Энергоэффективность на подходе
Покупатели новостроек пока мало заботятся об энергоэффективности будущего жилья, многие не разбираются в теме. Очень медленно, но вместе с количеством домов высокого класса энергоэффективности число граждан, заинтересованных в приобретении именно такого жилья, будет расти, уверены эксперты. Однако предсказываемое падение спроса способно вынудить девелоперов сократить стоимость жилья за счет совсем не энергоэффективных материалов.
Аналитический центр ДОМ.РФ на основе опроса ВЦИОМ подсчитал: только 13% россиян разбираются в вопросах энергоэффективности и «зеленого жилья» и могут объяснить разницу между ними. При выборе жилья покупателей интересуют в первую очередь местоположение, цена, транспортная доступность, внешняя и внутренняя инфраструктура. Где-то в середине списка — интерес к экологии.
«При выборе новостройки в Московском регионе люди все чаще обращают внимание на расположение ЖК в более экологичных районах, рядом с водоемами и парками. Около десяти лет назад этот вопрос волновал не более 5% тех, кто планировали покупать жилье. В 2024 году, по данным разных рейтингов, на фактор экологичности ориентируются до 15–20% потенциальных покупателей», — отметил Григорий Зудилин, руководитель отдела реализации «Север» ГК «Гранель».
В то же время, полагает Оксана Понаморенко, директор управления маркетинговых коммуникаций компании Л1, зачастую экологичные проекты — это в большей степени маркетинговый термин, чем реально используемые технологии.
Энергоэффективность — это несколько факторов: конструкция, качество строительных материалов и функциональность инженерного оборудования.
Энергоэффективностью интересуются немногие, хотя застройщики, утверждает Денис Демьяненко, директор департамента продаж Sezar Group, сейчас возводят дома, по классу энергоэффективности на порядок выше, чем 10–15 лет назад. Многие современные дома оснащены регуляторами режима отопления, энергосберегающими осветительными приборами, датчиками движения, счетчиками. «Покупателей интересует технология фасада, какие окна установлены, какое лифтовое оборудование, но, скорее, с точки зрения удобства и комфорта в повседневной жизни, а не с точки зрения характеристик энергосбережения. Большинство покупателей квартиры в новостройке априори рассчитывают, что дом последнего поколения будет более комфортным, чем квартира, где он живет, особенно если переезжают из морально устаревшего жилого фонда», — пояснил Денис Демьяненко.
Либо покупателей интересует размер коммунальных платежей, причем люди далеко не всегда связывают плату за коммунальные услуги, например, с энергоэффективными материалами, говорит Павел Евсюков, руководитель департамента развития продукта девелопера AAG: «Со стороны клиентов выраженного запроса на энергоэффективность и зеленую повестку нет. Скорее, на этапе покупки обычно интересуются будущей стоимостью коммунальных платежей, но она зависит не столько от энергоэффективных решений, сколько от набора услуг, которые предоставляет управляющая компания».
В общем, у разных девелоперов — разная точка зрения по поводу востребованности энергоэффективных проектов. «Понятие энергоэффективности дома только начинает входить в устойчивый набор параметров, интересующих покупателей жилой недвижимости», — полагает Сергей Софронов, коммерческий директор ГК «ПСК».
Анжелика Альшаева, генеральный директор агентства недвижимости «КВС», напоминает: «С 2017 года все застройщики указывают эту информацию в ДДУ, поэтому логично, что люди интересуются данным параметром».
По мнению Татьяны Халиловой, директора департамента продаж GloraX, класс энергоэффективности и экологические характеристики проекта имеют ключевое значение для покупателей квартир в высокобюджетных сегментах жилья. В массовом сегменте это отходит на второй план.
Ольга Трошева, директор консалтингового центра «Петербургская Недвижимость» (Setl Group), убеждена, что энергосберегающие и энергоэффективные технологии сегодня востребованы и застройщиками, и покупателями: «Запрос на чистые и энергоэффективные технологии со стороны покупателей сегодня очень высок».
