Бизнес-дворец в неоклассическом стиле
Начало этого года ознаменовалось довольно ярким событием в жизни строительного комплекса Санкт-Петербурга: в эксплуатацию был введен современный деловой квартал «Морская резиденция». Возведенный в неоклассическом стиле, этот комплекс стал одной из последних работ выдающего современного архитектора Рафаэля Даянова.
ДК «Морская резиденция» построен по адресу: Шкиперский проток, д. 12, лит. А. Он расположен на мысе в форме остроконечного треугольника между Шкиперским каналом и Галерным ковшом Васильевского острова. Это уникальная локация, с богатым историческим бэкграундом. Еще в XVIII веке здесь отстраиваются первые морские фасады города, в том числе и памятник фортификационного искусства Галерная гавань, причем вход в Гаванный (ныне Шкиперский) канал был обозначен двумя кроншпицами, сохранившимися до наших дней.
Застройщиком относящегося к классу А делового комплекса выступило АО «Экспофорум». В реализации проекта приняли участие известные петербургские компании. Архитектурный облик «Морской резиденции» был разработан АБ «Литейная часть 91» под руководством почетного архитектора России Рафаэля Даянова. Генеральным подрядчиком стало ООО «Газстрой Северо-Запад». Специалисты Мастерской комплексного проектирования АО «Проектный институт № 1» выполнили разработку рабочей документации и осуществили авторский надзор.
Деловой комплекс гармонично вписан в конфигурацию участка общей площадью 3,7 га. Офисные помещения, рассчитанные суммарно примерно на 4,25 тыс. человек, занимают три из четырех 8-этажных корпусов «Морской резиденции». Помимо них, проектом предусмотрено создание сопутствующей инфраструктуры: ресторанов, кафе, магазинов, а также яхт-клуба. Подземный этаж занимает паркинг. Общая площадь комплекса составляет почти 75 тыс. кв. м.
Классная архитектура
Первое, что, по единодушным отзывам экспертов, обращает на себя внимание в проекте, — это первоклассное архитектурное решение, выполненное АБ «Литейная часть 91». В конце 2018 года оно обсуждалось на заседании Градостроительного совета Петербурга и получило высокую оценку со стороны профессионалов.
Работая над проектом, Рафаэль Даянов отталкивался от петербургских классицистических традиций формирования облика зданий, прежде всего административной, управленческой функции. Работа осложнялась тем, что архитектуру нужно было подстроить под имеющийся объем монолитной железобетонной конструкции. В целом комплекс, состоящий из четырех корпусов, объединенных общей аркадой по первым двум уровням, аккуратно вписан в треугольный по конфигурации мыс.
«ДК "Морская резиденция" образует архитектурный ансамбль в созвучном для этого места стиле. Регулярная, линейная композиция задана направлением самого полуострова. Главная пешеходная артерия комплекса начинается от Шкиперского протока и идет вдоль набережной ковша Галерного фарватера к благоустроенной, вписанной в острый угол площади в основании главного фасада комплекса. Со стороны ковша Галерного фарватера открывается широкая панорама на объединенную единым карнизом и декоративными аркадами линию зданий, в которых угадываются классические, характерные для набережных Петербурга сюжеты», — так представлял свой проект на заседании Градсовета руководитель архитектурного бюро «Литейная часть-91» Рафаэль Даянов.
По его словам, историческими примерами и аналогами комплекса являются бессмертные творения великих петербургских зодчих — панорама зданий Большого и Малого Эрмитажа вдоль Дворцовой набережной, здание Главного штаба, здание Военного министерства на Адмиралтейском проспекте, Академия художеств. «Проект отличают внимание к масштабу и соразмерности элементов и утонченная прорисовка деталей. Строгие классические формы — каннелированные пилястры, рельефные панели, наличники, сандрики и фигурные тяги по карнизам в оформлении фасадов — создают четкую визуальную структуру, характерную для классицистической архитектуры европейских городов. А длина 263-метровой панорамы парадных фасадов может поспорить разве что с творением Росси — Главным штабом», — отмечал архитектор.
