Память о подвиге – бессмертна. Строители о блокаде
В преддверии Дня полного снятия блокады Ленинграда «Строительный Еженедельник» обратился к представителям строительной отрасли города с вопросом: «Что для Вас лично значит такое понятие, как блокада Ленинграда?» Публикуем их ответы.
Людмила Коган, генеральный директор ЗАО «БФА-Девелопмент»:
– Для меня это напоминание о том, что мы – потомки сильных, несгибаемых людей. Нас не запугать и не сломить. Когда бывает тяжело, есть пример мужества, нас не победить. Памятников блокаде в городе много. Советское правительство, проводя идеологическую политику, заботилось о сохранении памяти подвига горожан. Но мы перестали их замечать. Важно, чтобы к этим памятникам приводили детей, рассказывали им о том, как это было.
Елена Богомолова, главный архитектор проекта ООО «ПСБ «Жилстрой»:
– Для меня блокада Ленинграда – сплошная боль. Я родилась на Васильевском острове уже после войны в семье, из которой блокада унесла более десяти жизней. Вещи, хранящиеся у нас дома, напоминают об ушедших родных. Деревянная шкатулка с фотографиями, испещренная надписями, нацарапанными младшим братом моего отца – мальчиком Витей, погибшим в разбомбленном эшелоне вместе с детьми, которых пытались вывезти из Ленинграда. На стенах квартиры висят фотографии деда (Моисея Реброва, жившего на Гаванской улице), умершего 31 декабря 1941 года от «безбелковой дистрофии» (как записано в сохранившейся справке о смерти; это значит – от голода) в первую блокадную зиму. В блокаду умерли и его родные братья Илья и Николай. Имена деда и его братьев занесены в книгу памяти «Блокада». В семье хранятся письма военных лет от родных сестер бабушки. Моя бабушка выжила лишь потому, что была сослана в Казахстан по сфабрикованному делу в 1937 году и вернулась уже после войны. Вторая бабушка дежурила на крышах домов, гасила фугаски, ходила на работу на склады Бадаева пешком с Васильевского острова, позже – на «Севкабель» (пока были силы). Через год бабушку эвакуировали, она так ослабла, что не могла перешагнуть рельсы на вокзале. Она прожила долгую жизнь, но до конца своих дней вспоминала эти страшные дни…
Вспоминала, как варили суп из клея и ремней и топили печь разбитым роялем, как начинали обживаться после войны в квартире на Среднем проспекте Васильевского острова на первом этаже, где полом была земля. Как умирали, падая наземь, возле бабушки люди прямо в очереди, стоя за кусочком хлеба и горсткой муки. Как по дороге домой у нее не раз отнимали паек. И какая была трагедия – потерять хлебную карточку. В такой очереди умерла и родная сестра моего отца, а ее маленький сын пропал. Бабушка долго его разыскивала, и, к счастью, он нашелся – через пятнадцать лет! Как в послевоенное время из разгромленной трехкомнатной квартиры бабушка с моими родителями переселились втроем в десятиметровую комнату и начали жить заново. От бабушки Марии у нас в семье повелось делать запасы крупы, спичек, соли.
Блокада сказалась и на здоровье моей мамы и моей старшей сестры: малышка умерла в годовалом возрасте, отец вез ее хоронить на саночках на Смоленское кладбище. Из-за ослабленного здоровья мамы ее второй ребенок тоже родился больным и прожил всего пять лет. Отец, вспоминая блокаду, плакал. К сожалению, он прожил недолго, и воспитывал меня отчим. Блокада не обошла и его. Вернувшись с фронта с орденами и медалями, он нашел свой дом на улице Савушкина разбомбленным, а оба его родителя умерли с голода. Долгие годы, общаясь с мамой и бабушкой (а они прожили до 94 лет) и слушая их воспоминания о блокаде, о том страшном времени, я ощущаю себя прошедшей через все эти испытания!
Анастасия Заболотная, операционный директор сети апарт-отелей Vertical:
– Мой прадедушка был капитаном судна в Кронштадте и успел вывезти прабабушку и детей из блокадного Ленинграда на север в глубинку. А сам погиб в сражениях под Кронштадтом. Это страшное событие так или иначе повлияло на каждого человека в России и на страну в целом. Истории, связанные с блокадой, ужасают, блокада – это голод, страх и отчаяние.
