Новая жизнь дома Наркомфина
Одним из интереснейших проектов, привлекших большое внимание архитектурной и строительной общественности Москвы и всей России, стала реставрация дома Наркомфина на Новинском бульваре, 25, — всемирно признанного шедевра советского конструктивизма.
Выполненные работы имеют особое значение, ведь с 2006 года объект входил в список 100 крупнейших памятников мировой культуры, находящихся под угрозой уничтожения, формируемый некоммерческой организацией World Monuments Fund.
Рождение шедевра
Заказчиком дома Наркомфина (другое название — второй дом Совнаркома; первый — знаменитый «Дом на Набережной»), построенного в 1928–1930 годах, выступал нарком финансов РСФСР Николай Милютин, сам живо интересовавшийся вопросами архитектуры и градостроительства. Он дал советскому зодчему Моисею Гинзбургу полный «карт-бланш» для апробации на объекте новейших для того времени архитектурных идей и строительных технологий.
По мнению специалистов, в проекте отчетливо заметно влияние «Пяти отправных точек современной архитектуры» одного из отцов-основателей функционализма Ле Корбюзье, которые были опубликованы в журнале «Советская архитектура» в начале 1928 года. А именно: столбы-опоры, плоская крыша-терраса, свободная планировка, ленточное остекление и свободный фасад. Таким образом, творение Моисея Гинзбурга было выполнено в ключе самых актуальных тенденцией архитектурного авангарда того времени.
Сам автор называл жилой комплекс «опытным домом переходного типа». Проект воплощал идеи экономичного, но комфортного дома с отдельными квартирами и общественным сервисом в противовес развивавшейся параллельно в тот же период концепции дома-коммуны с полным обобществлением быта.
По проекту комплекс состоял из четырех корпусов: жилого, на 50 семей (приблизительно 200 человек); коммунального с кухней, двумя столовыми — крытой внутри и летней на крыше, а также спортзалом и библиотекой (кухня работала в 1930-е годы, продавая еду на вынос, столовая не заработала); круглого в плане здания детсада (не построен); «служебного двора», включавшего механическую прачечную (действовала в 1930-е годы), сушилку и гараж. Также намечалось, что рядом, вдоль южной границы парка, будет построен второй жилой дом с большими квартирами, но планы не были реализованы.
Жилой корпус представляет собой семиэтажное здание с двумя лестничными пролетами. Общая площадь — 5,2 тыс. кв. м, в т. ч. 870 кв. м — эксплуатируемые кровли. Первый этаж нежилой, на остальных этажах расположены «жилые ячейки». Для больших семей предлагались трехкомнатные двухъярусные квартиры (90 кв. м). Для одиночек и бездетных семей были предусмотрены малометражки (37 кв. м). С торца дома по обеим сторонам от лестниц расположены квартиры с двумя жилыми комнатами. Здание спроектировано так, что окна спален выходят на восток, а гостиных — на запад.
При строительстве использовались новейшие для того времени технологии. Каркас был изготовлен из монолитного железобетона, наружные и внутренние стены — из бетонитовых пустотелых камней, пол в квартирах — из двухслойного ксилолита, а стены и перегородки — из фибролита. Новаторские идеи были реализованы в планировке и дизайне помещений, включая вопросы колористики и инсоляции.
За конструктивные эксперименты отвечал инженер Сергей Прохоров. Важным нововведением стало использование блоков «холодного» бетонного камня с двумя крупными отверстиями: для междуэтажных перекрытий и внутри вертикальных стен между квартирами. При этом внутренние пустоты блоков использовались для прокладки канализационных, водосточных и вентиляционных каналов, размещенных внутри здания. Это обеспечивало правильную геометрию помещениям и избавляло от создания дополнительных коробов под сети. Любопытно, что производство блоков было организованно прямо на стройплощадке. Для утепления железобетонных балок использовался «камышит» («соломит») – теплоизоляционный материал из сухой спрессованной травы.
Лучшей системой освещения, по мнению, Моисея Гинзбурга, является «горизонтальная световая лента, подтянутая к потолку», которая «дает значительно более равномерную освещенность». Так появились ленточные оконные системы, характерные для объекта. В них было использовано еще одно из нововведений дома Наркомфина – «сдвижные» по горизонтали окна, скользящие по направляющим.
