Решая старые проблемы
З декабря 2020 года в Северной столице прошел XVIII съезд строителей Санкт-Петербурга. В его преддверии «Строительный Еженедельник» предложил представителям профессионального сообщества рассказать о текущих ключевых проблемах отрасли. Некоторые из них связаны с COVID-19, но в большинстве своем они появились задолго до него. Тем не менее опрошенные эксперты надеются, что в ближайшее время все же будут найдены пути решения проблем строительного комплекса.
Антон Мороз, вице-президент НОСТРОЙ, член Совета Ассоциации «СКЛО»:
— Ситуационный центр НОСТРОЙ в ходе анализа ситуации в отрасли и взаимодействия с регионами выявил ряд ключевых проблем. Прежде всего это дефицит рабочих кадров, который резко возник после закрытия границ в связи с уходом с рынка мигрантов.
Ряд проблем связан с недостаточным объемом и ограниченным ассортиментом производимых в стране строительных материалов, а также с необоснованным завышением цен на них. Спекуляции имеют место быть, и мы неоднократно указывали на это и Минстрою, и региональным органам власти.
Вызывает волнение рост цен не только на стройматериалы, но и на топливо, логистику, а также дополнительные расходы строительных компаний на обеспечение эпидемиологической безопасности на стройках.
Кроме того, есть проблемы в строительстве социальных объектов: финансирование, избыточное администрирование, а также недооценка их реальной стоимости заказчиком. К сожалению, строительные работы в данной сфере недооценены, и эту проблему надо решать, иначе мы можем просто не найти подрядчиков, готовых строить за предложенные деньги.
Надежда Калашникова, директор по развитию компании Л1:
— Развитию строительного рынка в первую очередь мешали и мешают бюрократические препоны, сложность согласования документации и постоянные изменения в действующем законодательстве. Необходимо повышать эффективность взаимодействия представителей рынка и органов исполнительной власти. Нестабильность законодательной базы и ПЗЗ не способствует ни улучшению инвестиционного климата, ни развитию строительной отрасли.
Для районов массовой застройки остро стоит проблема с инфраструктурой, хотя и в городских локациях такая проблема есть. Необходимо синхронизировать вопросы выделения земельных ресурсов с дорожным строительством, развитием социальной сферы. Давно назрел вопрос создания соответствующей законодательной базы, на основании которой будет возможно отнести расходы на строительство дорог, школ, детских дошкольных учреждений на затраты инвесторов. Также важно регламентировать процедуру передачи этих объектов городу. Пока же создание социальной инфраструктуры является иногда почти непосильным обременением для застройщиков.
Отдельным пунктом стоит редевелопмент. Основными его проблемами являются назначение участка, его подготовка, подключение инженерных сетей, получение соответствующей документации. И хотя формально процедура получения ТУ и договоров присоединения упрощена, фактически найти повод для отказа чиновник всегда сможет, и придется подавать новую заявку.
Александр Орт, президент Группы компаний «ННЭ», вице-президент НОЭКС:
— Очень настораживает ставшая уже постоянной традиция принятия общеопределяющих законодательных актов в строительной отрасли без детальной подготовки и тщательной проработки. Такие поспешно принятые постановления ни к чему хорошему не приводят и, как правило, требуют внесения изменений при первых же попытках их применения в жизнь. Сейчас мы это видим с вступившим в силу ПП РФ от 04 июля 2020 № 985, к которому уже готовится перечень изменений из 57 пунктов для исправления технических ошибок и дублирований. Может, не надо торопиться и гнаться за количеством, а выпускать единицы законодательных актов, но доработанные и работающие. А то получается по В. С. Черномырдину: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
Такое впечатление, что у нас законы выпускают не для улучшения работы строительной отрасли, а для выполнения количественного плана по принятию законов. Очень хотелось бы, чтобы предновогодней гонки с законодательством, приводящей каждый раз к необходимости переосмысления и неизбежным корректировкам, больше не было.
Анжелика Большегородская, заместитель генерального директора корпорации «Мегалит»:
— Изменения законодательства, связанные с переходом на проектное финансирование и работу по эскроу-счетам, только сейчас начинают в полной мере влиять на строительный рынок. До этих пор большинство компаний имело возможность закончить ранее начатые проекты по старым правилам. На фоне пандемии и нестабильной экономической ситуации поддержка может понадобиться новым проектам в сегменте масс-маркета. Именно они зачастую демонстрируют довольно низкую маржинальность, и получение проектного финансирования в таких случаях проблематично. Похожая ситуация складывается и с объектами-долгостроями, которые переданы для достройки другим девелоперам. Урегулирование этих коллизий необходимо для плавного перехода отрасли на работу по новым правилам и сохранения целевых показателей по объемам строительства.
