Градостроительное регулирование: Точка, точка, запятая...
Предполагалось, что до конца
Искусство требует жертв
То, что закон «О границах зон охраны культурного наследия» был подготовлен, рассмотрен и принят в установленные сроки, неудивительно. Во-первых, в него вошли наработки нескольких десятилетий. Во-вторых, он не выносился на общественные слушания, ибо вначале предполагалось, что он станет лишь одной из глав ПЗЗ. В-третьих, закон разрабатывался только Комитетом по государственному контролю, использованию и охране памятников (КГИОП), без вмешательства прочих заинтересованных ведомств.
С Правилами землепользования и застройки получилось сложнее. Законопроект о ПЗЗ оказался в центре общественного внимания еще летом, и число предложений, внесенных населением, организациями и застройщиками, приближалось к 4 тысячам. Их рассматривала учрежденная в соответствии с Градкодексом Комиссия по землепользованию и застройке (КЗЗ) во главе с вице-губернатором и с участием глав разных ведомств Смольного, а также депутатов.
Предполагалось, что поправки будут обсуждаться КЗЗ почти открыто: тогдашний председатель КГА Александр Викторов обещал, что протоколы заседаний КЗЗ будут публиковаться спустя 1-2 дня после заседания. Впрочем, обещание осталось неисполненным, зато сам процесс изрядно подзатянулся: вместо 6 заседаний КЗЗ пришлось провести 17.
Согласно плану работы КЗЗ, вначале должны были утверждаться общие положения и регламенты Правил, а затем уже рассматриваться предложения по конкретным объектам. Однако выяснилось, рабочая группа по высотному регламенту к этому не готова; более того, ее глава Борис Николащенко – в отпуске. В итоге пришлось вначале рассматривать предложения по территориальному зонированию по районам, затем вновь возвращаться к общей части, а от нее обратно – к предложениям по высотной части, на которые было отведено лишь одно, последнее заседание.
К 17 ноября документ был готов. Неделю спустя он был представлен на правительство в качестве дополнительного вопроса. И тут выяснилось, что А.Викторов работает в своей должности последний день. Хотя официально отставка состоялась по его инициативе, ему вослед были произнесены не только слова признательности, но и вполне внятный упрек в том, что работа КГА была организована не лучшим образом и комитету нужна существенная реорганизация.
Это подтвердилось на первой же пресс-конференции преемницы А.Викторова – экс-председателя Комитета по земельным ресурсам Юлии Киселевой. По ее словам, для наведения порядка в работе Комитета пришлось составить 12 ведомственных инструкций, дающих четкий регламент движения документации и сроков ее подготовки.
Кроме того, из официального ответа губернатора на депутатский запрос выяснилось, что отклонения от высотного регламента утверждались при А.Викторове не только по протоколам КЗЗ, но и по «записям в книге приемов председателя».
«Деревянная» Ржевка и «съедобное» Купчино
В тот день, когда было объявлено о смене руководства КГА, выяснилось и еще одно обстоятельство. Оказалось, что в процессе работы КЗЗ было откорректировано сверху донизу все территориальное зонирование. Во всех районах, кроме исторического центра, смешанные зоны жилищно-делового строительства были заменены на «чисто» жилые. То же произошло с промышленно-деловыми зонами, большинство из которых стали просто промышленными. Были также сформированы специальные территориальные зоны для коллективных садоводств и земель сельхозиспользования, которые ранее предполагалось ликвидировать, и зона особо охраняемых природных территорий.
Как выяснилось, на последних заседаниях КЗЗ свое веское слово сказали Комитет по экономическому развитию, промышленной политике и торговле, Комитет по транспортно-транзитной политике и Комитет по природопользованию. Их соображения вносились в последние дни работы КЗЗ, как выяснилось впоследствии, без оглядки на федеральное законодательство.
