Города с завода
На сегодняшний день в состав холдинга «ЛенРусСтрой» входит пятнадцать компаний различного профиля. Одна из них — Киришский ДСК — предприятие с длинной историей и непростой судьбой, вышедшее на принципиально новый уровень развития. В июле «ЛенРусСтрой» завершил знаковый для холдинга проект — жилой квартал «Новое Горелово», — возведенный из продукции Киришского ДСК.
Самодостаточность как принцип
Бизнес должен быть самодостаточным — считает основатель и руководитель СК «ЛенРусСтрой» Леонид Кваснюк. И свою компанию он построил именно по этому принципу.
Сегодня в «ЛенРусСтрое» есть все, чтобы работать и развиваться, полностью рассчитывая на собственные силы, осуществлять весь цикл работ по возведению современного и комфортного жилья без привлечения сторонних организаций.
Более того, в холдинг входят и организации, к основной деятельности отношения, казалось бы, не имеющие. Например — совхоз «Предпортовый», где из собственного семенного фонда выращивается капуста, морковь, огурцы, картофель, организовано производство молока, а общее поголовье крупного рогатого скота составляет 1300 единиц.
«Мы можем накормить и себя и других. В нынешние непростые времена разнообразить портфель активов очень полезно. Именно это позволило нам успешно работать в пандемию и, конечно, стало основным залогом устойчивости компании сегодня, когда очень многие прежние экономические схемы и модели перестали работать. По многим компаниям строительного комплекса это ударило довольно сильно, а мы продолжаем строить и развиваться», — говорит Леонид Кваснюк.
Кстати, убыточный и стагнирующий совхоз «Предпортовый» вошел в состав холдинга в том же году, что и Киришский ДСК, который на тот момент также переживал стадию глубокого кризиса.
Из прошлого в будущее
Киришский ДСК — предприятие с более чем полувековой историей. Первые цеха будущего комбината начали свою работу в Ленинградской области еще в 1965 году, а через четыре года эти отдельные производства оформились в единый ДСК.
В советское время комбинат работал на полную мощность — за первые десять лет им было построено 197 домов (почти 700 тыс. м2 жилья), к 1984 году количество сданных домов достигло 351. И даже в 90-е годы предприятие не снижало объемов производства — за последнее десятилетие ХХ века ДСК ввел в эксплуатацию 137 зданий.
Заметное ухудшение ситуации началось в 2000-х. Производственные мощности комбината критически износились, оборудование физически и морально устарело, у предприятия начались финансовые трудности, ряд проектов перешел в разряд долгостроев.
Казалось бы, безнадежную ситуацию спасло стратегическое партнерство с СК «ЛенРусСтрой», начавшееся в 2005 году.
Руководство холдинга отмечает такие безусловные плюсы панельного домостроения, как высокое качество жилья и скорость строительства — она примерно в два раза выше, чем у монолитных проектов, что приобрело особую важность после перехода застройщиков на эскроу-счета.
А в 2016-м КДСК официально стал частью холдинга. Именно тогда его возглавила представитель команды управленцев СК «ЛенРусСтрой» Ольга Дорофеева.
«Продукция комбината на тот момент уже не соответствовала требованиям заказчика, но нам сначала было не до модернизации производства. Капитальные строения КДСК, конструктивные элементы цехов и инженерные коммуникации требовали срочной реконструкции. С нее мы и начали», — вспоминает она.
И только через три года началась закупка нового оборудования взамен старых советских линий, отработавших уже десятки лет.
Сегодня ООО «Киришский ДСК» оснащен оборудованием и технологиями (универсальная производственная линия, поворотные столы, кассеты вертикального формования, колонно-ригельная линия, линия для производства преднапряженных плит перекрытий), позволяющими выпускать продукцию самого высокого качества.
При этом модернизация здесь проводится на регулярной основе.
