Память о подвиге – бессмертна. Строители о блокаде
В преддверии Дня полного снятия блокады Ленинграда «Строительный Еженедельник» обратился к представителям строительной отрасли города с вопросом: «Что для Вас лично значит такое понятие, как блокада Ленинграда?» Публикуем их ответы.
Людмила Коган, генеральный директор ЗАО «БФА-Девелопмент»:
– Для меня это напоминание о том, что мы – потомки сильных, несгибаемых людей. Нас не запугать и не сломить. Когда бывает тяжело, есть пример мужества, нас не победить. Памятников блокаде в городе много. Советское правительство, проводя идеологическую политику, заботилось о сохранении памяти подвига горожан. Но мы перестали их замечать. Важно, чтобы к этим памятникам приводили детей, рассказывали им о том, как это было.
Елена Богомолова, главный архитектор проекта ООО «ПСБ «Жилстрой»:
– Для меня блокада Ленинграда – сплошная боль. Я родилась на Васильевском острове уже после войны в семье, из которой блокада унесла более десяти жизней. Вещи, хранящиеся у нас дома, напоминают об ушедших родных. Деревянная шкатулка с фотографиями, испещренная надписями, нацарапанными младшим братом моего отца – мальчиком Витей, погибшим в разбомбленном эшелоне вместе с детьми, которых пытались вывезти из Ленинграда. На стенах квартиры висят фотографии деда (Моисея Реброва, жившего на Гаванской улице), умершего 31 декабря 1941 года от «безбелковой дистрофии» (как записано в сохранившейся справке о смерти; это значит – от голода) в первую блокадную зиму. В блокаду умерли и его родные братья Илья и Николай. Имена деда и его братьев занесены в книгу памяти «Блокада». В семье хранятся письма военных лет от родных сестер бабушки. Моя бабушка выжила лишь потому, что была сослана в Казахстан по сфабрикованному делу в 1937 году и вернулась уже после войны. Вторая бабушка дежурила на крышах домов, гасила фугаски, ходила на работу на склады Бадаева пешком с Васильевского острова, позже – на «Севкабель» (пока были силы). Через год бабушку эвакуировали, она так ослабла, что не могла перешагнуть рельсы на вокзале. Она прожила долгую жизнь, но до конца своих дней вспоминала эти страшные дни…
Вспоминала, как варили суп из клея и ремней и топили печь разбитым роялем, как начинали обживаться после войны в квартире на Среднем проспекте Васильевского острова на первом этаже, где полом была земля. Как умирали, падая наземь, возле бабушки люди прямо в очереди, стоя за кусочком хлеба и горсткой муки. Как по дороге домой у нее не раз отнимали паек. И какая была трагедия – потерять хлебную карточку. В такой очереди умерла и родная сестра моего отца, а ее маленький сын пропал. Бабушка долго его разыскивала, и, к счастью, он нашелся – через пятнадцать лет! Как в послевоенное время из разгромленной трехкомнатной квартиры бабушка с моими родителями переселились втроем в десятиметровую комнату и начали жить заново. От бабушки Марии у нас в семье повелось делать запасы крупы, спичек, соли.
Блокада сказалась и на здоровье моей мамы и моей старшей сестры: малышка умерла в годовалом возрасте, отец вез ее хоронить на саночках на Смоленское кладбище. Из-за ослабленного здоровья мамы ее второй ребенок тоже родился больным и прожил всего пять лет. Отец, вспоминая блокаду, плакал. К сожалению, он прожил недолго, и воспитывал меня отчим. Блокада не обошла и его. Вернувшись с фронта с орденами и медалями, он нашел свой дом на улице Савушкина разбомбленным, а оба его родителя умерли с голода. Долгие годы, общаясь с мамой и бабушкой (а они прожили до 94 лет) и слушая их воспоминания о блокаде, о том страшном времени, я ощущаю себя прошедшей через все эти испытания!
Анастасия Заболотная, операционный директор сети апарт-отелей Vertical:
– Мой прадедушка был капитаном судна в Кронштадте и успел вывезти прабабушку и детей из блокадного Ленинграда на север в глубинку. А сам погиб в сражениях под Кронштадтом. Это страшное событие так или иначе повлияло на каждого человека в России и на страну в целом. Истории, связанные с блокадой, ужасают, блокада – это голод, страх и отчаяние.