Лаконичные и пропорциональные фасады корпусов резиденции решены в классических ампирных пропорциях XIX века и выполнены из натурального камня. Выше гранитного цоколя фасады украшает юрский мрамор. Внутренние дворы представляют зоны комфортабельного отдыха, расположенные в окружении фонтанов и боскетов из декоративных кустарников. Мощение пешеходных зон выполняется из натуральных гранита и габбро-диабаза, рассчитанных дополнить солидное визуальное впечатление от комплекса в целом.
Шедевр в миниатюре
Изготовление архитектурного макета — объемно-пространственного изображения создаваемого сооружения, комплекса, ансамбля, выполненное в уменьшенном масштабе, — традиционная часть работы над проектом. Эта практика существовала еще в античные времена. И сегодня макет используется для наглядной презентации проекта заказчику, специалистам, Градсовету. Макет ДК «Морская резиденция» был выполнен Студией АМАДЕО.
«Еще до начала строительства стало возможно увидеть в миниатюре воплощение грандиозной архитектурной идеи. Как всегда, для лучшего результата мы тесно сотрудничали с автором проекта — Рафаэлем Маратовичем Даяновым», — отмечает генеральный директор Студии АМАДЕО Анна Раздобурдина.
По ее словам, перед началом работы сотрудники компании выезжали на площадку для изучения основных особенностей участка строительства, чтобы не нарушить градостроительных традиций Петербурга, которых бережно придерживался архитектор, проектируя бизнес-центр. Они тщательно проработали кусочек Финского залива, сделав его максимально реалистичным — с волнением водной глади. Согласно плану застройки, с ювелирной точностью были воссозданы: набережная, гранитные цоколи и штукатурные фасады — все то, что формирует образ морского города.
«Несколько бессонных ночей перед сдачей нас не остановили. И мы довели макет "Морской резиденции" до высокого уровня, подчеркнув архитектуру красивой фасадной подсветкой и прожекторами, направленными на объект, что дополнило макет тонкой игрой света и тени. Этот макет занимает особое место в портфолио нашей студии, как высокий образец архитектурной композиции и как память о невероятно талантливом архитекторе Р. М. Даянове, с которым нас связывало несколько совместных проектов», — заключает Анна Раздобурдина.
Стройка начинается… со сноса
Проект был реализован в рамках редевелопмента территории. «Наша компания выполнила полный комплекс работ по демонтажу зданий и сооружений в рамках подготовки площадки ДК "Морская резиденция". На участке было семь объектов различного назначения (ангары, административные корпуса, производственные цеха), снести которые и было нашей задачей. Не могу сказать, что эта работа была для нас чем-то уникальным, поскольку наша компания уже почти 30 лет оказывает услуги в этой области. В то же время был ряд факторов, которые серьезно осложняли реализацию заказа», — рассказывает управляющий директор СФ IRON Максим Рот.
Он отметил, что к сложностям прежде всего относились достаточно большие объемы зданий и сооружений, которые необходимо было демонтировать (порядка 150 тыс. куб. м), в сочетании с крайне сжатыми сроками, отведенными на выполнение подряда (около месяца), чтобы обеспечить оперативную передачу территории уже строительным подрядчикам. То есть выполнять задачу надо было очень быстрыми темпами. Дополнительным осложняющим фактором стало то, что работы велись в зимний период (январь-февраль 2018 года). Кроме того, поскольку не сохранилось никакой архивной документации на сносимые объекты, при демонтаже подземных сооружений были выявлены фундаменты и конструкции, о которых не было ничего известно. Между тем некоторые из них уходили на глубину до 6 м. Это обстоятельство не только влияло на скорость и усложняло проведение демонтажа, но и увеличивало его объемы.