«От проекта к проекту требования заказчиков меняются. Времена, когда все панельные дома и жилые районы выглядели однотипно, давно ушли в прошлое. Сегодня среди всех наших проектов похожие здания практически не встречаются — мы можем воплотить любой архитектурный замысел», — говорит Ольга Дорофеева.
Одновременно ушли в прошлое и те претензии, которые жители предъявляли к панельному жилью. Сегодня это дома с очень высокими потребительскими свойствами: здесь тепло, планировки просторны и разнообразны, а по уровню шумоизоляции панель часто превосходит жилье, построенное по другим технологиям.
По словам Дмитрия Кузина, технического директора КДСК, новые линии позволяют производить панели различных толщин и размеров.
Основной продукцией комбината, помимо стеновых (наружних и внутренних) панелей, сегодня являются вентиляционные блоки, сборные лифтовые шахты, лестничные марши и площадки, плиты перекрытий, преднапряженные плиты перекрытий и блоки фундамента (ФБС) и др.
«При работе в односменном режиме сегодня комбинат способен выпускать около 3,5 тыс. м3 железобетона в месяц. Это примерно 70 тыс. м2 жилья в год. За счет дальнейшей модернизации мы готовы будем нарастить объем продукции примерно вдвое», — отмечает Дмитрий Кузин.
Программный проект
Знаковым событием совместной работы «ЛенРусСтроя» и КДСК можно считать завершение проекта «Новое Горелово», ставшего своеобразным программным заявлением холдинга.
Проект уже успел собрать внушительный ряд престижных наград. В их числе — первое место в конкурсах «Золотой Трезини 2020», «Лидер стройкачества 2021», Urban Awards 2022 и «Доверие потребителя 2020».
Это современный жилой район из тринадцати домов комфорт-класса, или 5517 квартир, из которых на сегодня в продаже осталось лишь 248. Большинство жильцов уже заселились, а до 6 августа холдинг планирует завершить передачу ключей оставшимся новоселам.
Здесь достроены практически все объекты (в ближайшее время будет завершен последний из них — паркинг на 550 машино-мест), территория благоустроена, но это — отдельная и очень интересная история.
Как рассказал Максим Жабин, заместитель гендиректора СК «ЛенРусСтрой», главной идеей стало строить не просто отдельные жилые дома, а города в миниатюре — т. н. Концепция «15-минутного города».
«Особую популярность идея жилой застройки, где все необходимое находится в пешеходной или велосипедной доступности, приобрела в период пандемии, когда возможности людей в плане передвижения по городу значительно снизились. Важно, что в "15-минутном городе" должно быть все необходимое не просто для удовлетворения минимальных потребностей, а именно для полноценной комфортной жизни с высокими социальными притязаниями», — говорит Максим Жабин.
Именно поэтому в «Новом Горелово» были запроектированы не только обязательные объекты — детские сады (один, на 260 мест, уже работает, еще один, на 280 мест, готовится принять первых воспитанников), школы (на 550 и 640 мест), пожарное депо, амбулатория, паркинги, но и самые разнообразные слагаемые комфорта — сразу несколько супермаркетов, кофейни, цветочные магазины, студии красоты, барбершоп, пункты выдачи онлайн-заказов и многое другое.
Бизнес-идея — любовь к жильцам
А теперь о благоустройстве территорий. Прогулочные зоны и места для отдыха «Нового Горелово» стали одной из визитных карточек проекта.
На территории ЖК, конечно же, есть несколько просторных детских площадок с оригинальным оборудованием: качелями, горками, спортивным инвентарем, аналогов которого в Петербурге нам встречать не доводилось.
Помимо этого, здесь создано пространство для отдыха жильцов самого разного возраста — множество скамеек, пешеходных дорожек, собственные бульвар, зоны для занятий спортом, сквер и плей-хаб, куда приезжают даже жители окрестных микрорайонов.
