Стройкомплекс Ленобласти: планов громадье
Чиновники строительного блока правительства Ленобласти в ходе пресс-конференции рассказали об основных итогах развития отрасли в регионе в 2020 году. Впрочем, не меньшее внимание было уделено и планам на будущее.
Дела рыночные
По словам заместителя председателя правительства Ленобласти Михаила Москвина, несмотря на пандемию, строительная отрасль региона завершила год с достойными результатами. Всего было введено в эксплуатацию около 2,5 млн кв. м жилья. Как уточнил председатель Комитета по строительству Ленобласти Константин Панкратьев, прогнозное значение показателя, заданное Минстроем РФ, составляло 2,2 млн кв. м. «Таким образом, мы перевыполнили плановое задание больше, чем на 10%», - отметил он.
При этом Михаил Москвин обратил внимание на то, что в общем объеме ввода существенно изменилась пропорция между многоквартирным жильем и индивидуальным домостроением. «По итогам прошлого года сдача домов ИЖС достигла значения 1,4 млн кв. м. Это более 60% от общего объема», - говорит он.
Чиновник подчеркнул, что власти региона немало сил направляют на стимулирование ИЖС, поэтому сам рост ИЖС их радует. А вот факт некоторого снижения темпов многоэтажного строительства – вызывает огорчение. «Прежде всего потому, что нехватка предложения, при высоком рыночном спросе на жилье, стимулирует бурный рост цены «квадрата». Всего за пять лет средняя цена «метра» в новостройках Ленобласти выросла вдвое», - отмечает Михаил Москвин.
Впрочем, по его словам, активный рост спроса в 2020 году реанимировал ряд крупных проектов, разрешение на реализацию которых застройщики получили еще 3-4 года назад, но потом заморозили их из-за избытка предложения. «В частности, «Группа ЛСР» запустила строительство проекта на 1,5 млн кв. м на Ржевке. В Новосаратовке Группа ЦДС начала комплексное освоение территории с общим объемом жилья в 4,5 млн кв. м. Возможно, к нему подключатся еще какие-то партнеры. Ждем нового инвестора на микрорайон Южный во Всеволожске. В Янино на место «Патриота» уже пришла Группа «ПИК». Ищем также интересанта на бывшие земли ГК «СУ-155». Запущены новые проекты в Новоселье, Буграх, Лавриках. Надеемся, что увеличение предложения затормозит рост цены», - говорит чиновник.
Также Михаил Москвин сообщил, что регион обратился в Минстрой РФ с просьбой оказать финансовую поддержку развития петербургского метрополитена. «Мы предлагаем построить ветку метро не до Кудрово (договоренность о чем уже есть), а на одну станцию дальше – до Новосаратовки. Со своей стороны мы готовы выделить землю под метродепо, а также помочь с проектированием. Помимо совершенствования транспортной системы города, это будет способствовать развитию жилищного строительства в этой локации», - отметил он.
Расселение «аварийки»
Власти Ленобласти активно участвовуют в реализации федеральной программы расселения аварийного фонда. «В Ленобласти очень много таких объектов – 1064 дома суммарно на 238 тыс. кв. м жилья. В них проживает порядка 16 тыс. граждан. Поэтому мы очень заинтересованы в скорейшем расселении «аварийки», - отметил Константин Панкратьев.
По его данным, в 2020 году намечалось расселить 21 тыс. кв. м аварийного жилья в котором проживало 1,4 тыс. человек. На практике же были достигнуты показатели 24 тыс. кв. м и 1,7 тыс. граждан. «Это позволило нам обратиться в АИЖК за дополнительным финансированием, чтобы интенсифицировать программу», - говорит чиновник.