«По совокупности всех перечисленных проблемных точек, этот заказ стал для нас своего рода внутренним вызовом: сумеем ли мы в поставленные сроки выполнить подряд? Сумели — как благодаря мобилизации ресурсов и грамотной организации работ, так и в связи с наличием большого парка собственной специализированной техники, которую мы эффективно задействовали на объекте. Также компанией был получен очень полезный опыт взаимодействия с крупным заказчиком, его службами и подразделениями», — отмечает специалист.
С точностью до…
«На строительстве ДК "Морская резиденция" испытательная строительная лаборатория "ИНФОСМИТ"в сентябре-октябре 2017 года по заказу ООО "УСП" производила контроль качества уплотнения песчаных оснований до этапа устройства фундаментной монолитной плиты. Также с октября 2018 по апрель 2019 года мы контролировали уплотнение подстилающего слоя и обратной засыпки наружных инженерных сетей и колодцев (К1, К2, В1). Заказчиком выступало ООО "СтройТрейд Групп"», — говорит генеральный директор ООО «ИНФОСМИТ» Константин Дмитриев.
По его словам, постоянно действующего лабораторного поста на стройке не было, поэтому инженеры компании практически ежедневно приезжали на объект и вели измерения коэффициента уплотнения. Полученные в лаборатории результаты должны быть не меньших значений, указанных в проекте. В случае выявления отклонений производитель работ дополнительно уплотнял участки песчаных грунтов, на которых обнаружено несоответствие. Неуплотненные участки в процессе эксплуатации здания образуют воздушные полости и приводят к ухудшению функциональных характеристик конструкции. Такой ситуации допускать нельзя, поэтому специалисты тщательно следили не только за типом уплотняющей техники, но и за количеством проходов и уровнем мастерства рабочих, которые осуществляли работы.
«Я, как руководитель лаборатории, могу отметить строгий внешний технический контроль строительства со стороны заказчика. Организация внутреннего технического надзора на объекте была на высоком уровне, инженеры внимательно следили не только за строительными подрядчиками, но и за работой инженеров лаборатории, постоянно присутствуя на каждом этапе отбора проб», — подчеркивает эксперт.
Фасадные нюансы
Конструкции навесного фасада разработала и выполнила ГК «ДИАТ» — один из российских лидеров в этой сфере. «Я рад, что наша компания смогла принять участие в реализации проекта ДК "Морская резиденция", архитектуру которого предложил Рафаэль Даянов — на мой взгляд, один из крупнейших современных российских архитекторов, работы которого в будущем станут оценивать как шедевры зодчества наших дней», — заявил председатель совета директоров ГК «ДИАТ» Евгений Цыкановский.
Он подчеркнул, что оригинальный облик здания предопределил большую сложность выполнения этой задачи. Очевидно, что, чем сложнее и многообразнее по конфигурации и деталям фасад, тем труднее реализовать соответствующую систему несущих элементов. А то, что фасадное решение было переработано и имевшаяся монолитная основа имела отличия от итогового варианта, дополнительно осложняло работу специалистов. «Фактически архитектурные элементы были сформированы нашей конструкцией и наша работа сыграла большую роль в создании самого облика здания. Еще один существенный фактор — облицовка натуральным камнем, большой вес которого требовал высокой несущей способности системы», — рассказывает эксперт.
Исходя из этих непростых условий, компанией «ДИАТ-Проект», входящей в ГК «ДИАТ», был разработан проект, который и воплотили в жизнь. «Мы работали на этом объекте почти год. При этом было найдено много по-настоящему уникальных инженерных решений, которыми мы имеем полное право гордиться и которые будем использовать при работе на других сложных объектах, каковых в нашей практике большинство», — рассказывает Евгений Цыкановский.
