наталья Черемных


ИСТОЧНИК: АСН-инфо



05.05.2010 17:35

25 июля в Бразилии откроется 34-я сессия Центра всемирного наследия ЮНЕСКО. К этому времени Петербург должен «продемонстрировать прогресс» в области охраны памятников, иначе петербургское архитектурное наследие будет признано «находящимся под угрозой».

 

Разговор на разных языках

Призрак бродит по Санкт-Петербургу – призрак ЮНЕСКО. Чиновники и культурные деятели, архитекторы и журналисты обмениваются слухами о пристрастных судьях из Европы, которые вот-вот обнародуют свой вердикт по материалам, которые им предоставил Смольный. Содержание самих материалов на публику не выносится по причине их предварительного характера. Несмотря на то, что ЮНЕСКО они были предъявлены во вполне завершенном виде.

Материалы, состоящие из текстового перечня и карт, были представлены «миссии реактивного мониторинга» организации 27 марта. В них суммированы предложения по корректировке границ объекта всемирного наследия, подготовленные ООО «Архитектурно-проектная мастерская Н.Ф.Никитина». Изучив документы, ЮНЕСКО направит свое заключение не в Петербург, а в Москву, в МИД.

Дело в том, что заявку на включение исторического центра вместе с пригородами в реестр объектов всемирного наследия готовил в 1989 г. Ленгорисполком, но направлял СССР, правопреемником которого является РФ. Соответственно, если возникает необходимость в корректировке границ и элементов охраняемого на международном уровне объекта, то диалог на эту тему ЮНЕСКО может вести только с Москвой.

Официальное объяснение необходимости изменить границы состоит в том, что номинация в годы перестройки готовилась в спешке, и в нее было включено несколько утраченных зданий или сооружений. Однако, мастерская Никитина «выбросила за борт» не отдельные элементы, а целые объекты, притом существующие. Так, площадь объекта «Исторический центр» сократилась почти в 2 раза, а из состава пригородных объектов исключена историческая застройка и планировка городов Петродворец, Пушкин и Павловск (кроме музеев-заповедников), не говоря о прилегающих природных ландшафтах. «Выпал» и такой объект, как «Берега Невы и ее притоков», в том числе устье Охты.

Заинтересованной стороной в такой хирургической операции, как нетрудно догадаться, считают инвесторов. Всемирное наследие по определению не подлежит никаким изменениям. Это означает, что, либо надо отказываться от некоторых инвестпроектов, либо, как предупредили представители ЮНЕСКО, Петербург может быть исключен из числа объектов мирового наследия, как уже случилось с Дрезденом.

Столь жесткая постановка вопроса, однако, смущает далеко не только застройщиков, и так связанных ограничениями ПЗЗ и закона «О границах зон охраны». Помимо этого, «ультиматум» касается зданий, находящихся в частной собственности – в том числе и тех, чьи владельцы исправно выполняют охранные обязательства. По критериям ЮНЕСКО всемирное наследие формируется из объектов, принадлежащих государству.

Более того, только что рассмотренные Госдумой в I чтении поправки к закону №73-ФЗ «Об охране культурного наследия» облегчают передачу памятников государством в распоряжение частных лиц и некоммерческих организаций. Таким образом, наше законодательство в области охраны памятников все больше удаляется от принципов ЮНЕСКО и Европейской конвенции по культурному наследию.

ЮНЕСКО требует от государства, намеренного включить свои объекты в список мирового достояния, создать единую структуру управления реликвиями, и за оставшиеся 3 месяца до сессии она должна быть выстроена в Петербурге. Но принципы управления разрозненным конгломератом объектов по-прежнему не ясны.

 

Ландшафт или место?

Российские проблемы в ЮНЕСКО никого не интересуют: международное право для всех одно, а критерием эффективности национального права в сфере наследия является не абстракция, а сохранность. Неудивительно, что ООН чаще хвалит Туркменистан, чем Россию, за заботу о памятниках.