До конца проект реализован не был. Вместо запланированных появились не относящиеся к комплексу строения. Не начали работать и некоторые из предполагавшихся сервисов. Затем часть объектов изменила функциональное назначение, а жилой корпус неоднократно перестраивался, что разрушило его изначальный архитектурный облик. Несмотря на это, в 1987 году его взяли под государственную охрану как объект наследия регионального значения. Это, впрочем, не помешало зданию и далее деградировать, и к середине «нулевых» его состояние было признано «критическим».
Эпоха возрождения
Идея реставрации объекта наследия появилась еще в 1990-х. Но переходу дела в практическую плоскость мешала крайне запутанная ситуация с правами собственности на объект. Положение изменилось в 2015 году, когда компания «Лига прав» сумела получить контроль над зданием в целом. Символично, что проект реставрации выполнил внук Моисея Гинзбурга — Алексей Гинзбург, руководитель архитектурной мастерской Ginzburg Architects, одной из целей создания которой было именно восстановление дома Наркомфина. Проект стал победителем конкурса AD Design Award в номинации «Сохранение наследия».
Реализация проекта началась в апреле 2017 года. «Для меня была очень важна не только реставрация "формы" этого здания, но и демонстрация его актуальности, восстановление его функционального значения в том виде, каким дом был задуман автором. Идеи, заложенные архитекторами в дом Наркомфина, абсолютно современны. Это подтверждается и тем, что сейчас в нем будут жить люди, купившие все квартиры еще до завершения реставрации», — говорит Алексей Гинзбург.
Рабочие демонтировали поздние надстройки и пристройки, воссоздали объемно-планировочную структуру корпусов и исторический цвет фасадов. Несущий железобетонный каркас здания отреставрировали в соответствии с исходными конструктивными решениями. От поздних пристроек освободили часть первого этажа. Было восстановлено большое открытое рекреационное пространство, включающее незастроенную часть первого этажа, а также галерея, вестибюльная группа и лестница.
В здании восстановлена характерная схема инженерных коммуникаций внутри стен и перекрытий, система гидроизоляции и схема озеленения. Воссоздано оригинальное наполнение внутренней среды дома.
«Часто говорят о социальных и архитектурных достоинствах и смыслах дома Наркомфина, но очень мало известно о его инновационности с точки зрения инженерно-технических систем. Этот дом очень простой и лаконичный снаружи, но он очень сложен внутри. Его устройство невероятно продуманно, в нем нет декоративных элементов и ни одной случайной детали, которая бы не имела конкретного смысла и функции», — подчеркивает Алексей Гинзбург.
В результате реставрации зданию возвращена историческая функция. После реконструкции в жилом корпусе насчитываются 44 квартиры площадью от 30 до 120 кв. м, сохранены оригинальные двухуровневые планировки, а высота потолков варьируется от 3 до 5 м. Некоторым квартирам присвоены названия по именам известных людей, которые в них проживали: Дейнеки, Гинзбурга и Милютина.
Работы на объекте были завершены в начале 2020 года, после чего он был введен в эксплуатацию. «Дом Наркомфина был, пожалуй, одним из самых тяжелых для реставрации объектов в Москве. Он даже вошел в 100 мировых объектов культуры, которые находились под угрозой утраты. Это, безусловно, позор был, потому что это яркий памятник советского конструктивизма 1920–1930-х годов. И после того, как он был отреставрирован, конечно, видно, что действительно уникальный объект», — заявил мэр Москвы Сергей Собянин, посетивший здание.
Алексей Гинзбург выражает надежду, что реставрация дома Наркомфина станет хорошим примером. «Хотелось бы верить, что этим проектом мы показали: архитектуру той эпохи вполне можно использовать и восстанавливать даже в рамках коммерческого проекта. Точно такой же подход применим к еще сохранившимся конструктивистским рабочим поселкам. С помощью локальных изменений малогабаритные квартиры можно сделать комфортным, современным, востребованным жильем, а пространства вокруг домов — гармоничной средой для жителей», — считает он.
Участники проекта
Реализация такого уникального проекта собрала целую группу компаний, приложивших усилия для возрождения шедевра. В качестве изыскателей и проектировщиков по строительным конструкциям и инженерным разделам была привлечена ПФ «Градо». «Мы были генпроектировщиками, и в нашу задачу входило создание высокоэффективной профессиональной команды для разработки всех разделов проекта и его реализации, а также координация всех этапов этой деятельности», — рассказывает генеральный директор ПФ «Градо» Максим Коношенко.
