ЦКАД закольцевался
8 июля запущено движение по последнему участку Центральной кольцевой автомобильной дороги, проходящей по территории Подмосковья и Новой Москвы, — одного из крупнейших транспортных проектов современной России. Однако это только первая очередь ЦКАД. В перспективе проект продолжит развиваться.
Президент России Владимир Путин лично дал старт движению по финальному участку «кольца», чем подчеркнул значение события для всей страны. ЦКАД является частью транспортного каркаса автодорог России, а также составляющей коридора Европа — Западный Китай и соединяет скоростные трассы М-11 «Нева» и М-12 Москва — Казань. Как отметил Президент, строительство новой трассы — важное событие, и особое внимание уделено не только кратчайшим срокам сдачи, но и эффективному освоению прилегающей территории. Отсутствие одноуровневых пересечений, светофоров и переходов на платных километрах автодороги позволяет сократить время движения из точки А в точку В почти в три раза. И теперь, после открытия движения по всему кольцу, ЦКАД станет для пользователей еще удобнее.
Этапы большого пути
Проектирование ЦКАД началось в 2008 году, строительство стартовало в 2014-м. Активный этап работ пришелся на 2019–2021 годы. За это время выполнено порядка 60% всех строительно-монтажных работ на ЦКАД и обеспечен ввод в эксплуатацию. В этот период на объекте было задействовано более 15 тыс. человек и более 3 тыс. единиц механизированной техники ежедневно, сообщили в ГК «Автодор», реализующей проект.
Протяженность ЦКАД составляет 336,5 км. Дорога пересекает тринадцать федеральных трасс. При строительстве объекта построено 225 искусственных сооружений: 55 мостов, 144 путепровода, семь экодуков, девятнадцать пешеходных переходов, а также восемнадцать крупных транспортных развязок.
Завершенная первая очередь строительства ЦКАД состоит из пяти пусковых комплексов.
Проект реализован путем заключения двух долгосрочных инвестиционных соглашений (ЦКАД-1 и ЦКАД-5) с привлечением до 15% заемного финансирования и двух концессионных соглашений с платой концедента (ЦКАД-3 и ЦКАД- 4) с привлечением до 50% заемного финансирования. Общая стоимость проекта составила 341,2 млрд рублей. Из них за счет средств ФНБ профинансировано 150 млрд, или 44% общих затрат, и за счет средств инвесторов — 94,66 млрд, или 27,7%.
Мегапроект
Все положительные последствия реализации проекта даже сложно перечислить. Назовем хотя бы некоторые. Одной из главных задач ЦКАД стал вывод транзитного грузопотока с МКАД и разгрузка вылетных автомагистралей от потока большегрузных автомобилей.
Всего через неделю после запуска пиковая нагрузка ежедневного трафика по ЦКАД составила 30 тыс. автомобилей в сутки. «За счет ухода транзита фиксируется снижение трафика на МКАД на уровне 16%, уменьшение аварийности составило 15%, что существенно облегчает работу Московского кольца. То же относится и к т. н. "бетонке» " А-107, которая была перегружена транспортом, хотя и не отвечала необходимым техническим параметрам. Населенные пункты, расположенные вдоль нее, "вздохнули с облегчением". Особо подчеркну, что, согласно проведенным замерам, движение по ЦКАД, по сравнению с выбором альтернативных путей, сокращает время в пути примерно в 2–2,5 раза. При этом за счет экономии горючего полностью, а иногда даже с лихвой покрываются расходы на оплату проезда. Сейчас все больше логистических компаний переводят свой транспорт на ЦКАД», — рассказывает директор департамента инвестиционного и стратегического планирования ГК «Автодор» Константин Макиев.
По оценкам экспертов, с появлением ЦКАД в Подмосковье возникнет 200 тысяч новых рабочих мест. «Мы видим сотни миллиардов инвестиций, которые завязались на проекты вокруг ЦКАД. Он дает колоссальный мультипликативный эффект для экономики», — подчеркивает вице-премьер РФ Марат Хуснуллин.
По оценке экспертов Colliers International, и сейчас в зоне влияния ЦКАД находится порядка 20% российских складов. Кроме того, в существующих индустриальных парках строится либо намечено к строительству в рамках проектов built-to-suit более 1 млн кв. м качественных складских площадей, кроме того, заявляются новые проекты. Также ожидается и развитие производственных мощностей вдоль ЦКАД.
