Проектное финансирование ИЖС: реально ли это?
Всё чаще заходит речь о том, что проектное финансирование, успешно прошедшее апробацию в сегменте МКД, пора тиражировать на сектор ИЖС. Конечно, мы не могли остаться в стороне от такой темы.
Гостем очередного эфира на канале « Митсан консалтинг: диалоги о недвижимости» стала Виолетта Басина, директор компании Omakulma. Ведущий программы, управляющий партнёр «Митсан Консалтинг» Дмитрий Желнин получил ответы на целый ряд вопросов: что такое проектное финансирование? Для чего был создан этот механизм? Как это повлияет на решение проблемы обманутых дольщиков?
Команда Omakulma стала настоящим первопроходцем — они первыми в России получили проектное финансирование под ИЖС. Как удалось склонить на свою сторону государственные банки? Острых вопросов много, ответы — с театра строительных действий. Ведь Omakulma строит в Ломоносовском районе Ленобласти коттеджный посёлок — и привлекает на это проектное финансирование. Им удалось то, что многие компании пытались сделать в течение семи лет. Совместно с банком «ДОМ.РФ» они смогли осилить этот продукт.
Проектное финансирование: что это?
Проектное финансирование — это метод привлечения долгосрочного заемного финансирования для крупных проектов, основанный на займе под денежные потоки, создаваемые самим проектом. Его «биография» в России началась с внесения в 2014 году поправок в ФЗ-214. Изначально механизм применялся только по отношению к многоквартирным домам. Такая мера государственной поддержки даёт гражданам гарантию достраивания объекта либо полной сохранности их денежных средств. Если застройщик становится банкротом, обязательства принимает на себя АО «ДОМ.РФ».
«Но вероятность недостройки здесь очень мала, — поясняет Виолетта Басина. — Чтобы выйти на проектное финансирование, нужно пройти все круги ада. Проекты рассматриваются под всеми возможными углами риска. Если банк не видит в перспективе необходимого уровня доходности, затея обречена».
Получая проектное финансирование, застройщик передаёт всё имущество в залог. Оформляя сделку, покупатель всегда видит обременение в пользу банка, выделившего средства. И тогда возникает закономерный вопрос: как же так — сделка с обременением?
«Согласно договору, обременение снимается в момент, когда раскрывается эскроу-счёт и деньги получает застройщик. Схема такая: часть средств транслируется в банк («тело» кредита, процентная ставка) и какая-то прибыль застройщика. После этого обременение нивелируют», — уточняет эксперт.
Теперь у клиента появилась возможность в одностороннем порядке расторгнуть договор и забрать свои деньги с эскроу-счетов. Он идёт в банк, и с уведомлением, направленным в адрес застройщика, ему открывается эскроу-счёт. Так можно поступить в следующих случаях:
- нарушение сроков, если вы с застройщиком не переподписали договор о продлении;
- ненадлежащее качество строительства.
«Такая система свидетельствует о становлении цивилизованного рынка жилья. Профит ответственного застройщика в том, что он начинает строить быстрее и зависит от продаж. Есть определённые графики продаж, выстроенные банком, — говорит Виолетта Басина. — Но они минимальны. Больше нет необходимости демпинговать, чтобы получить деньги на строительство».
Банк, как менее рисковый бизнес в сравнении с девелопментом несёт определённые финансовые обязательства и перед застройщиком, и перед покупателем. «Банк выполняет функцию некоего квалифицированного контроля. Идёт чёткий контроль за целевым расходованием денежных средств. И это касается не только застройщика, но и генподрядчика, субподрядчика, которые должны открыть в банке не просто счёт, а спецсчёт. Или несколько спецсчетов, в зависимости от корпусов, которые строятся. На каждый корпус идёт отдельное финансирование и расчёт. Если это сети, то на сети тоже создаётся отдельный счёт, как и на выкуп земли. Застройщик больше не может смешать в один котёл деньги со всех объектов. Он просто физически не может потратить деньги на что-то вне проекта — банк не позволит. Деньги клиента лежат на отдельном счёте. Затратная часть выдаётся банком; больше, чем есть, он не выдаст. Если поменяется застройщик, банк будет в плюсе в любом случае», — отмечает эксперт.