Многие места в Петербурге помнят блокаду: когда приходишь в зоопарк, сотрудники рассказывают, как их коллеги пытались спасти животных; в филармониях – как музыканты играли, чтобы поднять дух горожан; заводы продолжали работать, выпускать танки, несмотря на состояние рабочих. Город изо всех сил пытался выжить, об этом подвиге необходимо помнить и рассказывать.
Лев Каплан, вице-президент, директор «Союзпетростроя», житель блокадного Ленинграда:
– Для меня лично блокада Ленинграда означает очень многое, потому что я жил в этом городе во время блокады. И хотя я был подростком двенадцати-пятнадцати лет, я принимал посильное участие в обороне города, будучи в отряде по спасению дома от зажигалок. Недаром 27 января 1944 года называют днем ленинградской победы. Этот день был наполнен ликованием выживших горожан, снятием маскировки с окон, первым салютом с Марсова поля и военных кораблей Балтийского флота. Снятие блокады Ленинграда в январе 1944 года стало серьезным ударом по немецко-фашистским захватчикам и в числе прочего предопределило Победу в мае 1945 года. Этот день я чту наравне с праздником Победы над фашистской Германией. Поздравляю всех ленинградцев-петербуржцев с 76-й годовщиной полного снятия блокады Ленинграда. Чистого мирного неба над головой!
Михаил Голубев, девелопер, инвестор проекта «Прибрежный Квартал» в Лисьем Носу:
– Блокада Ленинграда для меня – это, в первую очередь, героизм его жителей. Беспрецедентное проявление духа, стойкости и желания отстоять свой город от врага. То, что никогда нога захватчика не вступала в наш город, – это подвиг простых людей. День снятия блокады – это один из самых главных праздников в Петербурге, часть идентичности города, наш особый ритуал и память для поколений.
Кирилл Романов, генеральный директор ООО «Гильдия Геодезистов»:
– Блокада Ленинграда для меня и моей семьи – это была личная история и личная трагедия.
Обе мои бабушки – жительницы блокадного Ленинграда. Галине Александровне Романовой было одиннадцать лет. Она выступала в госпитале для раненных солдат. Ей иногда доставались гостинцы от красноармейцев; наверное, благодаря этому их семья смогла выжить. Почти год она прожила в блокадном Ленинграде. Потом очень сильно заболела, но ей повезло, ее с мамой и маленьким братом эвакуировали. Она не любила рассказывать про войну и блокаду, даже когда я просил.
Как-то, когда я был уже курсантом военно-морского училища, я приехал к ней в увольнение 27 января, в форме и с цветами, и поздравил с Днем снятия блокады города Ленинграда, она расстроилась и попросила больше не поздравлять ее с этим днем. Наверное, для нее это было слишком тяжелые воспоминания.
Вторая бабушка, Галина Иосифовна Блохина, была совсем ребенком, ее семье было проще, в блокаду они жили в домовладении в Ольгино. У них было хозяйство и огород. Несмотря на то, что большую часть урожая нужно было сдавать, такого голода, как в городе, не было. Первое время у них даже была корова, но потом ее пришлось сдать в колхоз.
В Ленинграде память о тех страшных событиях передавали не только в семьях. Мы в школе постоянно ездили на экскурсии, посвященные войне и блокаде. Я помню, как в День снятия блокады мы в школе заклеивали бумагой крест накрест окна, в коридоре был почетный караул из старшеклассников. Также в детстве у меня была книга про блокаду с леденящими кровь фотографиями и фактами. Некоторые фото я помню и сейчас. Вряд ли такие педагогические подходы применимы в наше время, но мы точно должны передать память о тех страшных событиях нашим детям.
Ольга Сафронова, заместитель генерального директора ООО «Негосударственный надзор и экспертиза»:
– Моя мама – блокадница, поэтому рассказы об ужасах зимы 1941–1942 годов я слышу с самого детства. Первая учительница младших классов у нас тоже была блокадница. Однажды, после очередной шалости на перемене, когда мы кидались хлебом, она собрала весь класс и начала рассказывать о жизни в блокадном Ленинграде. Ее рассказ произвел такое впечатление, что помню его до сих пор и не могу выкидывать даже уже черствый хлеб.