Экономия, но деньги вперед
Постройка энергоэффективного здания, по разным оценкам, обходится на 10–20% дороже обычного дома. При этом, подсчитали специалисты Счетной палаты, оценочный потенциал сокращения объема энергопотребления составляет порядка 50–60%. Соответственно, снижаются коммунальные платежи. Однако покупатели относятся к наценкам за энергоэффективность для последующей экономии по-разному.
Оксана Понаморенко, например, говорит о готовности покупателей доплачивать ради экономии расходов на коммуналку: «Снижаются тепло- и энергопотери — оплата уменьшается. В проектах среднего и высокого ценового сегмента часто применяются системы умного дома, которые пользуются популярностью у покупателей. Они упрощают жизнь и также позволяют экономить на платежах».
Григорий Зудилин указывает: спрос на экологичность и энергоэффективность сформирован в основном среди молодых покупателей. Это люди от 30 до 35 лет, молодые семьи и семьи с маленькими детьми. Они готовы рассматривать объекты с повышенным классом энергоэффективности при несущественной переплате.
Дмитрий Ефремов, начальник управления продуктового менеджмента и маркетинговых исследований «Главстрой Санкт-Петербург», полагает, что отношение покупателей дифференцировано: «С одной стороны, энергоэффективные технологии позволяют снижать затраты на коммунальные услуги не в ущерб качеству проживания. И многие клиенты заинтересованы в том, чтобы после переезда за содержание дома и придомовой территории платить меньше. С другой стороны, стоимость квартиры как фактор выбора сегодня даже не включают в топ-списки: это априори очень важно для всех, кто планируют покупку жилья. И если встанет дилемма между «уложиться в заданный бюджет» и «заплатить больше за экологичные материалы», покупатель, вероятнее всего, выберет первое».
Татьяна Халилова рассуждает: «Нельзя сказать, что клиенты платят именно за энергоэффективность, они приобретают комплексный продукт, куда входят архитектурная концепция, благоустройство, дизайн мест общего пользования и т. д.».
Энергоэффективность ищет класс
Теоретически класс энергоэффективности должен зависеть от класса жилого комплекса. Эксперты подчеркивают: материалы, используемые в строительстве, безопасны и экологичны для любого класса жилья.
«Из-за высоких тарифов на электричество в европейских странах в зависимости от класса энергоэффективности дома от А до D может существенно отличаться арендная ставка. В России электроэнергия существенно дешевле, поэтому разница между классами не критична и не оказывает существенного влияния на стоимость квартиры», — отмечает Павел Евсюков.
Однако в высокобюджетном сегменте используются более дорогие материалы. «Чем выше класс дома, тем выше его класс энергоэффективности. Как и с любым другим продуктом на любом рынке, чем он дороже, тем лучше вся совокупность его характеристик», — говорит Сергей Софронов.
Оксана Понаморенко добавила: «Различие может быть в деталях: например, в домах премиум-класса вместо типовых металлопластиковых стеклопакетов могут быть установлены деревянные. Они существенно дороже, но по сути и своим функциям не превосходят стандартные. Это больше вопрос эстетики».
Многие компании разработали и используют собственные стандарты, в которые включена также энергоэффективность. Причем для каждого класса жилья — свой стандарт.
По словам Дмитрия Ефремова, современные энергоэффективные инженерные решения, рассчитанные для домов более высокого класса, в качестве «пилота» могут применяться на жилье масс-маркета. Затем клиенты тестируют систему и оценивают ее необходимость. «Энергоэффективность, повторюсь, — одна из важных составляющих, однако мы не наблюдали повышенного спроса у покупателей конкретно на эту характеристику при покупке жилья масс-маркет», — добавил он.
С другой стороны, отмечает Денис Демьяненко, классификация жилой недвижимости — это весьма условный свод маркетинговых правил, в то время как класс энергоэффективности определяется четким соответствием нормативным техническим требованиям (например, приказы Министерства строительства и ЖКХ Российской Федерации). «Зависимость ”чем выше класс позиционирования, тем выше класс энергоэффективности” есть, но она непрямая. У нас во всех проектах бизнес-класса — класс энергоэффективности А (очень высокий), в комфорт-плюс — класс В (высокий). Но на рынке много примеров проектов бизнес-класса, в том числе введенных в эксплуатацию после 2020 года, в которых класс энергоэффективности B», — подчеркнул он.