Рисковый путь: камни преткновения
При этом получить проектное финансирование для ИЖС очень сложно, признает Виолетта Басина.
Одна из сложностей, по ее словам, — внутриплощадочная сеть. Если мы говорим про МКД, где пятно застройки, допустим, 30 соток, то и земляных работ по внутриплощадочным сетям — 30 соток. Застройщик делает внутриплощадочные сети, а потом эти сети поднимает вверх. У нас же (в ИЖС) — к примеру, 18 гектар внутриплощадочных сетей. На этих 18 гектарах нужно разместить водопровод, канализацию, это электричество, газ. Всё мы это протягиваем под землёй. Совершенно другой объём, но мы должны сделать его сразу — потом не будет технической возможности подключать по очереди. Есть сети внутриплощадочные и внешние. И вот в этом моменте в отношениях с банком возникает дисбаланс.
Второй момент. Контроль за средствами означает выход в «белую» зону, где надо платить все налоги. На рынке много застройщиков, но явный дефицит людей, умеющих составлять финмодели, просчитывающих все шаги и способных защитить проект в банке. Это — проблема.
Сегодня ИЖС не регулируется законом. Это свободное правовое поле — что хочешь, то и делаешь. Осенью ситуация изменится: предполагается, что в законодательстве появятся разъяснения по малоэтажным жилым комплексам. Кроме того — финансы. Если вы обратитесь в какую-либо компанию по строительству домов, то первое, что вам скажут — заплатите наличкой, будет скидка 20%. И люди на это идут.
«Раньше на рынке не было ипотеки на строительство индивидуального жилого дома. Точнее, был такой вариант у Сбербанка, но он предуматривал дополнительный залог и поручителей, — уточняет Виолетта Басина. — На согласование уходило 2-3 месяца, ещё и не каждый объект подходил в качестве залога. В 2020 году появилась ипотека от АО «Банк ДОМ.РФ». Мы уже по ней работаем; сроки согласования сократились до 5 дней».
Поэтому многие собственники земли продают сначала участок, а уже потом заключают с покупателем договор строительного подряда. Но это не обязательная история. И застройщики, и собственники земельных участков научились зарабатывать на этом быстрые деньги. Не такие большие, но менее рисковые. Входить в проектное финансирование — значит отдать всё в залог, пройти достаточно сложный путь. Это, наверно, больше психологический момент, когда ты понимаешь, что отдаёшь в залог компанию, землю, отвечаешь личным поручительством. И если с проектом что-то пойдёт не так, люди-то получат своё жильё — но ты останешься ни с чем. Будешь должен, попадёшь под банкротство, не сможешь вести бизнес. Вот это является основным камнем преткновения.
Кроме того, многим страшен выход из чёрной зоны в белую. Начать платить все налоги?! Начинаешь всё считать — волосы на голове шевелятся от тех сумм, которые нужно отдавать. Придётся перестроить всю систему внутри. На это нужно определённое время. Но с выходом нового закона народ начнёт подтягиваться: лучше купить домовладение в жилом комплексе, чем покупать землю, а потом строиться.
«У меня часто спрашивают — в чём отличие? Если человек купил землю, то он руководствуется только правилами землепользования и застройки, ничем ограничить его фактически нельзя. Проявится вся его индивидуальность, все его возможности, чтобы он мог выделиться. И вот этот вот «шанхай» воплощается в самом ярком своём варианте. И это ужас», — подчеркивает Виолетта Басина.
К тому же, когда люди покупают просто землю, потом строят, то как минимум 10 лет их жизни по факту пройдут на стройке. Нет такого — все вышли и стали строиться. Люди строятся по возможности. А коттеджные посёлки — это массивы по 100, по 200, по 300 участков. Продаются они очередями. Если первую очередь продали быстро, вторая пойдёт уже медленнее: будут приезжать и уезжать, ведь жить на стройплощадке никому не хочется. Придётся надолго забыть не только о развитой инфраструктуре, но об элементарной безопасности. Мы все понимаем, что такое жить рядом со строительными бригадами на протяжении 10 лет.