«Есть большая программа строительства доступного комфортного жилья, — со своей стороны добавляет губернатор Московской области Андрей Воробьев. — Вообще, эффект от строительства ЦКАД очевиден. Вся область теперь связана единым кольцом, стало удобно переезжать из города в город. И жителям, и скорой помощи эта дорога обеспечит совсем иное качество жизни».
Время первых
Интересно, что реализация проекта помогла совершенствованию законодательной базы страны. В ходе строительства было переустроено 876 инженерных коммуникаций, в том числе 32 магистральных и 115 распределительных газопроводов, девятнадцать нефтепродуктопроводов, 474 линии электропередачи, газопроводов и 236 иных коммуникаций (водопровод, связь и т. п.).
«Процедуры согласования крайне зарегулированные, сложные и длительные, и именно они зачастую удорожали строительство, а иной раз приводили к срыву сроков сдачи. К счастью, во многом это уже в прошлом. Чтобы вовремя сдать ЦКАД, вице-премьер Марат Хуснуллин инициировал и довел до принятия т. н. "Транспортный закон" (254-ФЗ от 31 июля 2020 года). Он существенно сократил процедуры, усложняющие и удорожающие строительство автомобильных дорог. Теперь если без переноса коммуникаций дорожники не могут начать строительные работы, то срок получения техусловий на перенос и переподключение сокращается до двадцати дней», — рассказывает Алексей Андреев, генеральный директор Холдинга «Автобан», бывшего генподрядчиком строительства ЦКАД-3, ЦКАД-4 и ЦКАД-3-5.
Он добавляет также, что уникальность ЦКАД еще и в том, что это первая российская цифровая магистраль. «Ее интеллектуальная транспортная система включает центральный пункт управления (ЦПУ), систему взимания платы "свободный поток" (Free-flow), 76 детекторов транспортного потока, 71 видеокамеру и семь метеостанций. Проезд по большей части ЦКАД платный, но для оплаты водителям не надо ни останавливаться, ни даже притормаживать. При системе "свободный поток" камеры считают госномер автомобиля и количество осей, а специальные антенны спишут средства с лицевого счета с помощью транспондера. Если у водителя транспондера нет, то оплатить проезд можно онлайн в течение пяти дней. Детекторы, камеры и метеостанции круглосуточно передают данные в ЦПУ. Если приближается дождь или снег, операторы ЦПУ направляют спецтехнику для обработки дороги, не дожидаясь, пока она станет скользкой или образуется гололедица. Если на любом участке ЦКАД автомобиль остановился из-за ЧП, операторы вызывают бригаду аварийных комиссаров», — отмечает эксперт.
Интересен ЦКАД еще и тем, что здесь «Автобан» впервые применил редкую для линейных объектов BIM-технологию — единую информационную модель объекта, включающую модели местности, линейных участков, инженерных коммуникаций, земельных участков, искусственных сооружений и инженерных сетей. На этапе проектирования эта технология помогла улучшить качество и в 5–7 раз сократить сроки, а на этапе строительства — точно подсчитывать объемы работ и управлять планом-графиком строительства, включающим графики передачи земельных участков, строительно-монтажных работ и выдачи рабочей документации.
«Впервые для объектов дорожной отрасли при рассмотрении объекта в ФАУ "Главгосэкспертиза России" экспертами были рассмотрены не только тома проектной документации, но и информационная модель. Формирование общей сводной модели позволило исключить проектные ошибки и коллизии между различными разделами, а также увязать проектные решения со смежными проектами реконструкции ЦКАД. Всего в сводную модель были включены 84 тома. Презентация сводной модели на этапе экспертирования стала очередным шагом на пути к цифровизации отрасли и применению BIM-технологий на государственном уровне», — говорит Антон Передков, заместитель генерального директора ООО «ВТМ дорпроект Столица», принимавшей участие в проектировании развязки ЦКАД-5 с дорогой Московское малое кольцо — Рычково — Истра.
Свой вклад
Безусловно, реализация такого огромного проекта была бы невозможна без участия многих компаний, каждая из которых на своем участке вносила вклад в большое общее дело.