Игорь Френкель, исполнительный директор ООО «Институт современных строительных технологий»:
– Для всех, кто пережил блокаду или знает о ней из книг, фильмов, истории города, – это в первую очередь пример героизма простых людей и безграничная вера в победу. Блокада Ленинграда – для меня черная полоса истории СССР, но вместе с тем наполняющая меня гордостью за жителей города, которые ценой своей жизни сохранили наш прекрасный город.
Считаю, что на территории города и пригородов должны появляться новые памятники, мемориалы, памятные доски. Решение об их размещении должно приниматься на уровне муниципальной власти. А вот формы и место – должны определяться только путем конкурса и голосования населения. Не обязательно это огромные мемориалы и скульптурные группы. Скульптуры кошек, спасавших город от голода, барельеф проруби на Фонтанке, 21, девочка на санках, скол мрамора на Аничковом мосту, рупор на углу Садовой и Невского – несут порой больше информации и надежды на то, что память о блокаде будет вечной.
Совладелец девелоперской компании Fort Group Максим Левченко купил квартиру в доме Мурузи под мемориальный музей Иосифа Бродского – первый частный музей поэта в Петербурге. Общие инвестиции в проект превысят 1 млн евро.
Как рассказал «Строительному Еженедельнику» Максим Левченко, на прошлой неделе он приобрел квартиру площадью 200 кв. м в доме Мурузи на Литейном проспекте, 24. Актив куплен не в личных целях, а для создания первого в Петербурге полноценного музея поэта Иосифа Бродского, который жил в этом доме с родителями в 1960-х годах. Купленная Максимом Левченко квартира примыкает к мемориальной коммуналке, где полторы комнаты занимали Бродские. В этой квартире до сих пор есть обитатель – престарелая женщина, которая наотрез отказалась ее покидать. По этой причине создать в бывшей коммуналке полноценный музей не получается. Энтузиасты водят туда экскурсии, читают там лекции и организуют творческие вечера, но для размещения масштабной экспозиции с подлинными вещами великого поэта и стабильной просветительской программой – мало места и нет условий.
«Фонд создания музея Иосифа Бродского появился в Петербурге почти 20 лет назад. На деньги благотворителей он постепенно выкупал площади в мемориальной квартире. Но выкуп уперся в проблему последнего жильца. Поэтому мы стали искать другие варианты. И решили купить смежную квартиру с анфиладой. Она обошлась в 35 млн рублей. А общие вложения в музей превысят 1 млн евро. Я готов к таким инвестициям. Для меня этот проект – меценатство», – сообщил Максим Левченко.
Продавцы квартиры Карина и Максим Малышевы факт сделки подтвердили. «Жить в анфиладе нашей семье было не очень удобно. Мы вели переговоры о продаже квартиры 6 месяцев. Идея создания в квартире музейного пространства нам понравилась. Она нам близка, поскольку наша семья занимается в Петербурге организацией общественных проектов», – сообщила Карина Малышева.
По задумке организаторов, в составе музея будут залы для временных выставок, лекторий, book-cafe. Организаторы подчеркивают, что их задача – создать не музей в классическом понимании этого слова, а «точку притяжения разных творческих сил города».
«В этой квартире можно будет сделать круговую экспозицию: в одном конце квартиры есть вход, а в другом — выход, которые ведут на одну и ту же лестничную площадку. И посетители музея не будут никому мешать. Внизу находятся коммерческие помещения», – радуется один из основателей Фонда создания музея Иосифа Бродского Михаил Мильчик.
Куратором нового музея станет команда портала Brodsky.online – виртуального музея Иосифа Бродского, созданного совместно с Музеем Анны Ахматовой в Фонтанном доме.
«Музей в купленной квартире появится в течение двух-трех лет. А в перспективе, возможно, все-таки удастся выкупить оставшиеся площади в мемориальной квартире Бродского. Тогда эти пространства можно будет объединить. А на 500 кв. м можно развернуть очень хорошую экспозицию с интересной концепцией», – уверен куратор будущего музея Павел Котляр.