По его словам, один из итогов этой работы — уверенность, что созданная система вентфасада сможет проработать не менее 50 лет: «Базовым материалом стала нержавеющая сталь, а металлоконструкции покрыты слоем горячего цинка толщиной более 100 мк. Это практически "вечная" защита от коррозии. Цифра в 50 лет звучит только потому, что методик определения долговечности на более длительные сроки просто не существует. На практике же я уверен, что ресурса системы хватит на все 100 лет эксплуатации».
Тепло, светло, красиво
Один из завершающих этапов возведения здания — остекление. И качество его неразрывно связано с классом самого объекта. «При проектировании делового комплекса "Морская резиденция" заказчиком были поставлены высокие требования к внешнему виду и техническим характеристикам светопрозрачных конструкций», — говорит руководитель отдела архитектурных проектов Reynaers Aluminium RUS Дмитрий Бабанин.
Он отметил, что ключевой задачей стало достижение оптимальных теплотехнических показателей для обеспечения энергоэффективности здания. Классические пропорции комплекса и его строгие черты требовали изящных фасадных решений. Именно поэтому для окон была выбрана система SlimLine 38 от Reynaers Aluminium, которая объединяет в себе высокий уровень изоляции и ультратонкий профиль с видимой шириной всего 38 мм.
Также для реализации остекления была применена продуманная стоечно-ригельная система CW 50 со встроенными верхнеподвесными створками CW insert, предназначенными для проветривания помещений.
«Тем самым были выполнены поставленные заказчиком задачи как по эстетической составляющей светопрозрачных конструкций, так и по высоким техническим требованиям к ним», — резюмирует специалист.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ
«ИНФОСМИТ»: научная точность строительства
Евгений Цыкановский: «Культура вентфасадов в России — самая высокая в мире»
По мнению представителей отраслевого сообщества, опрошенных «Строительным Еженедельником», при формальном обилии мемориальных объектов, посвященных подвигу блокадного Ленинграда, городу остро не хватает современных, ярких проектов в этой сфере. Отрадно, впрочем, что этот дефицит стимулирует неравнодушных людей выдвигать новые, оригинальные идеи.
На фото: Сможем ли мы сегодня создать современный мемориал, по масштабу и интересности сопоставимый с памятником на площади Победы?
В начале каждого года в Санкт-Петербурге вспоминают две важнейшие для истории города даты: 18 января – прорыв, и 27 января – полное снятие блокады Ленинграда. Память о трагических и героических 900 днях обороны города и почти миллионе жертв близка каждому петербуржцу. Но проходит январь – и до начала следующего года блокада «забывается». Чтобы этого не происходило, нужны новые, яркие проекты, считают эксперты
Дефицит памяти
Большинство опрошенных считает, что памятников и иных мемориальных мест, связанных с блокадой, в городе не хватает. «Музеи «Невский пятачок» и «Дорога жизни» находятся за чертой города. В условиях современного ритма жизни добраться туда вместе с детьми и внуками получается не часто. А чтить память героев и рассказывать молодому поколению о мужестве, стойкости и смекалке ленинградцев надо постоянно. В каждом районе должен быть свой мемориал, посвященный блокаде. Пусть он будет направлен не на туристический поток, а на ознакомление школьников, современного подрастающего поколения, скажем, в шаговой доступности, с героической историей нашего города. Если мемориалов и памятников не будет, сотрется и память о блокадных днях», – уверен руководитель проекта ООО «ПСБ «Жилстрой» Владимир Пучков.
Музеев и памятников, связанных с теми страшными днями, недостаточно, считает директор «Союзпетростроя», житель блокадного Ленинграда Лев Каплан. «Еще много памятных мест, связанных с блокадой, которые никак не отмечены. Блокадные подстанции, трамвайные парки, места забора воды, хлебозаводы... Если они будут сегодня полностью утрачены, восстановить их будет невозможно. Но память о тех страшных для ленинградцев днях должна жить в нашем городе, должны оставаться места, куда могут прийти наши внуки и правнуки», – отмечает он.