ООО «ЭКОЛАЙН» (входит в состав ГК ACO) принимало участие в разработке проектного решения по очистным сооружениям поверхностного стока, а также в поставках оборудования на определенных участках автомагистрали. «Учитывая, что проект длился несколько лет, в процессе работы нам пришлось столкнуться с различными изменениями в проектной (рабочей) документации, приходилось быть более гибкими и оперативно решать различные задачи. Благодаря этому, а также работе с известными подрядчиками мы приобрели колоссальный опыт и усовершенствовали свои компетенции в области дорожного строительства и активно применяем самые современные технологии в области сбора, накопления, очистки и перекачки поверхностного стока», — рассказывает директор по продажам компании ACO Россия Максим Новичков.
По его словам, одним из важных элементов по инженерной защите окружающей среды при строительстве и эксплуатации дорог и скоростных автомагистралей является сбор и очистка поверхностных стоков. «В наших проектах мы активно используем технологии, которые позволяют комплексно решать задачи сбора, накопления и очистки стоков, которые позволяют сохранить дорожное полотно и не наносить вред окружающей среде. Это и модульные каналы большой пропускной способности из инертного к действию дорожных солей полиэтилена, и технология безбетонных модульных накопительных резервуаров, оснащённых системой самоочистки, и многоступенчатая очистка стока с использованием быстросъёмных модулей. За нашей спиной более 3-х десятков реализованных объектов в области дорожной инфраструктуры, где применяются самые современные решения». Это трассы М12, М11, М8, М7, М4, М1, А-291 "Таврида", различные а/д регионального значения, обходы городов Хабаровска, Подольска, Тольятти и других крупных городов, строительство моста в г. Красноярск, Крымского моста, реконструкция автодороги Боровское шоссе - Киевское шоссе (д. Ботаково, через дер. Рогозино и Верховое), строительство автодороги Виноградово-Болтино-Тарасовка. И мы испытываем гордость, что наши решения теперь используются и на такой значимой автомагистрали как ЦКАД», — говорит эксперт.
ООО «Вектор» сотрудничало со многими подрядчиками, которые работали на строительстве объектов ЦКАД-3 и ЦКАД-4. В их числе: путепровод через автодорогу Московское малое кольцо — Рылеево, мост неподалеку от пос. Икша через канал им. Москвы с эстакадами на подходах, Дмитровское шоссе и железную дорогу Савеловского направления, путепровод у пос. Гжель в Раменском районе и др.
«Главным продуктом, который мы поставляли на эти объекты, были стеклофибробетонные плиты. Кстати, они же использовались на таких масштабных проектах, как Керченский мост, трасса "Таврида", трасса М-11 "Нева" и др. Стеклофибробетонная опалубка — это современный материал, сегодня широко применяемый в мостовом строительстве. Его использование позволяет обустраивать прочную каркасную систему, экономить на применении сборно-разборных конструкций и эксплуатации подъемного оборудования. Поскольку при реализации таких крупных проектов, как ЦКАД, скорость работ является одним из ключевых факторов, использование стеклофибробетонных плит стало оптимальным решением. Помимо этого, мы поставляли на объекты ЦКАД такую нашу продукцию, как сухие строительные смеси Hardbridge, дренажный брус и др.», — отмечает коммерческий директор ООО «Вектор» Александр Васильев.
В задачу компании «Технотест» входило проведение комплексных испытания свайных фундаментов на строительстве моста через канал им. Москвы в составе ЦКАД-3. «Уникальность этой работы в том, что в рамках ее проведения были использованы экспериментальные методы исследований, такие как межскважинное прозвучивание и георадилокационное профилирование. Они позволили оценить геометрические размеры зоны уширения основания буронабивных свай, что было очень важно для проектного института, т. к. в основании свай залегали слабые водонасыщенные грунты. Опыт участия в данной работе очень пригодился нам в рамках проведения испытаний на аналогичных объектах в Москве и Московской области. Ведь существует очень много мест, в которых необходимо вести строительство на слабых грунтах в основании свайных фундаментов», — говорит главный инженер «Технотест» Александр Харитонов.
Это еще не всё
В настоящее время ЦКАД представляет собой современную 4-полосную трассу, обходящую населенные пункты и Москву на удалении примерно 50 км от города. Разрешенная скорость движения — 110 км/ч. Ограничение планируют увеличить до 130 км/час, что сделает передвижение по трассе еще быстрее.
Однако это не значит, что проект завершен. «Проектная документация ЦКАД изначально предполагала несколько очередей строительства. Сейчас завершена первая, дорога "закольцована" и может полноценно эксплуатироваться. Теперь мы будем наблюдать за ее работой и оценивать общую ситуацию: в каких местах нужны новые съезды, где необходимы транспортные развязки и пр. Многое будет зависеть и от загруженности ЦКАД. Ситуацию серьезно может изменить активное жилищное строительство, которое прогнозируется экспертами на землях вокруг ЦКАД. По выявлении потребностей будет формироваться необходимая проектная документация и продолжится строительство», — говорит Константин Макиев.