По его словам, к самым серьезным проблемам следует отнести две. «Во-первых, здание находилось просто в ужасающем состоянии. А во-вторых, все объемно-планировочные и конструктивные решения, интерьеры и пр. находятся в предмете охраны объекта наследия. Соответственно, ничего нельзя было менять и каждый шаг нужно было согласовывать с Москомнаследия. В итоге все работы велись с максимальным сохранением всех оригинальных решений, что, конечно, было очень непросто. Однако — к некоторому даже нашему удивлению — строгость в сохранении всех деталей, на которой настаивал и Алексей Гинзбург, и органы охраны наследия, дали совершенно изумительный результат», — говорит эксперт.
По словам Максима Коношенко, большая работа потребовалась для восстановления инженерии здания. «Объект во много был экспериментальный, с трубами, проложенными внутри «камней Прохорова». При позднейшей эксплуатации, люди, которые не понимали этой специфики, пытаясь улучшить работу коммуникаций, по сути, часто ухудшали ее, разрушая созданную систему. В итоге, чтобы обеспечить нормальную работу сетей, нам приходилось применять очень сложные инженерные решения. Современное сетевое оборудование было уложено в тех же пространствах, что историческое. Хоть это было и не просто, нам удалось и конструктив сохранить, и не повлиять на объемно-планировочные решения здания», - отмечает он.
Специалист добавляет, что немало уникальных локальных решений применено при реставрации окон, живописи, других элементов здания. «При этом везде по-максимуму использовались исторические технологии. Очень сложную и интересную работу по методам аутентичным для 1930-м годов, мы выполнили при воссоздании витража», - отмечает Максима Коношенко.
Резюмируя, он подчеркивает: «Это, наверное, был самый сложный из объектов, на которых нам приходилось работать. Но результат того стоит. Ликвидировав позднейшие пристройки, понизив уровень почвы, восстановив исходное ленточное остекление, мы вернули Дому Наркомфина его изначальный облик, строившийся на пяти принципах Ле Корбюзье».
Трехмерный обмер помещений дома Наркомфина осуществляла инжиниринговая компания «НГКИ». «Нами дважды было выполнено подробное лазерное сканирование всех площадей в здании. Создана детальная интерактивная трехмерная модель объекта. Эти материалы легли в основу исполнительной документации (чертежи, планы, схемы) при подготовке проекта реставрации. Необычной, с точки зрения нашей повседневной практики нашей работы, была необходимость обмерять все помещения жилого здания. Обычно речь все-таки идет об отдельных квартирах. Мы рады были работать на таком интересном и знаковом объекте», — рассказал генеральный директор «НГКИ» Александр Фролов.
В Санкт-Петербурге продолжается работа по совершенствованию законодательной и нормативной базы. Готовятся новые ПЗЗ и Генплан, разрабатывается очередная редакция городского закона №820.
Какие изменения ждут город в сфере градостроительного регулирования рассказали представители Комитета по градостроительству и архитектуре и КГИОП в ходе круглого стола, организованного Союзом строительных объединений и организаций.
Ждем ПЗЗ
Как сообщил начальник отдела Генерального плана Управления градостроительной политики КГА Александр Мюльберг, работа над новой редакцией Правил землепользования и застройки (ПЗЗ) вступила в завершающую фазу.
По его словам, поступило около 900 предложений о внесении изменений в ПЗЗ. Значительная их часть связана с приведением Правил в соответствие с Генпланом Петербурга. Такие предложения вносил как сам КГА, так и заинтересованные граждане, строительные объединения и собственники земельных участков. «Могу отметить, что позиция Комитета по большей части инициатив совпадает с мнением заявителей», - отметил чиновник. Также много предложений касаются градостроительных регламентов, по-преимуществу вне зон охраны объектов наследия.
С 4 по 22 апреля будет проходить подготовительная работа в Комиссии по землепользованию и застройке, обобщение предложений, выявление разногласий и т.д. Затем пройдет этап согласования проекта с органами государственной власти города и, возможно, с Минкультуры. «Итоги работы в виде новой редакции ПЗЗ будут вынесены на рассмотрение Правительства города, и к середине июня должно, по нашим оценкам, уже выйти постановление об утверждении документа», - рассказал Александр Мюльберг.
Генплан ждем дольше
Параллельно идет работа над новым Генеральным планом на долгосрочную перспективу. Однако документ вряд ли удастся принять не ранее конца 2020 года. Чиновник напомнил, что его планировалось утвердить в конце 2019 года, однако признал, что уже сейчас очевидно, что этого не произойдет. «Дело в том, что главный опорный документ для подготовки Генплана– Стратегия социально-экономического развития города – была утверждена с задержкой более чем на полгода. Естественным следствием станет перенесение сроков принятия Генплана», - отметил он.
