Непрофессионалов просят выйти
Появление спортивного кластера «Лужники», дома культуры «ГЭС-2», ГБУЗ МКНЦ им. А. С. Логинова говорит о том, что отрасль готова возводить уникальные и технически сложные объекты. Однако работа требует особого качества проектной документации и, возможно, пересмотра роли генерального проектировщика. Вопрос детально обсудили на площадке XI Международного строительного форума и выставки 100+ TechnoBuild в рамках сессии «Роль и функции генерального проектировщика на примере реализации технически сложных и уникальных объектов», организованной компанией «Метрополис».
Сегодня законодательство не устанавливает четкие правила работы генерального проектировщика, его права, обязанности и ответственность. Например, в Градостроительном кодексе подобного понятия нет, данная роль определяется как «лицо, выполняющее архитектурно-градостроительную часть проекта». В результате генеральным проектировщиком способна стать практически любая торговая или IT-компания, имеющая членство в СРО. Если говорить в цифрах, то на позицию генпроектировщика могут претендовать порядка 300 тысяч компаний с соответствующим ОКВЭДом. При этом бо́льшая часть из них относится к группе микропредприятий. «Эти компании невозможно взять даже на субподряд, потому что до финиша проектных работ при проектировании уникальных и технически сложных объектов они могут просто не дожить», — указывает Александр Ворожбитов, генеральный директор компании «Метрополис». По мнению эксперта, именно этот пробел может являться причиной появления некачественной проектной документации и сдерживать развитие отрасли.
Вопросы особого контроля
В советское время четкие положения деятельности генерального проектировщика как компании, выполняющей технологическую часть промышленного объекта либо основной объект капитального строительства, содержались в специальном документе Госстроя. В нем же были прописаны права, обязанности и ответственность. Именно поэтому раньше субподряд был невозможен без согласования с генпроектировщиком. Однако сегодня эта норма сохранилась лишь в части возведения объектов промышленности, так как в договорах на их проектирование прямо прописывается обязанность генпроектировщика выполнять работы самостоятельно, без субподрядчиков. Наиболее остро вопрос качества встает при создании уникальных и технически сложных зданий и сооружений в сегменте гражданского строительства, к которым относятся объекты высотой более 100 метров, с пролетами более 100 метров, наличием консоли более 20 метров и заглублением подземной части более 15 метров.
Если посмотреть на мировой опыт, то можно увидеть, что роль генерального проектировщика в разных государствах неодинакова. Например, в Японии архитектор делает только концепцию, а в ряде стран архитектурный офис относительно небольшого размера собирает команду подрядчиков под своей «крышей». Все это лишь доказывает, что хорошего качества проектирования и строительства можно добиться в разных компоновках при условии, что соблюдается строительная культура страны, города или большой корпорации, и не уменьшается роль и вес автора проекта, когда он может отстаивать свои решения.
«Каждый объект в той или иной стране — это объект строительной культуры, в которой он возник. Когда мы говорим, что Карл Росси построил здание Генерального штаба в Санкт-Петербурге, то надо понимать, что он реально занимался распределением всего бюджета на строительство, то есть архитектор владел всей суммой и нанимал всех подрядчиков, субподрядчиков и субпроектировщиков. Огюст Монферран строил Исаакиевский собор и был распорядителем бюджета. Такое было, и эта практика давала реальные результаты», — говорит Сергей Кузнецов, главный архитектор Москвы, добавляя, что сегодня в мире такого подхода нет, за исключением случаев строительства собственного частного дома.
Однако вопрос о необходимости закрепления особой роли генерального проектировщика остается открытым. По мнению Сергея Кузнецова, это может просто добавить ответственности. В данном случае наилучшим вариантом стал бы некий регламент, распределяющий ответственность между всеми участниками процесса: проектировщиком, архитектором, подрядчиком и другими.
«Зачастую она [ответственность] так размыта, что просто назначают ”крайнего”, который оказался слабее. Регуляция — вещь полезная, но неплохо бы зарегламентировать меру ответственности каждого: кто за что отвечает и какие права имеет. Выделять только проектировщика нет смысла. Иначе что бы ни случилось на стройплощадке, виноват будет проектировщик. Я — против такого положения дел», — подчеркнул главный архитектор Москвы.