Также важным вопросом для петербургского девелоперского сообщества остается обеспечение новых проектов необходимой социальной инфраструктурой. Важно выработать единые правила по финансированию и условиям дальнейшей передачи социальных объектов городу. Различные варианты обсуждаются уже довольно давно, но единого компромиссного решения принято не было.
Строительная отрасль сегодня представляет собой отлаженный механизм. Период становления — и законодательства, и экономических правил, и даже самих компаний — завершился. Теперь важно дать возможность девелоперам работать в текущих реалиях без стрессовых изменений, и, как мне кажется, именно стабильность позволит выйти на новый уровень качества.
Юрий Кудряшов, директор по развитию электросетей ЛОЭСК:
— С точки зрения строительства электросетевого комплекса, а также упрощения и ускорения процедуры технологического присоединения нам представляется очень важным минимизировать объем разнообразных согласовательных процедур, сократить сроки получения исходно-разрешительной документации. Отдельно хотелось бы отметить определенные трудности в данном вопросе, возникающие при реализации схем внешнего электроснабжения на территории земельных участков, находящихся на территории лесного фонда ЛОГКУ «Ленобллес». Это, пожалуй, один из основных факторов, влияющих на сроки выполнения мероприятий по технологическому присоединению. И изменения определенных процедур могли бы позитивно отразиться на сроках строительства электросетевого комплекса.
Владимир Шабанов, вице-президент ЮИТ, жилищное строительство, Россия, Санкт-Петербург:
— Нынешнему руководству Санкт-Петербурга достался достаточно большой объем нерешенных ранее проблем, и акцент сейчас делается именно на то, чтобы закрыть эти вопросы (достроить недостроенное жилье, обеспечить построенное объектами социального назначения и транспортной инфраструктурой). Но при этом, к сожалению, дальнейшее развитие города уходит на второй план. Никто не торопится с обновлением закона о Генеральном плане и Правил землепользования и застройки, для застройщиков вводятся все новые ограничения и обременения, большая часть которых не оформлена юридически, а решается в формате ручного управления — это приводит как минимум к невозможности своевременного запуска новых проектов. О разработке ППТ или о подготовке территорий силами города речи вообще не идет, можно сказать, что уже много лет не выставляются участки на торги (последний опыт был при реализации СПЧ и ЮПЧ, то есть почти десять лет назад).
Очевидны проблемы, связанные с перекосами и несовершенством официально действующих нормативов. Ситуация усугубляется сложностями, вызванными пандемией, и устанавливаемыми в связи с этим ограничениями. Введение проектного финансирования уже привело к уходу ряда некрупных застройщиков с рынка. А невозможность запуска новых проектов подтолкнет, с высокой долей вероятности, к дальнейшему уходу девелоперов с рынка жилищного строительства в Санкт-Петербурге и, соответственно, к его укрупнению и монополизации. Хорошо ли это, покажет время. Однако пока складывается впечатление, что преследуется именно эта цель.
Роман Рыбаков, председатель Совета АПО «Союзпетрострой-Проект»:
— Раньше существовали государственные отраслевые проектные организации по основной специализации. Они являлись кузницей профессионалов, а заодно вели большую научную деятельность, так необходимую сегодня для продвижения инноваций в строительстве. По нашему убеждению, нет препятствий для возврата к такой практике.
Сергей Хромов, генеральный директор ООО «Город-спутник Южный»:
— Проблемы в строительстве остаются неизменными из года в год — высокие административные барьеры, длительные и непрогнозируемые управленческие процессы и отсутствие бюджетного финансирования инфраструктурных проектов. Последнее особенно остро ощущается по итогам 2020 года — бюджеты режет не только частный сектор, но и идет резкий секвестр бюджета, адресных программ и заморозка или отмена городских инициатив и планов. Наш президент на одном из совещаний дал ясный сигнал: пандемия — не повод сворачивать крупнейшие инфраструктурные, промышленные и научные проекты. Поскольку только такие локомотивы экономики смогут вытянуть страну после коронакризиса, являясь единственно возможными резервами для восстановления экономики, точками приложения труда, привлечения иностранных капиталов.