Помимо этого, по словам Александра Мюльберга, есть проблемы с утверждением приаэродромных зон, которое должно быть выполнено на федеральном уровне весной этого года. «По «Пулково» проект подготовлен и находится на рассмотрении, по другим аэропортам – нет и проектов», - уточнил он, добавив, что КГА совместно с НИПИ Генплана в настоящее время ведет активные работы в рамках тех материалов, которые уже имеются.
Чиновник рассказал, что, новый Генеральный план в том числе призван упорядочить процесс редевелопмента «серого пояса». По его словам, процесс редевелопмента, по нарастающей идущий с середины нулевых годов, отличается хаотичностью. «Происходит произвольное выхватывание из промзон участков под жилую и деловую застройку, привлекательных с точки зрения застройщиков. При этом нет единого плана и системности подходов к этому вопросу», - заявил Александр Мюльберг.
Он подчеркнул, что против редевелопмента никто выступать не собирается: «Процесс необратим, естественен и характерен для всех исторических европейских городов». При этом чиновник отметил, что КГА стремится придать ему системность: «Редевелопмент не может заключаться в тотальной застройке всего «серого пояса» жильем. Необходимо выделять и зоны общественного пользования – прежде всего, зеленых насаждений. Эти территории – единственный резерв в сложившихся районах города для повышения площади ЗНОП до уровней, требуемых нормативами. Кроме того, необходимо создание на этих землях рабочих мест. Причем не только в офисных и торговых объектах, но и в высокодоходных технологичных предприятиях. Это позволит снизить уровень маятниковой миграции в городе. Именно на этих вопросах будет сосредоточено наше внимание при работе над Генпланом в отношении редевелопмента «серого пояса». Необходимо сформировать перспективное видение в этой сфере».
А 820-й закон – еще дольше
Продолжается нормотворческая работа и в ведомстве по охране объектов наследия. Как сообщил заместитель главы КГИОП Алексей Михайлов, новая редакция городского закона №820 «О границах зон охраны объектов культурного наследия на территории Санкт-Петербурга…» будет принята апреле-мае 2020 года.
По его словам, КГИОП занимает принципиальную позицию о необходимости совершенствования законодательства об охране наследия, но стремится делать это без резких изменений, радикально меняющих «правила игры». «Думаю, что вступление в силу новой редакции 820-го закона будет назначено на 1 января 2021 года», - заявил чиновник.
Он отметил, что изменения будут направлены на уточнение режимов охраны в разных локациях исторического центра. «Где-то они будут ужесточены, где-то ослаблены – в зависимости от объективной ситуации», - говорит Алексей Михайлов. По словам специалиста, условия в разных местах объективно сильно отличаются друг от друга, и устанавливать общие нормы для всего города – неправильно. «В идеале режимы охраны нужно устанавливать для каждого конкретного квартала, как это сделано в европейских странах. Но Петербург слишком велик, поэтому процесс диверсификации требований сложен и растянут во времени», - отметил он.
Чиновник рассказал, что размеры защитных зон вокруг объект наследия, покрывающих фактически всю историческую часть города и запрещающих любое строительство, будут уменьшены. «При этом вокруг объектов наследия будут созданы зоны особого регулирования застройки, с рядом существенных ограничений», - заключил он.
Кроме того, как сообщил Алексей Михайлов, есть план включить в систему охраны исторических зданий отдельные элементы, расположенные внутри них, но связанные с внешним обликом – парадные, витражи, дворы, лестницы, но пока вопрос еще не решен, идет сбор данных, проработка идеи.
Также, по его словам, планируется уточнение режимов охраны набережных Невы, которая является компонентом объекта всемирного наследия. На хаотичность застройки берегов реки обратили внимание представители миссии ЮНЕСКО, которая недавно посетила город. Они подчеркнули, что существующий подход может привести к искажению исторического облика города. «Видимо, необходимо будет вводить какое-то ограничение по высоте для проектов, реализуемых на прибрежных территориях. Это пока обсуждаемая тема, по котором мы будем работать вместе с коллегами из КГА», - заключил чиновник.
Согласоваться с ЮНЕСКО
Алексей Михайлов рассказал, что Минкультуры подготовило законопроект, вносящий поправки в федеральный закон №73-ФЗ «Об объектах культурного наследия...», регулирующие вопросы соблюдения Россией обязательств по охране объектов всемирного наследия. В соответствие с ним, любые проекты, реализуемые на их территории, в обязательном порядке должны проходить процедуру оценки воздействия и получать согласование со стороны ЮНЕСКО.