В принципе, вторую очередь (ЦКАД-2) планируется строить в 2025–2029 годах. Однако это не означает, что на сегодняшний день работы остановились. Уже сейчас идет работа по расшивке «узких мест», включая ликвидацию немногочисленных участков, где еще имеются светофоры, — это реконструированная часть «бетонки» А-107. И в первую очередь речь идет о строительства путепровода в Малых Вяземах.
«Тяжелый участок. Мы совершенно точно знаем, что есть несколько "узких мест" — это пересечения с Волоколамкой, Можайкой, Ильинкой. Планируем убрать там все светофоры. По Вяземам самое тяжелое — это Можайское шоссе и Московская железная дорога Смоленского направления. Уже в этом году мы начнем строительство путепровода, длиной он будет чуть больше 5 км. И мы через два года сможем проехать всю ЦКАД на скорости», — обещает председатель правления ГК «Автодор» Вячеслав Петушенко.
В последние десятилетия в России в целом и Санкт-Петербурге в частности идет процесс возрождения церковного зодчества. И хотя в целом изменения в этой сфере эксперты оценивают положительно, существует еще немало проблем, которые только предстоит решить.
В здании Санкт-Петербургского Союза архитекторов завершила работу III региональная выставка «Современное церковное зодчество: Санкт-Петербург». В экспозиции были представлены как уже реализованные, так и только подготовленные проекты храмов. Выполнены они преимущественно в течение последних пяти лет − с 2016 года – после проведения предыдущей аналогичной выставки. Организатором традиционно выступил Совет по церковной архитектуре Союза архитекторов. На завершающей выставку пресс-конференции специалисты поделились своим видением ситуации в этой сфере.
В лучшую сторону
Эксперты признают, что далеко не все опыты современного храмового строительства успешны и периодически появляющаяся критика облика тех или иных церквей, возведенных за последние три десятилетия, зачастую оправданна. Это касается и Петербурга, и, особенно, провинции. Однако призывают меньше думать о «болезнях роста», а обратить внимание на процесс в целом.
«Если вдуматься, то сам факт начала нового храмового строительства в 1990-е годы – это уже чудо. Ведь для этого решительно не было никаких объективных предпосылок. Все помнят тогдашнее тяжелое экономическое положение. Кроме того, традиция русского церковного зодчества прервалась. Тем не менее, и деньги каким-то образом изыскивались, и проекты делались – как профессиональными зодчими, так и самоучками. В итоге храмы строились. Конечно, далеко не все они отличались хорошей архитектурой, но были и вполне достойные образцы», - отмечает кандидат архитектуры, председатель Петербургской епархиальной комиссии по архитектурно-художественным вопросам, настоятель Петропавловского собора архимандрит Александр (Федоров).
При этом эксперты подчеркивают, что в целом ситуация постепенно улучшается. «Важным фактором в этом смысле становится отход от практики возведения церквей «хозяйственным способом», по наброску, сделанному дилетантом, и переход к нормальной процедуре – с приглашением профессионального архитектора и процедурой согласования облика, как и для иных объектов», - говорит руководитель архитектурной мастерской Михаил Мамошин, председатель Совета по церковной архитектуре Петербургского Союза архитекторов, академик архитектуры, заслуженный архитектор России.
Градостроительный фактор
Тем не менее, проблем – достаточно специфического свойства – в этой сфере хватает. Часть из них имеет непосредственное отношение к градостроительному процессу в целом и реализации отдельных проектов, в частности.
«Сегодня место под храм выделяется «по остаточному принципу». Если при проектировании жилого комплекса уцелел клочок земли, на котором просто невозможно разместить какую-то пригодную к продаже недвижимость, - его отдают под маленький храм или часовню. Больше того, даже при комплексном освоении территории, когда осваиваются десятки гектаров и под церковь отводится вполне приличный по площади участок, находится он обычно где-нибудь на отшибе и, в итоге, градостроительной функции не имеет», - отмечает Михаил Мамошин.
По словам старшего преподавателя факультета искусств СПбГУ диакона Романа Муравьева, такая же ситуация характерна и для небольших городов. «Участки выделяются на окраинах, на землях без коммуникаций, с плохой транспортной доступностью. Храмы как бы удаляют из городской среды», - говорит он.