Многие места в Петербурге помнят блокаду: когда приходишь в зоопарк, сотрудники рассказывают, как их коллеги пытались спасти животных; в филармониях – как музыканты играли, чтобы поднять дух горожан; заводы продолжали работать, выпускать танки, несмотря на состояние рабочих. Город изо всех сил пытался выжить, об этом подвиге необходимо помнить и рассказывать.
Лев Каплан, вице-президент, директор «Союзпетростроя», житель блокадного Ленинграда:
– Для меня лично блокада Ленинграда означает очень многое, потому что я жил в этом городе во время блокады. И хотя я был подростком двенадцати-пятнадцати лет, я принимал посильное участие в обороне города, будучи в отряде по спасению дома от зажигалок. Недаром 27 января 1944 года называют днем ленинградской победы. Этот день был наполнен ликованием выживших горожан, снятием маскировки с окон, первым салютом с Марсова поля и военных кораблей Балтийского флота. Снятие блокады Ленинграда в январе 1944 года стало серьезным ударом по немецко-фашистским захватчикам и в числе прочего предопределило Победу в мае 1945 года. Этот день я чту наравне с праздником Победы над фашистской Германией. Поздравляю всех ленинградцев-петербуржцев с 76-й годовщиной полного снятия блокады Ленинграда. Чистого мирного неба над головой!
Михаил Голубев, девелопер, инвестор проекта «Прибрежный Квартал» в Лисьем Носу:
– Блокада Ленинграда для меня – это, в первую очередь, героизм его жителей. Беспрецедентное проявление духа, стойкости и желания отстоять свой город от врага. То, что никогда нога захватчика не вступала в наш город, – это подвиг простых людей. День снятия блокады – это один из самых главных праздников в Петербурге, часть идентичности города, наш особый ритуал и память для поколений.
Кирилл Романов, генеральный директор ООО «Гильдия Геодезистов»:
– Блокада Ленинграда для меня и моей семьи – это была личная история и личная трагедия.
Обе мои бабушки – жительницы блокадного Ленинграда. Галине Александровне Романовой было одиннадцать лет. Она выступала в госпитале для раненных солдат. Ей иногда доставались гостинцы от красноармейцев; наверное, благодаря этому их семья смогла выжить. Почти год она прожила в блокадном Ленинграде. Потом очень сильно заболела, но ей повезло, ее с мамой и маленьким братом эвакуировали. Она не любила рассказывать про войну и блокаду, даже когда я просил.
Как-то, когда я был уже курсантом военно-морского училища, я приехал к ней в увольнение 27 января, в форме и с цветами, и поздравил с Днем снятия блокады города Ленинграда, она расстроилась и попросила больше не поздравлять ее с этим днем. Наверное, для нее это было слишком тяжелые воспоминания.
Вторая бабушка, Галина Иосифовна Блохина, была совсем ребенком, ее семье было проще, в блокаду они жили в домовладении в Ольгино. У них было хозяйство и огород. Несмотря на то, что большую часть урожая нужно было сдавать, такого голода, как в городе, не было. Первое время у них даже была корова, но потом ее пришлось сдать в колхоз.
В Ленинграде память о тех страшных событиях передавали не только в семьях. Мы в школе постоянно ездили на экскурсии, посвященные войне и блокаде. Я помню, как в День снятия блокады мы в школе заклеивали бумагой крест накрест окна, в коридоре был почетный караул из старшеклассников. Также в детстве у меня была книга про блокаду с леденящими кровь фотографиями и фактами. Некоторые фото я помню и сейчас. Вряд ли такие педагогические подходы применимы в наше время, но мы точно должны передать память о тех страшных событиях нашим детям.
Ольга Сафронова, заместитель генерального директора ООО «Негосударственный надзор и экспертиза»:
– Моя мама – блокадница, поэтому рассказы об ужасах зимы 1941–1942 годов я слышу с самого детства. Первая учительница младших классов у нас тоже была блокадница. Однажды, после очередной шалости на перемене, когда мы кидались хлебом, она собрала весь класс и начала рассказывать о жизни в блокадном Ленинграде. Ее рассказ произвел такое впечатление, что помню его до сих пор и не могу выкидывать даже уже черствый хлеб.