Участие КТТП в последних корректировках особенно заметно: в периферийных промзонах на картах ПЗЗ массово встречается обозначение П9 – территории, зарезервированные под логистику. Целесообразность этого нововведения очевидна. Сложнее с территориями П1, П2 и так далее до П8, задуманные КЭРППТ для развития промышленности по отраслевому принципу.
Необходимость такой дифференциации глава КЭРППТ Алексей Сергеев мотивировал тем, что сочетание в одном месте обувного и пищевого производства как-то неаппетитно. Однако, как свидетельствует глава комиссии по промышленности, экономике и собственности ЗакС Александр Ольховский, даже во времена централизованного планирования столь жесткого деления не вводилось – несмотря на то, что тогда технологии охраны окружающей среды были развиты куда хуже, чем сегодня.
Если логика формирования зоны пищевой промышленности вдоль южной окраины Купчино легко объяснить – здесь уже предоставлены территории для производителей продуктов питания, то специализация промзоны Пороховых-Ржевки в области деревообработки противоречит по крайней мере исторической традиции – здесь со времен петровских пороховых заводов традиционно «гнездилась» химическая промышленность, оставившая после себя огромные участки, требующие рекультивации.
Существует еще немаловажный юридический вопрос: что теперь делать с Генпланом, которому ПЗЗ должны соответствовать? Летом
КБДХ в роли пасынка
В географии самих магистралей на картах ПЗЗ способен разобраться не каждый даже профессиональный планировщик. В данном случае составители как раз буквально воспроизвели широкомасштабные задумки Генплана, включая 5 новых мостов через Неву и 2 тоннеля. Между тем, к моменту представления проекта ПЗЗ в ЗакС уже было официально признано, что по крайней мере два крупномасштабных проекта инфраструктуры в связи с кризисом откладываются до лучших времен – в том числе и Орловский тоннель, основным предназначением которого была разгрузка моста Петра Великого в связи со строительством Охта-Центра.
Зато планы создания нового автобусного вокзала у станции метро «Купчино» сохраняются в силе, благо новые магистрали, кратчайшим путем соединяющие южные районы города с Пушкином и Колпино, КБДХ успешно вводит в строй, притом с опережением графика. Только что открылась трасса, образующая продолжение Витебского пр., завершена развязка КАД и Софийской, и уже к июню
Не исправлен в ПЗЗ и проект моста через Неву с Ново-Адмиралтейского острова на Васильевский, который, в соответствии с коррективами Морской администрации, может выйти только к 24-25-й линии, но никак не к 22-23-й. Эта деталь – вовсе не мелочь, если учесть, что в связи с проектом на 22-23-й линии предполагалось снести бульвар, а часть прилегающей нежилой недвижимости «потеснить» для создания предмостной площади.
На картах ПЗЗ и закона «О границах зон охраны» так и сохранилось несовпадение в части восточных границ Удельного парка. В ПЗЗ здесь отображена будущая трасса непрерывного движения №7, а закон КГИОП распространяет до самой железной дороги границы парка как вновь выявленного памятника. Глава КГИОП Вера Дементьева говорит, что если парк не поставить под охрану, его рано или поздно полностью застроят, что, впрочем, не объясняет причин игнорирования проектируемой трассы, с необходимостью которой она вполне согласна.
Так или иначе, при разработке важнейших градостроительных законов КБДХ остается на заднем плане. «Мы, конечно, спорим с КГИОП, - признает А.Левакин. – Но их ограничения приоритетны».
В таком городе, как Санкт-Петербург, с приоритетностью ограничений КГИОП спорить трудно. Другое дело, что жесткость ограничений в одних случаях и ее отсутствие в других весьма трудно поддается логическому осмыслению.
Обманы зрения
После внесения в ЗакС проекта «Закона о зонах охраны» его составителям был высказан ряд претензий. Во Всероссийском обществе охраны памятников истории и культуры (ВООПиК) считают, что границы территорий исторического центра, где установлены наиболее жесткие ограничения, неоправданно сужены, а сами режимы зон регулируемой застройки и хозяйственной деятельности (ЗРЗ1) на половине соответствующих территорий настолько либеральны, что даже позволяют пробивать через исторические кварталы новые улицы. Как считает замглавы Петербургского отделения ВООПиК Александр Кононов, наиболее жесткий вариант режима ЗРЗ1 «А» следовало бы распространить на всю бывшую территорию Объединенной охранной зоны (ООЗ).