«Память о подвиге должна быть, в частности, материализована – в виде музеев, памятников, мемориалов, чтобы быть наглядной и доступной для всех. В этом смысле существующий в Петербурге небольшой Музей блокады – совершенно недостаточен и технически устарел. Помимо реализации нового музейного проекта, как мне кажется, целесообразно формирование целого комплекса мемориальных мест, визуально напоминающих о блокадном подвиге», – резюмирует руководитель Архитектурного бюро «Студия 44» Никита Явейн.
Таким образом, эксперты сходятся во мнении, что для стимулирования интереса к теме блокадного подвига ленинградцев необходимо появление новых памятных объектов, ориентированных на разные группы посетителей. Уже само возникновение новых идей в этой сфере, их общественное обсуждение – оказывают положительный эффект на внимание к блокадной теме горожан и гостей Северной столицы.
«На мой взгляд, в Петербурге наблюдается острый общественный запрос на появление интересных инициатив, призванных на современном уровне запечатлеть образ блокадного Ленинграда. Это интереснейшая творческая задача – найти остро актуальный для сегодняшнего петербуржца формат сохранения памяти о подвиге. Сможем ли мы сегодня создать современный мемориал, по масштабу и интересности сопоставимый, например, с памятником на площади Победы?» – задается вопросом представитель Фонда содействия строительству культовых сооружений РПЦ в Петербурге Филипп Грибанов.
Несостоявшийся музей
Интересной попыткой в этом отношении стало возникновение идеи строительства нового здания Музея обороны и блокады Ленинграда. Характерно, что инициатива получила самый широкий резонанс в обществе, вызвала активное, заинтересованное обсуждение – причем не только концепции самого музея, но и блокадной тематики в целом, отмечают опрошенные эксперты.
Напомним, идея появилась в 2014 году. В качестве места для музея был выбран мыс у излучины Невы поблизости от Смольного монастыря. В объявленном властями города архитектурном конкурсе победителем стал проект «Студии 44», получивший позже признание архитекторов и на международном уровне. Власти города сообщали, что строительство здания начнется летом 2018-го и будет завершено к 8 сентября 2019 года – Дню памяти жертв блокады Ленинграда. Однако потом «что-то пошло не так» и проект как-то постепенно «забылся».
«Мне сложно что-то сказать о дальнейшей судьбе проекта нового Музея блокады. Знаю только, что на данный момент он заморожен. Хотя, по моему мнению, идеологическая необходимость такого музея с течением времени только возрастает. И в значительной степени это связано с тем, что принято называть переписыванием истории войны. Этот процесс оформляется не только в виде писаний разных авторов, но и в мемориальном формате. В связи с этим появление в нашем городе современного интерактивного Музея блокады, на самом высоком научном и техническом уровне рассказывающего о подвиге нашего города, – на мой взгляд, совершенно необходимо», – говорит Никита Явейн.
«Раз не получается построить новый большой музей, надо хотя бы «довести до ума» существующий – в Соляном переулке. Насколько я знаю, ему до сих пор не переданы все помещения дома, в котором он располагается», – считает генеральный директор Архитектурной мастерской «Б2» Феликс Буянов.
Напомним, изначально, в 1944–1952 годах, первый музей был больше, занимая, кроме нынешнего здания, помещения еще в двух соседних, по адресам: Гангутская улица, 1, и набережная реки Фонтанки, 10. В 1952 году в рамках Ленинградского дела он был упразднен – и возрожден в «урезанном» виде только в 1989 году.
Однако, по мнению большинства экспертов, размер и значимость музея несопоставимы по масштабу с событием, которому он посвящен. Соответственно, вопрос появления новых интересных предложений по созданию мемориалов в память о блокаде по-прежнему сохраняет свою актуальность.