Почему собственники не идут в проектное финансирование? Это правовой статус земель. Известно, как эти земли в своё время приобретались; не всегда это был законный путь. Права собственности переходили от одних к другим, по договорам купли-продаж, но они не были обеспечены платежами. Банк проверяет документы: должна быть оригинальная выписка из банка, платёжка с синей банковской печатью. Если таких документов нет — нет ни проектного финансирования, ни ипотеки. Такие земельные участки ещё нужно легализовать для того, чтобы они могли стать залоговым обеспечением.
В принципе, банк готов выделить проектное финансирование и под строительство на земельных участках со статусом «земля населённых пунктов для размещения индивидуального жилищного строительства», и под дачи. «Земельных участков не так много. Как известно, практически во всех регионах есть «вето» губернаторов по переводу «сельхозки» в «земли ИЖС». Сегодня это проблема, которую мы стараемся решить совместно с банками. Сейчас формируется банк земельных участков, апробируется формат их перевода. Так как строительство малоэтажных ЖК теперь в приоритете у государства, все понимают, что сейчас нужно создавать земельный фонд. Вплоть до того, что уже открыто требуют изымать земельные участки, которые больше трех лет не используются по назначению», — отмечает Виолетта Басина.
По ее оценке, есть ряд несомненных плюсов в работе именно с компаниями, которые пользуются услугами проектного финансирования — в отличие от тех, кто продаёт по серым схемам за наличку и от тех, кто пока ещё пытается заскочить на уже ушедший поезд по долевому участию, придумывая какие-то новые механизмы.
Первое, если говорим про ИЖС — это гарантия того, что то, что застройщик обещает построить, будет построено. Будет соблюдена единая архитектурная стилистика, на выходе получится реальный жилой комплекс горизонтального плана со всей привычной инфраструктурой.
Второе — сохранность денежных средств покупателя. Они лежат на счёте клиента и переходят к застройщику только после того, как подписан акт выполненных работ, а покупатель получил ключи.
Третье — возможность одностороннего отказа от договора без удержания денежных средств, без штрафных санкций. Я считаю, это основной плюс, который гарантирует качество. Если акт не подписан, застройщик не получит своих денег. Это возможность отказа, если идёт срыв срока и вас этот срыв не устраивает.
Компании, работающие с проектным финансированием, в среднем строят чуть быстрее и с лучшим качеством. Им интереснее быстрее закончить, сдать объект, передать его в надлежащем качестве клиенту и получить от банка причитающиеся средства, а не растягивать эту процедуру на долгие годы. По словам Виолетты Басиной, в сегменте многоквартирных домов это уже стопроцентно работает. А вот ИЖС пока отстаёт.
«Мы сейчас пересматриваем структуру финансирования — это вопрос времени, — говорит она. — Как только мы пройдём, на этой неделе, очередной наш кредитный комитет, согласуем структуру финансирования — тогда сможем строить опережающими темпами. Для этого нужно показать темпы продаж, стоимость. Потому что до того момента — мы дом продали, нам под эти деньги дали деньги. Звучит смешно. Маркетинг строился на единственном плюсе — безопасности денег клиента. Вам достаточно внести 20% средств на спецсчёт, остаток вносите при получении ключей. Мы сумели дать клиенту беспроцентную рассрочку, сняли все его психологические барьеры. Это работает на 100%. У нас многие получили льготную ипотеку на ИЖС на наш проект по ставке 6%. Я думаю, что такого счастья мы ещё долго не увидим в связи с ростом ставки ЦБ РФ».
По словам Виолетты Басиной, при чеке почти в 20 миллионов рублей продажи идут неплохими темпами. Продана I очередь, сейчас реализуются II и III очереди. Этому способствовал запуск программы рассрочки.