«То, что к созданию музея подключится частный капитал, – большое благо. Если бы ждали финансирования из бюджета, процесс наверняка затянулся бы на годы. В прошлом году Министерство культуры разрешило выдавать такие экспонаты частным музеям, так что мы готовы предоставить новому музею подлинные вещи Бродского, которые находятся у нас на хранении», – добавила директор Музея Анны Ахматовой Нина Попова.
В усадебном доме князей Белосельских-Белозерских на Крестовском острове создадут апарт-отель.
Инвестиции в ремонт здания и запуск проекта оцениваются в 400 млн рублей. Предложение на рынке апарт-отелей в Петербурге за год выросло на 30%, и сегмент находится на пороге «затаривания», предупреждают эксперты.
Особняк Белосельских-Белозерских на Крестовском проспекте, 34, отремонтируют и превратят в апарт-отель. Проект инициировала столичная компания «Теплый стан», которая арендует в настоящее время здание. А его собственником с 2017 года является компания «Газэнергопром Девелопмент». Площадь особняка составляет 2,1 тыс. кв. м. Он расположен на участке в 4,6 га. Но территория входит в состав памятника регионального значения «Усадьба Белосельских-Белозерских». Поэтому там нельзя ничего строить. А само здание – новодел, построенный на месте снесенного в конце XX века исторического особняка. «Апарты» там пытались сделать и раньше. Но проект не «выстрелил». Сейчас здание нуждается в ремонте с заменой инженерии, воссозданием элементов декора на фасаде и внутренними перепланировками.
По оценке директора департамента инвестиционных услуг Colliers International Анны Сигаловой, примерный объем инвестиций в проект может составить порядка 100 млн рублей. Екатерина Запорожченко, коммерческий директор Docklands development, считает, что инвестиции будут больше – 350–400 млн рублей. «Спрос на подобные знаковые объекты есть всегда, но он крайне ограничен», – говорит она.
По данным специалистов Hospitality Management, в центральных районах Петербурга, к которым относится и Крестовский остров, девелоперы, как правило, запускают проекты, которые по своим параметрам и характеристикам могут соответствовать гостиницам уровня «четыре звезды» и выше. «Соответствие требованиям международных сетевых отелей позволяет апарт-комплексам привлекать известные гостиничные бренды. Таков тренд», – говорят эксперты Hospitality Management.
В Петербурге емкость рынка апартаментов не исчерпана, и спрос продолжает расти. Но темпы роста снижаются, и в ближайшие два года мы будем наблюдать достаточно серьезные изменения как в структуре предложения и спроса, так и в сфере законодательства этой отрасли. На данный момент как таковое законодательное регулирование рынка апартаментов отсутствует. Планируемые изменения (например, законопроект об обязательной сертификации и присвоении категории) упростят запуск и работу апарт-отелей, которые работают в гостиничном сегменте. Но проблемная ситуация с «апартаментами для жизни» по-прежнему не решена на законодательном уровне, и нет документа, который позволил бы провести грань между гостиничным продуктом и жильем в виде апартаментов», – добавляет управляющий директор центра развития недвижимости NAI Becar Ольга Шарыгина.
Кстати
По данным NAI Becar, в I квартале 2018 года объем предложения «апартов» в Петербурге составил 5,4 тыс. шт. (43 корпуса в 36 комплексах). По сравнению с аналогичным периодом прошлого года объем предложения вырос на 30%. А продажи за тот же период, по данным KnightFrankStPetersburg, составили 911 «апартов». По сравнению с аналогичным периодом прошлого года они увеличились на 55%. Это говорит о росте популярности апартаментов среди покупателей, особенно в сервисном формате (апартаменты в аренду). Так, в I квартале 2018 года сервисные апартаменты составили 65% продаж на рынке, а еще год назад их доля составляла 39%.
Мнение
Илья Андреев, управляющий партнер Zenith Property Management:
– В абсолютном большинстве случаев намерение девелоперов возводить апартаменты – это не желание построить доходную недвижимость, а реакция на очень сложную ситуацию с градостроительной документацией и нагрузкой по соцобъектам. Мы имеем весьма странную градостроительную политику в городе, которая не позволяет строить то, что нужно, и то, что востребовано рынком.