Леонид Кваснюк, генеральный директор Строительной корпорации «ЛенРусСтрой»: — У строительной отрасли всегда есть проблемы, это такой «закон природы». В этом году — это пандемия коронавируса, в другой год — кризис, в третий — какие-то нормативные или законодательные новации, которые порой и не поймешь, как исполнять. Эти сложности держат отрасль «в тонусе», не дают расслабляться. Самое главное, на мой взгляд, не искать виноватых, а принимать практические меры для решения появляющихся проблем. И в этом смысле очень важно, чтобы власть слышала отраслевое сообщество, шла ему навстречу, старалась поддержать в том, что от нее зависит. Это — залог успеха, вместе мы преодолеем любые сложности.
Алексей Чепик, генеральный директор ООО «Независимая экспертиза строительных проектов»:
— Кроме многолетних высокопарных заявлений на всех уровнях: «уменьшение административных барьеров», «внедрение BIM-технологий» и т.п. есть и вопрос повышения качества проектирования и строительства. Однако ответ на него утерян во время рыночных реформ. Чтобы решить эту проблему, необходимо восстановить былое качество обучения в профильных вузах (в т. ч. обязательную 3-летнюю программу «молодой специалист»), восстановить институт наставничества для рабочих и низшего инженерного звена. А также вернуть (обязать вернуть) в проектные предприятия нормоконтроль и службу ОНТИ, применять более жесткие квалификационные требования к сотрудникам службы государственного строительного надзора.
Наталья Осетрова, руководитель проекта города-курорта Gatchina Gardens:
— Особое внимание следует уделить созданию дружелюбной для здоровья, иммуномодулирующей жилой среды. Градостроительные решения должны направлять граждан к здоровому образу жизни, нужны новые стандарты, учитывающие взаимодействие человека с природой, технологиями, обществом. Вызовы этого года показали, что очень важно инвестировать в healthy buildings, автономное, многофункциональное жилое комьюнити, развивать территории по иному принципу, уходить от форматов XL с высокой плотностью. Если мы хотим улучшить здоровье граждан, тогда нужно работать над рекреационным потенциалом, качеством питьевой воды, доступной инфраструктурой для ежедневных физических нагрузок. Все это, в конечном итоге, вопрос самосохранения, поскольку влияет на наш иммунитет и долголетие. Одно из приоритетных направлений — это сохранение энергоресурсов, а следовательно, необходимо развитие производства строительных материалов на основе природоподобных технологий. Именно эти задачи решает мировое сообществ прямо сейчас.
Ольга Егоренко, заместитель генерального директора завод лифтового оборудования ЗАО «Предприятие ПАРНАС»:
— Пожалуй, ключевыми проблемами отрасли на сегодня остаются проблемы качества: качества законодательства и нормирования, качества работ, качества подготовки кадров и качества контроля за качеством.
Объем нормативной базы огромен, неупорядочен, бессистемен, рыночные условия меняются стремительно, а потому даже профессионалы отрасли и эксперты не всегда готовы к принятию решений. Ждем «регуляторную гильотину», главное, чтобы она «отрубила» лишнее в законодательстве, а не наши бедные головы. Надеемся, что станет легче и проще.
О качестве работ сказано немало: от инженерных изысканий и проектирования до оценки качества и стоимости материалов, оборудования и эффективности строительства в целом. Здесь жизненно необходим гибкий подход к критериям подбора оборудования, материалов, подрядчиков. Нельзя ориентироваться исключительно на стоимость или только на качество, требуется оптимальное соотношение цены и качества. Очевидно, что небольшие дополнительные затраты на одном этапе могут дать значительную экономию на одном из последующих этапов. Все мы ждем реального практического внедрения BIM-технологий, надеемся, что это обусловит существенное повышение эффективности строительства.
Однако никакой искусственный суперинтеллект не заменит живую творческую профессиональную голову. Перефразируя классика, кадры решают если не все, то многое. А качество кадров — краеугольный камень любой отрасли. Важно, чтобы оценка качества специалиста, его профессиональной квалификации, деловых компетенций не становилась проформой, а действительно работала на результат. Хочется видеть больше людей серьезных, ответственных, заинтересованных, с фундаментальными знаниями, по-хорошему азартных и творческих.
Здоровья, выдержки и терпения нам всем в это непростое время!