Разговор получился очень насыщенным. Многое осталось за рамками статьи — а значит, есть повод посмотреть эфир программы на канале «Митсан консалтинг: диалоги о недвижимости». Помощь в подготовке программ оказывают: «Агентство строительных новостей», официальный публикатор нормативно-правовых актов Санкт-Петербурга и новостей строительной отрасли нашего города и всей страны; форум «ProNovostroy»; деловой журнал «Точка опоры»; Сервер Недвижимости BSN.RU.
Одной из проблем, которую в полной мере обнажила пандемия коронавируса, стала кадровая зависимость российской строительной отрасли от трудовых мигрантов. Ограничение на въезд в страну вызвало немало сложностей на стройплощадках.
«Требуются на работу»
После прихода пандемии в Россию Правительство РФ издало Распоряжение № 635-р от 16 марта 2020 года «О временном ограничении въезда в РФ иностранных граждан…». Поскольку активный строительный сезон в это время еще не начался, а многие трудовые мигранты на зиму уехали на родину, строительная отрасль быстро столкнулась с нехваткой кадров, особенно среди рабочих профессий.
«В 2020 году в нашей компании, как и во многих других в строительном секторе, наблюдался дефицит трудового ресурса. Отток рабочей силы из числа приезжих из других регионов РФ и стран ближнего зарубежья несколько осложнил ситуацию с подбором кадров рабочих специальностей, в частности, монолитчиков, кровельщиков и каменщиков», — рассказывает заместитель генерального директора по производственным вопросам объединения «Строительный трест» Андрей Паньков.
С ним соглашается генеральный директор «Строй крафт» Николай Большаков. «До принятия мер по ограничению въезда на территорию РФ иностранных граждан в связи с распространением коронавирусной инфекции мы не испытывала нехватки рабочих строительных специальностей. Дефицит трудовых мигрантов образовывался по мере развития компании, увеличения объемов строительства в период ограничительных мер и достиг своего пика к последнему кварталу 2020 года», — отмечает он.
В итоге застройщики выкручивались как могли. Главным образом, конечно, путем найма на работу россиян с предложением большей заработной платы. «Надо отметить, что за последний год ожидания по заработной плате у подсобных рабочих выросли минимум на 30%», — констатирует вице-президент ГК Springald Виталий Никифоровский.
Как бы то ни было, большинство компаний так или иначе справились с проблемой. Об этом свидетельствуют в целом неплохие итоги прошлого года как в Петербурге и Ленобласти, так и в России в целом. «Возникшие в прошлом году проблемы привели к необходимости выработки дополнительных мер по привлечению трудовых ресурсов. С начала 2021 года ситуация на рынке труда для нашей компании стабилизировалась и дефицита квалифицированных кадров мы не ощущаем», — отмечает Андрей Паньков.
Тем не менее для многих вопрос сохраняет актуальность. «Мы живем сегодня в условиях режима ограничений на завоз иностранной рабочей силы на российские стройки. Скорее всего, ограничения будут действовать до осени, может, и далее, до конца года», — говорит координатор Ассоциации НОСТРОЙ по Петербургу, президент СРО А «Объединение строителей СПб» Александр Вахмистров.
Уровень дефицита
Вопрос о том, сколько именно трудовых мигрантов не хватает сегодня России, остается открытым. Дело в том, что из общего числа въехавших в РФ из основных стран-доноров рабочей силы (прежде всего — Узбекистан, Таджикистан и Киргизия) сложно вычленить приехавших на заработки. А из них — тех, кто будет работать именно на стройке.
Это положение хорошо иллюстрируют цифры Управления по вопросам миграции ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленобласти, которые приводит заместитель директора СПб ГАУ «Центр трудовых ресурсов» Лидия Ефимова. «Если по итогам доковидного 2019 года при въезде через пункты пропуска, находящиеся на территории Петербурга, в качестве цели визита работу назвали 360 тыс. человек, то в 2020-м — только около 70 тыс. — на 81% меньше. В то же время в прошлом году оформлено 163,8 тыс. патентов на работу, что меньше чем в 2019-м всего на 32%», — отмечает она.
