Память о подвиге – бессмертна. Строители о блокаде
В преддверии Дня полного снятия блокады Ленинграда «Строительный Еженедельник» обратился к представителям строительной отрасли города с вопросом: «Что для Вас лично значит такое понятие, как блокада Ленинграда?» Публикуем их ответы.
Людмила Коган, генеральный директор ЗАО «БФА-Девелопмент»:
– Для меня это напоминание о том, что мы – потомки сильных, несгибаемых людей. Нас не запугать и не сломить. Когда бывает тяжело, есть пример мужества, нас не победить. Памятников блокаде в городе много. Советское правительство, проводя идеологическую политику, заботилось о сохранении памяти подвига горожан. Но мы перестали их замечать. Важно, чтобы к этим памятникам приводили детей, рассказывали им о том, как это было.
Елена Богомолова, главный архитектор проекта ООО «ПСБ «Жилстрой»:
– Для меня блокада Ленинграда – сплошная боль. Я родилась на Васильевском острове уже после войны в семье, из которой блокада унесла более десяти жизней. Вещи, хранящиеся у нас дома, напоминают об ушедших родных. Деревянная шкатулка с фотографиями, испещренная надписями, нацарапанными младшим братом моего отца – мальчиком Витей, погибшим в разбомбленном эшелоне вместе с детьми, которых пытались вывезти из Ленинграда. На стенах квартиры висят фотографии деда (Моисея Реброва, жившего на Гаванской улице), умершего 31 декабря 1941 года от «безбелковой дистрофии» (как записано в сохранившейся справке о смерти; это значит – от голода) в первую блокадную зиму. В блокаду умерли и его родные братья Илья и Николай. Имена деда и его братьев занесены в книгу памяти «Блокада». В семье хранятся письма военных лет от родных сестер бабушки. Моя бабушка выжила лишь потому, что была сослана в Казахстан по сфабрикованному делу в 1937 году и вернулась уже после войны. Вторая бабушка дежурила на крышах домов, гасила фугаски, ходила на работу на склады Бадаева пешком с Васильевского острова, позже – на «Севкабель» (пока были силы). Через год бабушку эвакуировали, она так ослабла, что не могла перешагнуть рельсы на вокзале. Она прожила долгую жизнь, но до конца своих дней вспоминала эти страшные дни…
Вспоминала, как варили суп из клея и ремней и топили печь разбитым роялем, как начинали обживаться после войны в квартире на Среднем проспекте Васильевского острова на первом этаже, где полом была земля. Как умирали, падая наземь, возле бабушки люди прямо в очереди, стоя за кусочком хлеба и горсткой муки. Как по дороге домой у нее не раз отнимали паек. И какая была трагедия – потерять хлебную карточку. В такой очереди умерла и родная сестра моего отца, а ее маленький сын пропал. Бабушка долго его разыскивала, и, к счастью, он нашелся – через пятнадцать лет! Как в послевоенное время из разгромленной трехкомнатной квартиры бабушка с моими родителями переселились втроем в десятиметровую комнату и начали жить заново. От бабушки Марии у нас в семье повелось делать запасы крупы, спичек, соли.
Блокада сказалась и на здоровье моей мамы и моей старшей сестры: малышка умерла в годовалом возрасте, отец вез ее хоронить на саночках на Смоленское кладбище. Из-за ослабленного здоровья мамы ее второй ребенок тоже родился больным и прожил всего пять лет. Отец, вспоминая блокаду, плакал. К сожалению, он прожил недолго, и воспитывал меня отчим. Блокада не обошла и его. Вернувшись с фронта с орденами и медалями, он нашел свой дом на улице Савушкина разбомбленным, а оба его родителя умерли с голода. Долгие годы, общаясь с мамой и бабушкой (а они прожили до 94 лет) и слушая их воспоминания о блокаде, о том страшном времени, я ощущаю себя прошедшей через все эти испытания!
Анастасия Заболотная, операционный директор сети апарт-отелей Vertical:
– Мой прадедушка был капитаном судна в Кронштадте и успел вывезти прабабушку и детей из блокадного Ленинграда на север в глубинку. А сам погиб в сражениях под Кронштадтом. Это страшное событие так или иначе повлияло на каждого человека в России и на страну в целом. Истории, связанные с блокадой, ужасают, блокада – это голод, страх и отчаяние.