По мнению представителей отраслевого сообщества, опрошенных «Строительным Еженедельником», при формальном обилии мемориальных объектов, посвященных подвигу блокадного Ленинграда, городу остро не хватает современных, ярких проектов в этой сфере. Отрадно, впрочем, что этот дефицит стимулирует неравнодушных людей выдвигать новые, оригинальные идеи.
На фото: Сможем ли мы сегодня создать современный мемориал, по масштабу и интересности сопоставимый с памятником на площади Победы?
В начале каждого года в Санкт-Петербурге вспоминают две важнейшие для истории города даты: 18 января – прорыв, и 27 января – полное снятие блокады Ленинграда. Память о трагических и героических 900 днях обороны города и почти миллионе жертв близка каждому петербуржцу. Но проходит январь – и до начала следующего года блокада «забывается». Чтобы этого не происходило, нужны новые, яркие проекты, считают эксперты
Дефицит памяти
Большинство опрошенных считает, что памятников и иных мемориальных мест, связанных с блокадой, в городе не хватает. «Музеи «Невский пятачок» и «Дорога жизни» находятся за чертой города. В условиях современного ритма жизни добраться туда вместе с детьми и внуками получается не часто. А чтить память героев и рассказывать молодому поколению о мужестве, стойкости и смекалке ленинградцев надо постоянно. В каждом районе должен быть свой мемориал, посвященный блокаде. Пусть он будет направлен не на туристический поток, а на ознакомление школьников, современного подрастающего поколения, скажем, в шаговой доступности, с героической историей нашего города. Если мемориалов и памятников не будет, сотрется и память о блокадных днях», – уверен руководитель проекта ООО «ПСБ «Жилстрой» Владимир Пучков.
Музеев и памятников, связанных с теми страшными днями, недостаточно, считает директор «Союзпетростроя», житель блокадного Ленинграда Лев Каплан. «Еще много памятных мест, связанных с блокадой, которые никак не отмечены. Блокадные подстанции, трамвайные парки, места забора воды, хлебозаводы... Если они будут сегодня полностью утрачены, восстановить их будет невозможно. Но память о тех страшных для ленинградцев днях должна жить в нашем городе, должны оставаться места, куда могут прийти наши внуки и правнуки», – отмечает он.
«Память о подвиге должна быть, в частности, материализована – в виде музеев, памятников, мемориалов, чтобы быть наглядной и доступной для всех. В этом смысле существующий в Петербурге небольшой Музей блокады – совершенно недостаточен и технически устарел. Помимо реализации нового музейного проекта, как мне кажется, целесообразно формирование целого комплекса мемориальных мест, визуально напоминающих о блокадном подвиге», – резюмирует руководитель Архитектурного бюро «Студия 44» Никита Явейн.
Таким образом, эксперты сходятся во мнении, что для стимулирования интереса к теме блокадного подвига ленинградцев необходимо появление новых памятных объектов, ориентированных на разные группы посетителей. Уже само возникновение новых идей в этой сфере, их общественное обсуждение – оказывают положительный эффект на внимание к блокадной теме горожан и гостей Северной столицы.
«На мой взгляд, в Петербурге наблюдается острый общественный запрос на появление интересных инициатив, призванных на современном уровне запечатлеть образ блокадного Ленинграда. Это интереснейшая творческая задача – найти остро актуальный для сегодняшнего петербуржца формат сохранения памяти о подвиге. Сможем ли мы сегодня создать современный мемориал, по масштабу и интересности сопоставимый, например, с памятником на площади Победы?» – задается вопросом представитель Фонда содействия строительству культовых сооружений РПЦ в Петербурге Филипп Грибанов.
Несостоявшийся музей
Интересной попыткой в этом отношении стало возникновение идеи строительства нового здания Музея обороны и блокады Ленинграда. Характерно, что инициатива получила самый широкий резонанс в обществе, вызвала активное, заинтересованное обсуждение – причем не только концепции самого музея, но и блокадной тематики в целом, отмечают опрошенные эксперты.
Напомним, идея появилась в 2014 году. В качестве места для музея был выбран мыс у излучины Невы поблизости от Смольного монастыря. В объявленном властями города архитектурном конкурсе победителем стал проект «Студии 44», получивший позже признание архитекторов и на международном уровне. Власти города сообщали, что строительство здания начнется летом 2018-го и будет завершено к 8 сентября 2019 года – Дню памяти жертв блокады Ленинграда. Однако потом «что-то пошло не так» и проект как-то постепенно «забылся».