Игорь Френкель, исполнительный директор ООО «Институт современных строительных технологий»:
– Для всех, кто пережил блокаду или знает о ней из книг, фильмов, истории города, – это в первую очередь пример героизма простых людей и безграничная вера в победу. Блокада Ленинграда – для меня черная полоса истории СССР, но вместе с тем наполняющая меня гордостью за жителей города, которые ценой своей жизни сохранили наш прекрасный город.
Считаю, что на территории города и пригородов должны появляться новые памятники, мемориалы, памятные доски. Решение об их размещении должно приниматься на уровне муниципальной власти. А вот формы и место – должны определяться только путем конкурса и голосования населения. Не обязательно это огромные мемориалы и скульптурные группы. Скульптуры кошек, спасавших город от голода, барельеф проруби на Фонтанке, 21, девочка на санках, скол мрамора на Аничковом мосту, рупор на углу Садовой и Невского – несут порой больше информации и надежды на то, что память о блокаде будет вечной.
Российский аукционный дом в декабре повторно выставит на торги здание «Ростелекома» на Почтамтской улице. Актив, который месяц назад предлагали покупателям почти за 700 млн рублей, к новым торгам решили уценить на 100 млн рублей.
Российский аукционный дом (РАД) назначил на 5 декабря текущего года повторный аукцион по зданию бывшего Управления городского телефона и телеграфа на ул. Почтамтской, 15, лит. Б, недалеко от Исаакиевского собора. Недвижимость принадлежит ПАО «Ростелеком». Сейчас в задании, общая площадь которого составляет 7,9 тыс. кв. м, расположены офисы, многофункциональная площадка «Центр деловой культуры» и отель на 22 номера. Объект пытались продать в конце октября за 682 млн рублей, но заявок от потенциальных покупателей не поступило. В итоге, собственник решил понизить стартовую цену. Теперь она составляет 579 млн рублей. Но эксперты считают, что она все еще высока. «Заявленная стоимость все равно достаточно велика для здания, которое требует дополнительных вложений в реконструкцию. Но с учетом неплохой его локации можно ожидать интереса покупателей к лоту по сниженной стоимости», – рассуждает руководитель отдела исследований компании JLL в Санкт-Петербурге Владислав Фадеев.
«Ростелеком» – одна из самых крупных в России телекоммуникационных компаний. В ее собственности более 9 млн кв. м недвижимости (20 тыс. объектов) оценочной стоимостью около 1 млрд долларов. Из них 1,3 млн кв. м принадлежат северо-западному филиалу корпорации.
Вопрос об оптимизации портфеля недвижимости руководство «Ростелекома» поднимало еще в 2008 году. Но до конкретики дело не дошло. Помешали экономический кризис, а также реорганизация холдинга в 2009 году и кадровые перестановки, которые завершились в 2013 году.
Так что к идее привести в порядок недвижимость «Ростелеком» вернулся только в 2015 году. И начал со столичных активов. В корпорации заявляли, что от реализации непрофильной недвижимости в столице «Ростелеком» планировал получить до конца 2017 года 20-25 млрд рублей.
На Северо-Западе «Ростелеком» также оптимизирует портфель недвижимости. Участники рынка рассказали, что «Ростелеком» готовит к продаже пакет имущества, в который войдут минимум пять бизнес-центров площадью 3-5 тыс. кв. м в центре Петербурга, отдельные технические помещения в городе и Ленобласти – всего около 100 объектов недвижимости.
Кое-что «Ростелеком» уже продал. В частности, недавно стало известно о продаже участка площадью 0,4 га на Малодетскосельском проспекте, 40 (недалеко от станции метро «Технологический институт»). Его купила под жилье компания «Еврострой». Сделку оценили в 150 млн рублей.
Кроме того, в середине октября РАД продал шесть помещений «Ростелекома» общей площадью более 900 кв. м на ул. Почтамтской, 15, лит. А. Победителем аукциона стало ООО «Северо-Западный фонд недвижимости», которое заплатило за лот 40,6 млн рублей.
До конца года на торги попадут еще минимум пять объектов недвижимости «Ростелекома». В списке на продажу – помещения площадью 6 тыс. кв. м единым лотом на Большой Морской, 28/13 (стартовая стоимость – почти 500 млн рублей), здание на Чапыгина, 6В (цена – 232,8 млн рублей), помещение на ул. Чайковского, 65 – 67 (19,3 млн рублей), встройка в Свечном переулке, 7/11 (23,2 млн рублей), здание производственной базы на ул. Перспективной, 1, в Выборге (24,9 млн рублей). Таким образом, до конца года «Ростелеком» может заработать на продаже непрофильного имущества в городе около 1,4 млрд рублей.
