Память о подвиге – бессмертна. Строители о блокаде
В преддверии Дня полного снятия блокады Ленинграда «Строительный Еженедельник» обратился к представителям строительной отрасли города с вопросом: «Что для Вас лично значит такое понятие, как блокада Ленинграда?» Публикуем их ответы.
Людмила Коган, генеральный директор ЗАО «БФА-Девелопмент»:
– Для меня это напоминание о том, что мы – потомки сильных, несгибаемых людей. Нас не запугать и не сломить. Когда бывает тяжело, есть пример мужества, нас не победить. Памятников блокаде в городе много. Советское правительство, проводя идеологическую политику, заботилось о сохранении памяти подвига горожан. Но мы перестали их замечать. Важно, чтобы к этим памятникам приводили детей, рассказывали им о том, как это было.
Елена Богомолова, главный архитектор проекта ООО «ПСБ «Жилстрой»:
– Для меня блокада Ленинграда – сплошная боль. Я родилась на Васильевском острове уже после войны в семье, из которой блокада унесла более десяти жизней. Вещи, хранящиеся у нас дома, напоминают об ушедших родных. Деревянная шкатулка с фотографиями, испещренная надписями, нацарапанными младшим братом моего отца – мальчиком Витей, погибшим в разбомбленном эшелоне вместе с детьми, которых пытались вывезти из Ленинграда. На стенах квартиры висят фотографии деда (Моисея Реброва, жившего на Гаванской улице), умершего 31 декабря 1941 года от «безбелковой дистрофии» (как записано в сохранившейся справке о смерти; это значит – от голода) в первую блокадную зиму. В блокаду умерли и его родные братья Илья и Николай. Имена деда и его братьев занесены в книгу памяти «Блокада». В семье хранятся письма военных лет от родных сестер бабушки. Моя бабушка выжила лишь потому, что была сослана в Казахстан по сфабрикованному делу в 1937 году и вернулась уже после войны. Вторая бабушка дежурила на крышах домов, гасила фугаски, ходила на работу на склады Бадаева пешком с Васильевского острова, позже – на «Севкабель» (пока были силы). Через год бабушку эвакуировали, она так ослабла, что не могла перешагнуть рельсы на вокзале. Она прожила долгую жизнь, но до конца своих дней вспоминала эти страшные дни…
Вспоминала, как варили суп из клея и ремней и топили печь разбитым роялем, как начинали обживаться после войны в квартире на Среднем проспекте Васильевского острова на первом этаже, где полом была земля. Как умирали, падая наземь, возле бабушки люди прямо в очереди, стоя за кусочком хлеба и горсткой муки. Как по дороге домой у нее не раз отнимали паек. И какая была трагедия – потерять хлебную карточку. В такой очереди умерла и родная сестра моего отца, а ее маленький сын пропал. Бабушка долго его разыскивала, и, к счастью, он нашелся – через пятнадцать лет! Как в послевоенное время из разгромленной трехкомнатной квартиры бабушка с моими родителями переселились втроем в десятиметровую комнату и начали жить заново. От бабушки Марии у нас в семье повелось делать запасы крупы, спичек, соли.
Блокада сказалась и на здоровье моей мамы и моей старшей сестры: малышка умерла в годовалом возрасте, отец вез ее хоронить на саночках на Смоленское кладбище. Из-за ослабленного здоровья мамы ее второй ребенок тоже родился больным и прожил всего пять лет. Отец, вспоминая блокаду, плакал. К сожалению, он прожил недолго, и воспитывал меня отчим. Блокада не обошла и его. Вернувшись с фронта с орденами и медалями, он нашел свой дом на улице Савушкина разбомбленным, а оба его родителя умерли с голода. Долгие годы, общаясь с мамой и бабушкой (а они прожили до 94 лет) и слушая их воспоминания о блокаде, о том страшном времени, я ощущаю себя прошедшей через все эти испытания!
Анастасия Заболотная, операционный директор сети апарт-отелей Vertical:
– Мой прадедушка был капитаном судна в Кронштадте и успел вывезти прабабушку и детей из блокадного Ленинграда на север в глубинку. А сам погиб в сражениях под Кронштадтом. Это страшное событие так или иначе повлияло на каждого человека в России и на страну в целом. Истории, связанные с блокадой, ужасают, блокада – это голод, страх и отчаяние.
Многие места в Петербурге помнят блокаду: когда приходишь в зоопарк, сотрудники рассказывают, как их коллеги пытались спасти животных; в филармониях – как музыканты играли, чтобы поднять дух горожан; заводы продолжали работать, выпускать танки, несмотря на состояние рабочих. Город изо всех сил пытался выжить, об этом подвиге необходимо помнить и рассказывать.