Он отметил, что данная норма совершенно адекватна для всего всемирного наследия в России, кроме объекта «Исторический центр Петербурга и связанные с ним комплексы памятников». «В нашем городе зона охраны достигает 4 тыс. га. На этой территории реализуется огромное число проектов, согласование которых с ЮНЕСКО – явно избыточно. Совершенно очевидно, что для Петербурга вопрос согласования должен касаться только самых крупных проектов, способных оказать критическое влияние на объект всемирного наследия. Надо отметить, что именно этого требуют от нас и международные документы в этой сфере», - говорит Алексей Михайлов.
Чиновник подчеркнул, что ту же позицию занимают и представители ЮНЕСКО. «Они сообщили, что их интересуют только самые крупномасштабные объекты. Кроме того, у организации просто физически нет ресурсов для рассмотрения такого числа проектов, которые реализуются на территории петербургского объекта наследия. Рассмотрение проектов в ЮНЕСКО должно укладываться в 2 месяца. Между тем, в реальности, именно из-за ограниченности ресурсов, сроки гораздо больше», - заключил он, добавив, что в Минкультуры направления позиция города о том, что это требование надо изменить, чтобы не вызвать полную остановку строительных проектов в исторической части города.
Стать историческим поселением
Алексей Михайлов сообщил, что КНИОП завершил работу над проектом внесения Петербурга в число исторических поселений. «Документ в настоящее время находится в Минкультуры, и соответствующий приказ, скорее всего будет пописан в июле-августе этого года», - говорит он.
По словам чиновника, границы исторического поселения совпадают с границами зон охраны центральных районов, и требования к его территориям практически идентичны режимам охраны. «Таким образом, никаких принципиальных отличий не будет. В рамках этой работы одной из наших целей было сохранение преемственности положений действующих нормативов, что с принятием очередного документа «жизнь не начиналась заново», - подчеркивает Алексей Михайлов.
Из новаций – в соответствие с федеральным законодательством – появляется необходимость согласования с КГИОП всех проектов, реализация которых намечена в границах исторического поселения. «Саму процедуру мы еще уточним. Но, в любом случае ясно, что на стадии проектирования документация по всем проектам должна поступать к нам, мы ее будем рассматривать и выдавать заключение. Этот процесс также будет определен подзаконным актом», - говорит он.
Еще одним новшеством, как отметил чиновник, станет работа по сохранению панорам исторического поселения. «Это также не будет чем-то принципиально новым. Сейчас это делается в рамках ПЗЗ. Высотные ограничения, установленные Правилами, в полной мере обеспечивают сохранение городских панорам и видов. Теперь эти требования несколько формализуются, и появляется предписание учитывать воздействие проекта на панорамы на глубину 11 км, а в некоторых случаях – 25 км. Таким образом, визуализация проектов, сейчас рассматриваемая КГА, будет теперь поступать для оценки к нам», - заключил Алексей Михайлов.
НОВОСТИ ПО ТЕМЕ:
Принятые поправки в Генплан Петербурга сохранили баланс территорий по видам функциональных зон
ЗакС единогласно принял в первом чтении поправки в Генплан Петербурга
Комиссия по поправкам в Генплан Петербурга провела завершающее заседание
В Петербурге не хватает зеленых насаждений общего пользования (ЗНОП). Предлагаемый КГА вариант решения проблемы рассмотрел Градостроительный совет.
Непосредственным поводом для обсуждения этого вопроса стала дискуссия, вспыхнувшая 20 февраля на заседании Градсовета, посвященном проекту Setl City на Фарфоровской улице, разработанному архитектурным бюро «Земцов, Кондиайн и партнеры». Тогда эксперты задались вопросами обеспечения новых районов застройки зелеными насаждениями, в том числе ЗНОП, после чего было принято решение рассмотреть эту тему отдельным пунктом повестки.
Председатель Комитета по градостроительству и архитектуре, главный архитектор Петербурга Владимир Григорьев рассказал участникам заседания, что КГА инициировал внесение в Правила землепользования и застройки положения, в соответствии с которым при разработке проектов планирования территории (ППТ) необходимо выделять участки под ЗНОП. Цель инициативы – обеспечить новые жилые массивы зелеными насаждениями шаговой доступности, а также если не улучшить, то хотя бы не ухудшить ситуацию с соблюдением нормативов по наличию ЗНОП.