Мнение
Андрей Косарев, генеральный директор Colliers International в Санкт-Петербурге:
– Полагаю, объект станет интересным для потенциальных инвесторов лишь после еще одного снижения цены на 100 млн, то есть примерно до 480 млн рублей. Теоретически и при нынешней цене может быть интерес со стороны крупных компаний – конечных пользователей. Но таких компаний, как General Satellite, готовых не только инвестировать значительные средства в покупку крупного офиса для собственного размещения в премиальной локации, но и брать на себя заботы и риски, связанные с реконструкцией, на нашем рынке – единицы.
Первые торги на право аренды помещений на территории завода «Красный Треугольник» пройдут в январе 2018 года. Фонд имущества Петербурга подготовил к аукциону шесть пустующих заводских помещений и рассчитывает выручать от сдачи их в аренду не менее 10 млн рублей в год.
Фонд имущества Петербурга подготовил первые пакеты документов для аукциона на право заключения договоров аренды помещений завода «Красный Треугольник», которые находятся в собственности города. Срок аренды составит 10 лет. На торги, которые запланированы на 17 января 2018 года, выставят шесть лотов общей площадью 6 тыс. кв. м. Это помещения, расположенные на четвертом – седьмом этажах здания на ул. Розенштейна, 21. Никаких особых требований к будущим арендаторам город не предъявляет. Начальная арендная ставка варьируется от 147 до 230 рублей за 1 кв. м в месяц. Таким образом, сдав объекты в аренду даже по минимальной ставке, город сможет пополнять казну на 10 млн рублей в год. Но эксперты считают, что спрос на активы со стороны бизнеса позволит превысить этот показатель.
«Конечно, качество промышленных помещений на этой территории не самое хорошее – жесткий С-класс. Но запрошенная городом цена адекватна рынку. Она может даже несколько вырасти. Но гораздо интереснее было бы для бизнеса участие в проекте со сформированной городом концепцией развития территории. А еще лучше было бы передать ее на концессионных условиях для реализации профессионалам рынка недвижимости», – говорит директор по маркетингу Docklands Development Илона Лапинскайте.
«Красный Треугольник» занимает 34 га на Обводном канале, между Старо-Петергофским проспектом, ул. Розенштейна и ул. Ивана Черных. Около 10 га находятся в собственности города. Также городу принадлежат 205 тыс. из 545 тыс. кв. м построек на участке (половина из них – памятники архитектуры и истории).
Напомним, завод обанкротился в 2002 году. И часть его земли и помещений была распродана. За годы простоя имущество города на «Красном Треугольнике» превратилось в руины. У нескольких объектов частично обрушились кровли и стены. Сейчас на территории несколько сотен собственников и разные виды бизнеса: торговля, автосервисы, различные мастерские. До последнего времени им не удавалось договориться и разработать совместную стратегию приведения промышленной территории в порядок.
Но в этом году оператором территории завода был назначен Фонд имущества Петербурга. С его помощью город рассчитывает не только навести на территории порядок, но и развить ее. Среди претендентов на площади «Красного Треугольника» называют ассоциацию «Мотоциклисты Петербурга», которая заявила о намерении взять в аренду 40 тыс. кв. м промышленной недвижимости под мотоцентр с мастерскими, гостиницами и музеями. Компания «20-я линия» рассматривает возможность арендовать 20 тыс. кв. м на «Красном Треугольнике» под спортивный кластер. А фармацевтическая компания BIOCAD претендует на 15 тыс. кв. м под научный кластер с офисами и экспериментальной клиникой.
Кстати
Фонд имущества рассчитывал получить деньги из казны на создание концепции развития территории «Красного Треугольника». «По нашим расчетам, расходы бюджета на подготовку концепции составят 150 млн рублей. Вложения можно окупить за 3 года за счет сдачи в аренду пустующих помещений городской казны, а также площадей, занятых арендаторами незаконно. Таких на «Красном Треугольнике», по итогам инвентаризации, не менее 20 тыс. кв. м», – говорили ранее в Фонде имущества. Но судьба концепции пока туманна.