Он напомнил, что Ленобласть отказалась от идеи покупки жилья для переселения граждан в пользу самостоятельного строительства домов, поскольку это экономически более эффективно. «В 2021 году намечено расселить 30 тыс. кв. м аварийного фонда, где проживают 3 тыс. граждан. Для этого уже начато строительство шести домов, три из которых должны быть сданы уже в этом году. Кроме того, в 2021 году мы намерены запустить строительство еще на восьми площадках», - рассказал Константин Панкратьев.
По словам Михаила Москвина, для оптимизации реализации этой программы правительство Ленобласти выдвинуло ряд инициатив. Во-первых, помимо единого оператора программы, которым выступает ЛеноблАИЖК, намечено создать своего генподрядчика по строительству нового жилья для расселения. «Поскольку его задачей будет не извлечение прибыли, а сама реализация программы, такая мера позволит повысить эффективность расходования средств», - уверен он.
А во-вторых, власти региона обратились в Минстрой с предложением внести в федеральный закон 44-ФЗ изменения, допускающие индексирование цены долгосрочных контрактов в связи с существенным ростом цен на строительные ресурсы. «Как контракты, заключенные как на строительство жилья для этой программы, так и другие строительные подряды, не учитывают резкое подорожание стройматериалов, которое мы наблюдали в прошлом году», - констатирует Михаил Москвин.
Борьба с долгостроями
Еще одна актуальная проблема для региона – долгострои. «Мы активно взаимодействуем с федеральным Фондом защиты дольщиков, уже подписано допсоглашение по работе в этом году. Напомню: вопрос решается либо путем выплаты дольщикам финансовой компенсации, либо достройкой проблемных объектов. На данный момент Ленобласть полностью выделила свою часть средств на компенсации. Деньги же на достройку будут изыскиваться постепенно, по мере принятия Фондом соответствующих решений», - сообщил Михаил Москвин.
«Регион самым аккуратным образом перечисляет деньги на эти нужды. Обязательства выполнены не только по 2018-2019 годам, но и средства по этому году в объеме 880,5 млн рублей будут перечислены уже в начале феврале», - добавил Константин Панкратьев.
Михаил Москвин рассказал также, что губернатор Ленобласти Александр Дрозденко направил главе правительства РФ Михаилу Мишустину письмо с предложением изменить условия софинансирования решения задачи проблем дольщиков. «Сегодня доля бюджета региона составляет 51%. Мы же предлагаем снизить ее до 33% с тем, чтобы иметь возможность охватить максимальное число проблемных объектов», - рассказал он.
При этом чиновник подчеркнул, что принципиальные решения по большинству долгостроев уже приняты. «Это объекты и «УНИСТО-Петросталь», и «Норманна», и «Тариала», и «Строительного управления». Кто-то из дольщиков уже получил или получает выплаты, часть домов достраивается, по другим – идет подготовка проектной документации. По сути, из больших объектов неясность сохраняется только по ЖК «Ленинградская перспектива». Связано это с тем, что там конкурсный управляющий не закончил еще оформление документов», - говорит Михаил Москвин.
По его словам, еще один «зависший» долгострой – ЖК «Молодежный квартал»: «Это связано с тем, что проект реализовывался по схеме, не подпадающей под условия работы федерального Фонда. Власти региона с одной стороны сами ищут инвестора (пока безуспешно), а с другой – пытаются договориться с федеральными структурами, чтобы Фонд все-таки взялся за решение этой проблемы».
Комфорт – дело комплексное
Региональный власти системно работают над решением вопроса повышения комфортности проживания граждан. По словам Константина Панкратьева, активно совершенствуется социальная инфраструктура. «Объем АИП в 2020 году составлял 9,2 млрд рублей, а на этот год был увеличен до 11 млрд. Суммарно в прошлом году были сданы в эксплуатацию детсады на 2 тыс. мест и школы на 3,8 тыс. учеников. На 2021-й намечен ввод садиков на 1,5 тыс. воспитанников и школ – на 4 тыс. мест», - говорит он.