Не революция, но запрос
Участники рынка уверены: запрос на энергоэффективность со стороны покупателей будет расти. «Покупатели все больше разбираются в вопросе энергоэффективности и выбирают безопасные, энергоэффективные проекты. Это связано и с заботой об окружающей среде, и с заботой о собственном здоровье, сохранении ресурсов, в том числе и материальных», — пояснила Наталия Коротаевская, коммерческий директор Группы «Аквилон» в Санкт-Петербурге и ЛО.
По мнению Анжелики Альшаевой, с течением времени покупатель становится опытнее и избирательнее, поэтому требования к недвижимости будут только расти, а застройщики, в свою очередь, будут «развиваться и соответствовать».
«Да, с каждым годом граждане все больше начинают интересоваться вопросами энергоэффективности. Это связано с растущим осознанием людей необходимости бережного отношения к окружающей среде и экономии ресурсов. Кроме того, существенное влияние на повышение интереса к энергоэффективности оказывает рост цен на энергоресурсы. Люди все чаще задают вопросы о том, какие материалы и технологии используются при строительстве домов, какие системы отопления и кондиционирования воздуха устанавливаются, какие меры принимаются для экономии энергоресурсов и снижения затрат на коммунальные услуги. Более того, некоторые граждане уже активно принимают участие в программе энергоэффективности, устанавливают солнечные панели и другие устройства для получения дополнительной энергии, утепляют свои дома, квартиры и т. д.», — уточнил Григорий Зудилин.
Денис Демьяненко упоминает аналогии: «Чем больше потенциальный покупатель доверяет качеству продукта, тем меньше интереса он проявляет к его составу. Покупая новую модель смартфона или пылесоса, мы подсознательно ждем, что она будет более технологичной, чем та, которую имеем сегодня. С квартирами — то же самое. Технологии развиваются, с каждым годом делая шаг вперед, позволяя обывателю не вникать, из чего именно складывается его комфорт».
Юрий Грудин, генеральный директор компании Formula City, полагает, что застройщики не останутся в стороне: «Если застройщик «слышит» своего потребителя — он будет использовать «зеленый стандарт», применять энергоэффективные технологии, ориентироваться на проектирование и возведение таких объектов, которые наносят минимальный ущерб окружающей среде».
По мнению Сергея Софронова, пока для исчерпывающего понимания покупателям нужно объяснять, из чего вообще складывается понятие «энергоэффективность» и как это можно проследить на примере выбора среди конкретных предложений застройщиков. «В то же время есть определенная реальность. И она такова, что если финансовые условия покупки квартиры в доме с условным классом С более привлекательны, чем с условным классом А (при прочих равных), то выбор будет сделан в пользу первого. Поэтому мы, строительная сфера и потребители, — только в начале пути, когда понятие «энергоэффективность» является не просто чем-либо модным и сугубо маркетинговым, но и вполне прикладным», — заключил он.
Санкт-Петербург со дня своего основания был городом-идеей, призванным перенести на российскую почву величайшие достижения мировой культуры и найти им оригинальное национальное развитие. Именно потому он так похож – и так не похож – на города Европы. Не случайно Северную столицу России называют самым европейским из всех русских городов и самым русским из всех европейских.
Первые два века своей жизни Петербург прекрасно справлялся со своей миссией, превратившись в границах начала ХХ века в тот музей под открытым небом, взглянуть на который сейчас едут туристы со всего мира. Затем по-настоящему интересные, знаковые проекты стали явлением единичным. И вот сегодня, по оценкам социологов, в обществе очень силен запрос на появление новых масштабных инициатив, в том числе в градостроительной сфере, которые дали бы новый толчок развитию города, вернули бы ему статус города-идеи мирового значения.