«Мне сложно что-то сказать о дальнейшей судьбе проекта нового Музея блокады. Знаю только, что на данный момент он заморожен. Хотя, по моему мнению, идеологическая необходимость такого музея с течением времени только возрастает. И в значительной степени это связано с тем, что принято называть переписыванием истории войны. Этот процесс оформляется не только в виде писаний разных авторов, но и в мемориальном формате. В связи с этим появление в нашем городе современного интерактивного Музея блокады, на самом высоком научном и техническом уровне рассказывающего о подвиге нашего города, – на мой взгляд, совершенно необходимо», – говорит Никита Явейн.
«Раз не получается построить новый большой музей, надо хотя бы «довести до ума» существующий – в Соляном переулке. Насколько я знаю, ему до сих пор не переданы все помещения дома, в котором он располагается», – считает генеральный директор Архитектурной мастерской «Б2» Феликс Буянов.
Напомним, изначально, в 1944–1952 годах, первый музей был больше, занимая, кроме нынешнего здания, помещения еще в двух соседних, по адресам: Гангутская улица, 1, и набережная реки Фонтанки, 10. В 1952 году в рамках Ленинградского дела он был упразднен – и возрожден в «урезанном» виде только в 1989 году.
Однако, по мнению большинства экспертов, размер и значимость музея несопоставимы по масштабу с событием, которому он посвящен. Соответственно, вопрос появления новых интересных предложений по созданию мемориалов в память о блокаде по-прежнему сохраняет свою актуальность.
Новые идеи
Народная поговорка гласит: «Свято место пусто не бывает». Она вполне точно иллюстрирует сложившуюся ситуацию. Нехватка новых реализованных проектов стимулирует появление все новых инициатив в сфере увековечивания подвига ленинградцев.
Впрочем, нельзя сказать, что не делается совсем ничего. Из успешных проектов, реализованных в последнее время, выделяют открывшееся новое здание с обновленной панорамой в музее-заповеднике «Прорыв блокады Ленинграда». Панорама стала одной из крупнейших в мире – почти 600 кв. м.
«Необходимо реконструировать уже существующие музеи, добавлять технологии и интерактивность, где это уместно. Отличный пример такой реконструкции – это музей «Прорыв блокады Ленинграда». Недавно были там всей семьей. Очень интересно и информативно», – говорит генеральный директор ООО «Гильдия Геодезистов» Кирилл Романов.
При этом многие опрошенные считают, что «поновления старого» недостаточно – нужны новые, оригинальные идеи. Из таковых наибольший интерес вызывает организация блокадного музея в помещении Левашовского хлебозавода в рамках проекта редевелопмента, который реализует холдинг RBI. Примечательно, что и эта инициатива вызвала активную общественную дискуссию.
Многих смущает частная собственность на этот проект, а также повышенный градус интерактивности. Однако глава холдинга RBI Эдуард Тиктинский считает: необязательно, чтобы любая память о блокаде была огосударствлена. «Кто сказал, что государственный музей или вообще кто-то имеет приоритет, чтобы сказать, как что должно быть? Это память горожан, частные инициативы, разветвленная активность. И так эта история будет работать по-живому, без официоза. Живая память должна быть выражена по-разному», – говорит он.
«Каждый период в истории города оставлял после себя памятники своей эпохе, отражающие актуальный общественный запрос своего времени. Сегодняшний день не должен стать исключением. Актуальность сохранения памяти о блокадном подвиге очевидна для петербуржцев. Памятники старых форматов «примелькались», современность генерирует острый интерес к новым, оригинальным инициативам. И перед нами стоит задача найти яркие, запоминающиеся формы, которые станут вкладом нашего времени в дело увековечивания героических свершений ленинградцев», – резюмирует Филипп Грибанов.
В преддверии Дня полного снятия блокады Ленинграда «Строительный Еженедельник» обратился к представителям строительной отрасли города с вопросом: «Что для Вас лично значит такое понятие, как блокада Ленинграда?» Публикуем их ответы.
Людмила Коган, генеральный директор ЗАО «БФА-Девелопмент»:
– Для меня это напоминание о том, что мы – потомки сильных, несгибаемых людей. Нас не запугать и не сломить. Когда бывает тяжело, есть пример мужества, нас не победить. Памятников блокаде в городе много. Советское правительство, проводя идеологическую политику, заботилось о сохранении памяти подвига горожан. Но мы перестали их замечать. Важно, чтобы к этим памятникам приводили детей, рассказывали им о том, как это было.