Все это в обрамлении ландшафтного дизайна: клумбы, подобие альпийских горок с цветами, много деревьев и кустов — пока еще невысоких, но они обязательно вырастут и зазеленеют.
«Можно было вместо всего этого построить еще много жилых квадратных метров жилья. Но такой подход не только уронит имидж компании, но и напрямую ударит по бизнесу. Надо строить пространство, в котором людям будет по-настоящему хорошо жить. И тогда они купят квартиры именно здесь, даже если это будет немного дороже, чем в других проектах, где нет продуманной инфраструктуры. И не только купят, а посоветуют своим друзьям и знакомым. А когда придет время приобретать новую жилплощадь — опять придут к нам», — говорит Леонид Кваснюк.
Стройка окончена, стройка продолжается!
Закончив «Новое Горелово», «ЛенРусСтрой» планирует работать здесь и дальше. Новый проект среднеэтажного жилого комплекса с апартаментами стартует, как надеется руководства компании, в течение ближайшего года. И здесь, конечно, будут воплощены все лучшие наработки холдинга.
Но нам было интересно еще и другое...
Наш корреспондент поинтересовался у Леонида Кваснюка: остались ли у него сегодня, после стольких десятилетий достижений в профессии, какие-нибудь нереализованные идеи, может быть, мечта и профессиональный вызов, которые бы он хотел воплотить в жизнь?
Леонид Яковлевич ненадолго задумался.
«Вообще-то, конечно, есть. И не одна. Например, было бы очень интересно построить из продукции Киришского ДСК высотное здание, настоящий небоскреб! Пока что такой возможности нет, но, надеюсь, она появится. Мы же продолжаем работать, продолжаем строить»!
По мнению представителей отраслевого сообщества, опрошенных «Строительным Еженедельником», при формальном обилии мемориальных объектов, посвященных подвигу блокадного Ленинграда, городу остро не хватает современных, ярких проектов в этой сфере. Отрадно, впрочем, что этот дефицит стимулирует неравнодушных людей выдвигать новые, оригинальные идеи.
На фото: Сможем ли мы сегодня создать современный мемориал, по масштабу и интересности сопоставимый с памятником на площади Победы?
В начале каждого года в Санкт-Петербурге вспоминают две важнейшие для истории города даты: 18 января – прорыв, и 27 января – полное снятие блокады Ленинграда. Память о трагических и героических 900 днях обороны города и почти миллионе жертв близка каждому петербуржцу. Но проходит январь – и до начала следующего года блокада «забывается». Чтобы этого не происходило, нужны новые, яркие проекты, считают эксперты
Дефицит памяти
Большинство опрошенных считает, что памятников и иных мемориальных мест, связанных с блокадой, в городе не хватает. «Музеи «Невский пятачок» и «Дорога жизни» находятся за чертой города. В условиях современного ритма жизни добраться туда вместе с детьми и внуками получается не часто. А чтить память героев и рассказывать молодому поколению о мужестве, стойкости и смекалке ленинградцев надо постоянно. В каждом районе должен быть свой мемориал, посвященный блокаде. Пусть он будет направлен не на туристический поток, а на ознакомление школьников, современного подрастающего поколения, скажем, в шаговой доступности, с героической историей нашего города. Если мемориалов и памятников не будет, сотрется и память о блокадных днях», – уверен руководитель проекта ООО «ПСБ «Жилстрой» Владимир Пучков.
Музеев и памятников, связанных с теми страшными днями, недостаточно, считает директор «Союзпетростроя», житель блокадного Ленинграда Лев Каплан. «Еще много памятных мест, связанных с блокадой, которые никак не отмечены. Блокадные подстанции, трамвайные парки, места забора воды, хлебозаводы... Если они будут сегодня полностью утрачены, восстановить их будет невозможно. Но память о тех страшных для ленинградцев днях должна жить в нашем городе, должны оставаться места, куда могут прийти наши внуки и правнуки», – отмечает он.
