Инвестор платит дважды
Сколько раз инвестор готов платить за разработку эскизного проекта одного и того же здания? Оказалось, много. Иногда из-за неточного технического задания, а иногда — из-за того, что архитектор не учел технические особенности участка и нового строительства. Как защитить заказчика от траты лишних денег, времени и нервов, разбирались в рамках 25-й Международной выставки архитектуры и дизайна «АРХ Москва».
Проблема № 1 — дорогостоящие ошибки
С проблемой переплаты сталкиваются не только новички рынка, но и опытные участники. Например, компании «ПСН» пришлось значительно увеличить затраты на проектирование третьей очереди ЖК «Домашний» из-за некачественно выполненного эскизного проекта.
Так получилось, что авторы эскизного проекта забыли учесть инсоляцию. В итоге при проектировании вместо трех зданий высотой 29, 21 и 29 этажей получились две 31-этажные башни и одна в 17 этажей. «Да, количество этажей вроде бы сохранилось, но сами понимаете, что внутри все абсолютно по-другому, включая площади квартир на этажах, — рассказывает Анастасия Остапенкова, руководитель по развитию бизнеса компании GENPRO, которая занималась проектированием третьей очереди ЖК "Домашний" и получила в качестве исходных данных эскизный проект. — Заказчик, наверно, испытал одно из самых плохих чувств — разочарование. Я уже не говорю о том, что было потрачено дополнительное время, дополнительные деньги на то, чтобы привести документацию во вменяемый вид».
Проблема № 2 — амбиции заказчика
Однако не всегда вина за неверную документацию ложится исключительно на плечи архитекторов. Зачастую выполнить работу верно мешают амбиции заказчика, который формулирует техническое задание тремя словами — «сделайте мне красиво», не понимая, что красота и желание заказчика в данном вопросе, увы, не главное.
«Очень часто заказчик делает 2−3 и сколько угодно эскизных проектов, потому что красоту, которую сделал архитектор и которая очень понравилась инвестору, не приняла градостроительная комиссия. Все пропало, и проект нужно делать заново, — приводит пример Ольга Смоленская, директор и главный архитектор проектного объединения "УНИКУМ"». А не принимают эскиз, потому что будущий объект может по многим параметрам не соответствовать нормативам. Такое случается, когда в разработке эскизного проекта задействован только архитектор без специалиста по пожарной безопасности, генпланиста, технолога, конструктора, инженеров всех основных инженерных разделов и визуализатора.
Заказчик действительно не всегда понимает важность работы над эскизным проектом, соглашаются в GENPRO. «Здание — это не просто стены. Мы все хотим, чтобы у нас горел свет, чтобы было тепло, чтобы из крана текла горячая вода. Парадоксально, но заказчики об этом знают не всегда, — говорит Анастасия Остапенкова. — У заказчиков очень прагматичный подход к проектированию: важны только цифры продаваемых метров, количество машино-мест и квартирография, которую им подсказали маркетологи, а все остальное остается за скобками».
«Но если вдруг мы не будем учитывать инженерные решения при создании эскизного проекта, то потом что произойдет? Поедет вся планировка. Если мы здание сразу не расположим правильно на генеральном плане, то эскиз окажется неверным. То есть его придется значительно переделывать на стадии проектирования и заново проходить эскизную стадию», — добавляет Ольга Смоленская. И именно это произошло с ЖК «Домашний», о котором мы рассказывали выше.
Решение 1 — комплексный подход
Эксперты рынка сходятся во мнении, что заказчику есть смысл потратить чуть больше средств на начальном этапе, подключив к работе не только архитекторов, но и генпланистов, инженеров различных направлений и конструкторов, чтобы заложить в основу проекта изначально правильную финансовую модель, а в итоге и сэкономить — не переделывая по 25 раз одно и то же здание.
Проблема № 3 — смена курса
А бывают случаи, когда переделывать эскиз заново приходится из-за того, что заказчик вдруг решил поменять концепцию будущего объекта. И эта проблема не обходит стороной ни малые проекты, ни гигантские, вроде парка «Зарядье» в Москве и Судебного квартала в Санкт-Петербурге.