РФ гонится за «двумя зайцами» – гарантиями частных свобод и эффективностью госуправления. Но в сфере охране памятников эти две цели не могут существовать в равном статусе: государство обязано выстроить свою систему приоритетов, а бизнес – подчиниться. И если нам не хочется отставать от Туркменистана, придется внедрить именно такую модель, в которой интерес подчинен закону.

Так можно ли в Петербурге добиться компромисса, приближающего мировые консервационные нормы с отечественной практикой? Для начала нужно решить, каким будет статус петербургского наследия в уточненной номинации. Пока Петербург числится под переходным термином «универсальная выдающаяся ценность». Но управление наследием требует точного определения объекта. ЮНЕСКО различает «исторические города» и «достопримечательные места». Может быть, второй вариант предпочтительнее?

По словам зампреда КГИОП Алексея Комлева, в ЮНЕСКО достопримечательными местами обычно признается либо отдельный природный объект, связанный с исторической или культурной памяти (дуб Петра I), либо территория события (Бородинское поле). В то же время ЮНЕСКО оперирует термином «историко-культурный ландшафт». Его применение могло бы разрешить и казус с формами собственности, и более эффективно ограничить застройку включенных в ОВН естественных ландшафтов (наряду с антропогенными). Однако в российском законе 73-ФЗ «Об охране культурного наследия» такого термина нет.

По этому вопросу и возникло первое противоречие между КГИОП и вновь созданного петербургской организацией ICOMOS – основного экспертного института ЮНЕСКО, наблюдающего за состоянием объектов наследия. Бывший коллега Комлева по КГИОП Сергей Горбатенко, возглавивший петербургский филиал структуры, настаивает именно на статусе достопримечательного места.

Он напоминает, что вместе с городской застройкой пригородов в откорректированный перечень не вошла Александровская дача, построенная Екатериной для своего внука Александра I. Не вошел также Таицкий водовод, Петергофский водовод и прилегающие к Петергофу и Пушкину поля и дороги.

Между тем планировка пригородов была столь же не случайной, как и развитие самого Петербурга. Так, между Пушкином и Павловском не предполагалось застройки; специальным искусственным препятствием служил Отдельный парк. Однако этот массив «выброшен» из номинации вместе с самим Царским Селом. И следовательно, сохранить планировочный замысел царских резиденций будет труднее: местный закон не помешает заполнить «под завязку» все пространство между двумя пригородами застройкой.

То же касается южной стороны Петергофской дороги, которая до 1990-х гг. также не застраивалась. Строгая геометрическая планировка этой местности имела свою логику, как и устроенные в окрестностях Петергофа «показательные» деревни. В перспективе прямой дороги от Сергиевки к Финскому заливу открывался монастырский комплекс. Когда в нем разместили школу милиции, исторический ландшафт остался нетронутым. Потом пришло время возвращения монастырей – но оно совпало с триумфом потребительского утилитаризма частной торговли, и ныне Троице-Сергиева пустынь скрывается за кубом универсама «Лента».

Если границы единого объекта всемирного наследия будут проведены «по обрезу» памятников, все пространство между ними может оказаться предметом столь же неразборчивой торговли. А поскольку земля вблизи памятников особенно дорога, из нее выжмут максимальный доход, и гонка за видовыми качествами новой недвижимости скроет от глаз сам предмет престижного восприятия.

«В историческом городе важно не только то, что построено, сколько что откуда это видно», - подчеркивает директор филиала НИИТАГ Борис Кириков. Даже в тех кварталах города, которые ООО «Мастерская Н.Ф.Никитина» рекомендовала оставить в пределах объекта «Исторический центр», такие классические доминанты, как Смольный собор и Александро-Невская Лавра, уже не просматриваются в перспективе улиц.

Подлинная забота о наследии означает не только уход за отдельными памятниками, но и сбережение открытых пространств, обеспечивающих визуальный доступ к историческим ансамблям, напоминает член-корреспондент РААСН Галина Боренко. Более того, традиция ансамблевой архитектуры подчиняет себе и целеполагаение новых градостроителей, перенимающих у классиков композиционное мастерство.