Елена Богомолова, главный архитектор проекта ООО «ПСБ «Жилстрой»:
– Для меня блокада Ленинграда – сплошная боль. Я родилась на Васильевском острове уже после войны в семье, из которой блокада унесла более десяти жизней. Вещи, хранящиеся у нас дома, напоминают об ушедших родных. Деревянная шкатулка с фотографиями, испещренная надписями, нацарапанными младшим братом моего отца – мальчиком Витей, погибшим в разбомбленном эшелоне вместе с детьми, которых пытались вывезти из Ленинграда. На стенах квартиры висят фотографии деда (Моисея Реброва, жившего на Гаванской улице), умершего 31 декабря 1941 года от «безбелковой дистрофии» (как записано в сохранившейся справке о смерти; это значит – от голода) в первую блокадную зиму. В блокаду умерли и его родные братья Илья и Николай. Имена деда и его братьев занесены в книгу памяти «Блокада». В семье хранятся письма военных лет от родных сестер бабушки. Моя бабушка выжила лишь потому, что была сослана в Казахстан по сфабрикованному делу в 1937 году и вернулась уже после войны. Вторая бабушка дежурила на крышах домов, гасила фугаски, ходила на работу на склады Бадаева пешком с Васильевского острова, позже – на «Севкабель» (пока были силы). Через год бабушку эвакуировали, она так ослабла, что не могла перешагнуть рельсы на вокзале. Она прожила долгую жизнь, но до конца своих дней вспоминала эти страшные дни…
Вспоминала, как варили суп из клея и ремней и топили печь разбитым роялем, как начинали обживаться после войны в квартире на Среднем проспекте Васильевского острова на первом этаже, где полом была земля. Как умирали, падая наземь, возле бабушки люди прямо в очереди, стоя за кусочком хлеба и горсткой муки. Как по дороге домой у нее не раз отнимали паек. И какая была трагедия – потерять хлебную карточку. В такой очереди умерла и родная сестра моего отца, а ее маленький сын пропал. Бабушка долго его разыскивала, и, к счастью, он нашелся – через пятнадцать лет! Как в послевоенное время из разгромленной трехкомнатной квартиры бабушка с моими родителями переселились втроем в десятиметровую комнату и начали жить заново. От бабушки Марии у нас в семье повелось делать запасы крупы, спичек, соли.
Блокада сказалась и на здоровье моей мамы и моей старшей сестры: малышка умерла в годовалом возрасте, отец вез ее хоронить на саночках на Смоленское кладбище. Из-за ослабленного здоровья мамы ее второй ребенок тоже родился больным и прожил всего пять лет. Отец, вспоминая блокаду, плакал. К сожалению, он прожил недолго, и воспитывал меня отчим. Блокада не обошла и его. Вернувшись с фронта с орденами и медалями, он нашел свой дом на улице Савушкина разбомбленным, а оба его родителя умерли с голода. Долгие годы, общаясь с мамой и бабушкой (а они прожили до 94 лет) и слушая их воспоминания о блокаде, о том страшном времени, я ощущаю себя прошедшей через все эти испытания!
Анастасия Заболотная, операционный директор сети апарт-отелей Vertical:
– Мой прадедушка был капитаном судна в Кронштадте и успел вывезти прабабушку и детей из блокадного Ленинграда на север в глубинку. А сам погиб в сражениях под Кронштадтом. Это страшное событие так или иначе повлияло на каждого человека в России и на страну в целом. Истории, связанные с блокадой, ужасают, блокада – это голод, страх и отчаяние.
Многие места в Петербурге помнят блокаду: когда приходишь в зоопарк, сотрудники рассказывают, как их коллеги пытались спасти животных; в филармониях – как музыканты играли, чтобы поднять дух горожан; заводы продолжали работать, выпускать танки, несмотря на состояние рабочих. Город изо всех сил пытался выжить, об этом подвиге необходимо помнить и рассказывать.