Между тем, традиционно храмы были доминантами – и по объемам здания, и по высоте. «И вокруг них уже формировались жилые районы и инфраструктура. Больше того, если посмотреть на города, где эта историческая структура уцелела до сегодняшнего дня (например, Петербург) – там сохранилось «лицо города», его неповторимая индивидуальность. И наоборот: разрушение доминант – обезличивает любой населенный пункт. Надо признать, что сегодня Церковь не играет в жизни общества той роли, как прежде. Но принципы создания гармоничной архитектурной ткани остались неизменными. Доминанты необходимы, и хотя бы часть из них могла бы быть храмами – их востребованность, особенно в районах новой жилой застройки очень велика», - подчеркивает о. Александр (Федоров).
Еще одна проблемная точка в этой сфере – высотный регламент. «Традиционно в Петербурге контекст окружающей застройки по высоте полностью соответствовал высоте кубической части храма. Все остальное – шпили, главки, купола – было выше. Исключение составляли большие соборы, которые могли существенно возвышаться над окружением. Действующий высотный регламент не делает никаких различий. Это в принципе подрывает идею доминант, как элемента правильной архитектурной организации пространства. Конечно, иногда на заседании Градостроительного совета удается отстоять отклонение по высоте, как это было при обсуждении проекта церкви в Парголово. Но, на мой взгляд, требования высотного регламента для храмов нужно просто отменить. Это, а также обеспечение наличия участка для храма уже на этапе планировки территорий – две основных задачи церковных архитекторов в градостроительной сфере», - отмечает Михаил Мамошин.
О пользе профессионализма
Второй «больной» момент, который выделяют эксперты, – низкий уровень профессионализма практически всех участников процесса. «Если на начальном этапе возрождения храмового зодчества это было неизбежно, то сейчас необходимо отказываться от дилетантизма в столь важном вопросе. Причем некомпетентность проявляется в самых разных формах», - констатирует о. Александр (Федоров).
Самая распространенная проблема – когда за проектирование храма берется человек религиозный, но совершенно не сведущий в архитектуре. «Иногда такие люди успевают «утвердить» свой набросок у настоятеля или попечителя. После этого убедить их в том, что предлагаемое либо антиэстетично, либо просто нереализуемо – очень сложно», - отмечает эксперт. «Некомпетентность часто порождает скандалы, как это было в главным храмом Вооруженных сил России в подмосковном Одинцово. Проект делал не архитектор, а дизайнер, действовавший к тому же в рамках жесткого идеологического заказа, что при храмоздательстве вообще категорически недопустимо. Результат известен и очень печален», - говорит профессор МААМ, ученый секретарь Петербургской Епархиальной комиссии по архитектурно-художественным вопросам Алексей Белоножкин.
Второй вариант обратный: проектировать храм берется человек компетентный в архитектуре, но далекий от Церкви, не знающий, что происходит во время Богослужения, не понимающий смысла и предназначения храмовых элементов. «Результат часто становится «собранием внешних форм». Конечно, для правильного храмоздательства необходимо соединение профессионализма и духовной жизни», - отмечает о. Александр (Федоров).
«Качество проектирования церковных объектов в провинции очень низкое. То же касается и строительства. В такой ситуации лучше тиражирование типовых храмов, которые, пусть и не являются шедеврами, но, как минимум, удовлетворительны с эстетической точки зрения и безопасны для людей», - считает о. Роман Муравьев.
Михаил Мамошин полагает, что ситуацию может изменить введение в учебные программы архитектурных вузов курса по храмоздательству. «Это обеспечит рост интереса к этой сфере, повысит уровень подготовки молодых архитекторов», - говорит он. О. Роман Муравьев поддерживает идею, но прогнозирует, что она столкнется с целым конгломератом проблем, связанных именно со специфичностью этого сегмента архитектуры. «Преподавателей, способных грамотно дать эту тематику – немного. Нецерковные студенты опять-таки не смогут воспринять сакрального знания храма, для их он останется собранием «внешних форм». И это не говоря уже о том, что Церковь отделена от государства, а страна считается поликонфессиональной. Так что ничем кроме скандала введение курса по храмовому зодчеству не закончится», - уверен он.
