В поисках пути к новым шедеврам
Соотношение исторических традиций и современных новаций в архитектуре всегда было актуальной темой для дискуссий среди профессионалов. Сегодня особое значение получил еще и фактор «общественного мнения». «Строительный Еженедельник» пригласил экспертов, чтобы рассмотреть сложившуюся ситуацию за заочным круглым столом.
«Строительный Еженедельник»: В Петербурге сложилась странная ситуация. Согласно «общественному мнению», в городе мало новых интересных архитектурных проектов. В то же время, как только появляется какая-то неожиданная, оригинальная инициатива, то же «общественное мнение» разражается яростной критикой о несовместимости предлагаемой идеи и сложившегося исторического облика. В чем, на ваш взгляд, причина такой ситуации?
Филипп Грибанов, представитель Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Петербурге: Это нормальная реакция. Мы привыкли к сложившейся городской среде и неудивительно, что появление новых объектов вызывает противоречивые мнения. Кроме того, с одной стороны, горожане не видят качественной современной архитектуры, за редким исключением, с другой – помнят, что были градостроительные ошибки, а с третьей - беспокоятся за исторический центр города.
Михаил Сарри, начальник мастерской №6 ОАО «ЛенНИИпроект», Заслуженный архитектор России: У общества в принципе отсутствует запрос на качественную современную архитектуру (особенно в историческом центре), и следует признать, что во многом благодаря деятельности нынешнего архитектурного сообщества. Удачных примеров современной архитектуры в нашем городе, на мой взгляд, недостаточно для того, чтобы переломить эту тенденцию, которая на самом деле вполне понятна и объяснима. Общество априори консервативно и всегда настороженно относится к новациям. У классического (традиционного, декоративного и т.д.) искусства всегда больше сторонников, чем у авангарда. У Репина и Шишкина (честь им и хвала!) больше любителей, чем у Пикассо и Шагала. У Моцарта и Чайковского – чем у Шнитке и Каравайчука. И так далее. Применительно к архитектуре – у аскетично гладкой поверхности и сплошного остекления мало шансов против капители и балясины. Другое дело, что иногда авангард со временем становиться классикой (Маяковский, Шостакович, Корбюзье), но тут ключевые слова «иногда» и «со временем».
Михаил Мамошин, генеральный директор «Архитектурной мастерской Мамошина», Заслуженный архитектор России: Я думаю, что закончились стандартные сюжеты, которые были продолжением традиционных петербургских тем: ансамблевость, трехчастность, стилевые реминесценции и т.д. Появляются отступления от этих традиций, своеобразных правил игры, некие провокации, которые преподносятся как неожиданные оригинальные инициативы. Но неожиданность и оригинальность для Петербурга не всегда уместна. Вполне понятно общественное мнение, которое стремится этого не допустить.
«СЕ»: Возможно ли выйти из этого тупика? И как это сделать?
Михаил Сарри: Только создавая и множа примеры качественной современной архитектуры, популяризируя ее тем самым (неблагодарный труд!) в нашем городе.
Михаил Мамошин: Мне кажется, нужно продолжать развивать архитектуру в балансе между традициями и мейнстримом. Традиции петербургской архитектуры: сюжеты классики, барокко, ар-деко, нордическая тема. Раннеленинградские процессы (творчество Л. Хидекеля, Н. Суетина, И.Чашника, Г. Симонова, И. Явейна) должны стать новым ресурсом современной архитектуры вне исторического центра.
Святослав Гайкович, руководитель Архитектурного бюро «Студия-17», Заслуженный архитектор России: Модератор предложил называть противоречие капризов публики, тоскующей по «новеллам», и ее же негодованием при виде таковых – тупиком. Скорее это является вялотекущей коллективной шизофренией. Я считаю причиной подобного поведения объективный консерватизм общества. Причем это не недостаток, а полезный контролирующий механизм сохранения стабильности в таком долговременном процессе, как создание искусственной среды обитания. Это естественное стремление общества – публики – к главенству идеи сохранения над идеей созидания.