В.Дементьева, не соглашаясь с этим, напоминает о том, что карта ООЗ, составленная при разработке постановления Ленгорисполкома
Действительно, перечень особых требований составляет многостраничное приложение к перечню режимов. Однако эта глава распространяется как раз на периферийные районы. Жесткость особых требований, установленная на весьма удаленных от центра территориях, вызывает недоумение у застройщиков.
«Режимы зон охраны установлены на колоссальных территориях, - отмечает начальник аналитического отдела корпорации Setl City Владимир Копылов. – То, что в эту зону попало четыре центральных района, где сосредоточено подавляющее большинство памятников архитектуры, парков и садов, вполне логично. Но сюда также включили и зоны на пр. Гагарина, Варшавской ул. и Октябрьской наб., что не совсем понятно».
Как подчеркивает В.Дементьева, зоны охраны распространены также на исторические пригороды. При этом в центре особой заботы КГИОП оказался Кронштадт, где большая часть городской застройки вполне соответствует термину «неупорядоченная». Местная недвижимость в изрядной части запущена, и вряд ли случайно 3 квартала Кронштадта включены в программу развития застроенных территорий. Только каким образом их практически реализовать при обилии ограничений КГИОП?
Забота о панорамах кронштадских фортов, которые различимы острому глазу с берега лишь при хорошей погоде, побудила КГИОП распространить зоны охраны ландшафта (ЗОЛ) почти на всю акваторию Маркизовой лужи. В ее границах оказалась и акватория проектируемого аванпорта Ломоносов. Охрана ландшафта на море (вообще-то, land, как известно, означает «земля») предполагает невозможность намыва новых территорий, без чего аванпорт не построить. Мало того, режим ЗОЛ распространен и к западу, на территорию аванпорта Бронка. Только внесенная в последний момент поправка к закону, подготовленная главой Комитета по законодательству ЗакС Виктором Евтуховым, слегка облегчила бремя ограничений КГИОП на только что утвержденный городским правительством проект.
В столь же спешном порядке депутат Борис Киселев вносил поправки в охранные зоны южной части Пушкина, где застройщики неосвоенных территорий южнее военного аэропорта оказались скованы целым набором особых условий. Эту поправку успели утвердить. Но такие же обоснованные вопросы могут возникнуть и у застройщиков Петергофа, в том числе у компаний, строящих недвижимость в рамках городского заказа. По расчетам главы района Валентина Шевченко, в южной части Старого Петергофа, в квартале 24, максимально удаленном от дворцово-парковых ансамблей, предполагается построить 800 тыс. кв. м недвижимости. Однако на территории будущих жилых комплексов, рассчитанных на 25 тысяч жителей, КГИОП устанавливает ограничения зоны ЗРЗ-2, а в ПЗЗ предельная высотность установлена в размере
В приложение 2.6 к главе «Режимы» КГИОП включил около 1500 зданий в зоне ЗРЗ1, реконструкция которых требует сохранения прежних габаритов. В перечне оказались дома по Витебской ул., Мясной ул. и пер. Макаренко в дальнем углу Коломны, однако, к примеру, габариты домов с 4 по 58 по Садовой ценными не признаны – если не считать дома на Сенной пл., где находится Горжилобмен. Впрочем, появление еще одной мансарды на Сенной существенно на историческую среду здесь повлиять не может. Другое дело – дом на Дворцовой пл., 4. Его в перечне нет. Есть дом 6, хотя это, во-первых, памятник, во-вторых, там уже ведется реконструкция на средства Всемирного банка. А вот дом 4 (он же 37 по наб. Мойки) в перечне отсутствует. Хотя памятником и не является, что – наряду с историко-культурной экспертизой, составленной одной из самых уважаемых государственных организаций города, и позволило возвести на нем двухэтажную мансарду, прирастившую высоту на
Несмотря на возмущение директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, дискуссия об этом проекте состоялась в Совете по культурному наследию на месяц позже назначенного срока – и на день позже второго чтения закона «О границах зон охраны», в который внести сущностные правки было уже невозможно. Единственное объяснение, которого смогла добиться пресса, состояло в том, что в брандмауэрной стене дома в советский период были прорублены три окна. А раз брандмауэр стал как бы фасадом, то и иная реконструкция не возбраняется.