Участники строительного рынка соглашаются: перекладывать всю ответственность за реализацию проекта на генерального проектировщика не стоит. По мнению Деяна Радоевича, первого заместителя генерального директора, директора дирекции строительства компании ВЕЛЕССТРОЙ, часть ответственности должна остаться у инжиниринговой компании, особенно учитывая, что стоимость проектирования не сопоставима со стоимостью строительства всего объекта. «Для успешной реализации управление проектом должно быть сильным и компетентным, иметь гибкость в части реализации, так как множество параметров изменяются по ходу, с четкой системой: разработанными процедурами, системой интеграции, дисциплиной и системой управления изменениями, правильно выстроенными собственными решениями, налаженной работой с заводами-изготовителями, поставщиками и монтажниками, отношениями с заказчиком и всеми участниками процесса», — перечисляет эксперт.
Особенности уникальных объектов
Работа над уникальными и технически сложными объектами порой заставляет прибегать к помощи узких специалистов, заказывать дополнительные научные исследования, даже пересматривать концептуальные решения в ходе строительства, и все это координирует генеральный проектировщик.
Одним из ярких примеров можно назвать ГБУЗ МКНЦ им. А. С. Логинова. Ожидалось, что этот уникальный объект ядерной медицины площадью 7,6 тыс. кв. м будут возводить в течение шести лет. Однако строители ввели его в эксплуатацию за 2,5 года — в конце 2023-го. При этом специалистам пришлось пересматривать часть проектных решений из-за замены медицинского оборудования. «В части уникальных объектов еще до заключения договоров на проектирование у генпроектировщика возникает затратная статья, когда надо провести тысячи консультаций, собрать весь имеющийся мировой опыт, попробовать ”поженить” между собой все полученные знания и вместить их в планируемый габарит здания», — отмечает Сергей Кацман, директор службы технического заказчика ГК «Аметист» (ранее — директор по строительству уникальных объектов АНО «РСИ»).
В процессе работы над объектом каждый из участников преследует собственные цели, тогда как общий результат, функциональное назначение объекта, его пригодность для будущей эксплуатации может уйти в сторону. По словам Сергея Кацмана, именно генпроектировщику необходимо следить за тем, чтобы назначение объекта соответствовало ожиданиям и укладывалось в законодательную базу, а также нести ответственность за координацию всех предпроектных работ.
«Цена любой ошибки генпроектировщика измеряется миллиардами, сроками и отсутствием социального эффекта. Что такое своевременно запущенная больница? Это тысячи спасенных жизней за определенный промежуток времени. Генпроектировщик должен смотреть на шаг вперед. Не просто разработать объемно-планировочные решения, но и оценить реализацию с точки зрения конструктива и инженерии, всей градостроительной документации. И если потом возникнет вопрос фасада, архитектурного облика, которые так или иначе могут противоречить решениям, утвержденным на предыдущей стадии, то здесь генпроектировщик должен найти “золотую середину”», — указал Игорь Базий, заместитель руководителя Департамента гражданского строительства Москвы, обращая внимание, что именно генпроектировщик должен следить за тем, чтобы создание объекта не выходило за рамки принятого бюджета, нести ответственность за принятые решения и ставить выполнимые сроки.
Эксперт по всем вопросам
Успешная работа в части создания уникальных и технически сложных объектов не обходится без участия консультантов, представителей науки. Так, на этапе проектирования спортивного кластера «Лужники» подключился Михаил Фарфель, заведующий лабораторией нормирования, реконструкции и мониторинга уникальных зданий и сооружений ЦНИИСК им. В. А. Кучеренко. Ранее Большая спортивная арена «Лужники» не соответствовала требованиям ФИФА. К чемпионату мира по футболу требовалось приблизить трибуны к полю на 17 метров и закрыть их от атмосферных осадков. В результате изменилась геометрия поля и увеличилась площадь кровли. Чтобы определить новые ветровые и снеговые нагрузки, ученые использовали состав, который по своему объему и весу очень похож на снег, и на основании полученных данных генпроектировщик разрабатывал конструктивные решения.
А при возведении Дворца художественной гимнастики Ирины Винер-Усмановой требовалась дополнительная включенность генерального проектировщика уже на стадии строительства, чтобы доработать детали в части будущей окупаемости. Изначально дворец был задуман и спроектирован как исключительно спортивное сооружение для проведения тренировок и соревнований. Но в процессе строительства задача поменялась: объект должен был стать многофункциональным. Учитывая местоположение, ему следовало соответствовать разным категориям потребителей и различным сценариям. Другими словами, здание должно было отвечать требованиям для проведения ледовых шоу Ильи Авербуха, чемпионата мира по скалолазанию и даже для шоу Cirque du Soleil (Цирка дю Солей).