Лев Каплан, вице-президент, директор «Союзпетростроя», житель блокадного Ленинграда:
– Для меня лично блокада Ленинграда означает очень многое, потому что я жил в этом городе во время блокады. И хотя я был подростком двенадцати-пятнадцати лет, я принимал посильное участие в обороне города, будучи в отряде по спасению дома от зажигалок. Недаром 27 января 1944 года называют днем ленинградской победы. Этот день был наполнен ликованием выживших горожан, снятием маскировки с окон, первым салютом с Марсова поля и военных кораблей Балтийского флота. Снятие блокады Ленинграда в январе 1944 года стало серьезным ударом по немецко-фашистским захватчикам и в числе прочего предопределило Победу в мае 1945 года. Этот день я чту наравне с праздником Победы над фашистской Германией. Поздравляю всех ленинградцев-петербуржцев с 76-й годовщиной полного снятия блокады Ленинграда. Чистого мирного неба над головой!
Михаил Голубев, девелопер, инвестор проекта «Прибрежный Квартал» в Лисьем Носу:
– Блокада Ленинграда для меня – это, в первую очередь, героизм его жителей. Беспрецедентное проявление духа, стойкости и желания отстоять свой город от врага. То, что никогда нога захватчика не вступала в наш город, – это подвиг простых людей. День снятия блокады – это один из самых главных праздников в Петербурге, часть идентичности города, наш особый ритуал и память для поколений.
Кирилл Романов, генеральный директор ООО «Гильдия Геодезистов»:
– Блокада Ленинграда для меня и моей семьи – это была личная история и личная трагедия.
Обе мои бабушки – жительницы блокадного Ленинграда. Галине Александровне Романовой было одиннадцать лет. Она выступала в госпитале для раненных солдат. Ей иногда доставались гостинцы от красноармейцев; наверное, благодаря этому их семья смогла выжить. Почти год она прожила в блокадном Ленинграде. Потом очень сильно заболела, но ей повезло, ее с мамой и маленьким братом эвакуировали. Она не любила рассказывать про войну и блокаду, даже когда я просил.
Как-то, когда я был уже курсантом военно-морского училища, я приехал к ней в увольнение 27 января, в форме и с цветами, и поздравил с Днем снятия блокады города Ленинграда, она расстроилась и попросила больше не поздравлять ее с этим днем. Наверное, для нее это было слишком тяжелые воспоминания.
Вторая бабушка, Галина Иосифовна Блохина, была совсем ребенком, ее семье было проще, в блокаду они жили в домовладении в Ольгино. У них было хозяйство и огород. Несмотря на то, что большую часть урожая нужно было сдавать, такого голода, как в городе, не было. Первое время у них даже была корова, но потом ее пришлось сдать в колхоз.
В Ленинграде память о тех страшных событиях передавали не только в семьях. Мы в школе постоянно ездили на экскурсии, посвященные войне и блокаде. Я помню, как в День снятия блокады мы в школе заклеивали бумагой крест накрест окна, в коридоре был почетный караул из старшеклассников. Также в детстве у меня была книга про блокаду с леденящими кровь фотографиями и фактами. Некоторые фото я помню и сейчас. Вряд ли такие педагогические подходы применимы в наше время, но мы точно должны передать память о тех страшных событиях нашим детям.
Ольга Сафронова, заместитель генерального директора ООО «Негосударственный надзор и экспертиза»:
– Моя мама – блокадница, поэтому рассказы об ужасах зимы 1941–1942 годов я слышу с самого детства. Первая учительница младших классов у нас тоже была блокадница. Однажды, после очередной шалости на перемене, когда мы кидались хлебом, она собрала весь класс и начала рассказывать о жизни в блокадном Ленинграде. Ее рассказ произвел такое впечатление, что помню его до сих пор и не могу выкидывать даже уже черствый хлеб.
Игорь Френкель, исполнительный директор ООО «Институт современных строительных технологий»:
– Для всех, кто пережил блокаду или знает о ней из книг, фильмов, истории города, – это в первую очередь пример героизма простых людей и безграничная вера в победу. Блокада Ленинграда – для меня черная полоса истории СССР, но вместе с тем наполняющая меня гордостью за жителей города, которые ценой своей жизни сохранили наш прекрасный город.
Считаю, что на территории города и пригородов должны появляться новые памятники, мемориалы, памятные доски. Решение об их размещении должно приниматься на уровне муниципальной власти. А вот формы и место – должны определяться только путем конкурса и голосования населения. Не обязательно это огромные мемориалы и скульптурные группы. Скульптуры кошек, спасавших город от голода, барельеф проруби на Фонтанке, 21, девочка на санках, скол мрамора на Аничковом мосту, рупор на углу Садовой и Невского – несут порой больше информации и надежды на то, что память о блокаде будет вечной.