С точки зрения вечности задача архитекторов не заключается в попытке добиться благосклонного внимания общества, а как раз и бороться со стереотипами, так же как ученый мир борется с предрассудками и только поборов их выходит на новую ступень развития. Таким образом, мы имеем дело не с тупиком, а с естественным процессом диалектической борьбы, в которой каждая сторона играет присущую ей роль.
Регуляторами в описанном процессе выступают в каждый момент времени разные персоны и разные уполномоченные органы. В стране в целом царит полный хаос, спровоцированный чудовищным Градкодексом, авторы которого хотели полностью изгнать, но недоглядели кое-где в тексте термин «архитектура», и поэтому термин этот все же там пару раз встречается.
Филипп Грибанов: Здесь важно организовать открытый диалог, прислушиваться к разным мнениям и, может быть, прозвучит пафосно, но обязательно вести активную просветительскую работу. Часто неприятие происходит, потому что люди недостаточно хорошо знакомы с ними. У них мало информации, они не знают деталей, но знают примеры некорректного поведения инициаторов тех или иных проектов. Все это можно преодолеть, если комплексно и продуманно подходить к продвижению. Например, наш Фонд активно представлен в социальных сетях, мы отвечаем на все вопросы, рассказываем не только о своих проектах, но и в целом об архитектуре Петербурга, а это всегда интересно и познавательно. Конечно, с нами дискутируют, но нам доверяют. И что важно - очень многим людям близка и дорога тема сохранения исторического наследия. Очень приятно, что нам удалось сплотить вокруг себя активных неравнодушных людей, и их становится все больше.
«СЕ»: По вашему мнению, применительно к Петербургу – обязательно ли «хорошая архитектура» = «невысокая архитектура»?
Михаил Мамошин: Да, потому что основная петербургская тема – горизонталь. Наш город 2D, над которым раньше возвышались архитектурные акценты в виде храмов. Сейчас появились и гражданские здания-доминанты, но с этим нужно быть очень аккуратными.
Святослав Гайкович: В «настоящий исторический момент» важным фактором является полуграмотное так называемое «решение Верховного суда» о включении под планку ограничения высоты всех без исключения элементов здания. Под пресс ограничения при этом попал даже шпиль – элемент, по определению выходящий за планку общей высоты объекта. Из-за пирровой победы над «жадными девелоперами» инфантильная публика получит и уже получает примитивно плоскую, безо всякого намека на силуэт застройку.
Михаил Сарри: Сама по себе высота здания никогда не была критерием оценки его архитектурного достоинства. В мире достаточно высотных шедевров, равно как и низеньких уродцев. А вот соблюдение высотного регламента для каждого конкретного участка (особенно в Петербурге!), на мой взгляд, условие строго обязательное. Но не достаточное для создания качественного архитектурного произведения. Требуется кое-что еще!
Филипп Грибанов: Для меня это, скорее, некий стереотип. Так и хочется спросить: а почему? Ну вот откуда такое мнение? Красота и качество архитектуры не определяются десятком метров вверх. И Петербург строился как европейский прорывной город с огромным количеством высотных доминант. Это исторически город высоток – таким его задумал Петр I. А уж как это интерпретируется сейчас даже комментировать не хочу. Пусть останется на совести тех, кто на самом деле не является профессионалом в области архитектуры, но высказав где-то свое мнение, уже гордо называет себя градозащитником.
«СЕ»: До революции принципиальные решения в архитектурной сфере столицы принимал сам император. И его воля перевешивала «общественное мнение», которое часто «в штыки» встречало проекты, становившиеся затем признанными шедеврами. Ввиду временно отсутствия царя, какой адекватный механизм принятия решений в этой сфере вы видите?
Филипп Грибанов: Я вижу, что решение таких вопросов должно быть за профессионалами, остальное - это вкусовщина и пиар. Такие вопросы должны решать архитекторы, реставраторы, историки, культурологи, строители - те, кто понимают, что такое архитектура, имеют опыт и имя в этой области. Иначе получается, что каждый суслик - землемер.
Михаил Сарри: Вспоминается знаменитое изречение Черчилля: «демократия как форма правления ужасна, но все остальные формы – еще хуже!» Поэтому ничего кроме Градсовета на ум не приходит.