«Незамеченный» дом, теперь-таки включенный в перечень впервые выявленных объектов культурного наследия, как теперь утверждают, был спроектирован Огюстом Монферраном. Получается, что разработчики закона, с энтомологической тщательностью описав мелкие и мельчайшие объекты охраны, в двух шагах просмотрели слона.
Ухабистое блюдце
Именно такие ситуации, как с домом на Дворцовой, создают у жителей города сомнения в прозрачности решений городских ведомств и формирует мнение о том, что оба основополагающих закона, несмотря на множество ограничений, на деле маскируют «компромисс в пользу бизнесменов».
Сами представители строительного бизнеса с этим не согласны. Президент Союзпетростроя Владимир Гольман позитивно оценивает оба закона, и считает, что планы застройщиков теперь значительно ограничиваются именно в центральных районах. Как отмечает В.Копылов, имеющиеся послабления для инвесторов – это в основном просто приведение законодательства в соответствие с уже ранее принятыми решениями по строительству. «Например, это касается высотных характеристик многофункционального комплекса на месте кинотеатра «Зенит», а также 5 зданий-башен возле Ладожского вокзала. Наверное, это можно назвать примерами компромисса. Но далеко не всем строителям пошли на встречу и внесли требуемые и соответствующие Генплану зоны и подзоны, а также высотные характеристики, соответствующие разработанным ВРЗ», - отмечает он.
Отдельным застройщикам и впрямь повезло. Широко улыбнулась удача девелоперам микрорайона «Измайловская перспектива»: высотные ограничения в этой части города, продемонстрированные на общественных слушаниях в Адмиралтейском районе, почти полностью отменены. Мало того, число допустимых доминант на этой территории достигло 23, и почти все превышают
«Если «Газпрому» будет разрешено построить небоскреб в исторической части города, тогда должно быть это разрешено и всем остальным застройщикам. Правила должны быть едиными для всех», - считает директор Консалтингового центра «Петербургской Недвижимости» Михаил Бимон. По его мнению, необходимо однозначное ограничение по высоте в различных частях города, чтобы нормы были установлены раз и навсегда, и не пересматривались в неких особых случаях. «При этом важно, чтобы они не менялись и для уже согласованных и строящихся объектов», - отмечает эксперт.
Тем, кто посещал открытые заседания Градсовета, вычислить «невезунчиков» столь же несложно, как и «счастливчиков». Так, на картах ПЗЗ ничто не говорит о наличии в природе комплекса «Платинум» на Свердловской наб. Не предвидятся доминанты и на углу Лиговского и Боровой. Скромные
Пустота вместо предела высотности обнаруживается и на обширной территории между Дальневосточным пр., ул. Зольной и Коллонтай. Здесь допущено в виде исключения строительство 90-метровой доминанты, а само правило, то есть предел высотности для прочих претендентов на участки пустующей территории, отсутствует.
Впрочем, директор центра экспертиз «ЭКОМ» Александр Карпов напоминает, что согласно главе 36 Градостроительного кодекса, если в квартале разрешено строительство одного здания установленной высоты, то этот норматив распространяется и на весь квартал. По его мнению, любая компания, которой в квартале с уже имеющейся доминантой не утвердят проект с аналогичными параметрами, гарантированно выиграет жалобу в суде.