В советский период город утратил, по данным С.Семенцова, не менее 370 культовых зданий, многие из которых выполняли роль архитектурных доминант, ибо для них Строительный устав делал преднамеренное исключение. Однако планировка 1950-1970-х гг. сохраняла непрерывность визуальных коридоров от Средней Рогатки до Адмиралтейства, от Каменки до Петропавловского собора, от Новой Деревни до Исаакия. Только в эпоху «бума 2000-х годов» многие из этих коридоров стали короткими отрезками. Это и послужило поводом к разработке самостоятельного местного закона «О границах зон охраны», который ввел термины «визуальная ось» и «панорама», широко применяемые в документах ЮНЕСКО, в региональную нормативную базу. Впрочем, пока соответствующих терминов нет в федеральном законе, а система управления мировым наследием не создана, эта нормативная база существует на «птичьих правах».

 

Спор на два фронта

В практике ЮНЕСКО корректировка границ в размере более 5% предполагает полный пересмотр номинации, которую заявитель вынужден переоформлять «с нуля». Это не устраивает городское правительство, поскольку требует дополнительных расходов. Это еще больше тревожит консервационистов-градозащитников: если прежняя номинация утратит силу, а новая не будет утверждена, возникнет вакуум, которым, по их мнению, неизбежно воспользуются претенденты на новое строительство в центре.

На конференции петербургского ICOMOS в Мариинском дворце руководителям КГИОП пришлось услышать немало претензий в свой адрес. На практике, как напомнил руководитель отдела архитектурной археологии Эрмитажа Олег Иоаннисян, предписания КГИОП зачастую игнорируются. Самыми вопиющими примерами было уничтожение найденных археологами фундаментов первого Гостиного двора Доменико Трезини. Такая же судьба ожидает основания крепости Ниеншанц, на месте которых планируется построить подземный паркинг «Охта-центра».

Председатель КГИОП Вера Дементьева признает, что главный спор с экспертами ICOMOS еще впереди. Однако ее ведомство в дискуссии о будущем исторической части города оказывается «между двух огней». В то время, когда КГИОП пытается найти компромисс с требованиями ЮНЕСКО по границам объекта всемирного наследия, КГА анонсирует в этом году три новых международных архитектурных конкурса по объектам в исторической части Петербурга.

Как и ранее, конкурсы будут закрытыми. Это с весьма большой вероятностью означает, что в борьбе за право проектирования реконструкции Сенной пл. и Ново-Адмиралтейского острова выиграют те же мэтры мировой архитектуры, что уже переделали на свой вкус исторические центры Лондона и Берлина. По словам заведующего кафедрой ГАСУ Сергея Гришина, в Берлине уже стонут от их произвола. Его коллега Леонид Лавров напоминает, что новые лондонские офисные гиганты в форме кубов, линз и эллипсоидов не только заслонили собой Тауэр, но и создали неразрешимую транспортную проблему.

В трех центральных районах города к 2011 г. предполагалось построить около 2 млн. кв. м недвижимости. Экс глава КГА Александр Викторов считал вполне возможным сооружение 90-метровой остекленной «башни из кубиков», запирающей перспективу Измайловского пр. и разрывающей визуальную ось с юга в сторону центра. В планы вмешался кризис. Кредитный коллапс, как известно, заставил офисных девелоперов многое переосмыслить. Изменятся ли планы КГА?

Генплан, составленный в период «бума», предполагал полную трансформацию депрессивных производственных территорий. Как напоминает сопредседатель отделения ВООПИК Маргарита Штиглиц, промышленная архитектура является особым объектом внимания ЮНЕСКО. Между тем в петербургской номинации, этот «жанр» вовсе не представлен.