Многие места в Петербурге помнят блокаду: когда приходишь в зоопарк, сотрудники рассказывают, как их коллеги пытались спасти животных; в филармониях – как музыканты играли, чтобы поднять дух горожан; заводы продолжали работать, выпускать танки, несмотря на состояние рабочих. Город изо всех сил пытался выжить, об этом подвиге необходимо помнить и рассказывать.
Лев Каплан, вице-президент, директор «Союзпетростроя», житель блокадного Ленинграда:
– Для меня лично блокада Ленинграда означает очень многое, потому что я жил в этом городе во время блокады. И хотя я был подростком двенадцати-пятнадцати лет, я принимал посильное участие в обороне города, будучи в отряде по спасению дома от зажигалок. Недаром 27 января 1944 года называют днем ленинградской победы. Этот день был наполнен ликованием выживших горожан, снятием маскировки с окон, первым салютом с Марсова поля и военных кораблей Балтийского флота. Снятие блокады Ленинграда в январе 1944 года стало серьезным ударом по немецко-фашистским захватчикам и в числе прочего предопределило Победу в мае 1945 года. Этот день я чту наравне с праздником Победы над фашистской Германией. Поздравляю всех ленинградцев-петербуржцев с 76-й годовщиной полного снятия блокады Ленинграда. Чистого мирного неба над головой!
Михаил Голубев, девелопер, инвестор проекта «Прибрежный Квартал» в Лисьем Носу:
– Блокада Ленинграда для меня – это, в первую очередь, героизм его жителей. Беспрецедентное проявление духа, стойкости и желания отстоять свой город от врага. То, что никогда нога захватчика не вступала в наш город, – это подвиг простых людей. День снятия блокады – это один из самых главных праздников в Петербурге, часть идентичности города, наш особый ритуал и память для поколений.
Кирилл Романов, генеральный директор ООО «Гильдия Геодезистов»:
– Блокада Ленинграда для меня и моей семьи – это была личная история и личная трагедия.
Обе мои бабушки – жительницы блокадного Ленинграда. Галине Александровне Романовой было одиннадцать лет. Она выступала в госпитале для раненных солдат. Ей иногда доставались гостинцы от красноармейцев; наверное, благодаря этому их семья смогла выжить. Почти год она прожила в блокадном Ленинграде. Потом очень сильно заболела, но ей повезло, ее с мамой и маленьким братом эвакуировали. Она не любила рассказывать про войну и блокаду, даже когда я просил.
Как-то, когда я был уже курсантом военно-морского училища, я приехал к ней в увольнение 27 января, в форме и с цветами, и поздравил с Днем снятия блокады города Ленинграда, она расстроилась и попросила больше не поздравлять ее с этим днем. Наверное, для нее это было слишком тяжелые воспоминания.
Вторая бабушка, Галина Иосифовна Блохина, была совсем ребенком, ее семье было проще, в блокаду они жили в домовладении в Ольгино. У них было хозяйство и огород. Несмотря на то, что большую часть урожая нужно было сдавать, такого голода, как в городе, не было. Первое время у них даже была корова, но потом ее пришлось сдать в колхоз.
В Ленинграде память о тех страшных событиях передавали не только в семьях. Мы в школе постоянно ездили на экскурсии, посвященные войне и блокаде. Я помню, как в День снятия блокады мы в школе заклеивали бумагой крест накрест окна, в коридоре был почетный караул из старшеклассников. Также в детстве у меня была книга про блокаду с леденящими кровь фотографиями и фактами. Некоторые фото я помню и сейчас. Вряд ли такие педагогические подходы применимы в наше время, но мы точно должны передать память о тех страшных событиях нашим детям.
Ольга Сафронова, заместитель генерального директора ООО «Негосударственный надзор и экспертиза»:
– Моя мама – блокадница, поэтому рассказы об ужасах зимы 1941–1942 годов я слышу с самого детства. Первая учительница младших классов у нас тоже была блокадница. Однажды, после очередной шалости на перемене, когда мы кидались хлебом, она собрала весь класс и начала рассказывать о жизни в блокадном Ленинграде. Ее рассказ произвел такое впечатление, что помню его до сих пор и не могу выкидывать даже уже черствый хлеб.