Алексей Белоножкин выделяет также нередко встречающуюся проблему взаимоотношений с настоятелем, ктитором и главой общины. «К сожалению, и развитость общего вкуса, и компетентность в церковной архитектуре иногда находится на таком уровне, что профессионалам буквально «с боем» приходится отстаивать приемлемые решения. В этом смысле повышение «профессионализма» заказчика, его доверия специалисту – тоже очень важно», - отмечает он.
Процедурный вопрос
Третья ключевая проблема сегодняшнего дня, по мнению экспертов, - отсутствие четкой, понятной процедуры согласования и строительства храмовых объектов.
Михаил Мамошин говорит, что в синодальный период была выстроена ясная система в этой сфере, но сейчас Церковь отделена от государства и, естественно, та схема не годится. «Сегодня получили известность две достаточно эффективных подхода. Первый – это известная столичная программа «200 храмов». Ее курирует депутат Госдумы РФ, а ранее глава стройкомплекса Москвы Владимир Ресин. Обладая большим опытом, зная специфику административных процедур, имея профессиональную команду, он полностью координирует огромную по масштабам храмостроительную программу столицы, работая с настоятелями, попечителями и ведомствами. По второму пути идет Гильдия храмоздателей, созданная московским архитектором Сергеем Анисимовым. Качество результата обеспечивается тем, что зодчий фактически берется не только за проектирование, а полностью за создание храма, выступая генподрядчиком и привлекая исполнителей. Это, на мой взгляд, не для всех приемлемая практика. Думаю, что для Петербурга, с его прекрасной архитектурной школой, самым грамотным был бы путь сочетания профессионального грамотного проекта с ясной и удобовыполнимой процедурой согласования», - отмечает эксперт.
По его словам, сейчас налаживается системная работа в этой сфере. И практически все проекты новых храмов, прежде чем попасть на утверждение в КГА, по договоренности с Главным архитектором Петербурга Владимиром Григорьевым, рассматриваются на заседаниях Межведомственного совета по церковной архитектуре – совместных совещаниях Совета по церковной архитектуре Петербургского Союза архитекторов, Петербургской епархиальной комиссии по архитектурно-художественным вопросам и епархиального архитектора. Эта практика позволяет доработать предлагаемые проекты, обеспечить их должное качество.
Поставленная властями задача ускорить строительство промышленных объектов в России и сократить затраты на строительство представляется участникам рынка если не утопичной, то очень сложной.
Президент РФ Владимир Путин во время обращения к Федеральному собранию вспомнил о промышленном строительстве и указал: «Нужно наращивать набранные темпы, и результат в улучшении делового климата должен быть предметным, понятным, осязаемым. Например, построить завод под ключ в России должно быть быстрее, значительно выгоднее и проще, чем в других регионах мира».
Но Президент обратил внимание на этот сегмент несколько раньше. Неудивительно: по некоторым оценкам, примерно треть возводящихся объектов в стране относится к промышленному строительству.
Долго запрягали
Еще в ходе подготовки Послания Федеральному собранию 2019–2020 года Правительство информировало Президента о намерениях к 2024 году сократить сроки строительства промышленных объектов на 20%, а издержки инвесторов — на 10%.
В декабре 2020 года Путин поручил Правительству провести комплексную ревизию регулирования в промышленном строительстве. В январе было объявлено, что нормативно-техническим регулированием промышленного строительства займется Минстрой РФ. Под эту задачу в министерстве создается целый отдел. «Системно министерство этим раньше не занималось. Соответствующая служба будет создана пока в статусе расширенного отдела, который будет отрабатывать задачи по промышленному строительству», — заявил тогда глава Минстроя РФ Ирек Файзуллин.
К марту новый департамент был организован, а Правительство определилось с задачами: к 2030 году сроки строительства промышленных объектов должны сократиться на 40%, затраты на строительство — на 20%. Каким образом это сделать, должна решить рабочая группа по системным технологическим изменениям в сфере промышленного строительства под руководством первого вице-премьера Андрея Белоусова.
Группа заседает вовсю, составляя дорожную карту по снижению административных барьеров и затрат инвесторов при строительстве промышленных объектов. Изначально предполагалось, что она будет более-менее готова в середине апреля, однако в последней декаде апреля замглавы ведомства Дмитрий Волков заявил, что дорожная карта будет готова во второй половине года.
Сначала рабочая группа планировала 25 мероприятий в составе документа, но перечень расширяется. «На сегодняшний момент бизнес дал более 200 предложений. И они укладываются в дорожную карту, в плане мероприятий сейчас 33 пункта. Думаю, их количество будет расти <…>. И во второй половине года мы получим дорожную карту, которую будем реализовывать», — сказал Волков в интервью ТАСС.