Святослав Гайкович: Намек модератора на то, что веком раньше решение принимал император, оказывающийся прогрессивнее консервативного общественного мнения, по-моему, неактуально. Не устаю повторять, что самым адекватным выходом явилась бы широкая практика архитектурных конкурсов, поскольку в хорошо организованном конкурсе при авторитетном жюри и широком общественном обсуждении принимается сбалансированное, примиряющее все стороны, решение.
«СЕ»: «Общественное мнение» часто против новаций в сфере архитектуры, может быть, хотя бы возродить утраченные шедевры?
Святослав Гайкович: Идея возрождения утраченных шедевров страдает существенным недостатком: общество безосновательно признает при этом деградацию русского народа, якобы утерявшего способность создавать новые шедевры и идти вперед.
Михаил Мамошин: Возрождение необходимо. Нами давно разрабатывается проект создания центра музейных коллекций Российского этнографического музея и Государственного русского музея, подразумевающий воссоздание утраченных фасадов К.Росси. Также долгие годы мы работаем над проектом воссоздания Андреевского собора в Кронштадте. Мне кажется, что там, где возможно, должны быть восстановлены храмы, в первую очередь – градостроительно значимые. От Петербургского отделения Союза архитекторов России мы передали губернатору Петербурга следующий перечень храмов, воссоздание которых можно начать уже сейчас, не вкладываясь в корректировку инфраструктуры: собор Апостола Андрея Первозванного в Кронштадте, церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Большой Коломне, церковь святого Митрофания Воронежского на Митрофаниевском кладбище, Введенских храм на Петроградской столоне, собор во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы лейб-гвардии Семеновского полка на Загородном пр.
Филипп Грибанов: Я всегда говорю: давайте строить шедевры. Мы видим, как много построено спальных кварталов, бизнес-центров, торговых центров, магазинов... Но разве это красота? Разве этим мы можем гордиться и любоваться? Пока мы любуемся только тем, что нам осталось от великих мастеров прошлого – Растрелли, Росси, Монферрана. А что наши современники оставят после себя? Именно поэтому мы инициировали завершение ансамбля Смольного монастыря, который Растрелли задумал вместе с колокольней. Этот проект может стать тем самым шедевром, который соединяет традиции великой архитектуры прошлого и современность.
Михаил Сарри: Одно другому не мешает. Двигаясь вперед, опираемся на скрепы. Поэтому я положительно отношусь к таким идеям, как воссоздание Спаса-на-Сенной, колокольни Новодевичьего монастыря на Московском проспекте или недавней инициативе строительства колокольни Смольного собора, задуманной, но не воплощенной Растрелли. Даже ярлык «новодел», гипотетически применимый к итогам такого возвращения утраченного или воплощения нереализованного, меня не смущает. Как не смущал факт восстановления портика Руска на Невском проспекте в 1970-х годах или еще раньше – дворцов Петергофа и Царского Села.
В рамках национального проекта «Безопасные и качественные автомобильные дороги» Ленобласть надеется довести долю дорог в нормативном состоянии с нынешних 47% до 50%.
По словам председателя Комитета по дорожному хозяйству Ленобласти Дениса Седова, в разных районах – разные проблемы. Например, в Кингисеппском дороги разрушены автотранспортом. Плохо действуют на дорожное покрытие перепады температуры, что характерно для нынешней зимы. Отсюда – невысокая доля дорог, соответствующих нормативам. Причем цифра может сократиться. «Мы заказали оценку наших дорог: есть подозрение, что данные могут быть другими и этот процент меньше. Думаю, в течение года мы получим реальные цифры», – уточнил чиновник.
В качестве одной из мер защиты дорог в регионе устанавливаются пункты весогабаритного контроля. Область выделила 156 млн рублей на оборудование трех таких пунктов во Всеволожском и Выборгском районах. До 2024 года планируется установить еще два.
Пока на 2020 год запланирован ремонт 80 км дорог регионального значения – против 180 км в 2019-м. Суммы, выделенные на ремонт в прошлом и наступившем году, почти идентичны: порядка 1 млрд рублей. При этом дополнительные средства уже запланированы в областном бюджете, поле деятельности дорожников расширяется.