Архитектор Никита Осадов указывает, что в этих случаях инвестор платит не то, что дважды, а по 4−5 раз. И, к сожалению, это становится печальной практикой.
«С точки зрения рациональности это очень странная история. Да и смена концепции — это не всегда плюс, — говорит Никита Осадов. — Вспомните парк "Зарядье" в Москве, который первоначально планировался как крупный деловой центр. Было разработано множество проектов, знаковые архитектурные силы были задействованы. Тем не менее спустя десять лет проектных работ было принято решение (компромиссное, но в чем-то неудачное) по созданию парка. Когда столько ресурсов потрачено на разработку разных подходов, все выглядит очень странно. Похожая история сейчас с Судебным кварталом в Санкт-Петербурге, который тоже превратился в парк».
Если смене курса подвержены мегапроекты, то что говорить о небольших ЖК. «Сейчас рынок жилья и сам продукт меняется очень быстро — люди хотят большего и лучшего за те же самые деньги, — соглашается Марина Сергеева, архитектор студии Никиты Маликова. — Поэтому часто бывает, что проект ЖК или благоустройства устаревает даже в процессе проектирования и требует пересмотра. А это дополнительные затраты на корректировку документации».
Решение 2 — искусство диалога и компромисса
Архитектура сегодня превратилась в искусство диалога и компромисса в поисках обоснованных взаимовыгодных решений.
Олег Манов из архитектурной мастерской FUTURA-ARCHITECTS считает, что единственно верный подход к решению данной проблемы — не жалеть времени на обсуждение задумки инвестора и всех частей технического задания. Это избавит от головной боли и переплат в будущем.
«Часто слышу от молодых коллег, что они не понимают архитекторов, которые готовы идти на поводу у заказчика. Понятно, что у инвестора есть свое мнение, но мы просто обязаны объяснять и доказывать, как сделать правильно, в том числе и для экономики проекта в целом, потому что от решения архитектора очень часто зависит и будущая стоимость объекта», — говорит Олег Манов. Аналогично и при смене концепции — не нужно сразу соглашаться с заказчиком, что эскиз бесполезный, а стоит искать варианты для решения новой задачи.
В мировой практике немало примеров того, как объекты, изначально сильно критиковавшиеся и считавшиеся «градостроительными ошибками», впоследствии признавались шедеврами и становились визитной карточкой городов, где они расположены. Классический пример – Эйфелева башня в Париже. Эту проблематику обсудили эксперты, приглашенные «Строительным Еженедельником» к участию в очередном заочном круглом столе по вопросам градостроительства.
«Строительный Еженедельник» («СЕ»): На ваш взгляд, как «градостроительные ошибки» становились шедеврами? Почему менялось их восприятие обществом?
Филипп Грибанов, представитель Фонда содействия строительству культовых сооружений РПЦ в Петербурге: Многие объекты, которыми сегодня гордятся петербуржцы и без которых сложно представить наш город, в свое время воспринимались современниками в штыки. Каких только эпитетов ни удостаивали тот же Исаакиевский собор. Искусствовед Наталия Толмачева приводит такие цитаты. Например, Владимир Стасов, критик и историк искусства, сын архитектора, говорил следующее: «Русский каменщик Тон может дружески пожать руку французскому каменщику Монферрану. Оба сумели заставить наше государство потратить множество миллионов на создания некрасивые, безвкусные по формам, ничтожные по остову, с неописанною роскошью мраморов, бронзы и позолоты, и несмотря на это, все-таки мрачные и скучные».
Я читал, что художник, основатель и главный идеолог объединения «Мир искусства» Александр Бенуа называл Спас-на-крови жалким подражанием Василию Блаженному, которое «поражает своим уродством, являясь в то же время настоящим пятном в ансамбле петербургского пейзажа». Дом компании «Зингер» и вовсе называли «гнилым зубом в челюсти Невского проспекта». Мы найдем десятки примеров, когда шедевры становились объектом нападок именитых современников. Здание городской думы тоже критиковали постоянно.
Однако прошли сотни лет – и мы видим только предмет для гордости, вся эта критика оказалась погребена временем.