«Память о подвиге должна быть, в частности, материализована – в виде музеев, памятников, мемориалов, чтобы быть наглядной и доступной для всех. В этом смысле существующий в Петербурге небольшой Музей блокады – совершенно недостаточен и технически устарел. Помимо реализации нового музейного проекта, как мне кажется, целесообразно формирование целого комплекса мемориальных мест, визуально напоминающих о блокадном подвиге», – резюмирует руководитель Архитектурного бюро «Студия 44» Никита Явейн.
Таким образом, эксперты сходятся во мнении, что для стимулирования интереса к теме блокадного подвига ленинградцев необходимо появление новых памятных объектов, ориентированных на разные группы посетителей. Уже само возникновение новых идей в этой сфере, их общественное обсуждение – оказывают положительный эффект на внимание к блокадной теме горожан и гостей Северной столицы.
«На мой взгляд, в Петербурге наблюдается острый общественный запрос на появление интересных инициатив, призванных на современном уровне запечатлеть образ блокадного Ленинграда. Это интереснейшая творческая задача – найти остро актуальный для сегодняшнего петербуржца формат сохранения памяти о подвиге. Сможем ли мы сегодня создать современный мемориал, по масштабу и интересности сопоставимый, например, с памятником на площади Победы?» – задается вопросом представитель Фонда содействия строительству культовых сооружений РПЦ в Петербурге Филипп Грибанов.
Несостоявшийся музей
Интересной попыткой в этом отношении стало возникновение идеи строительства нового здания Музея обороны и блокады Ленинграда. Характерно, что инициатива получила самый широкий резонанс в обществе, вызвала активное, заинтересованное обсуждение – причем не только концепции самого музея, но и блокадной тематики в целом, отмечают опрошенные эксперты.
Напомним, идея появилась в 2014 году. В качестве места для музея был выбран мыс у излучины Невы поблизости от Смольного монастыря. В объявленном властями города архитектурном конкурсе победителем стал проект «Студии 44», получивший позже признание архитекторов и на международном уровне. Власти города сообщали, что строительство здания начнется летом 2018-го и будет завершено к 8 сентября 2019 года – Дню памяти жертв блокады Ленинграда. Однако потом «что-то пошло не так» и проект как-то постепенно «забылся».
«Мне сложно что-то сказать о дальнейшей судьбе проекта нового Музея блокады. Знаю только, что на данный момент он заморожен. Хотя, по моему мнению, идеологическая необходимость такого музея с течением времени только возрастает. И в значительной степени это связано с тем, что принято называть переписыванием истории войны. Этот процесс оформляется не только в виде писаний разных авторов, но и в мемориальном формате. В связи с этим появление в нашем городе современного интерактивного Музея блокады, на самом высоком научном и техническом уровне рассказывающего о подвиге нашего города, – на мой взгляд, совершенно необходимо», – говорит Никита Явейн.
«Раз не получается построить новый большой музей, надо хотя бы «довести до ума» существующий – в Соляном переулке. Насколько я знаю, ему до сих пор не переданы все помещения дома, в котором он располагается», – считает генеральный директор Архитектурной мастерской «Б2» Феликс Буянов.
Напомним, изначально, в 1944–1952 годах, первый музей был больше, занимая, кроме нынешнего здания, помещения еще в двух соседних, по адресам: Гангутская улица, 1, и набережная реки Фонтанки, 10. В 1952 году в рамках Ленинградского дела он был упразднен – и возрожден в «урезанном» виде только в 1989 году.
Однако, по мнению большинства экспертов, размер и значимость музея несопоставимы по масштабу с событием, которому он посвящен. Соответственно, вопрос появления новых интересных предложений по созданию мемориалов в память о блокаде по-прежнему сохраняет свою актуальность.