Решить эту законодательную коллизию, по мнению А.Карпова, могли бы региональные нормативы градостроительной деятельности (РНГД), но они в нашем городе еще не разработаны. По оценке А.Вахмистрова, проект закона об РНГД может быть подготовлен только к лету
Для тех случаев, когда целесообразность строительства (или восстановления) доминанты связаны с соображениями охраны культурного наследия – то есть с корректировкой панорам и силуэта города как уникального архитектурного комплекса, - та же проблема, по мнению А.Карпова, могла бы решаться Законом о границах зон охраны. Действительно, в особых условиях для территории микрорайона «Балтийская жемчужина» закон КГИОП оговаривает возможность сооружения здесь доминант. Тем не менее, ЗАО «Балтийская жемчужина» пришлось согласовывать все 12 доминант в своем квартале с КГА, ибо предел высотности там не превышает
Примечательно, что участок у Полежаевского парка расположен ближе к историческому центру, чем территория «Жемчужины». «Хрущевский квартал» между Ленинским, Краснопутиловской и Кубинской имеет предел
А как же пресловутое «блюдце Николащенко», в соответствии с которым на городской схеме высотного регламента тщательнейшим образом выписывались «уступы» предельной высотности до
Предполагалось, что каждая из высоток, утвержденных Комиссией по землепользованию и застройке, именно так и должна была рассматриваться. Впрочем, когда на дополнительном заседании КЗЗ 17 декабря депутаты Виктор Евтухов и Сергей Малков подняли вопрос о том, все ли проекты были рассмотрены по этой процедуре, выяснилось, что это не так. Этим и мотивировалось решение о создании совместной рабочей с участием КГА, КГИОП и ЗакС для уточнения влияния доминант на панорамы.
Впрочем, по мнению адвоката Международной коллегии адвокатов Санкт-Петербурга Евгения Баклагина, занятие это бессмысленное, ибо фиксирование доминанты на «локальном участке» (ст. 8 главы 1 ПЗЗ) не имеет правовых оснований. Ибо это понятие не предусмотрено ни Градкодексом, ни местным законодательством. Если речь идет о земельном участке, то в его пределах – например, при расширении – доминанта может «передвинуться» на несколько сот метров в любую сторону. И все визуальные коридоры разъедутся в разные стороны.
Помимо независимых экспертов, множество расхождений ПЗЗ с Градкодексом заметила и городская прокуратура – в т.ч. и по принципу территориального зонирования. Так, прокурорам непонятно, что на схеме ПЗЗ вовсе отсутствуют зоны запаса. Хотя на схемах постановления №1731 они хоть в небольшом числе, но присутствовали, распространяясь на кварталы, которые до
Вместе с тем прокуратура обратила внимание также на обилие не соответствующих Градкодексу согласований, а в заключение сделала вывод о том, что предложенный вариант закона может нарушить государственные и общественные интересы. Не самая лестная рецензия на закон, позиционируемый как «документ общественного согласия».
Те же и господин Кризис
За 2 дня до рассмотрения закона о ПЗЗ в первом чтении первый зампред КГИОП Алексей Комлев внес резонное предложение: до вступления в силу ПЗЗ наложить мораторий на утверждение градостроительных согласований в зонах ЗРЗ-2 и ЗРЗ-3 исторического центра, где высотный регламент, в отличие от всех прочих, устанавливается ПЗЗ, а не законом «О границах зон охраны». Он выразил опасение, что в результате временного законодательного вакуума застройщики смогут «протолкнуть» здесь высотные проекты.
Инициатива моратория не была сочтена актуальной: 24 декабря депутаты по настоянию А.Вахмистрова согласились рассмотреть закон о ПЗЗ во втором чтении уже на втором заседании после каникул, что позволит заменить «точку с запятой» на точку уже к концу января. Для этого, впрочем, совместной комиссии придется немало попотеть, не только перепроверяя видимость нанесенных на карту закона доминант, но и убеждая прокуратуру в нецелесообразности полного переписывания закона.