«Заказчик ожидает, что генпроектировщик является профессионалом не только в области проектирования и прохождения экспертизы, но и хорошо понимает операционные составляющие: маркетинг и финансы, — говорит Александр Паньков, генеральный директор спортивного оператора «Олимпико» (ранее — генеральный директор Дворца художественной гимнастики Ирины Винер-Усмановой). — Правильное взаимодействие на ранних стадиях с командами, которые могут продумывать функциональные концепции спортивных объектов, приведет к эффективности: сооружения будут востребованы, а самое главное — станут стремиться к окупаемости».
Современные спортивные объекты должны быть не только коммерчески эффективными, но и способными развиваться вместе с меняющимися потребностями общества. Тенденцию можно увидеть уже на примере Центра водных видов спорта, в состав которого вошли два ресторана Аркадия Новикова, а ВТБ Арена является примером встраивания торгового центра. Большой потенциал у спортивного комплекса «Малая спортивная арена Олимпийского комплекса “Лужники”», который предлагается превратить в молодежный культурный центр. При этом все варианты многофункционального использования уникальных объектов должны детально прорабатываться на этапе проектирования под контролем генпроектировщика.
Новый скоростной обход Санкт-Петербургской агломерации протяженностью почти 350 километров специалисты госкомпании «Автодор» будут строить совместно с коллегами из Федерального дорожного агентства и дорожниками Ленинградской области.
Власти определили схему создания нового скоростного обхода Санкт-Петербургской агломерации. Как заявил заместитель руководителя Департамента строительства при правительстве России Григорий Волков, президент уже давно ставил задачу развития новой объездной дороги. «Предложения были подготовлены и доложены президенту, определены этапы. На первом этапе будем строить восточную часть обхода от М-11 и дальше на север. Отдельно в эту программу включили участки Росавтодора и региональные отрезки», — отметил чиновник.
Схема предполагает создание «кольца» общей протяженностью чуть более 348 километров, из которых 121,2 километра представляют собой существующую дорожную сеть и не требуют мероприятий по усовершенствованию. При этом предстоит возвести 112 километров четырехполосной магистрали и еще порядка 115 километров реконструировать.
Новым строительством предстоит заняться ГК «Автодор». Работа будет разбита на два этапа. Сначала специалисты госкомпании возведут участок протяженностью 87,7 километра от платной трассы М-11 «Нева» до автомобильной дороги 41К-065 (Мурино), а затем продолжат строительство на следующем отрезке длиной 24,3 километра до А-121 «Сортавала». Параллельно с этим коллеги из Федерального дорожного агентства доведут до четырех полос 94,9 километра в рамках реализации Пятилетнего плана дорожной деятельности на 2024–2028 годы. В частности, Росавтодор реконструирует участок трассы А-120 с 64-го по 106-й километр и капитально отремонтирует еще два: первый — на этой же А-120, а второй — на А-181. Еще 20 километров на участке от А-120 до КАД приведет в соответствие Ленинградская область, что уже предусмотрено Пятилетним планом дорожной деятельности. Ожидается, что дорожники завершат все мероприятия по созданию нового «кольца» к 2030 году.
В начале года на совещании у президента возникла дискуссия о приоритетных проектах санкт-петербургского транспортного узла. Министр экономического развития Максим Решетников предложил отложить возведение КАД-2 и сконцентрироваться на возведении ШМСД или оптимизировать проектное решение новой кольцевой автодороги. Тогда заместитель председателя правительства России Марат Хуснуллин высказался за параллельное возведение объектов: «Строительство КАД-2 может значительно разгрузить вылетные магистрали и обеспечить мобильность населения. Есть еще проект — это строительство Широтной магистрали скоростного движения. Считаю, что оба объекта важны, и их необходимо увязывать в единый план по дорожному строительству».
Именно связи двух проектов уделено отдельное внимание. «О строительстве второй и четвертой очередей ШМСД в Санкт-Петербурге также доложили президенту, по пятой и шестой Ленинградская область сейчас готовит предложения. Естественно, все эти проекты увязываются. Соответствующее финансирование для начала этого объекта мы уже предусматриваем. Правда, я думаю, что с учетом практики опережающего строительства мы сможем реализовать проект намного раньше», — отметил Григорий Волков.