Новые идеи
Народная поговорка гласит: «Свято место пусто не бывает». Она вполне точно иллюстрирует сложившуюся ситуацию. Нехватка новых реализованных проектов стимулирует появление все новых инициатив в сфере увековечивания подвига ленинградцев.
Впрочем, нельзя сказать, что не делается совсем ничего. Из успешных проектов, реализованных в последнее время, выделяют открывшееся новое здание с обновленной панорамой в музее-заповеднике «Прорыв блокады Ленинграда». Панорама стала одной из крупнейших в мире – почти 600 кв. м.
«Необходимо реконструировать уже существующие музеи, добавлять технологии и интерактивность, где это уместно. Отличный пример такой реконструкции – это музей «Прорыв блокады Ленинграда». Недавно были там всей семьей. Очень интересно и информативно», – говорит генеральный директор ООО «Гильдия Геодезистов» Кирилл Романов.
При этом многие опрошенные считают, что «поновления старого» недостаточно – нужны новые, оригинальные идеи. Из таковых наибольший интерес вызывает организация блокадного музея в помещении Левашовского хлебозавода в рамках проекта редевелопмента, который реализует холдинг RBI. Примечательно, что и эта инициатива вызвала активную общественную дискуссию.
Многих смущает частная собственность на этот проект, а также повышенный градус интерактивности. Однако глава холдинга RBI Эдуард Тиктинский считает: необязательно, чтобы любая память о блокаде была огосударствлена. «Кто сказал, что государственный музей или вообще кто-то имеет приоритет, чтобы сказать, как что должно быть? Это память горожан, частные инициативы, разветвленная активность. И так эта история будет работать по-живому, без официоза. Живая память должна быть выражена по-разному», – говорит он.
«Каждый период в истории города оставлял после себя памятники своей эпохе, отражающие актуальный общественный запрос своего времени. Сегодняшний день не должен стать исключением. Актуальность сохранения памяти о блокадном подвиге очевидна для петербуржцев. Памятники старых форматов «примелькались», современность генерирует острый интерес к новым, оригинальным инициативам. И перед нами стоит задача найти яркие, запоминающиеся формы, которые станут вкладом нашего времени в дело увековечивания героических свершений ленинградцев», – резюмирует Филипп Грибанов.
В преддверии Дня полного снятия блокады Ленинграда «Строительный Еженедельник» обратился к представителям строительной отрасли города с вопросом: «Что для Вас лично значит такое понятие, как блокада Ленинграда?» Публикуем их ответы.
Людмила Коган, генеральный директор ЗАО «БФА-Девелопмент»:
– Для меня это напоминание о том, что мы – потомки сильных, несгибаемых людей. Нас не запугать и не сломить. Когда бывает тяжело, есть пример мужества, нас не победить. Памятников блокаде в городе много. Советское правительство, проводя идеологическую политику, заботилось о сохранении памяти подвига горожан. Но мы перестали их замечать. Важно, чтобы к этим памятникам приводили детей, рассказывали им о том, как это было.