Замглавы Комитета по ЖКХ Ленобласти Екатерина Степанова рассказала, что регион продолжает реализацию программы формирования комфортной среды, в которой активно участвуют сами жители Ленобласти, внося свои инициативы и предложения. Всего на эти цели в 2020 году было направлено порядка 2 млрд рублей, в том числе 1,3 млрд – из областного бюджета.
«Одно из наиболее востребованных направлений – создание спортивных сооружений, в частности скейтплощадок. Такие объекты появились не только в крупных населенных пунктах – Гатчине, Новодевяткино, Тосно, но и небольших поселениях – Ульяновке, Виллози, Кузьмолово. Реконструированы городские площади в Подпорожье, Тосно, Кировске. Благоустроены зеленые насаждения в Агалатово, Тихвине, Сертолово, Волосово, Дубровке, Кудрово», - сообщила она.
К 75-летию Победы были реализованы четыре проекта благоустройства общественных пространств: парк во Всеволожске, сквер в Выборге, мемориалы на Мшинской и в Толмачево. Кроме того, было обновлено 33 дворовых территории.
По словам зампредседателя Комитета по ЖКХ Ленобласти Валерия Хабарова, в регионе активно идет реализация программы «Чистая вода». «Если в прошлом году по ней началась реализация двух проектов, один из которых завершен, то в этом запустим пять, причем два намерены успеть закончить», - отметил он.
Чиновник сообщил также, что продолжится объединение сетей в ведении единого областного Водоканала, что позволит систематизировать и унифицировать тарифную политику. Также продолжится установка модульных станций очистки воды для обеспечения граждан питьевой водой, соответствующей нормативным требованиям. Уже установлено 18 из 22 таких систем, предусмотренных программой.
По мнению представителей отраслевого сообщества, опрошенных «Строительным Еженедельником», при формальном обилии мемориальных объектов, посвященных подвигу блокадного Ленинграда, городу остро не хватает современных, ярких проектов в этой сфере. Отрадно, впрочем, что этот дефицит стимулирует неравнодушных людей выдвигать новые, оригинальные идеи.
На фото: Сможем ли мы сегодня создать современный мемориал, по масштабу и интересности сопоставимый с памятником на площади Победы?
В начале каждого года в Санкт-Петербурге вспоминают две важнейшие для истории города даты: 18 января – прорыв, и 27 января – полное снятие блокады Ленинграда. Память о трагических и героических 900 днях обороны города и почти миллионе жертв близка каждому петербуржцу. Но проходит январь – и до начала следующего года блокада «забывается». Чтобы этого не происходило, нужны новые, яркие проекты, считают эксперты
Дефицит памяти
Большинство опрошенных считает, что памятников и иных мемориальных мест, связанных с блокадой, в городе не хватает. «Музеи «Невский пятачок» и «Дорога жизни» находятся за чертой города. В условиях современного ритма жизни добраться туда вместе с детьми и внуками получается не часто. А чтить память героев и рассказывать молодому поколению о мужестве, стойкости и смекалке ленинградцев надо постоянно. В каждом районе должен быть свой мемориал, посвященный блокаде. Пусть он будет направлен не на туристический поток, а на ознакомление школьников, современного подрастающего поколения, скажем, в шаговой доступности, с героической историей нашего города. Если мемориалов и памятников не будет, сотрется и память о блокадных днях», – уверен руководитель проекта ООО «ПСБ «Жилстрой» Владимир Пучков.
Музеев и памятников, связанных с теми страшными днями, недостаточно, считает директор «Союзпетростроя», житель блокадного Ленинграда Лев Каплан. «Еще много памятных мест, связанных с блокадой, которые никак не отмечены. Блокадные подстанции, трамвайные парки, места забора воды, хлебозаводы... Если они будут сегодня полностью утрачены, восстановить их будет невозможно. Но память о тех страшных для ленинградцев днях должна жить в нашем городе, должны оставаться места, куда могут прийти наши внуки и правнуки», – отмечает он.