Мероприятия должны изменить правила в промышленном строительстве, сократив избыточные требования, вводя BIM-технологии, используя зарубежные наработки в сфере нормативов. Первый пул изменений должен случиться уже в текущем году.
Не факт, что быстрее
Коррективы в процесс промышленного строительства должны быть серьезными. В первую очередь это касается нормативных документов, которые заметно тормозят процесс.
По мнению профильных чиновников Ленобласти, главный вопрос — сроки подготовки документов территориального планирования, граддокументации: генпланов, градпланов, проектов планировок и так далее. Эти процессы могу длиться месяцами. «Также неприятными сюрпризами для строителей могут стать охранные зоны, их наложения — это объекты культурного наследия, зоны подтопления, зоны подлета аэропортов и так далее. В идеале вся градостроительная документация со всеми слоями и наложениями, ресурсами, техусловиями, ограничениями должна быть переведена в электронный вид, чтобы человек из любой точки мира мог получить полную информацию и работать с ней», — пояснили в областном правительстве.
Несколько проще и быстрее получается работать у крупных компаний, которые опираются на административный ресурс. Александр Щелканов, к. э. н., доцент кафедры экономики и управления предприятиями и производственными комплексами СПбГЭУ, член Общероссийской общественной организации «Деловая Россия», эксперт Ленинградского областного отделения организации, отмечает: многие инвесторы, как российские, так и западные, выбирают СЗФО для строительства новых производств и запуска промышленного строительства, полноценно получая сопровождение на всех этапах реализации проекта. Однако преференции и административная поддержка достается в большинстве случаев крупным компаниям. «Относительно среднего бизнеса есть ряд вопросов, а именно: почему производители не спешат начинать инвестпроекты и использовать господдержку, например, СПИК 2.0, региональные инвестиционные проекты и др.», — уточняет он.
Вместе с тем, по мнению Щелканова, средний бизнес мог бы стать драйвером в развитии регионов.
Константин Бородаев, генеральный директор ООО «Креатор», исполнительный директор Ленинградского областного отделения «Деловой России», указывает на административные барьеры, которые возникают на этапе выдачи разрешения на строительство: «Зачем, к примеру, существует такой документ, как Градостроительный план земельного участка (ГПЗУ)? Ведь это всего лишь выдержка из другой документации (ПЗЗ, ЕГРН, Генерального плана, ТУ). Разработка и утверждение его занимают 30 дней. Причем формирует ГПЗУ администрация, у которой и так есть вся эта информация. Почему считается, что здание до 1,5 тыс. кв. м менее опасное и на него не требуется экспертиза, а такое же здание, но на 1 кв. м больше, опаснее и на него требуется получать положительное разрешение экспертизы?»
Уже после положительного заключения экспертизы тот же пакет проектной документации надо опять сдавать в администрацию, чтобы получить разрешение на строительство — другие чиновники будут еще раз проверять все документы. При этом, отмечает Бородаев, администрация, получая документы для выдачи разрешения на строительство, не имеет необходимых специалистов для ее проверки, не несет никакой ответственности за качество проектной документации и построенного объекта, однако имеет право отказать заявителю. «А организация, выпускающая эту проектную документацию, состоит в СРО, которое проводит периодические проверки и контролирует работу этой организации, имеет необходимых специалистов, которые состоят в НОСТРОЙ и НОПРИЗ, руководитель которой несет персональную ответственность не имеет возможности защитить свою документацию», — указывает он.
Сроки строительства, однако, зависят не только от скорости прохождения документов. Как отмечает Дмитрий Ломачевский, главный инженер проектов Группы компаний Global EM, по срокам проектирования и экспертизы объектов как производственного, так и иного назначения определенного показателя нет. «Все сугубо индивидуально и зависит от ряда факторов: тип производства, объемы, пожелания заказчика, выраженные в техническом задании и т. п.», — поясняет он.
Зависимость в плане сроков от заказчика подтверждает и Сергей Бортников, соучредитель ООО «Регистр».
В Правительстве Ленобласти так не считают: «Сроки строительства полностью зависят от застройщика. Госорганы "не съедают" дни в стройке заводов».
Не факт, что дешевле
В возможности удешевить проекты промышленного строительства участники рынка также сомневаются. Государство до сих пор демонстрирует заботу больше на словах.