Дольщики проблемного жилого комплекса «Ванино» в Ломоносовском районе Ленобласти просят вернуть им деньги. Они выступают против смены застройщика, который обещает сдать все 12 домов в 2018 году.
Судьбу достройки проблемного ЖК «Ванино» власти Ленобласти на прошлой неделе обсудили на совещании с обманутыми дольщиками. Трехэтажные дома, расположенные в дер. Узигонты, застройщик ООО «Тареал» обещал сдать еще в 2014 году.
Ситуация с долгостроем сдвинулась с мертвой точки в этом году. За проект поручился эстонский холдинг TASMO, куда входил «Тареал». Инвестор подписал соглашение с Правительством Ленобласти и пообещал достроить первые шесть домов в IV квартале 2018 года, а еще шесть – в IV квартале 2019 года. TASMO создал новую компанию ООО «ЖК «Ванино», и теперь, чтобы завершить строительство, холдингу необходимо получить согласие абсолютно всех дольщиков.
Как рассказал гендиректор ООО «ЖК Ванино» Петр Верцинский, изначально в ЖК «Ванино» было заключено 170 договоров долевого участия. На сегодняшний день позицию о смене застройщика поддержало большинство граждан, однако семеро не могут определиться или выступают против.
«Я хочу получить обратно деньги, которые вложила. Не требую ни выплаты пени за срыв сроков сдачи, ни возмещения морального ущерба. Но больше мне эта квартира не нужна», – сказала дольщица ЖК «Ванино» Ольга Сергеева.
Еще один дольщик – Сергей Наранов – также просит вернуть ему деньги за квартиру, рассчитаться с банком по ипотечным процентам на общую сумму почти 500 тыс. рублей, а также компенсировать ему расходы на оплату съемного жилья.
На встрече Петр Верцинский уговаривал дольщиков не выводить средства из стройки. По его словам, за последние четыре месяца инвестор вложил 1 млн евро в реализацию проекта. В целом, на его завершение требуется более 800 млн рублей. «Мы ускорили работы, и у нас есть силы и возможности ввести в эксплуатацию все 12 домов. Но здесь нужно понять и инвестора, который пока вкладывает деньги в проект, не имея гарантий, что все дольщики согласятся со сменой застройщика», – сказал Петр Верцинский.
Заместитель председателя Правительства Ленинградской области Михаил Москвин обозначил сроки: до 5 декабря текущего года гражданам нужно высказать свою позицию, и, если она будет не в пользу застройщика – к 11 декабря он должен рассчитаться с ними. 12 декабря Арбитражный суд будет рассматривать дело о банкротстве «Тареала». Исцами выступили дольщики уже введенной в эксплуатацию очереди. Они требуют выплат пени за просрочку.
Кстати, после совещания в редакцию «Строительного Еженедельника» обратился бывший дольщик ЖК «Ванино» – Юрий Рождествин. Он сообщил, что расторг договор с ООО «Тареал», его квартиру продали, но деньги (3,756 млн рублей) ему так и не вернули. Для того, чтобы получить обратно свои деньги, он обратился в суд. «От смены застройщика ничего не изменится – все они мошенники», – поделился свои мнением Юрий Рождествин.
Кстати
Президент РФ Владимир Путин поручил правительству страны в течение трех лет разработать план отказа от долевого строительства. На прошлой неделе премьер-министр Дмитрий Медведев прокомментировал эту инициативу: «В будущем вообще нужно отказаться от договоров долевого строительства, это всё, если хотите, рудименты прежней эпохи, это всё наследие недоразвитого жилищного рынка».
Экономическая ситуация заставляет строительные организации мобилизовать ресурсы, избавляться от балласта, осваивать новые компетенции и перестраивать бизнес-процессы. Одним из следствий этих действий стали массовые ротации в топ-менеджменте девелоперских компаний.
Основные причины и тенденции кадровых перестановок обсудили в рамках круглого стола «Кадровая перезагрузка строительной компании как стратегическая программа на стыке GM, PM, HR», организованного Комитетом по жилой недвижимости Российской гильдии управляющих и девелоперов (РГУД). По оценке председателя Комитета по жилой недвижимости РГУД, генерального директора ГК «Доверие» Дмитрия Панова, в 2017 году конкуренция в девелопменте возросла: продолжился приток московских девелоперов на рынок Петербурга, и, по предварительным прогнозам, в ближайшие годы эта тенденция сохранится.