Лев Каплан, вице-президент, директор «Союзпетростроя», житель блокадного Ленинграда:
– Для меня лично блокада Ленинграда означает очень многое, потому что я жил в этом городе во время блокады. И хотя я был подростком двенадцати-пятнадцати лет, я принимал посильное участие в обороне города, будучи в отряде по спасению дома от зажигалок. Недаром 27 января 1944 года называют днем ленинградской победы. Этот день был наполнен ликованием выживших горожан, снятием маскировки с окон, первым салютом с Марсова поля и военных кораблей Балтийского флота. Снятие блокады Ленинграда в январе 1944 года стало серьезным ударом по немецко-фашистским захватчикам и в числе прочего предопределило Победу в мае 1945 года. Этот день я чту наравне с праздником Победы над фашистской Германией. Поздравляю всех ленинградцев-петербуржцев с 76-й годовщиной полного снятия блокады Ленинграда. Чистого мирного неба над головой!
Михаил Голубев, девелопер, инвестор проекта «Прибрежный Квартал» в Лисьем Носу:
– Блокада Ленинграда для меня – это, в первую очередь, героизм его жителей. Беспрецедентное проявление духа, стойкости и желания отстоять свой город от врага. То, что никогда нога захватчика не вступала в наш город, – это подвиг простых людей. День снятия блокады – это один из самых главных праздников в Петербурге, часть идентичности города, наш особый ритуал и память для поколений.
Кирилл Романов, генеральный директор ООО «Гильдия Геодезистов»:
– Блокада Ленинграда для меня и моей семьи – это была личная история и личная трагедия.
Обе мои бабушки – жительницы блокадного Ленинграда. Галине Александровне Романовой было одиннадцать лет. Она выступала в госпитале для раненных солдат. Ей иногда доставались гостинцы от красноармейцев; наверное, благодаря этому их семья смогла выжить. Почти год она прожила в блокадном Ленинграде. Потом очень сильно заболела, но ей повезло, ее с мамой и маленьким братом эвакуировали. Она не любила рассказывать про войну и блокаду, даже когда я просил.
Как-то, когда я был уже курсантом военно-морского училища, я приехал к ней в увольнение 27 января, в форме и с цветами, и поздравил с Днем снятия блокады города Ленинграда, она расстроилась и попросила больше не поздравлять ее с этим днем. Наверное, для нее это было слишком тяжелые воспоминания.
Вторая бабушка, Галина Иосифовна Блохина, была совсем ребенком, ее семье было проще, в блокаду они жили в домовладении в Ольгино. У них было хозяйство и огород. Несмотря на то, что большую часть урожая нужно было сдавать, такого голода, как в городе, не было. Первое время у них даже была корова, но потом ее пришлось сдать в колхоз.
В Ленинграде память о тех страшных событиях передавали не только в семьях. Мы в школе постоянно ездили на экскурсии, посвященные войне и блокаде. Я помню, как в День снятия блокады мы в школе заклеивали бумагой крест накрест окна, в коридоре был почетный караул из старшеклассников. Также в детстве у меня была книга про блокаду с леденящими кровь фотографиями и фактами. Некоторые фото я помню и сейчас. Вряд ли такие педагогические подходы применимы в наше время, но мы точно должны передать память о тех страшных событиях нашим детям.
Ольга Сафронова, заместитель генерального директора ООО «Негосударственный надзор и экспертиза»:
– Моя мама – блокадница, поэтому рассказы об ужасах зимы 1941–1942 годов я слышу с самого детства. Первая учительница младших классов у нас тоже была блокадница. Однажды, после очередной шалости на перемене, когда мы кидались хлебом, она собрала весь класс и начала рассказывать о жизни в блокадном Ленинграде. Ее рассказ произвел такое впечатление, что помню его до сих пор и не могу выкидывать даже уже черствый хлеб.
Игорь Френкель, исполнительный директор ООО «Институт современных строительных технологий»:
– Для всех, кто пережил блокаду или знает о ней из книг, фильмов, истории города, – это в первую очередь пример героизма простых людей и безграничная вера в победу. Блокада Ленинграда – для меня черная полоса истории СССР, но вместе с тем наполняющая меня гордостью за жителей города, которые ценой своей жизни сохранили наш прекрасный город.
Считаю, что на территории города и пригородов должны появляться новые памятники, мемориалы, памятные доски. Решение об их размещении должно приниматься на уровне муниципальной власти. А вот формы и место – должны определяться только путем конкурса и голосования населения. Не обязательно это огромные мемориалы и скульптурные группы. Скульптуры кошек, спасавших город от голода, барельеф проруби на Фонтанке, 21, девочка на санках, скол мрамора на Аничковом мосту, рупор на углу Садовой и Невского – несут порой больше информации и надежды на то, что память о блокаде будет вечной.