Новые идеи
Народная поговорка гласит: «Свято место пусто не бывает». Она вполне точно иллюстрирует сложившуюся ситуацию. Нехватка новых реализованных проектов стимулирует появление все новых инициатив в сфере увековечивания подвига ленинградцев.
Впрочем, нельзя сказать, что не делается совсем ничего. Из успешных проектов, реализованных в последнее время, выделяют открывшееся новое здание с обновленной панорамой в музее-заповеднике «Прорыв блокады Ленинграда». Панорама стала одной из крупнейших в мире – почти 600 кв. м.
«Необходимо реконструировать уже существующие музеи, добавлять технологии и интерактивность, где это уместно. Отличный пример такой реконструкции – это музей «Прорыв блокады Ленинграда». Недавно были там всей семьей. Очень интересно и информативно», – говорит генеральный директор ООО «Гильдия Геодезистов» Кирилл Романов.
При этом многие опрошенные считают, что «поновления старого» недостаточно – нужны новые, оригинальные идеи. Из таковых наибольший интерес вызывает организация блокадного музея в помещении Левашовского хлебозавода в рамках проекта редевелопмента, который реализует холдинг RBI. Примечательно, что и эта инициатива вызвала активную общественную дискуссию.
Многих смущает частная собственность на этот проект, а также повышенный градус интерактивности. Однако глава холдинга RBI Эдуард Тиктинский считает: необязательно, чтобы любая память о блокаде была огосударствлена. «Кто сказал, что государственный музей или вообще кто-то имеет приоритет, чтобы сказать, как что должно быть? Это память горожан, частные инициативы, разветвленная активность. И так эта история будет работать по-живому, без официоза. Живая память должна быть выражена по-разному», – говорит он.
«Каждый период в истории города оставлял после себя памятники своей эпохе, отражающие актуальный общественный запрос своего времени. Сегодняшний день не должен стать исключением. Актуальность сохранения памяти о блокадном подвиге очевидна для петербуржцев. Памятники старых форматов «примелькались», современность генерирует острый интерес к новым, оригинальным инициативам. И перед нами стоит задача найти яркие, запоминающиеся формы, которые станут вкладом нашего времени в дело увековечивания героических свершений ленинградцев», – резюмирует Филипп Грибанов.
В преддверии Дня полного снятия блокады Ленинграда «Строительный Еженедельник» обратился к представителям строительной отрасли города с вопросом: «Что для Вас лично значит такое понятие, как блокада Ленинграда?» Публикуем их ответы.
Людмила Коган, генеральный директор ЗАО «БФА-Девелопмент»:
– Для меня это напоминание о том, что мы – потомки сильных, несгибаемых людей. Нас не запугать и не сломить. Когда бывает тяжело, есть пример мужества, нас не победить. Памятников блокаде в городе много. Советское правительство, проводя идеологическую политику, заботилось о сохранении памяти подвига горожан. Но мы перестали их замечать. Важно, чтобы к этим памятникам приводили детей, рассказывали им о том, как это было.