Рафаэль Даянов, руководитель Архитектурного бюро «Литейная часть-91»: Опираться на конкретные примеры при рассмотрении проблематики градостроительных ошибок очень сложно. Дом компании «Зингер», который нам сегодня известен, радикально отличается от того, что изначально предполагалось проектом, а именно – небоскреба, на манер уже начинавших в то время строиться американских. Но главным архитектором и градостроителем Петербурга в то время был сам император, который и «укоротил» здание до привычной нам высоты. К тому же ревнители чистоты стиля и сегодня скажут, что этот дом противоречит эстетике Невского проспекта.
Если же говорить о массовом восприятии объектов, то надо понимать, что очень многое зависит от привычки. Мало кто задумывается над тем, что в историческом центре, даже на том же Невском проспекте, многие здания за советский период были надстроены двумя и даже тремя этажами. Горожане привыкли к их сегодняшнему облику, и он их ничуть не смущает, они считают, что дома изначально были именно такими. Подобные примеры были и в постсоветское время, и к ним тоже довольно быстро привыкли. Город живет, растет, меняется – это неизбежный естественный процесс. Таким образом, отношение большинства к тому или иному объекту – это вопрос скорее привычки, чем какой-то оценки его эстетических характеристик.
Никита Явейн, руководитель Архитектурного бюро «Студия 44»: В любое время были люди, негативно относившиеся к новым объектам, новым архитектурным стилям. Имела место и обратная ситуация, когда критиковались старые направления, а новшества отстаивались. По-человечески это понятно, новое часто старается самоутвердиться за счет вытеснения старого. В любом случае критика отдельными людьми того или иного проекта – и раньше, и сегодня – обычно выражение частных предпочтений.
«СЕ»: По вашему мнению, возможно ли «превращение» того, что сегодня многие считают градостроительной ошибкой, впоследствии в шедевр? Получил или получит в будущем признание, например, «Лахта Центр»?
Никита Явейн: Если говорить конкретно о «Лахта Центре», не думаю, что когда-либо его будут считать шедевром. И дело тут не в архитектуре – сам по себе проект вполне имеет право на существование, претензий нет – а в величине, масштабах, которые входят в диссонанс с традиционным архитектурным ландшафтом Петербурга.
Филипп Грибанов: «Лахта Центр», который был предметом ожесточенных споров и протестов, уже сейчас становится достоянием города, новым открыточным видом.
Рафаэль Даянов: Что в будущем будут считать шедеврами – сказать сложно, я не пророк. А вот то, что к новым объектам привыкнут – я практически не сомневаюсь. Собственно, к «Лахта Центру» по большей части уже привыкли. И не называют его «кукурузиной», как во время активной борьбы с проектом, еще когда его хотели разместить на Охте. Больше того, некоторые уже восхищаются комплексом новых, современных сооружений – мостами ЗСД, стадионом на Крестовском острове и «Лахта Центром». Думаю, лет через пятьдесят все эти объекты будут называть «архитектурным наследием начала XXI века». Так же, как сейчас наследием своего периода именуют здания 1960–1970-х годов, тот же СКК.
«СЕ»: Некоторые градозащитники считают самым надежным способом избежать градостроительных ошибок в центре города полный запрет на появление в нем новых объектов. Как вы оцениваете такую позицию?
Рафаэль Даянов: Термин «градозащитники» сейчас непонятно на каких основаниях присвоила себе некая группа людей, которая всех остальных – в том числе и специалистов: архитекторов и реставраторов – рассматривает как каких-то врагов наследия. Хотя, между прочим, первое выступление о недопустимости строительства башни «Газпрома» на Охте было написано именно Союзом архитекторов.
Строительство в центре можно остановить, но тогда не взыщите – город начнет очень быстро умирать. Никакие системы не работают вечно, их надо модернизировать и обновлять. Город – живой организм, и останавливать в нем любое движение значит просто его губить.
Никита Явейн: Полная остановка строительной деятельности в историческом центре – подход, имеющий некоторое распространение в мировой практике. Применительно к небольшим городкам это вполне допустимый вариант. Как правило, в таких случаях основным источником дохода является туризм, а население в этих «музеях под открытым небом» не проживает. Других положительных примеров такой практики мир не знает. Для Петербурга (мегаполиса, где в историческом центре по-прежнему живут люди, а доход от туризма вряд ли превышает 5% бюджета) пытаться реализовать этот подход – глупость несусветная. Город без постоянного развития, в том числе центра – разумеется, в строгом соответствии с законами, – имеет свойство умирать.