По оценке вице-премьера РФ Марата Хуснуллина, курирующего строительную отрасль, дефицит трудовых мигрантов в целом по стране может достигать 1,5–2 млн человек. Московские власти говорили о нехватке в столичном Стройкомплексе как минимум 20 тыс. работников.
«Мы попросили Союз строительных организаций собрать информацию от крупных застройщиков, работающих в регионе, сколько человек им требуется для соблюдения графиков работ на начатых и планируемых объектах в этом году. По данным компаний, им необходимо свыше 15 тыс. человек. Мы также запросили подрядчиков на строительстве социальных объектов», — рассказывает заместитель председателя Правительства Ленобласти Михаил Москвин.
Алгоритм задан
Многочисленные просьбы российских компаний обеспечить хоть какой-то механизм допуска трудовых мигрантов на стройки после январского поручения Президента России Владимира Путина были услышаны в Правительстве РФ. «Оно выпустило Распоряжение № 372-р от 16 февраля 2021 года, на основании которого был разработан четкий алгоритм привлечения иностранных рабочих, и он уже приносит первые результаты в Петербурге и в Ленобласти», — отмечает Александр Вахмистров.
Однако для того, чтобы работодатель мог воспользоваться утвержденным алгоритмом, ему требуется соответствовать определенному набору требований и выполнить ряд условий. Во-первых, необходимо подтвердить статус крупной компании с устойчивыми финансовыми возможностями: штат — более 250 сотрудников, а годовая выручка — свыше 2 млрд рублей. Во-вторых, застройщик не должен иметь долгов по зарплате и налогам. Кроме того, он обязуется взять на себя ответственность по обеспечению сотрудников жильем с учетом действующих санитарно-эпидемиологических норм и оформить их на работу официально. А после завершения проекта принимающая компания обязана организовать выезд рабочих в страну постоянного проживания. Это только основные требования, хотя существует и ряд второстепенных.
Помимо этого, каждый застройщик должен пройти ряд процедур. Надо утвердить свой запрос на рабочую силу в межведомственных комиссиях региональных органов власти, после чего он направляется в Минтруда РФ (оттуда информация идет в Минцифры РФ). После согласования с ним, а также органами внутренних дел, которые оформляют приглашения на въезд, можно браться за поиск рабочей силы. Затем работодатели формируют поименный список нанимаемых работников. А местные органы власти — информируют Оперштаб, Минтранс РФ, Росавиацию о готовности организовать вылет. Потом идет проверка меддокументов, наличие отрицательных тестов на ковид и пр. Наконец, по прибытии в Россию перед началом работы обязателен 14-дневный карантин. Это механизм в самых общих чертах. Полное описание заняло бы объем примерно во всю эту статью.
Алгоритм этот оценивается по-разному. «Разработан понятный механизм по привлечению мигрантов, люди уже пользуются им, и мигранты приезжают на стройки. Мы видим, что решение этого вопроса зависит от многих факторов, не в последнюю очередь — санитарно-эпидемиологической обстановки. Поэтому мы с пониманием относимся к предпринимаемым мерам», — отмечает Михаил Москвин.
Глава Комитета по труду и занятости населения Петербурга Дмитрий Чернейко считает, что это, безусловно, позитивный шаг. «Это, может быть, несколько осложняет процесс, но, с другой стороны, мы, наконец, по-настоящему переходим к тому, что можно назвать организованным набором иностранной рабочей силы. И теперь те, кто везет сюда работников, — за них и отвечают», — говорит он, обещая, что «вставлять палки в колеса» при согласовании лимитов привлечения трудовых мигрантов никто не будет.
Сами строители просят, с одной стороны, снизить планки «финансовой устойчивости», чтобы привлекать иностранных работников могли не только самые крупные компании, а с другой — упростить алгоритм в целом.
«Несмотря на возникшие у строительных компаний сложности мы, наконец, начали осваивать так называемый "организованный набор", предполагающий полноценную ответственность тех, кто завозит иностранных граждан, за благополучное пребывание здесь их работников. На сегодняшний день в Петербурге разрешение на ввоз мигрантов получило пять организаций. Это крупные компании, и я уверен, что идея начинать обкатку алгоритма именно с самых больших холдингов верна. В то же время мы понимаем, что механизм требует корректировки и уточнений, поэтому такая работа будет продолжаться. При этом хочу отметить, что запускать процесс подготовки документов к завозу так необходимых многим рабочих рук лучше начинать сейчас, не дожидаясь послаблений требований к работодателю», — говорит Александр Вахмистров.