Кадровая перезагрузка
Рост конкуренции и экономические затруднения прежде всего повлияли на отделы продаж, маркетинга и рекламы. Начальник отдела продаж «БФА Девелопмент» Светлана Денисова разделяет проблему кадровых ротаций на две составляющих: пересмотр деятельности компании и смена кадров. «В свете новых вызовов невозможно оперировать старыми средствами, без пересмотра деятельности, без внутреннего, а возможно, и внешнего аудита. Отдел продаж венчает объемную работу по реализации девелоперского проекта; если в ней есть несоответствия текущим вызовам, их нужно своевременно выявлять и менять. В такой ситуации вывести весь коллектив, и в первую очередь руководителя проекта, из зоны комфорта, сменив руководство, – решение очевидное, но с точки зрения руководителя отдела продаж – неправильное», – комментирует г-жа Денисова.
В «БФА Девелопмент» решили пойти по пути комплексного аудита работы всех отделов, после которой была перестроена работа менеджеров по продажам, внедрена CRM-система управления. В итоге массовых кадровых перестановок удалось избежать, но и те, что случились – произошли по инициативе сотрудников, а не руководства.
В компании Bonava «перезагрузка» случилась после того, как подразделение жилой недвижимости международной компании было выделено в отдельную компанию. «В первую очередь изменения коснулись стратегии продаж и маркетинга, была выбрана более сфокусированная стратегия продвижения проектов», – рассказывает заместитель генерального директора ООО «Бонава Санкт-Петербург» Александр Свинолобов. После ребрендинга был проведен внутренний аудит, а кадровые ротации на 90% происходили между отделами, так как в стратегии работы с персоналом компании приоритет отдается развитию собственных сотрудников.
Валерий Фунтов, бизнес-тренер и руководитель Центра компетенций «Проектный менеджмент», объясняет причины повсеместных кадровых «перезагрузок» в более широком контексте: устойчивый и предсказуемый мир закончился. «Наступил сложный неоднозначный мир, с новыми рынками, технологиями и вызовами, от BIM до проектного финансирования, – делает вывод г-н Фунтов. – Чтобы оставаться конкурентоспособной, компании не обязательно проводить кадровые перестановки, достаточно обучить сотрудников (включая руководителей отделов и топ-менеджмент) актуальным компетенциям (IT-навыкам, работе в эджайл-команде), адаптировать к проектному финансированию и управлению».
Так, современный руководитель должен оперативно реагировать на анализ больших массивов данных и отвечать на запросы новой реальности новым продуктом, максимально учитывающим потребности целевых клиентов.
«Девелопмент – это исключительно проектный бизнес, здесь важны три составляющие: область технического управления, область вхождения в стратегию компании и эджайл-компетенции», – комментирует г-н Фунтов.
Проверка для топов
Руководитель практики «Строительство и недвижимость» компании Morgan Hunt Анастасия Филькина выделяет три категории причин смены топ-менеджментов: смена собственников, профессиональные параметры, внутреннее реструктурирование компании. Максимальная доля запросов приходится на отделы маркетинга и продаж. При этом сами кандидаты в поисках работы готовы перейти из девелопмента в другую сферу.
Генеральный директор Construction Management Group Александр Матеша уверен, что настало лучшее время для поиска топ-менеджеров. «Сейчас катастрофический минимум спроса на менеджеров: я провел собственную оценку, обзвонив десять топ-менеджеров строительной отрасли. Из десяти человек за 2017 год работу нашли только двое: один уехал в Москву, другой – в регион. Для руководителей среднего звена и их команд подчиненных – ситуация аналогичная. Из десяти пятеро переместились на новые места, сократив свою команду наполовину. И все они перешли на позиции с худшими условиями, в первую очередь – финансовыми», – поделился наблюдениями Александр Матеша.
Кадровые перестановки связаны в том числе с курсом на диджитализацию и автоматизацию процессов. При этом г-н Матеша отмечает, что организация строительного процесса крайне зависима от человеческого фактора. «Можно автоматизировать процесс поставок оборудования, материалов, процессы проектирования и планирования, финансовые модели, но оперативное управление в ежедневном режиме – автоматизировать довольно сложно», – комментирует глава Construction Management Group. Для отработки алгоритма автоматизации в компании должен быть спланирован процесс запуска новых проектов на 5-7 лет, что на российском строительном рынке – редкость.
Александр Матеша также выделяет ряд тенденций на российском строительном рынке: уход от иностранных генподрядчиков и внешних генподрядчиков вообще. Это происходит как по финансовым причинам, так и по управленческим. Услуги генподрядчика в конечном счете обходятся инвестору в 15% от стоимости строительства. Кроме того, собственные подразделения более управляемы, чем внешние структуры.
По наблюдениям эксперта, за последние четыре года многие компании оптимизировали свою структуру, сократив коллективы до необходимого минимума, оставив ключевые позиции и наиболее подготовленных сотрудников. В текущей ситуации г-н Матеша рекомендует сформировать и удержать коллектив – в первую очередь руководителей и оперативный персонал. Это особенно актуально для компаний, реализующих несколько проектов; им стратегически важно перейти к новому проекту слаженной командой.