Старый новый проект
Своеобразным ответом на этот вызов стала очередная инициатива Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге по строительству спроектированной, но так и не построенной великим зодчим Франческо Бартоломео Растрелли (1700–1771) колокольни Собора Воскресения Христова в Воскресенском Новодевичьем Смольном монастыре. Этот амбициозный проект был заявлен в Петербурге в самом конце прошлого года.
Комплекс Смольного монастыря – один из самых ярких и известных архитектурных шедевров Северной столицы, ставший классическим «открыточным видом», посещение которого при поездке в город – обязательно. Это было любимое детище дочери Петра Великого – императрицы Елизаветы Петровны. Разработку проекта поручили придворному архитектору Растрелли, работами которого являются такие известные шедевры русского барокко, как Зимний, Аничков, Воронцовский дворцы в Петербурге, Андреевская церковь в Киеве, Большой Екатерининский дворец в Царском Селе и др.
140-метровая пятиярусная колокольня была неотъемлемой частью проекта архитектурного ансамбля Смольного монастыря и должна была стать одной из высотных доминант города. По проекту первый ярус представлял собой триумфальную арку – парадный въезд в монастырь, второй был надвратной церковью, а в остальных трех должны были располагаться звонницы. Однако сооружение возвели только до второго уровня, что по высоте превышает келейные корпуса, но из-за нехватки средств в связи с Семилетней войной (1756–1763) реализация проекта была приостановлена. Сам Смольный монастырь достраивался после этого еще много лет (последние работы были завершены в 1835 году). Но до колокольни так «руки и не дошли».
Интересно, что сам Растрелли до самой своей смерти мечтал о том, что его проект будет реализован полностью – и колокольня все-таки будет возведена в монастыре. «Посреди просторного двора внутри монастыря я возвел великую церковь с куполом. Капители, колонны и базы из чугунного литья… Большая колокольня, коя будет построена при входе в монастырь, будет иметь 560 английских футов высоты. Нельзя не восхищаться великолепием сей постройки, коя снаружи и изнутри имеет дивную архитектуру», – так писал он о своем проекте.
И вот нашлись люди, которые готовы завершить реализацию этого мегапроекта XVIII века.
Первая среди равных
На момент создания проекта 140-метровая (в другом варианте – даже 170-метровая) колокольня должна была не только стать самым высоким зданием в Петербурге, но и фактически сравняться с высочайшим храмом Европы или даже превзойти его. Задумка Растрелли была весьма амбициозным проектом – и масштабность затеи за прошедшее время ничуть не уменьшилась.
В этом смысле очень интересно сравнить этот проект с иными высотными историческими храмовыми сооружениями Европы. Самым высоким из таких объектов является готический собор в немецком Ульме, начало строительства которого относится к 1377 году. Его высота в настоящее время составляет 161,5 м (аккурат на полметра меньше, чем в одном из вариантов проекта Растрелли). На втором месте – еще один образец германской готики – Собор Святого апостола Петра и Пресвятой Девы Марии в Кёльне, возведение которого стартовало в 1248 году. Сегодня его высота достигает 157,4 м. Третью позицию этого своеобразного рейтинга занимает еще один образчик готики, на сей раз из Франции, – Собор Руанской Богоматери. Его строительство началось в 1145 году. На данный момент его высота – 151 м. Четвертая строка – у еще одного представителя французской готики (с элементами романского стиля) – Собора Страсбургской Богоматери, основанного в 1015 году. Современная высота храма – 142 м. Остальные сохранившиеся шпили исторических храмов уже уступают растреллиевскому «проекту-минимуму».
Дотошный читатель, наверное, уже обратил внимание на использованные формулировки: датировка именно начала строительства и уточнение, что показатель высоты здания дается по состоянию на сегодняшний день. И это не случайно. Храмы таких масштабов строились веками, часто с большими перерывами, а иногда – и с изменением архитектурного стиля.
В частности, строительство основной части Ульмского собора длилось с 1377 по 1543 год, самый длинный перерыв в работах – с 1405 по 1530-й. Кёльнский собор строили с перерывами с 1248 по 1437 год, Руанский – с 1145 по 1506-й, Страсбургский – с 1015 по 1439-й. То есть ничего необычного ни в вековых сроках возведения объекта, ни в вековых же перерывах в ходе работ нет. Это никак не препятствует признанию этих зданий архитектурными достижениями человечества.