«Память о подвиге должна быть, в частности, материализована – в виде музеев, памятников, мемориалов, чтобы быть наглядной и доступной для всех. В этом смысле существующий в Петербурге небольшой Музей блокады – совершенно недостаточен и технически устарел. Помимо реализации нового музейного проекта, как мне кажется, целесообразно формирование целого комплекса мемориальных мест, визуально напоминающих о блокадном подвиге», – резюмирует руководитель Архитектурного бюро «Студия 44» Никита Явейн.
Таким образом, эксперты сходятся во мнении, что для стимулирования интереса к теме блокадного подвига ленинградцев необходимо появление новых памятных объектов, ориентированных на разные группы посетителей. Уже само возникновение новых идей в этой сфере, их общественное обсуждение – оказывают положительный эффект на внимание к блокадной теме горожан и гостей Северной столицы.
«На мой взгляд, в Петербурге наблюдается острый общественный запрос на появление интересных инициатив, призванных на современном уровне запечатлеть образ блокадного Ленинграда. Это интереснейшая творческая задача – найти остро актуальный для сегодняшнего петербуржца формат сохранения памяти о подвиге. Сможем ли мы сегодня создать современный мемориал, по масштабу и интересности сопоставимый, например, с памятником на площади Победы?» – задается вопросом представитель Фонда содействия строительству культовых сооружений РПЦ в Петербурге Филипп Грибанов.
Несостоявшийся музей
Интересной попыткой в этом отношении стало возникновение идеи строительства нового здания Музея обороны и блокады Ленинграда. Характерно, что инициатива получила самый широкий резонанс в обществе, вызвала активное, заинтересованное обсуждение – причем не только концепции самого музея, но и блокадной тематики в целом, отмечают опрошенные эксперты.
Напомним, идея появилась в 2014 году. В качестве места для музея был выбран мыс у излучины Невы поблизости от Смольного монастыря. В объявленном властями города архитектурном конкурсе победителем стал проект «Студии 44», получивший позже признание архитекторов и на международном уровне. Власти города сообщали, что строительство здания начнется летом 2018-го и будет завершено к 8 сентября 2019 года – Дню памяти жертв блокады Ленинграда. Однако потом «что-то пошло не так» и проект как-то постепенно «забылся».
«Мне сложно что-то сказать о дальнейшей судьбе проекта нового Музея блокады. Знаю только, что на данный момент он заморожен. Хотя, по моему мнению, идеологическая необходимость такого музея с течением времени только возрастает. И в значительной степени это связано с тем, что принято называть переписыванием истории войны. Этот процесс оформляется не только в виде писаний разных авторов, но и в мемориальном формате. В связи с этим появление в нашем городе современного интерактивного Музея блокады, на самом высоком научном и техническом уровне рассказывающего о подвиге нашего города, – на мой взгляд, совершенно необходимо», – говорит Никита Явейн.
«Раз не получается построить новый большой музей, надо хотя бы «довести до ума» существующий – в Соляном переулке. Насколько я знаю, ему до сих пор не переданы все помещения дома, в котором он располагается», – считает генеральный директор Архитектурной мастерской «Б2» Феликс Буянов.
Напомним, изначально, в 1944–1952 годах, первый музей был больше, занимая, кроме нынешнего здания, помещения еще в двух соседних, по адресам: Гангутская улица, 1, и набережная реки Фонтанки, 10. В 1952 году в рамках Ленинградского дела он был упразднен – и возрожден в «урезанном» виде только в 1989 году.
Однако, по мнению большинства экспертов, размер и значимость музея несопоставимы по масштабу с событием, которому он посвящен. Соответственно, вопрос появления новых интересных предложений по созданию мемориалов в память о блокаде по-прежнему сохраняет свою актуальность.