Денис Седов сообщил, что жители области оставляют заявки на ремонт на официальном сайте. Из них следует: запросы сместились с региональных на муниципальные дороги. В рамках нацпроекта в 2020 году начнется ремонт дорог Гатчина – Ополье, Кемполово – Выра – Тосно – Шапки, Санкт-Петербург – Ручьи, Санкт-Петербург – Матокса, Запорожское – Приозерск, Огоньки – Стрельцово – Толоконниково и др.
Заместитель директора ГКУ «Ленавтодор» Илья Банников рассказал, что запланирован ремонт восьми крупных вылетных магистралей. При этом будут использованы новые технологии. По его словам, уже заключено около десятка контрактов, чтобы техника вышла на дороги сразу с наступлением тепла. Денис Седов добавил: планируется верстать трехлетнюю программу, в рамках которой – при наличии средств – подвигать объекты по срокам.
По словам заместителя директора ГКУ «Ленавтодор» Олега Глазунова, помимо ремонта, начнется строительство новых объектов. В частности, есть два крупных контракта на 7 млрд рублей на строительство мостов через Волхов и Свирь. Предположительно планируется завершить их строительство в 2026–2027 годах.
Также пройдена госэкспертиза и начато оформление земельных участков для строительства трассы КАД – Колтуши стоимостью 5,8 млрд рублей. В этом году будет готова развязка в Мурино, построенная компанией «Возрождение». Помимо этого, в 2020–2021 годах будут проведены проектно-изыскательские работы на капитальный ремонт нескольких участков.
Кроме того, разрабатывается ППТ проекта развязки в Кудрово. Через месяц-полтора состоится конкурс. Победитель получит контракт на проектирование и строительство, стройка должна начаться в 2021 году. На первом этапе предстоит пробивка Центральной улицы к Мурманскому шоссе, на втором – реконструкция существующей развязки. Работы, по расчетам, займут три-четыре года.
В прошлом году в рамках нацпроекта на ремонт и содержание дорог Ленобласти из федерального казны было выделено 296 млн рублей. Остальные деньги – из регионального бюджета. А в наступившем году на ремонт дорог пока пойдет грант от Правительства РФ. Дополнительные средства из областного бюджета будут выделены после уточнения плана дорожных работ
Мнение
Денис Седов, председатель Комитета по дорожному хозяйству Ленобласти:
– Глубоко убежден, что если мы будем выполнять свою работу качественно, то никакие нацпроекты нам не понадобятся. Они есть сейчас и просто стимулируют нашу работу. По сути, нас учат работать с людьми. Мы реально упустили этот сегмент. У нас появился нацпроект в сфере дорог, где нам вменяют в обязанность общественный контроль и работу со СМИ, чтобы мы показали людям свою работу. Мы привыкли, что просто содержим и ремонтируем дороги, при этом в СМИ пишут только о плохих участках, а ведь есть и масса положительных примеров. То есть мы умеем работать, но пока не умеем об этом рассказывать. Будем учиться.
В деле завершения печально знаменитого долгостроя «Силы Природы» в Мурино наконец очевидны позитивные изменения. Первый корпус жилого комплекса получил разрешение на ввод. Впрочем, проблемы еще сохраняются.
Комитет Госстройнадзора и госэкспертизы Ленобласти выдал разрешение на ввод в эксплуатацию первого корпуса одного из самых проблемных объектов в регионе – ЖК «Силы Природы».
Напомним, компания O2 начала реализацию этого проекта в далеком уже 2013 году. На территории в 32 га между Охтой, шоссе в Лаврики и железной дорогой должны были появиться девять домов общей жилой площадью в 342 тыс. кв. м, три детских сада, школа, четыре паркинга. Однако в апреле 2016 года стройка встала. К этому моменту было продано около 2,5 тыс. квартир.
Реализация проекта продолжилась только в мае 2018 года, когда О2 нашла некоего анонимного инвестора, имя которого до сих пор не разглашается. При этом вторая очередь долгостроя пережила ребрендинг, став самостоятельным проектом – ЖК «Ромашки».