 

Закон – не панацея

СПб ГАСУ учредил ежегодный форум «Архитектурные сезоны», посвятив первое мероприятие проблемам сохранения и развития исторических городов. Хотя точки зрения участников существенно расходились, общим знаменателем было признание того факта, что в Санкт-Петербурге сохранение и развитие – скорее надуманная, чем реальная антитеза. Прежде всего, по той причине, что у нас несравнимо более значительный запас неосвоенных территорий, чем в Москве. По подсчетам директора НИПЦ Генплана Сергея Митягина, на одного городского жителя, по европейским стандартам должно приходиться около 100 кв. м площади. Столица, по его оценке, с трудом укладывается в 70-80 кв. м, зато Петербург располагает потенциалом в 300 кв. м на человека.

В историческом центре, впрочем, обеспечить стандарты затруднительно. Это уже поняли главные архитекторы европейских городов, отказавшись от разуплотнения кварталов в пользу сохранности среды. В Москве и Петербурге, как отметил С.Гришин, проблема противоположная – застройка, наоборот, заново уплотняется. В итоге историческая среда сужается и фрагментируется вместе с качеством жизни. А между прочим, ЮНЕСКО согласилось включить Петербург в свой реестр в качестве совокупного объекта именно с учетом сохранности исторической среды, которым не могут похвалиться мегаполисы Германии, Франции, Швеции.

Одно лишь соблюдение нормативов, заложенных в ПЗЗ и законе «О границе зон охраны», не является панацеей от разрушения индивидуальности: эстетика не сводится лишь к высоте и отступам от границы участка. С разрушением архитектурной среды сохранность планировки утрачивает смысл. Стеклянные грани офисных параллелепипедов уместятся между домами Лиговки и Литейного, втиснется кое-как требуемая зелень и пешеходные дорожки, в итоге норма будет соблюдена, только это будет уже не Петербург. «Никакие законы не спасут нас от плохой архитектуры», - констатирует А.Комлев.

Как напомнил председатель Комитета по строительству Вячеслав Семененко, архитектура периферийных районов вообще редко становится предметом обсуждения. В результате и в наши дни дизайн торговой и социальной инфраструктуры на окраинах предельно убог. У губернатора Валентины Матвиенко на одном из недавних заседаний правительства тоже вырвалось раздраженное замечание: «Не подсовывайте мне больше эти стекляшки!».

В удалении от центра более чем достаточно места для архитектурного самовыражения. Другое дело, что периферия страдает не только от серой однородности, но и от полного отсутствия специфики, обозначающей принадлежность к Северной столице. Между тем, петербургская традиция содержит множество идей, ожидающих творческого развития. И уже есть примеры таких решений – например, оживляющий железобетонную серость кварталов Наличной ул. нео-неоклассический треугольник жилого комплекса Горного института; необычный силуэт и цвет нового дома на ул. Гашека; гигантские арки жилого комплекса на Комендантской пл.

Но чтобы традиция продолжалась, развивалась и воплощалась, она должна передаваться во времени. В рамках «Архитектурных сезонов» состоялся конкурс дипломных работ студентов ГАСУ, итог которой определялся путем голосования участников. Однако жюри трудно было позавидовать: представленные проекты можно было реализовать в любом крупном городе мира; не было ни одной петербургской темы; геометрические построения перепевали давно воплощенные и вышедшие из моды европейские изыски 1990-х.

Может быть, горожанам для понимания друг друга не хватает некоей объединяющей терминологии. В английском языке, кроме слова interest - интерес, есть еще и слово self-interest, обозначающее не индивидуальное сиюминутное желание, а общую объективную заинтересованность. Self-interest петербуржца – остаться жителем уникального мегаполиса, созданного по единому замыслу и запечатлевшего результат творческой мысли и профессионального труда, исканий и талантов, самоотдачи и подвига. Если Петербург в процессе трансформаций утратит то очарование, которое выделяет его из всех городов мира, от этого не выиграет ни бизнесмен, ни архитектор, ни чиновник. Опасность состоит именно в этом, а не в вердикте сессии ЮНЕСКО.

 

Константин Черемных


ИСТОЧНИК: АСН-инфо