«Ситуация в строительстве промышленных объектов с точки зрения помощи государства уже много лет не меняется. Напротив, взяв направление на экспорт продукции, мы забываем об отечественных потребителях, которые не имеют возможности закупать металл и другую продукцию, необходимую для промышленного строительства, за валюту. Для производителей, наоборот, открывается новый рынок (зарубежный), где свою продукцию можно продавать по цене, значительно превышающей цены внутри страны. Это приводит к тому, что стоимость материалов внутри страны увеличивается (причем процесс этот хаотичный и непрогнозируемый) просто за счет того, что производители, умея считать, понимают, что отправлять свой товар на экспорт гораздо выгоднее. В результате производители придерживают материалы, дожидаясь либо дефицита (читай — увеличения стоимости), либо заказа из-за границы за валюту», — обрисовал ситуацию Бородаев.
По его словам, вслед за ростом цен на материалы неизбежно вырастают цены на рабочую силу. И т. д. «Вопросов и проблем хватает. И мало чего делается для упрощения работы проектировщикам и строителям», — резюмировал он.
Есть куда расти
Тем не менее есть некоторые возможности улучшить ситуацию в промышленном строительстве. Например, применение BIM. «Последние годы ощущается ускорение процесса проектирования. И в этом львиная доля заслуги перехода на современное программное обеспечение. BIM-технологии уже вовсю применяются в ГК Global EM, что позволяет оптимизировать сроки проектирования, а также улучшить качество итогового продукта», — отмечает Ломачевский.
Некоторое подспорье оказывает цифровизация, в том числе официальных процедур. Сократить процесс также, по крайней мере теоретически, может ускорение технологических присоединений. Однако от строительных компаний эти позиции не зависят.
В Ленобласти некоторые проблемы, зависящие от местных властей, решаются. «Мы последовательно сокращаем количество процедур и сроки рассмотрения заявлений на строительство и на ввод объектов в эксплуатацию. Сейчас это время сократили с десяти до пяти дней. Также постоянно расширяется список объектов, где не требуется получать разрешение на строительство и нет строительного надзора», — указывают в областном правительстве.
Принимаемых мер явно недостаточно. «Необходимо подключать регулятора рынка производственных материалов для снижения цен на материалы. Необходимо навести порядок в работе администрации и определить, кто несет ответственность и как контролировать качество без увеличения сроков и стоимости. Необходимо донести до сотрудников администрации, что свою заработную плату они получают из тех самых денег, которые платят в виде налогов производители, строители и просто собственники объектов недвижимости», — уверен Бородаев.
По его мнению, все проблемы лежат на поверхности и давно всем известны. Остается сожалеть, что не все знают, как работать в этой ситуации.
Мнение:
Сергей Бортников, соучредитель ООО «Регистр»:
— Теоретически ускорить строительный процесс промышленных объектов можно. Например, если применяются типовые проекты — нет затрат на проектирование. Цифровизация — интересный процесс, но без изменения регламентов по срокам, прописанных в нормативных документах, она бесполезна.
И разрешения на строительство без техусловий на подключение не получить. Поэтому, если есть своя точка сброса по сетям, ничто не мешает работать, проблем нет. Но если надо подключаться к государственным сетям, всегда есть нюансы. Тут все зависит от запрашиваемых мощностей. Например, требуется реконструкция, затраты по которой ложатся на инвестора. Но далеко не каждый может найти деньги под обещания, что когда-нибудь получит отдачу.
Словом, идея сократить сроки почти наполовину выглядит сомнительной при существующей ситуации.
Дмитрий Ломачевский, главный инженер проектов Группы компаний Global EM:
— По ключевым особенностям промышленного строительства в РФ можно отметить смещение от строительства конкретного производства с определенным технологическим процессом в сторону строительства свободных площадей производственного назначения. Такие объекты позволяют создать платформу для развития и расширения малого и среднего бизнеса без больших финансовых вложений, а также стимулируют производственные отрасли концентрироваться в определенных локациях.
Основной проблемой заказчика является ограниченность выбора поставщиков оборудования в связи с импортозамещением. Оснастить производственную линию на 100% отечественным оборудованием и материалами на сегодняшний день невозможно, а закупка импортного оборудования вызывает много вопросов. Но это не означает, что импортозамещение мешает строительству — это говорит о том, что нам нужно расширять ассортимент продукта отечественного производства.