Игорь Френкель, исполнительный директор ООО «Институт современных строительных технологий»:
– Для всех, кто пережил блокаду или знает о ней из книг, фильмов, истории города, – это в первую очередь пример героизма простых людей и безграничная вера в победу. Блокада Ленинграда – для меня черная полоса истории СССР, но вместе с тем наполняющая меня гордостью за жителей города, которые ценой своей жизни сохранили наш прекрасный город.
Считаю, что на территории города и пригородов должны появляться новые памятники, мемориалы, памятные доски. Решение об их размещении должно приниматься на уровне муниципальной власти. А вот формы и место – должны определяться только путем конкурса и голосования населения. Не обязательно это огромные мемориалы и скульптурные группы. Скульптуры кошек, спасавших город от голода, барельеф проруби на Фонтанке, 21, девочка на санках, скол мрамора на Аничковом мосту, рупор на углу Садовой и Невского – несут порой больше информации и надежды на то, что память о блокаде будет вечной.
Комиссия Общественной палаты Санкт-Петербурга по сохранению историко-культурного наследия и туристической привлекательности провела круглый стол по проблемам сохранения общедомового имущества в жилых домах, которые являются объектами культурного наследия. Как выяснилось, ни одна из инстанций не готова взять на себя эту задачу.
В Петербурге проблема сохранения общедомового имущества в исторических домах стоит весьма остро. Сложность в том, что законодательство четко не оговаривает, какая государственная структура отвечает за сохранность подобных объектов, а также откуда должно поступать финансирование на эти нужды.
Взносы собственников жилья на капитальный ремонт закон обязывает направлять только на работы по фасадам, инженерным коммуникациям и конструкциям дома. За текущий ремонт лестничных клеток ответственность несут управляющие компании, причем все работы опять же оплачиваются из взносов жильцов дома, которых на реконструкцию культурных объектов банально не хватает. Но это полбеды. Хуже то, что УК работает без разработки проектной документации, не привлекая квалифицированных специалистов, не используя методик и технологий реставрации. Такой ремонт может привести к необратимым последствиям для объектов культурного наследия, вплоть до их полной утраты.
Генеральный директор Фонда капитального ремонта многоквартирных домов Санкт-Петербурга Денис Шабуров отметил, что к сохранению домов-памятников необходим особенный подход. В связи с этим ведомство подготовило ряд предложений. «Для сохранения объекта наследия необходимо проведение ремонта всего здания в комплексе, т. е. в региональной программе нужно учесть весь комплекс работ в один временной промежуток, а именно: ремонт крыши, фасада, фундамента многоквартирного дома и подвальных помещений. Это позволило бы провести соответствующее обследование и дать возможность технологически верно провести ремонт», – сообщил чиновник.
Также в Фонде считают, что за выполнением работ по сохранению жилых объектов культурного наследия должны следить профессионалы. «Необходимо заключать договоры об оказании услуг по проведению авторского надзора за капремонтом общего имущества в многоквартирном доме, а также по проведению технического и авторского надзора за выполнением работ по сохранению объекта культурного наследия авторами проектов», – сообщил Денис Шабуров. Также в Фонде уверены, что городской бюджет должен финансово участвовать в сохранении убранства жилых культурных объектов.
По итогам круглого стола Общественная палата Петербурга пообещала подготовить резолюцию, а также направить губернатору Георгию Полтавченко письмо с конкретными предложениями по решению проблемы.
Пока же состояние лестничных клеток в исторических домах существенно зависит от сознательности владельцев квартир. Например, жильцы дома № 19 по улице Добролюбова в течение 20 лет своими силами и за собственные средства производили ремонт общедомового имущества. В итоге сегодня состояние и фасада, и внутренних интерьеров этого здания можно считать образцовыми. Однако подобных примеров в городе не так много, как хотелось бы чиновникам.