Но есть и вторая интересная деталь. Шпили почти всех вышеперечисленных храмов – еще более позднего времени. Они появились при реконструкции объектов. Причем по времени она отстояла от основного строительства на много столетий и была выполнена только в конце XIX века. Единовременный самому зданию шпиль – только у Страсбургского кафедрала. Руанский собор стал высочайшим храмом при реконструкции в 1876 году, Кёльнский – в 1880-м, Ульмский – в 1894-м.
И это тоже никак не мешает признанию всех этих объектов шедеврами архитектуры, включению Руанского собора в число памятников национального наследия Франции, а Кёльнского – в список мирового наследия ЮНЕСКО. Есть и еще один очень интересный прецедент: известный собор Саграда Фамилиа в Барселоне строится по замыслу великого Антонио Гауди с 1882 года по сей день. Несмотря на то, что объект еще не завершен, в 2005 году он уже внесен в список наследия ЮНЕСКО.
Кстати, в списке самых высоких храмов мира Саграда Фамилиа сегодня занимает 38-ю позицию (112 м). Высочайший представитель России в «рейтинге» – Петропавловский собор в Петербурге – 22-ю (122,5 м). Строительство колокольни Смольного собора даже в «проекте-минимуме» позволит нам выйти на восьмую строчку.
Осмыслить идею
Сегодня в петербургском обществе отношение к инициативе Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге отличается разнородностью. Немало скептических комментариев связано главным образом с «неаутентичностью» и «неединовременностью» планируемой к строительству колокольни остальным зданиям монастыря. Однако, как видно из вышеизложенного, такое положение не является редким, а в равной степени не препятствует мировому признанию объекта, в том числе на уровне ЮНЕСКО.
Но есть немало и позитивных оценок. «Идея уже получила поддержку в достаточно широких кругах общества, особенно среди деятелей культуры и искусства. Этот проект – дань истории, традиции, сохранению и восстановлению духа Северной столицы, и при этом – движение вперед», – говорит представитель Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге Филипп Грибанов.
«Идея завершения замысла гениального Растрелли вызывает интерес в профессиональном сообществе уже давно. В частности, и наша мастерская в свое время делала предпроектные эскизы, чтобы оценить, как выглядел бы ансамбль, если бы проект был реализован полностью», – отмечает руководитель архитектурного бюро «Литейная часть-91» Рафаэль Даянов.
По его словам, достройка колокольни Смольного собора – серьезный вызов и очень интересная задача. «Что останется от архитектуры начала XXI века в будущем? Что станет наследием нашего времени? Торговые центры и гостиницы? Вряд ли. А вот воплощение задумки Растрелли вполне способно оставить след в истории», – подчеркивает эксперт.
«Мечтаю о том, чтобы это гениальное сооружение было построено. Мы знаем примеры, когда задумки гениев не были при их жизни реализованы, но со временем, через столетия, воплотились в жизнь. Я думаю, что колокольня Смольного собора украсит Петербург», – со своей стороны, отмечает Фёдор Туркин, председатель совета директоров холдинга РСТИ («Росстройинвест»).
По словам Филиппа Грибанова, инициаторов проекта не смущают скептические отзывы. «Новое часто сначала встречается большинством «в штыки». В этом нет ничего страшного. Обществу необходимо время на осмысление идеи. Надо объяснить людям, что это не разрушение исторического облика, а его развитие. Причем в историческом же духе, в рамках задумки нашего великого зодчего. То, что уже сейчас многие разделяют нашу позицию, вселяет в нас оптимизм», – заключил он.
По итогам 2019 года, количество застройщиков, пребывающих в процедуре банкротства, выросло на 30%. Это порождает новую волну появления обманутых дольщиков. Сейчас с проблемами сталкиваются в основном некрупные компании, но причин для улучшения ситуации пока не видно.
По данным Института развития строительной отрасли, близкого к Национальному объединению строителей (НОЗА), в конце прошлого года число компаний-девелоперов, находящихся в процедуре банкротства, достигло 508. Рынок покинули 8% застройщиков. Соответственно, вырос объем остановленного строительства – на 57%, до 9,12 млн кв. м.