Новые идеи
Народная поговорка гласит: «Свято место пусто не бывает». Она вполне точно иллюстрирует сложившуюся ситуацию. Нехватка новых реализованных проектов стимулирует появление все новых инициатив в сфере увековечивания подвига ленинградцев.
Впрочем, нельзя сказать, что не делается совсем ничего. Из успешных проектов, реализованных в последнее время, выделяют открывшееся новое здание с обновленной панорамой в музее-заповеднике «Прорыв блокады Ленинграда». Панорама стала одной из крупнейших в мире – почти 600 кв. м.
«Необходимо реконструировать уже существующие музеи, добавлять технологии и интерактивность, где это уместно. Отличный пример такой реконструкции – это музей «Прорыв блокады Ленинграда». Недавно были там всей семьей. Очень интересно и информативно», – говорит генеральный директор ООО «Гильдия Геодезистов» Кирилл Романов.
При этом многие опрошенные считают, что «поновления старого» недостаточно – нужны новые, оригинальные идеи. Из таковых наибольший интерес вызывает организация блокадного музея в помещении Левашовского хлебозавода в рамках проекта редевелопмента, который реализует холдинг RBI. Примечательно, что и эта инициатива вызвала активную общественную дискуссию.
Многих смущает частная собственность на этот проект, а также повышенный градус интерактивности. Однако глава холдинга RBI Эдуард Тиктинский считает: необязательно, чтобы любая память о блокаде была огосударствлена. «Кто сказал, что государственный музей или вообще кто-то имеет приоритет, чтобы сказать, как что должно быть? Это память горожан, частные инициативы, разветвленная активность. И так эта история будет работать по-живому, без официоза. Живая память должна быть выражена по-разному», – говорит он.
«Каждый период в истории города оставлял после себя памятники своей эпохе, отражающие актуальный общественный запрос своего времени. Сегодняшний день не должен стать исключением. Актуальность сохранения памяти о блокадном подвиге очевидна для петербуржцев. Памятники старых форматов «примелькались», современность генерирует острый интерес к новым, оригинальным инициативам. И перед нами стоит задача найти яркие, запоминающиеся формы, которые станут вкладом нашего времени в дело увековечивания героических свершений ленинградцев», – резюмирует Филипп Грибанов.
В преддверии Дня полного снятия блокады Ленинграда «Строительный Еженедельник» обратился к представителям строительной отрасли города с вопросом: «Что для Вас лично значит такое понятие, как блокада Ленинграда?» Публикуем их ответы.
Людмила Коган, генеральный директор ЗАО «БФА-Девелопмент»:
– Для меня это напоминание о том, что мы – потомки сильных, несгибаемых людей. Нас не запугать и не сломить. Когда бывает тяжело, есть пример мужества, нас не победить. Памятников блокаде в городе много. Советское правительство, проводя идеологическую политику, заботилось о сохранении памяти подвига горожан. Но мы перестали их замечать. Важно, чтобы к этим памятникам приводили детей, рассказывали им о том, как это было.