Некоторые замечания прокуратуры по зонированию легко устранимы. Этого нельзя сказать о высотном регламенте, который прокуроры требуют рассматривать вместе с другими, а не отдельно. Если здесь не достигнуть консенсуса, то придется либо переписывать оба закона, либо отдать зоны ЗРЗ-2 и ЗРЗ-3 центра «на откуп» КГИОП. И все это время совместную комиссию будут осаждать застройщики.
Впрочем, в этот спор на извилистом пути к чаемому общественному согласию весьма бесцеремонно вмешивается господин Кризис. В течение декабря такие компании, как «Главстрой» и «ЛенСпецСМУ», отказались от ранее декларированных офисных проектов. По оценке эксперта АН «Адвекс-Центр» Марианны Верещаги, спрос на офисную недвижимость, и так далекий от ажиотажного, начал сокращаться еще летом. В Москве, где этот показатель был всегда выше, закрылись крупнейшие проекты деловой недвижимости: офисы «остывают».
Между тем те самые территории города, где сегодня заявлены самые амбициозные проекты, в том числе с точки зрения влияния на городской силуэт, предназначались именно для офисной недвижимости. В оставшееся для корректировки ПЗЗ время можно было бы рассмотреть не только юридические коллизии, но и варианты альтернативного использования участков намеченных под бизнес-центры. В частности, для строительства бюджетного жилья. В тех же интересах уместно снять регламентные ограничители для среднего строительного бизнеса, осваивающего городские окраины.
Чтобы кризис не заменил точку многоточием, а несостоявшиеся деловые зоны не заросли бурьяном вдобавок к уже возникшим в городе пустотам, чиновники вместе с проектировщиками и специалистами по надзору могли бы подумать о более гибком и менее бюрократизированном использовании городского пространства, и предусмотреть – что, кстати, в отдельных случаях сделано – возможность альтернатив зонирования, даже если это не вполне соответствует букве Градкодекса. И не пожалеть времени на доработку вызывающего столь много вопросов документа.
Федор Хлебников
У той или иной фирмы, занятой на рынке строительства и недвижимости могут быть разногласия с той или иной саморегулируемой организации, а у той в свою очередь - несогласие с тем или иным пунктом закона о СРО. Но убеждать кого-либо в необходимости саморегулирования в принципе сегодня уже не приходится. И если идти ab ovo, то и наводить порядок в строительстве в первую очередь нужно в профессиональном цеху проектировщиков. И при том не на уровне разработчиков проекта строительства того или иного дома, комплекса, моста или дороги. А на уровне таких проектировщиков, которые воплощают в чертежах стратегию развития «городов и весей» страны.
20 марта в петербургском Доме архитектора состоялось учредительное собрание ассоциации «Гильдия градостроителей России». Учредители поспешили известить прессу об этом долгожданном для них событии при первой же возможности. Вместо перерыва на кофе они устроили пресс-конференцию, по окончанию которой вновь скрылись за дверьми зала заседаний, а продолжить работу собирались на следующий день в Москве. Они не смогли ответить на часть вопросов, касавшихся руководства, структуры и устава новорожденной СРО, но главное сказали: ассоциация создана, желание вступить в гильдию выразили 28 профессиональных объединений градостроителей.
Гадать о том, кто возглавит гильдию пока рано. Но большинство участников собрания, вышедших к прессе, являются петербуржцами. Среди них директор института РосНИПИ Урбанистики Владимир Щитинский, председатель совета директоров ООО «Институт Ленгипрогор» Максим Перов и его заместитель Юрий Перелыгин, а также директор ОАО «НИПИ Градостроительства» Андрей Лаппо. Единственный москвич - президент Межрегиональной общественной организации содействия развитию рынка геоинформационных технологий и услуг (ГИС-ассоциация) Сергей Миллер заявил о своей непричастности к учреждению гильдии. По всей видимости, он принял участие в собрании в качестве представителя смежного цеха, идейного соратника, и таким образом заинтересованного наблюдателя.