Благодаря содействию Правительства Ленобласти, соинвестором строительства «Сил Природы» выступило Ленинградское областное агентство ипотечного жилищного кредитования (ЛенОблАИЖК). Согласно схеме достройки, оно покупает квартиры в проблемном ЖК и получает возможность влиять на принятие решений. При этом деньги идут напрямую подрядчикам за строительные работы или ресурсоснабжающим организациям за подключение к сетям. Ход работ курируется лично губернатором Ленобласти Александром Дрозденко.
Хотя скорость работ на объекте отличалась от намечавшейся и изначальные планы реализовать не удалось (первый корпус долгостроя хотели сдать в I квартале 2019 года), ситуация с ЖК «Силы Природы» наконец сдвинулась с мертвой точки. Первый корпус был достроен к концу прошлого года и теперь сдан. «2020 год уже стал счастливым для владельцев жилья в «Силах Природы». Благодаря взаимодействию с Правительством Ленобласти, собственники более 800 квартир, а это несколько тысяч человек, могут получать ключи», – заявил представитель анонимного инвестора Анатолий Соболев.
В ближайшее время должен начаться процесс передачи ключей пайщикам. Проблема, однако, состоит в том, что тот ЖСК, который они образовали за время строительства, сейчас находится в стадии банкротства. Если суд продлит период наблюдения, тогда люди смогут получить ключи от квартир. Если ЖСК будет объявлен банкротом – пайщикам придется вновь бороться за свои права.
Впрочем, есть еще одна хорошая новость. Банк «Россия» утвердил условия кредитного договора с ЛеноблАИЖК на выделение 226 млн на достройку ЖК «Силы Природы». В течение двух недель будет заключен кредитный договор. Деньги также пойдут напрямую подрядчикам, производителям материалов и поставщикам ресурсов. Отметим, что по заключенному летом 2019 года договору в строительство долгостроя уже было направлено около 75 млн рублей. Именно они позволили активизировать работы на объекте и, в частности, сдать первый дом.
«Схема достройки ЖК «Силы Природы» через инвестирование дочерней структурой администрации в договоры долевого участия показала себя рабочей – мы сумели обеспечить контроль за расходованием средств, организовали эффективное взаимодействие с застройщиком и смогли довести первый дом до сдачи. Схема непрямая, искусственная, но завершение каждого долгостроя требует уникального решения. Больше такой практики в Лениградской области нет: инвестор, как правило, или заходит на объект сам или заключает договор с кооперативом», – отметил заместитель председателя Правительства Ленобласти Михаил Москвин.
Он подчеркнул также, что застройщик сейчас должен сконцентрироваться на двух направлениях: выдача ключей во введенном доме и завершение других домов. «Сейчас финансирование завершения остальных корпусов подтверждено, мы уверены, что в 2020 году будут завершены другие дома одного из самых сложных жилых комплексов в области», – резюмировал чиновник
Мнение
Михаил Москвин, заместитель председателя Правительства Ленобласти:
– Ленобласть не уменьшает усилий в борьбе с долгостроями. Регион первым разработал схему предоставления компенсационных участков для инвесторов, которые завершают проблемные дома. Кроме того, была предложена программа компенсаций компаниям-«донорам» за достройку банкротов. Это целый ряд мер: приоритетный выкуп соцобъектов, строительство инфраструктуры за бюджетный счет, скидки на подключение к сетям и пр. Только в прошлом году без прямого бюджетного финансирования было введено 22 дома (более 4 тыс. квартир), достроенных силами инвесторов. В этом году заработал федеральный механизм помощи пострадавшим дольщикам: достройка домов или выплата компенсаций Фондом защиты прав участников долевого строительства. Деньги на эти цели пойдут при почти равном софинансировании из федерального и областного бюджетов. Еще будут задействованы средства компенсационного Фонда, в который делали отчисления застройщики. Всего на восстановление прав дольщиков Ленобласти в ближайшие три года будет направлено около 8 млрд рублей – областная часть в размере 2,8 млрд уже утверждена и зарезервирована в бюджете.