По мнению Николая Большакова, утвержденный алгоритм незначительно стабилизировал положение компании в части возможности привлечения трудовых мигрантов. «Предложенный порядок является "нововведением", и на начальном этапе его применения требует чрезмерных временных и организационных затрат. Надеемся, что по мере его использования он будет доработан властями и поможет решить проблему нехватки трудовых мигрантов в строительной отрасли», — отмечает он.
Директор по развитию компании Л1 Надежда Калашникова обращает внимание на то, что выполнение предъявленных требований влечет дополнительные финансовые затраты, и весьма немалые. «Среди них — оплата дороги рабочим-иностранцам туда и обратно, соблюдение всех карантинным мер и прочее. А все это увеличивает себестоимость строительства, ведет к очередному росту цен на недвижимость и, в конечном итоге, ударит по карману покупателей», — прогнозирует она.
Ключевая проблема
Эксперты единодушно отмечают, что идеальным решением кадрового вопроса может стать только привлечение на стройплощадку россиян. «Восполнение дефицита рабочих строительных специальностей является сложным процессом в виду "непрестижности" профессий рабочих строительных специальностей среди граждан РФ», — констатирует Николай Большаков.
Примечательно, что ситуацию не меняет даже увеличение оплаты труда. «Зарплаты рабочих поднялись из-за дефицита где-то на 50%, а где-то — в два раза. Но, даже платя в два раза большую зарплату, собрать людей крайне сложно», — признает Марат Хуснуллин.
По мнению Надежды Калашниковой, для решения кадровой проблемы на стройках в первую очередь нужно повышать привлекательность рабочих специальностей в глазах россиян. «Также бывает, что у человека есть желание — но нет необходимых навыков. Да, сейчас Правительство планирует создать учебные центры по кадровой подготовке и переподготовке специалистов. Но сработает эта мера только в довольно долгой перспективе: на рынок труда выпускники подобных центров смогут выйти не раньше, чем через 2–3 года. Поэтому сегодняшнюю проблему это вряд ли решит. Потому пока основным вариантом остается привлечение иностранных наемных рабочих», — отмечает она.
Николай Большаков считает, что сейчас для решения проблемы необходимо отменить наложенные ранее ограничения с переводом части процедур касательно уведомления принимающей стороной о прибытии иностранного гражданина, о заключении и расторжении трудовых и гражданско-правовых договоров в цифровой формат.
«Без трудовых мигрантов не обойтись — это факт. В свое время, при строительстве "Газпром-Арены", была поставлена амбициозная задача по максимуму привлечь на стройку петербуржцев. Три месяца на всех станциях метро висели объявления о наборе рабочих. В итоге не набрали и двадцати человек! Причем заработная плата предлагалась более чем конкурентная. Пора прекратить заниматься популизмом и строить искусственные преграды. Необходимо открыть границы для рабочих. Если люди умеют и хотят работать — зачем вводить какие-то нелепые ограничения? Система патентов вполне жизнеспособна, вакцина от КОВИДа вполне действенна, все исходные данные для успешного решения проблемы — налицо», — заключает Виталий Никифоровский.
Запятая после слова «платить» автоматически сделала строительство в столице дороже. Что теперь делать девелоперам? Разговор на эту актуальную тему состоялся в прямом эфире авторской серии «О недвижимости доступно», прошедшем 15 апреля 2021 г. На вопросы Дмитрия Желнина, управляющего партнера «Митсан Консалтинг», подробно ответил приглашённый эксперт Андрей Большаков (компания Bolshakov&Partners).