Напомним: впервые о создании новой кольцевой автодороги заговорили в 2021 году, когда президент дал поручение рассмотреть возможность строительства в Северной столице второго «кольца» по аналогии с подмосковным ЦКАДом. Осенью 2022 года разработчики предложили возвести дальний обход города в виде скоростной автомобильной дороги первой категории на удалении от 5 до 20 километров от действующей КАДа, которая фактически уже стала частью улично-дорожной сети. Отметим, что на тот момент трассировка КАД-2 не предполагала использования существующих участков дорожной сети, но включала выходы на платную М-11 «Нева» и будущую ШМСД. Строительство оценивалось в 170 млрд рублей.
Санкт-Петербургский лифтовой завод (СПбЛЗ) успешно закончил прошлый год и результативно завершает первое полугодие нынешнего. Введен в строй новый производственный модуль, расширен модельный ряд изготовляемых изделий, возросли объемы выпуска продукции. Важным условием дальнейшего позитивного развития в компании считают поддержку лифтовой отрасли государством.
Санкт-Петербургский лифтовой завод уже 15 лет обеспечивает подъемно-транспортным оборудованием Северо-Запад и другие регионы России. За это время пройден большой путь от небольшого сборочного производства до современного лифтостроительного предприятия полного цикла. Сегодня СПбЛЗ осуществляет проектирование, изготовление, монтаж и обслуживание лифтов. Кроме того, является официальным дилером ряда крупных производителей лифтового оборудования (ОАО «Могилевлифтмаш», ООО ПО «Евролифтмаш», ООО «СК СТС»).
Возможности и перспективы
Производственные мощности компании позволяют изготавливать до 800 единиц пассажирских лифтов грузоподъемностью до 1600 кг и скоростью до 2 м/с, до 200 единиц металлокаркасных шахт различной модификации, до 10 000 единиц лифтовых обрамлений.
Осенью прошлого года компания ввела в эксплуатацию новый производственный модуль, что позволило расширить модельный ряд выпускаемой продукции.
— Нами успешно освоены модели лифтов с усеченными кабинами для малогабаритных глухих и металлокаркасных лифтовых шахт, — рассказывает генеральный директор ООО «СПбЛЗ» Дмитрий Мареев. — Эта продукция пользуется большим спросом, особенно в историческом центре Петербурга, где во многих зданиях требуется замена лифтового оборудования.
Результаты и резервы роста
Расширение производства и использование передовых технологий позволило на 35% увеличить объем выпуска продукции по сравнению с прошлым годом.
— Рост производственных мощностей дал нам возможность эффективнее удовлетворять спрос на продукцию и повысить конкурентоспособность, — продолжает Дмитрий Мареев. — Это важно не только для нашего предприятия, но и для отрасли в целом. Увеличение объема выпуска лифтов свидетельствует о том, что спрос на лифтовое оборудование растет в связи с развитием строительной отрасли и необходимостью замены лифтов, отслуживших свой срок. Важным условием дальнейшего позитивного развития нашего и других лифтостроительных предприятий будет поддержка нашей отрасли государством.
У Санкт-Петербургского лифтового завода есть резервы роста — сегодня мощности предприятия загружены на 80–90%, из них 60% приходятся на производство лифтов, а 20–30% — на выпуск сопутствующих изделий и конструкций: металлокаркасных и подвесных лифтовых шахт, обрамлений, дверей и люков машинного помещения и прочей продукции.
Ключевые направления
Дальнейшее развитие лифтового производства СПбЛЗ будет идти по многим направлениям, среди которых ключевыми становятся освоение выпуска лифтов, рассчитанных на скорость 2,5–4,0 м/с, создание собственной базы по разработке и производству электронных компонентов для управления лифтами, расширение производства безредукторных лебедок, разработка и внедрение инновационных систем безопасности, повышение качества комплектующих.
На сегодняшний день доля отечественных комплектующих в производстве лифтов составляет 70%, но Дмитрий Мареев убежден, что вполне возможно увеличить эту цифру до 90%.
— Мы верим, что достичь такого уровня локализации можно путем развития отечественного производства и увеличения его конкурентоспособности. Это позволит не только снизить зависимость от импорта, но и создать новые рабочие места в стране, — считает он.