Елена Богомолова, главный архитектор проекта ООО «ПСБ «Жилстрой»:
– Для меня блокада Ленинграда – сплошная боль. Я родилась на Васильевском острове уже после войны в семье, из которой блокада унесла более десяти жизней. Вещи, хранящиеся у нас дома, напоминают об ушедших родных. Деревянная шкатулка с фотографиями, испещренная надписями, нацарапанными младшим братом моего отца – мальчиком Витей, погибшим в разбомбленном эшелоне вместе с детьми, которых пытались вывезти из Ленинграда. На стенах квартиры висят фотографии деда (Моисея Реброва, жившего на Гаванской улице), умершего 31 декабря 1941 года от «безбелковой дистрофии» (как записано в сохранившейся справке о смерти; это значит – от голода) в первую блокадную зиму. В блокаду умерли и его родные братья Илья и Николай. Имена деда и его братьев занесены в книгу памяти «Блокада». В семье хранятся письма военных лет от родных сестер бабушки. Моя бабушка выжила лишь потому, что была сослана в Казахстан по сфабрикованному делу в 1937 году и вернулась уже после войны. Вторая бабушка дежурила на крышах домов, гасила фугаски, ходила на работу на склады Бадаева пешком с Васильевского острова, позже – на «Севкабель» (пока были силы). Через год бабушку эвакуировали, она так ослабла, что не могла перешагнуть рельсы на вокзале. Она прожила долгую жизнь, но до конца своих дней вспоминала эти страшные дни…
Вспоминала, как варили суп из клея и ремней и топили печь разбитым роялем, как начинали обживаться после войны в квартире на Среднем проспекте Васильевского острова на первом этаже, где полом была земля. Как умирали, падая наземь, возле бабушки люди прямо в очереди, стоя за кусочком хлеба и горсткой муки. Как по дороге домой у нее не раз отнимали паек. И какая была трагедия – потерять хлебную карточку. В такой очереди умерла и родная сестра моего отца, а ее маленький сын пропал. Бабушка долго его разыскивала, и, к счастью, он нашелся – через пятнадцать лет! Как в послевоенное время из разгромленной трехкомнатной квартиры бабушка с моими родителями переселились втроем в десятиметровую комнату и начали жить заново. От бабушки Марии у нас в семье повелось делать запасы крупы, спичек, соли.
Блокада сказалась и на здоровье моей мамы и моей старшей сестры: малышка умерла в годовалом возрасте, отец вез ее хоронить на саночках на Смоленское кладбище. Из-за ослабленного здоровья мамы ее второй ребенок тоже родился больным и прожил всего пять лет. Отец, вспоминая блокаду, плакал. К сожалению, он прожил недолго, и воспитывал меня отчим. Блокада не обошла и его. Вернувшись с фронта с орденами и медалями, он нашел свой дом на улице Савушкина разбомбленным, а оба его родителя умерли с голода. Долгие годы, общаясь с мамой и бабушкой (а они прожили до 94 лет) и слушая их воспоминания о блокаде, о том страшном времени, я ощущаю себя прошедшей через все эти испытания!
Анастасия Заболотная, операционный директор сети апарт-отелей Vertical:
– Мой прадедушка был капитаном судна в Кронштадте и успел вывезти прабабушку и детей из блокадного Ленинграда на север в глубинку. А сам погиб в сражениях под Кронштадтом. Это страшное событие так или иначе повлияло на каждого человека в России и на страну в целом. Истории, связанные с блокадой, ужасают, блокада – это голод, страх и отчаяние.
Многие места в Петербурге помнят блокаду: когда приходишь в зоопарк, сотрудники рассказывают, как их коллеги пытались спасти животных; в филармониях – как музыканты играли, чтобы поднять дух горожан; заводы продолжали работать, выпускать танки, несмотря на состояние рабочих. Город изо всех сил пытался выжить, об этом подвиге необходимо помнить и рассказывать.
Лев Каплан, вице-президент, директор «Союзпетростроя», житель блокадного Ленинграда:
– Для меня лично блокада Ленинграда означает очень многое, потому что я жил в этом городе во время блокады. И хотя я был подростком двенадцати-пятнадцати лет, я принимал посильное участие в обороне города, будучи в отряде по спасению дома от зажигалок. Недаром 27 января 1944 года называют днем ленинградской победы. Этот день был наполнен ликованием выживших горожан, снятием маскировки с окон, первым салютом с Марсова поля и военных кораблей Балтийского флота. Снятие блокады Ленинграда в январе 1944 года стало серьезным ударом по немецко-фашистским захватчикам и в числе прочего предопределило Победу в мае 1945 года. Этот день я чту наравне с праздником Победы над фашистской Германией. Поздравляю всех ленинградцев-петербуржцев с 76-й годовщиной полного снятия блокады Ленинграда. Чистого мирного неба над головой!