Елена Богомолова, главный архитектор проекта ООО «ПСБ «Жилстрой»:
– Для меня блокада Ленинграда – сплошная боль. Я родилась на Васильевском острове уже после войны в семье, из которой блокада унесла более десяти жизней. Вещи, хранящиеся у нас дома, напоминают об ушедших родных. Деревянная шкатулка с фотографиями, испещренная надписями, нацарапанными младшим братом моего отца – мальчиком Витей, погибшим в разбомбленном эшелоне вместе с детьми, которых пытались вывезти из Ленинграда. На стенах квартиры висят фотографии деда (Моисея Реброва, жившего на Гаванской улице), умершего 31 декабря 1941 года от «безбелковой дистрофии» (как записано в сохранившейся справке о смерти; это значит – от голода) в первую блокадную зиму. В блокаду умерли и его родные братья Илья и Николай. Имена деда и его братьев занесены в книгу памяти «Блокада». В семье хранятся письма военных лет от родных сестер бабушки. Моя бабушка выжила лишь потому, что была сослана в Казахстан по сфабрикованному делу в 1937 году и вернулась уже после войны. Вторая бабушка дежурила на крышах домов, гасила фугаски, ходила на работу на склады Бадаева пешком с Васильевского острова, позже – на «Севкабель» (пока были силы). Через год бабушку эвакуировали, она так ослабла, что не могла перешагнуть рельсы на вокзале. Она прожила долгую жизнь, но до конца своих дней вспоминала эти страшные дни…
Вспоминала, как варили суп из клея и ремней и топили печь разбитым роялем, как начинали обживаться после войны в квартире на Среднем проспекте Васильевского острова на первом этаже, где полом была земля. Как умирали, падая наземь, возле бабушки люди прямо в очереди, стоя за кусочком хлеба и горсткой муки. Как по дороге домой у нее не раз отнимали паек. И какая была трагедия – потерять хлебную карточку. В такой очереди умерла и родная сестра моего отца, а ее маленький сын пропал. Бабушка долго его разыскивала, и, к счастью, он нашелся – через пятнадцать лет! Как в послевоенное время из разгромленной трехкомнатной квартиры бабушка с моими родителями переселились втроем в десятиметровую комнату и начали жить заново. От бабушки Марии у нас в семье повелось делать запасы крупы, спичек, соли.
Блокада сказалась и на здоровье моей мамы и моей старшей сестры: малышка умерла в годовалом возрасте, отец вез ее хоронить на саночках на Смоленское кладбище. Из-за ослабленного здоровья мамы ее второй ребенок тоже родился больным и прожил всего пять лет. Отец, вспоминая блокаду, плакал. К сожалению, он прожил недолго, и воспитывал меня отчим. Блокада не обошла и его. Вернувшись с фронта с орденами и медалями, он нашел свой дом на улице Савушкина разбомбленным, а оба его родителя умерли с голода. Долгие годы, общаясь с мамой и бабушкой (а они прожили до 94 лет) и слушая их воспоминания о блокаде, о том страшном времени, я ощущаю себя прошедшей через все эти испытания!
Анастасия Заболотная, операционный директор сети апарт-отелей Vertical:
– Мой прадедушка был капитаном судна в Кронштадте и успел вывезти прабабушку и детей из блокадного Ленинграда на север в глубинку. А сам погиб в сражениях под Кронштадтом. Это страшное событие так или иначе повлияло на каждого человека в России и на страну в целом. Истории, связанные с блокадой, ужасают, блокада – это голод, страх и отчаяние.
Многие места в Петербурге помнят блокаду: когда приходишь в зоопарк, сотрудники рассказывают, как их коллеги пытались спасти животных; в филармониях – как музыканты играли, чтобы поднять дух горожан; заводы продолжали работать, выпускать танки, несмотря на состояние рабочих. Город изо всех сил пытался выжить, об этом подвиге необходимо помнить и рассказывать.
Лев Каплан, вице-президент, директор «Союзпетростроя», житель блокадного Ленинграда:
– Для меня лично блокада Ленинграда означает очень многое, потому что я жил в этом городе во время блокады. И хотя я был подростком двенадцати-пятнадцати лет, я принимал посильное участие в обороне города, будучи в отряде по спасению дома от зажигалок. Недаром 27 января 1944 года называют днем ленинградской победы. Этот день был наполнен ликованием выживших горожан, снятием маскировки с окон, первым салютом с Марсова поля и военных кораблей Балтийского флота. Снятие блокады Ленинграда в январе 1944 года стало серьезным ударом по немецко-фашистским захватчикам и в числе прочего предопределило Победу в мае 1945 года. Этот день я чту наравне с праздником Победы над фашистской Германией. Поздравляю всех ленинградцев-петербуржцев с 76-й годовщиной полного снятия блокады Ленинграда. Чистого мирного неба над головой!