«СЕ»: Как, на ваш взгляд, можно обеспечить, с одной стороны, развитие центра, а с другой – избежать появления новых градостроительных ошибок?
Никита Явейн: Подавляющее большинство современных градостроительных ошибок – это превышение допустимых параметров либо же снос исторических объектов. То есть имеются определенные, достаточно объективные критерии, следование которым позволяет избежать появления новых диссонирующих объектов. В то же время наше градостроительное регулирование жутко переусложнено и в целом исходит из предположения, что все вокруг враги, стремящиеся изуродовать город. Поэтому регламентируется каждая мелочь, каждая деталь, и, кажется, даже авторы этих законов уже не могут в них разобраться.
Впрочем, основные его посылы можно признать верными. Хуже то, что это законодательство никак не коррелирует со строительными нормативами. И следствием этого становится то, что мировая практика, допускающая реконструкцию исторических зданий и даже объектов наследия, у нас становится невозможной.
Рафаэль Даянов: Обеспечить развитие исторического центра могут только законодательные изменения, для чего нужна соответствующая политическая воля власти. Необходимо сформировать целую систему реконструкции зданий исторического центра. Только не так, как это было в советские времена, когда практиковались достаточно резкие преобразования, а с максимально корректным подходом. Необходимо и изменение нормативов применительно к реконструкции, поскольку соблюсти современные требования по санитарной, противопожарной безопасности, инсоляции и др. просто невозможно.
Филипп Грибанов: Пора отходить аргумента «не нравится», который является основным в градостроительной дискуссии. Нужно думать о красоте и о будущем. Что мы можем вспомнить из ярких архитектурных произведений за последние двадцать лет? Что скажут об архитектуре начала XXI века через сто лет? Ничего, потому что сказать особенно и нечего. Я убежден, что сейчас не хватает новых ярких объектов, которые впишутся в городскую среду и станут гордостью нашего города спустя годы. Для этого необходимо в корне менять подход к строительству и ограничениям, которых сейчас слишком много и которые не позволяют развивать город.
На прошедшем XVII Съезде строителей Санкт-Петербурга многие говорили о сложностях в строительстве социальных объектов. Градоначальник даже попросил строителей о помощи в решении проблемы.
XVII Съезд строителей Северной столицы не только подвел итоги уходящего 2019 года, но также обозначил сложности, существующие в строительной отрасли. Представители общественных организаций, чиновники, бизнесмены говорили о проблемах кредитования строительного комплекса, сохранения исторического центра, об уходе с рынка подрядных компаний, обманутых дольщиках и т. д. Но, вольно или невольно, главной стала тема дефицита в городе объектов социальной инфраструктуры и сложности их сооружения.
Тему обозначил губернатор Петербурга Александр Беглов, сделавший доклад по итогам года. Для начала он отметил сложность работы в строительной отрасли. Затем немного посетовал на то, что «год прошел не так, как бы хотелось», однако настрой остается оптимистичным.
Хотя за 11 месяцев текущего года в эксплуатацию введено 2,45 млн кв. м жилья, Александр Беглов рассчитывает на исполнение плана (3,4 млн кв. м). Гораздо больше его беспокоит сложившийся дисбаланс между жильем и социальными объектами. По официальным данным, сейчас дефицит мест в детских садах составляет 37 тыс. единиц, в школах также не хватает 24 тыс. мест.
До 2025 года в Петербурге будет построено примерно 25 млн кв. м жилья, прогнозирует губернатор. Для их обеспечения инфраструктурой надо 189 социальных объектов. На это требуется 310 млрд рублей. И это только на «социалку»! На прочую инфраструктуру требуется еще 320 млрд. Для сравнения Александр Беглов привел размер бюджета на 2020 год – всего 711 млрд рублей. «Я за то, чтобы объекты строились вместе», – подчеркнул он, имея в виду жилые и социальные постройки.