Чиновник отметил, что ведомство проанализировало ситуацию со ЗНОП в городе. Был осуществлен мониторинг 1,4 тыс. га, выявлено около 115 га земель, которые потенциально можно включить в ЗНОП. По словам Владимира Григорьева, если в целом по городу норматив по наличию зеленых насаждений соблюдается, то в разрезе по районам ситуация не самая благоприятная: в 11 районах нормативы не выполнены (для разных районов – 6, 12 и 18 кв. м на человека). «Поэтому увеличение площадей районных ЗНОП является актуальным вопросом для городской власти в рамках решения задачи повышения комфортности проживания граждан», – заключил он, подчеркнув, что одной из мер в этом направлении и стала инициатива о внесении изменений в ПЗЗ.
В целом, необходимость озеленения никем под сомнение не ставилась. «Чем больше зелени – тем лучше. В конце концов, сами застройщики заинтересованы в соблюдении нормативов в этой сфере. Продажи жилья в проекте, обеспеченном зелеными насаждениями, идут лучше», – отметил руководитель ООО «Студио-АММ» Юрий Митюрев.
Генеральный директор «Архитектурной мастерской Мамошина» Михаил Мамошин предложил шире использовать вертикальное озеленение и иные локальные способы увеличения зеленых насаждений – стилобаты, эксплуатируемые кровли. «Такая практика прекрасно работает во многих странах. У нас она распространения пока не получила, а ведь это очень интересный способ придать проекту особую эффектность», – считает он.
Владимир Григорьев сказал, что полностью согласен с этими предложениями, но они никак не касаются ЗНОП. По его словам, во-первых, локальное озеленение в рамках отдельных проектов и так является обязательным требованием, но эти зеленые насаждения не относятся к ЗНОП и, соответственно, никак не влияют на соблюдение нормативов именно по ним. Во-вторых, ЗНОП не могут располагаться на частной земле, именно поэтому участки под них, как и под улично-дорожную сеть, необходимо выделять на стадии подготовки ППТ. В-третьих, по самому определению («общего пользования») предполагается, что доступ к этим зеленым насаждениям будет свободным, что вряд ли реализуемо при их размещении на эксплуатируемой кровле. Наконец, в-четвертых, ЗНОП предполагают рекреационную функцию, а «прогуляться по вертикальному озеленению смогут только альпинисты».
Эксперт Комиссии по городскому хозяйству, градостроительству и земельным вопросам ЗакС Петербурга Александр Карпов также поддержал идеи архитекторов по увеличению зеленых насаждений и подчеркнул научно доказанную жизненную важность зелени для комфорта и здоровья людей. «Однако надо помнить, что содержание ЗНОП осуществляется из городского бюджета, который ограничен. Поэтому к вопросу нужен взвешенный подход», – считает он.
Самый серьезный аргумент против внесения поправок выдвинул руководитель ООО «Студия 44» Никита Явейн, который напомнил, что ППТ разрабатываются не для всех проектов застройки. «Вопрос надо тщательно продумать. Понятно, что поправка приведет к сокращению на 30-40% площадей, которые можно возвести на участке. Внесение требования о выделении земли под ЗНОП при разработке ППТ приведет к тому, что застройщики всеми правдами и неправдами будут стремиться уйти от самой подготовки ППТ», – уверен эксперт.
Мнение
Надежда Калашникова, директор по развитию Компании Л1:
– Предлагаемая минимальная норма выделения земли на ЗНОП составляет 6 кв. м на человека. Путем несложных математических вычислений можно выяснить, сколько земли предлагается отдать. На 1 га земли можно возвести порядка 20 тыс. кв. м жилья. Исходя из расчета примерно 20 кв. м жилплощади на человека, получим, что для обеспечения граждан ЗНОП, в рамках предлагаемого норматива, под зелень надо отдать 0,6 га. При высотных ограничениях и сокращающихся маршрутах общественного транспорта данная норма может добить строительство и никак не решить проблему нехватки зелени. Если бы общественный транспорт, наоборот, развивался, сокращалось бы количество парковок для личного автотранспорта – и это место можно было бы занять зелеными насаждениями.
НОВОСТИ ПО ТЕМЕ:
Евгений Герасимов: «Для серьезных изменений нужны воля и воображение»
Драйвер редевелопмента. Жилая функция будет преобладать при преобразовании промзон
В зоне активного редевелопмента