По оценке Рейтингового агентства строительного комплекса (РАСК), количество застройщиков, которым угрожает банкротство, выросло в 2019 году на 77% относительно 2018-го. Кредиторы собирались подать иски против 350 компаний. Число банкротов за год выросло на 22% – несостоятельными признаны 184 организации.
Увеличение числа банкротств эксперты рынка объясняют несколькими причинами. Общественный омбудсмен по защите прав предпринимателей в строительстве Дмитрий Котровский называет три, по его мнению, основных: переход отрасли на проектное финансирование, повышение НДС до 20% и сложности с получением госзаказов, обусловленные конкурсными процедурами.
Директор «Союзпетростроя» Лев Каплан в качестве главной из причин называет снижение доходов и, соответственно, покупательной способности населения, что ведет к снижению спроса. Вторая причина – «недоступность банковского кредитования». «С рынка уходят проектировщики и подрядчики, основные фонды почти не обновляются. Банкротятся малые и средние компании», – говорит он.
Председатель Петербургского отделения «Деловой России» Дмитрий Панов ставит во главу угла экономику: «Общеэкономическая тенденция к снижению рентабельности строительных проектов по всей стране – вызвана, в частности, переходом отрасли на новые условия финансирования. Еще в 2018 году эксперты нашей организации разработали «карту рентабельности» регионов. На ней было видно, как новая система эскроу-счетов приведет к снижению рентабельности проектов жилищного строительства. В некоторых субъектах РФ карта отражала перспективу выхода на практически неприемлемые для застройщиков показатели рентабельности».
Вторая причина, по его мнению, – недостаточная кадровая обеспеченность и готовность большинства строительных организаций работать в рамках проектного финансирования. «Наконец, третья причина – сложность обеспечения соответствия новых проектов действующим критериям оценки рентабельности и рисков по «нормам» Банка России, на основании которых принимается решение о предоставлении застройщикам проектного финансирования. Ситуация дополнительно усугубляется снижением доли госзаказов», – добавляет Дмитрий Панов.
Эксперты полагают, что 2020 год может стать отрицательным пиком для строительного рынка. Ранее специалисты уже прогнозировали укрупнение застройщиков, рост монополизации, увеличение банкротов, проблемных объектов и обманутых дольщиков. «В этом году число пострадавших соинвесторов увеличится. При переходе на эскроу-счета количество проблемных домов точно вырастет», – заявил новый вице-премьер РФ Марат Хуснуллин.
Дмитрий Панов обращает внимание на заявления властей о необходимости поддержать строительный комплекс: улучшить доступ к проектному финансированию, ввести поэтапное раскрытие эскроу-счетов, устранить административные барьеры и снизить ставки ипотечного кредитования. Однако подобные решения принимаются крайне медленно, а строительные площадки должны действовать ежедневно.
Мнение
Лев Каплан, директор «Союзпетростроя»:
– По сравнению с 2017 годом в 2019-м было всего 8% заказов на проектные работы – то есть застройщики не заказывают новые проекты.
В настоящее время практически весь строительный комплекс пребывает в полной растерянности. Банкротятся мелкие и средние компании. Вся производственная цепочка (застройщики – подрядчики – проектировщики) – все в ожидании катастрофы. Общее состояние отрасли можно охарактеризовать как стагнацию – и это мягко сказано.
Дмитрий Панов, председатель Петербургского отделения «Деловой России»:
– Большинство проектов, особенно в наименее экономически развитых субъектах РФ, не способно соответствовать критериям Центрального банка, в частности, уровня рентабельности строительства не ниже 20%. Это, возможно, и становится причиной для отказа от дальнейшей реализации проектов.
По данному вопросу в 2019 году эксперты нашей организации подготовили и направили в адрес Банка России предложения по снижению установленных требований.
И если в прошлом году практически все проекты благополучно завершались в рамках прежних условий финансирования, то можно ожидать, что 2020 год станет репрезентативным для действия новых правил.