Раскрывая тему, поясним: согласно Постановлению правительства Москвы № 2019, плата за изменение вида разрешенного использования (ВРИ) земли теперь стала в разы больше. Такие корректировки могут негативно повлиять на инвестиционную привлекательность объектов, увеличив их стоимость. Пострадает в конечном счёте потребитель — ведь ВРИ земельного участка является одним из наиболее значимых факторов в и без того нелёгкой девелоперской деятельности.
Почему застройщикам может понадобиться смена ВРИ? Потому что именно ВРИ устанавливает, что такое хорошо и что такое плохо. Иными словами, от ВРИ зависит, что можно строить, а что — нет. Московские власти приняли решение брать плату с арендаторов и собственников земельных участков, намеревающихся изменить вид разрешённого использования земли. Как теперь с этим жить инвесторам?
Простой пример: у вас в собственности заброшенный завод. Наконец вас осеняет — а построю-ка я на этой территории жилой комплекс! Но в договоре чёрным по белому прописана цель предоставления участка — «эксплуатация зданий завода». Даже если в Правилах землепользования и застройки города предусмотрена возможность строительства жилья на этом месте, рано бежать нанимать прораба и закупать стройматериалы. Начать придётся со смены ВРИ — в вашем случае с «эксплуатации зданий завода» на «строительство жилого комплекса». Потому что ваш текущий ВРИ, увы, не соответствует планируемому.
Такие административные процедуры, подтверждает Андрей Большаков, — мощный ресурс для пополнения городского бюджета. Достаточно сказать, что, по самым минимальным подсчётам, в 2019 году это принесло Москве 19 млрд рублей. Но аппетит приходит во время еды: известно, что на 2021 год в планах московских властей заработать на этом не меньше 30 млрд.
В каких случаях нужно платить за смену ВРИ? В подавляющем большинстве случаев, разъясняет наш эксперт, это касается только строительства жилья — самой экономически востребованной и эффективной истории. При этом есть своего рода сегрегация: для так называемой «основной» Москвы ставка за смену ВРИ увеличена в два раза, для новой Москвы — до 8 раз (!).
Справедливо ли взимание платы за смену ВРИ? Логика авторов постановления такова: изначально земля была городская. Потом оказалась в частной собственности. Продажа осуществлялась по заниженной стоимости — 20% от кадастровой. В договорах прописывалось условие «продаётся без права застройки». Теперь дела обстоят так: хотите что-то построить — доплатите за смену ВРИ. «Так что всё вполне законно», — резюмирует Андрей Большаков.
Сколько времени уходит на замену ВРИ? «Мы тебя не больно зарежем» — как бы говорят нам власти. Если серьёзно, то не более 3-х месяцев. Что для этого понадобится? Получить к договору дополнительное соглашение о праве строить жильё. Большаков делится лайфхаком: чтобы не затягивать строительство, лучше всего подходить к смене ВРИ с уже прошедшим экспертизу проектом. Получить разрешение на строительство, пока не сменил ВРИ, нельзя. На заметку: платёж за смену ВРИ — всегда сумма более чем серьёзная. Поэтому здесь любезно предоставляется рассрочка.
Как оптимизировать свои расходы, если встал вопрос о замене ВРИ? «Город не такой жёсткий коммерсант, который просто пытается навариться на застройщиках», — говорит Большаков. По его словам, есть много вариантов, когда инвестор может рассчитать на довольно существенные преференции. Например, при расчёте платежа за ВРИ могут быть учтены инвестиции в МПТ — «места приложения труда».
Если помимо жилых комплексов строятся офисные здания, объекты социальной инфраструктуры, можно добиться существенной экономии. Крупные московские застройщики идут по этому пути — уже есть реальные кейсы.
Важный нюанс: вы не можете получить экономию, не построив ничего. Хорошей страховкой от таких рисков для города является такой документ, как банковская гарантия. Если вы идёте по этому пути, нужно выполнить все заявленные обязательства — и тогда можно рассчитывать на преференции.
….Хотите построить что-то в Москве — помните, что для этого наверняка придётся менять ВРИ. За деньги. Но законом предусмотрены уникальные и вполне справедливые механизмы её оптимизации. Важно только уметь этим воспользоваться.