Кстати
По данным Фонда капитального ремонта многоквартирных домов Санкт-Петербурга, количество ремонтируемых многоквартирных домов, являющихся объектами культурного наследия, растет ежегодно. Если в 2017 году таковых было 424, то к концу 2018 года, уверяет ведомство, этот показатель достигнет 484. На 2019 год запланирован капремонт 484 таких домов.
Правительство Ленобласти в рамках ПМЭФ-2018 подписало с бизнесом 20 соглашений. Сотрудничество будет развиваться по всем фронтам, от селекции в животноводстве до инфраструктурных строек. Но основной акцент регион делает на развитие промышленных кластеров и технопарков.
Как заявил губернатор Ленобласти Александр Дрозденко, основное оружие регионов в конкурентной борьбе за инвесторов – не только льготы, но, в первую очередь, удобные площадки для запуска бизнеса. И таких территорий в Ленобласти немало.
На ПМЭФ-2018 регион подписал соглашение с ООО «Агентство территориального развития М10», которое инвестирует 1 млрд рублей в создание и развитие территории цифровых технологий в индустриальном парке в районе Ям-Ижоры. Под проект выделено 10 га. Туда собираются привлечь компании высокотехнологичного и инновационного бизнеса, которые объединятся в кластер. «Мы находимся на пороге нового технологического уклада. По всему миру создаются умные города, внедряются высокие технологии, поэтому создание кластера для таких предприятий очень перспективно», – заявил глава «М10» Михаил Косарев.
Для компании «Гринкарбон» (дочерняя структура бельгийской компании Beward Investment) в регионе подыскали три участка по 10 га в Подпорожье. На одном из них компания построит самое современное в Европе производство торрефицированных топливных пеллет из отходов деревопереработки. «Инвестиции в строительство первой очереди завода мощностью 40 тыс. т в год составят 1,3 млрд рублей (в перспективе мощность хотят удвоить). Вся продукция завода пойдет на экспорт», – сообщил гендиректор ООО «Гринкарбон» Павел Фомин. «Приход экспортно-ориентированного инвестора в экономику региона – безусловно, событие. Это и налоги, и рабочие места, и возможность обучения», – подчеркнул Александр Дрозденко.
Расширит присутствие в Ленобласти и компания «Рока Рус». Она вложит 3,8 млрд рублей в строительство второй очереди завода по производству фаянсовой сантехники в Тосненском районе, создав 350 рабочих мест.
А производитель шин Nokian Tуres наконец получила участок под строительство автоматизированного склада готовой продукции во Всеволожске и вложит в проект 1,3 млрд рублей. На подписании соглашения Александр Дрозденко заявил, что благодаря производству Nokian Tуres на Финляндия вложила в Ленобласть 1 млрд евро прямых инвестиций за 10 лет (всего в Россию было вложено 3,8 млрд евро). «Таким образом, доля Ленобласти в этом денежном потоке – 25%. Это вызывает гордость», – резюмировал губернатор.
Регион также подписал соглашения о сотрудничестве с «Почта Банком» (число банковских точек обслуживания населения в этом году вырастет с 430 до 500), с X5 Retail Group (она откроет в этом году в Ленобласти 30 новых магазинов, в том числе два «Перекрестка»), с «Первой транспортной корпорацией» (вложит более 400 млн рублей в создание ТПУ «Девяткино», «Яндекс.Автобусы» создаст цифровую платформу работы этого транспортного объекта). Было подписано многостороннее соглашение (между Ленобластью, Карелией и Новгородской областью, а также инвестором – компанией «КОНТ») о строительстве туристических причалов для речных судов. Этот проект должен расширить существующие туристические маршруты и привлечь в регион больше путешественников, в том числе иностранцев.
Добавим, что Ленобласть в 2018 году заняла 12-е место по итогам интегрального рейтингования субъектов РФ (в 2017 году регион был на 20-м месте) и это лучший результат региона за всю историю составления рейтинга.
«Мы действительно приложили огромные усилия для улучшения бизнес-климата: первыми из субъектов РФ перешли на электронный документооборот, успешно реализовали программу создания специализированных МФЦ для бизнеса. Это сокращает время рутинных процедур. Бизнес это ценит и активно с нами сотрудничает», – заключил Александр Дрозденко и пообещал и дальше улучшать инвестиционный климат в регионе