Елена Богомолова, главный архитектор проекта ООО «ПСБ «Жилстрой»:
– Для меня блокада Ленинграда – сплошная боль. Я родилась на Васильевском острове уже после войны в семье, из которой блокада унесла более десяти жизней. Вещи, хранящиеся у нас дома, напоминают об ушедших родных. Деревянная шкатулка с фотографиями, испещренная надписями, нацарапанными младшим братом моего отца – мальчиком Витей, погибшим в разбомбленном эшелоне вместе с детьми, которых пытались вывезти из Ленинграда. На стенах квартиры висят фотографии деда (Моисея Реброва, жившего на Гаванской улице), умершего 31 декабря 1941 года от «безбелковой дистрофии» (как записано в сохранившейся справке о смерти; это значит – от голода) в первую блокадную зиму. В блокаду умерли и его родные братья Илья и Николай. Имена деда и его братьев занесены в книгу памяти «Блокада». В семье хранятся письма военных лет от родных сестер бабушки. Моя бабушка выжила лишь потому, что была сослана в Казахстан по сфабрикованному делу в 1937 году и вернулась уже после войны. Вторая бабушка дежурила на крышах домов, гасила фугаски, ходила на работу на склады Бадаева пешком с Васильевского острова, позже – на «Севкабель» (пока были силы). Через год бабушку эвакуировали, она так ослабла, что не могла перешагнуть рельсы на вокзале. Она прожила долгую жизнь, но до конца своих дней вспоминала эти страшные дни…
Вспоминала, как варили суп из клея и ремней и топили печь разбитым роялем, как начинали обживаться после войны в квартире на Среднем проспекте Васильевского острова на первом этаже, где полом была земля. Как умирали, падая наземь, возле бабушки люди прямо в очереди, стоя за кусочком хлеба и горсткой муки. Как по дороге домой у нее не раз отнимали паек. И какая была трагедия – потерять хлебную карточку. В такой очереди умерла и родная сестра моего отца, а ее маленький сын пропал. Бабушка долго его разыскивала, и, к счастью, он нашелся – через пятнадцать лет! Как в послевоенное время из разгромленной трехкомнатной квартиры бабушка с моими родителями переселились втроем в десятиметровую комнату и начали жить заново. От бабушки Марии у нас в семье повелось делать запасы крупы, спичек, соли.
Блокада сказалась и на здоровье моей мамы и моей старшей сестры: малышка умерла в годовалом возрасте, отец вез ее хоронить на саночках на Смоленское кладбище. Из-за ослабленного здоровья мамы ее второй ребенок тоже родился больным и прожил всего пять лет. Отец, вспоминая блокаду, плакал. К сожалению, он прожил недолго, и воспитывал меня отчим. Блокада не обошла и его. Вернувшись с фронта с орденами и медалями, он нашел свой дом на улице Савушкина разбомбленным, а оба его родителя умерли с голода. Долгие годы, общаясь с мамой и бабушкой (а они прожили до 94 лет) и слушая их воспоминания о блокаде, о том страшном времени, я ощущаю себя прошедшей через все эти испытания!
Анастасия Заболотная, операционный директор сети апарт-отелей Vertical:
– Мой прадедушка был капитаном судна в Кронштадте и успел вывезти прабабушку и детей из блокадного Ленинграда на север в глубинку. А сам погиб в сражениях под Кронштадтом. Это страшное событие так или иначе повлияло на каждого человека в России и на страну в целом. Истории, связанные с блокадой, ужасают, блокада – это голод, страх и отчаяние.
Многие места в Петербурге помнят блокаду: когда приходишь в зоопарк, сотрудники рассказывают, как их коллеги пытались спасти животных; в филармониях – как музыканты играли, чтобы поднять дух горожан; заводы продолжали работать, выпускать танки, несмотря на состояние рабочих. Город изо всех сил пытался выжить, об этом подвиге необходимо помнить и рассказывать.
Лев Каплан, вице-президент, директор «Союзпетростроя», житель блокадного Ленинграда:
– Для меня лично блокада Ленинграда означает очень многое, потому что я жил в этом городе во время блокады. И хотя я был подростком двенадцати-пятнадцати лет, я принимал посильное участие в обороне города, будучи в отряде по спасению дома от зажигалок. Недаром 27 января 1944 года называют днем ленинградской победы. Этот день был наполнен ликованием выживших горожан, снятием маскировки с окон, первым салютом с Марсова поля и военных кораблей Балтийского флота. Снятие блокады Ленинграда в январе 1944 года стало серьезным ударом по немецко-фашистским захватчикам и в числе прочего предопределило Победу в мае 1945 года. Этот день я чту наравне с праздником Победы над фашистской Германией. Поздравляю всех ленинградцев-петербуржцев с 76-й годовщиной полного снятия блокады Ленинграда. Чистого мирного неба над головой!