По словам губернатора, застройщики в 2019 году безвозмездно передали городу 24 социальных объекта. При этом Петербургу удалось получить от российского правительства 10 млрд рублей на «социалку». «Мне удалось вам помочь», – сказал Александр Беглов и попросил строителей, со своей стороны, тоже помочь городу – вводить жилье вместе с социальной инфраструктурой.
Ввод социальных объектов тормозится и регулярным неисполнением Адресной инвестиционной программы. Как сообщил губернатор, в течение года Смольный расторг 26 контрактов с подрядчиками на сумму около 7 млрд рублей. «Деньги есть – почему не строят?» – удивляется он.
На этот вопрос ответили в своих выступлениях представители бизнеса. Так, вице-президент НОСТРОЙ Антон Мороз отметил недостаточное финансирование возведения социальных объектов на фоне низкого спроса на жилье. Директор Петербургского Союза строительных компаний Лев Каплан указал на подход к формированию АИП, которая, по его словам, «принимается кулуарно», условия торгов заставляют подрядчиков демпинговать, а ценообразование – вообще неясная сфера.
При этом выяснилось, что у компании «Главстрой Санкт-Петербург» получены разрешения на строительство 17 социальных объектов. Однако строительство идет по очереди и в невысоком темпе. Как пояснил генеральный директор компании «Главстрой Санкт-Петербург» Александр Лелин, объекты плохо вписываются в экономику. Он пояснил: пока проект проходит согласование, чиновники в них «напихивают все свои «хотелки», но денег они не считают». В результате утвержденный проект выходит за рамки экономических реалий.
Строительство социальных объектов сегодня убыточно, подчеркнул эксперт. И если полностью строить социальную инфраструктуру, застройщик может попасть в коллапс. «Тогда вообще ничего строиться не будет», – резюмировал Александр Лелин.
«У застройщика нет прибыли для опережающего строительства «социалки». Откуда деньги?» – соглашается генеральный директор компании «Ленстройтрест» Валерия Малышева. По новому законодательству, средства, аккумулированные на эскроу-счетах, должны расходоваться исключительно целевым образом – на строительство жилья. На возведение социальной инфраструктуры эти деньги использовать нельзя. Средства дольщиков можно тратить, если передать объект в общедолевую собственность или безвозмездно государству.
По ее словам, новая система финансирования не заработала так, как было обещано: кредитовать строителей должны были 94 банка, в реальности их 10. Кроме того, банки часто отказываются предоставлять деньги, причем по достаточно странным, с точки зрения застройщиков, причинам. Продекларированный срок рассмотрения заявок – 45 дней, в реальности – три-четыре месяца, и т. д.
В случае, когда застройщик решается потратить на «социалку» собственные средства, они окажутся фактически заморожены. Если власти и выкупят объект, это случится года через два. А передача социального объекта в общедолевую собственность – вообще странная идея: зачем покупателям квартир платить за содержание детсада, если у них, например, уже взрослые дети?
Валерия Малышева полагает необходимым подправить законодательство. Например, кредиты на строительство социальных объектов могли бы получать подрядчики. Еще лучше – разрешить использовать застройщикам деньги дольщиков для возведения социнфраструктуры – по сути, это часть жилого комплекса. Также, по ее мнению, необходимо исключить из документа слово «безвозмездно» относительно передачи соцобъектов муниципалитетам.
Кроме проблемы с дефицитом социальных объектов, на съезде также говорилось о сохранении исторического центра, развитии транспортной инфраструктуры, решении проблемы обманутых дольщиков. В частности, президент ЛенОблСоюзстроя Руслан Юсупов назвал создание Фонда защиты прав дольщиков в Ленобласти главным итогом года. А Александр Беглов в 2020 году пообещал решить эту проблему в городе.
Также съезд утвердил отчет работы Союза строительных объединений и организаций (ССОО) и планы на будущий год, продлил полномочия исполнительного директора Олега Бритова, вновь переизбрал президентом ССОО Александра Вахмистрова. Последний в заключительном слове пообещал, что Союз продолжит диалог с властью.
Фотоотчет - на сайте https://asninfo.ru/events/photo-reports/276-xvii-syezd-stroiteley-sankt-peterburga