Михаил Голубев, девелопер, инвестор проекта «Прибрежный Квартал» в Лисьем Носу:
– Блокада Ленинграда для меня – это, в первую очередь, героизм его жителей. Беспрецедентное проявление духа, стойкости и желания отстоять свой город от врага. То, что никогда нога захватчика не вступала в наш город, – это подвиг простых людей. День снятия блокады – это один из самых главных праздников в Петербурге, часть идентичности города, наш особый ритуал и память для поколений.
Кирилл Романов, генеральный директор ООО «Гильдия Геодезистов»:
– Блокада Ленинграда для меня и моей семьи – это была личная история и личная трагедия.
Обе мои бабушки – жительницы блокадного Ленинграда. Галине Александровне Романовой было одиннадцать лет. Она выступала в госпитале для раненных солдат. Ей иногда доставались гостинцы от красноармейцев; наверное, благодаря этому их семья смогла выжить. Почти год она прожила в блокадном Ленинграде. Потом очень сильно заболела, но ей повезло, ее с мамой и маленьким братом эвакуировали. Она не любила рассказывать про войну и блокаду, даже когда я просил.
Как-то, когда я был уже курсантом военно-морского училища, я приехал к ней в увольнение 27 января, в форме и с цветами, и поздравил с Днем снятия блокады города Ленинграда, она расстроилась и попросила больше не поздравлять ее с этим днем. Наверное, для нее это было слишком тяжелые воспоминания.
Вторая бабушка, Галина Иосифовна Блохина, была совсем ребенком, ее семье было проще, в блокаду они жили в домовладении в Ольгино. У них было хозяйство и огород. Несмотря на то, что большую часть урожая нужно было сдавать, такого голода, как в городе, не было. Первое время у них даже была корова, но потом ее пришлось сдать в колхоз.
В Ленинграде память о тех страшных событиях передавали не только в семьях. Мы в школе постоянно ездили на экскурсии, посвященные войне и блокаде. Я помню, как в День снятия блокады мы в школе заклеивали бумагой крест накрест окна, в коридоре был почетный караул из старшеклассников. Также в детстве у меня была книга про блокаду с леденящими кровь фотографиями и фактами. Некоторые фото я помню и сейчас. Вряд ли такие педагогические подходы применимы в наше время, но мы точно должны передать память о тех страшных событиях нашим детям.
Ольга Сафронова, заместитель генерального директора ООО «Негосударственный надзор и экспертиза»:
– Моя мама – блокадница, поэтому рассказы об ужасах зимы 1941–1942 годов я слышу с самого детства. Первая учительница младших классов у нас тоже была блокадница. Однажды, после очередной шалости на перемене, когда мы кидались хлебом, она собрала весь класс и начала рассказывать о жизни в блокадном Ленинграде. Ее рассказ произвел такое впечатление, что помню его до сих пор и не могу выкидывать даже уже черствый хлеб.
Игорь Френкель, исполнительный директор ООО «Институт современных строительных технологий»:
– Для всех, кто пережил блокаду или знает о ней из книг, фильмов, истории города, – это в первую очередь пример героизма простых людей и безграничная вера в победу. Блокада Ленинграда – для меня черная полоса истории СССР, но вместе с тем наполняющая меня гордостью за жителей города, которые ценой своей жизни сохранили наш прекрасный город.
Считаю, что на территории города и пригородов должны появляться новые памятники, мемориалы, памятные доски. Решение об их размещении должно приниматься на уровне муниципальной власти. А вот формы и место – должны определяться только путем конкурса и голосования населения. Не обязательно это огромные мемориалы и скульптурные группы. Скульптуры кошек, спасавших город от голода, барельеф проруби на Фонтанке, 21, девочка на санках, скол мрамора на Аничковом мосту, рупор на углу Садовой и Невского – несут порой больше информации и надежды на то, что память о блокаде будет вечной.