Михаил Голубев, девелопер, инвестор проекта «Прибрежный Квартал» в Лисьем Носу:
– Блокада Ленинграда для меня – это, в первую очередь, героизм его жителей. Беспрецедентное проявление духа, стойкости и желания отстоять свой город от врага. То, что никогда нога захватчика не вступала в наш город, – это подвиг простых людей. День снятия блокады – это один из самых главных праздников в Петербурге, часть идентичности города, наш особый ритуал и память для поколений.
Кирилл Романов, генеральный директор ООО «Гильдия Геодезистов»:
– Блокада Ленинграда для меня и моей семьи – это была личная история и личная трагедия.
Обе мои бабушки – жительницы блокадного Ленинграда. Галине Александровне Романовой было одиннадцать лет. Она выступала в госпитале для раненных солдат. Ей иногда доставались гостинцы от красноармейцев; наверное, благодаря этому их семья смогла выжить. Почти год она прожила в блокадном Ленинграде. Потом очень сильно заболела, но ей повезло, ее с мамой и маленьким братом эвакуировали. Она не любила рассказывать про войну и блокаду, даже когда я просил.
Как-то, когда я был уже курсантом военно-морского училища, я приехал к ней в увольнение 27 января, в форме и с цветами, и поздравил с Днем снятия блокады города Ленинграда, она расстроилась и попросила больше не поздравлять ее с этим днем. Наверное, для нее это было слишком тяжелые воспоминания.
Вторая бабушка, Галина Иосифовна Блохина, была совсем ребенком, ее семье было проще, в блокаду они жили в домовладении в Ольгино. У них было хозяйство и огород. Несмотря на то, что большую часть урожая нужно было сдавать, такого голода, как в городе, не было. Первое время у них даже была корова, но потом ее пришлось сдать в колхоз.
В Ленинграде память о тех страшных событиях передавали не только в семьях. Мы в школе постоянно ездили на экскурсии, посвященные войне и блокаде. Я помню, как в День снятия блокады мы в школе заклеивали бумагой крест накрест окна, в коридоре был почетный караул из старшеклассников. Также в детстве у меня была книга про блокаду с леденящими кровь фотографиями и фактами. Некоторые фото я помню и сейчас. Вряд ли такие педагогические подходы применимы в наше время, но мы точно должны передать память о тех страшных событиях нашим детям.
Ольга Сафронова, заместитель генерального директора ООО «Негосударственный надзор и экспертиза»:
– Моя мама – блокадница, поэтому рассказы об ужасах зимы 1941–1942 годов я слышу с самого детства. Первая учительница младших классов у нас тоже была блокадница. Однажды, после очередной шалости на перемене, когда мы кидались хлебом, она собрала весь класс и начала рассказывать о жизни в блокадном Ленинграде. Ее рассказ произвел такое впечатление, что помню его до сих пор и не могу выкидывать даже уже черствый хлеб.
Игорь Френкель, исполнительный директор ООО «Институт современных строительных технологий»:
– Для всех, кто пережил блокаду или знает о ней из книг, фильмов, истории города, – это в первую очередь пример героизма простых людей и безграничная вера в победу. Блокада Ленинграда – для меня черная полоса истории СССР, но вместе с тем наполняющая меня гордостью за жителей города, которые ценой своей жизни сохранили наш прекрасный город.
Считаю, что на территории города и пригородов должны появляться новые памятники, мемориалы, памятные доски. Решение об их размещении должно приниматься на уровне муниципальной власти. А вот формы и место – должны определяться только путем конкурса и голосования населения. Не обязательно это огромные мемориалы и скульптурные группы. Скульптуры кошек, спасавших город от голода, барельеф проруби на Фонтанке, 21, девочка на санках, скол мрамора на Аничковом мосту, рупор на углу Садовой и Невского – несут порой больше информации и надежды на то, что память о блокаде будет вечной.