Михаил Голубев, девелопер, инвестор проекта «Прибрежный Квартал» в Лисьем Носу:
– Блокада Ленинграда для меня – это, в первую очередь, героизм его жителей. Беспрецедентное проявление духа, стойкости и желания отстоять свой город от врага. То, что никогда нога захватчика не вступала в наш город, – это подвиг простых людей. День снятия блокады – это один из самых главных праздников в Петербурге, часть идентичности города, наш особый ритуал и память для поколений.
Кирилл Романов, генеральный директор ООО «Гильдия Геодезистов»:
– Блокада Ленинграда для меня и моей семьи – это была личная история и личная трагедия.
Обе мои бабушки – жительницы блокадного Ленинграда. Галине Александровне Романовой было одиннадцать лет. Она выступала в госпитале для раненных солдат. Ей иногда доставались гостинцы от красноармейцев; наверное, благодаря этому их семья смогла выжить. Почти год она прожила в блокадном Ленинграде. Потом очень сильно заболела, но ей повезло, ее с мамой и маленьким братом эвакуировали. Она не любила рассказывать про войну и блокаду, даже когда я просил.
Как-то, когда я был уже курсантом военно-морского училища, я приехал к ней в увольнение 27 января, в форме и с цветами, и поздравил с Днем снятия блокады города Ленинграда, она расстроилась и попросила больше не поздравлять ее с этим днем. Наверное, для нее это было слишком тяжелые воспоминания.
Вторая бабушка, Галина Иосифовна Блохина, была совсем ребенком, ее семье было проще, в блокаду они жили в домовладении в Ольгино. У них было хозяйство и огород. Несмотря на то, что большую часть урожая нужно было сдавать, такого голода, как в городе, не было. Первое время у них даже была корова, но потом ее пришлось сдать в колхоз.
В Ленинграде память о тех страшных событиях передавали не только в семьях. Мы в школе постоянно ездили на экскурсии, посвященные войне и блокаде. Я помню, как в День снятия блокады мы в школе заклеивали бумагой крест накрест окна, в коридоре был почетный караул из старшеклассников. Также в детстве у меня была книга про блокаду с леденящими кровь фотографиями и фактами. Некоторые фото я помню и сейчас. Вряд ли такие педагогические подходы применимы в наше время, но мы точно должны передать память о тех страшных событиях нашим детям.
Ольга Сафронова, заместитель генерального директора ООО «Негосударственный надзор и экспертиза»:
– Моя мама – блокадница, поэтому рассказы об ужасах зимы 1941–1942 годов я слышу с самого детства. Первая учительница младших классов у нас тоже была блокадница. Однажды, после очередной шалости на перемене, когда мы кидались хлебом, она собрала весь класс и начала рассказывать о жизни в блокадном Ленинграде. Ее рассказ произвел такое впечатление, что помню его до сих пор и не могу выкидывать даже уже черствый хлеб.
Игорь Френкель, исполнительный директор ООО «Институт современных строительных технологий»:
– Для всех, кто пережил блокаду или знает о ней из книг, фильмов, истории города, – это в первую очередь пример героизма простых людей и безграничная вера в победу. Блокада Ленинграда – для меня черная полоса истории СССР, но вместе с тем наполняющая меня гордостью за жителей города, которые ценой своей жизни сохранили наш прекрасный город.
Считаю, что на территории города и пригородов должны появляться новые памятники, мемориалы, памятные доски. Решение об их размещении должно приниматься на уровне муниципальной власти. А вот формы и место – должны определяться только путем конкурса и голосования населения. Не обязательно это огромные мемориалы и скульптурные группы. Скульптуры кошек, спасавших город от голода, барельеф проруби на Фонтанке, 21, девочка на санках, скол мрамора на Аничковом мосту, рупор на углу Садовой и Невского – несут порой больше информации и надежды на то, что память о блокаде будет вечной.