Однако у петербургского собрания имеется предыстория. Впервые с официальным обращением об актуальности создания межрегиональной гильдии градостроителей в России в декабре
В обращении говорилось, что в последние годы принятием ряда положений федеральных нормативных правовых актов (Градостроительный кодекс и развивающие его положения Постановления правительства) государство практически отстранилось от осуществления функций обеспечивающих поддержание необходимого уровня профессионализма в градостроительной деятельности. Эта деятельность не лицензируется, ее продукция не сертифицируется, качество градостроительных решений не контролируется на профессиональной основе.
Отсутствие контроля качества профессиональной деятельности и нигилизм в отношении к профессии, предупреждал академик, мало заметны в течение короткого периода времени, но уже начинают проявляться и нанесут огромный ущерб гражданам, обществу и государству в ближайшие десятилетия. А рост потребность в профессиональной деятельности градостроителей, при их дефиците и отсутствии необходимого внимания к качеству производимой продукции приведет к его падению.
С 31 января по 1 февраля
С середины февраля на сайте ГИС-ассоциации в режиме он-лайн ведется обсуждение устава новорожденной СРО. Но, как предупреждают учредители, процесс регистрации может занять около года. Этот год необходим, в частности, на выработку стандартов качества профессиональной деятельности.
Едва ли не каждый из участников пресс-конференции, по очереди взывая то образному мышлению, то к аксиомам практического разума, то к интуиции, попытался по-своему объяснить, что это за профессия такая – градостроитель. Но показательно, что окончательную ясность внесло лишь англоязычное urban planner.
Эта профессия не является для нас чем-то принципиально новым. Хотя в советское время количество профессионалов-градостроителей на сто тысяч занятых в нашей стране было в десятки раз ниже, чем в развитых странах, отечественная школа была им достойным конкурентом. Профессия не была у нас на слуху отчасти потому, что в советское время проектировщики и планировщики работали в составе государственных учреждений и контролирующих органов. Однако за последнее десятилетие количество профессионалов в этой довольно специфической области сократилось так, что разрыв по сравнению с Западом увеличился в сотни раз. Упала и цена продукции производимой профессионалами градостроителями – за два десятка лет она уменьшилась более чем в 10 раз и стала ниже цены подобной продукции в развитых странах более чем в сотню раз. Сопоставимо уменьшилась и оплата труда в сфере градостроения.
Тенденция здесь, впрочем, мало чем отличается от любой другой специфической научной среды. Но специфика в том, что утрата позиций и конкурентоспособности российской школы происходила на фоне постоянного роста темпов, как коммерческого, так и бюджетного строительства. По подсчетам коммерческого директора омского института территориального планирования «Град» Ильи Бальцера, в ТПИ «Омскгражданпроект» не более 30 специалистов в области градостроения, в «Граде» - 150, в московском Гипрогоре - около 200, а в петербургском институте Урбанистики – около 500 (ленинградская школа градостроительства изначально была ведущей).
«Градостроитель» - профессия «штучная», говорят учредители гильдии, для того, чтобы вырастить такого специалиста, нужен особый талант. Для этого сегодня требуется, чтобы выпускник архитектурного вуза прошел обучение в течение еще 2-5 лет, например, в Академии народного хозяйства им. Плеханова. Тут надо заметить, что отныне градостроители будут заниматься не только составлением градостроительной документации на уровне генеральных схем, планов и проектов межевания и планировки. Хотя и такой градостроительной документацией им в ближайшее время потребуется обеспечить все 25 тысяч муниципальных образований России. Схемы территориального планирования теперь повсеместно, на уровне муниципалитетов, планируется привязывать к стратегиям социально-экономического развития, реализуя известную инициативу Министерства регионального развития РФ. И это правильно, считают учредители Гильдии градостроителей России. В начале должна быть стратегия, сценарий развития, даже на уровне страны, а после – эскизы и чертежи. Только таким образом можно на уровне проектирования заложить основы будущего сбалансированного и эффективного развития и управления страны. И тут же можно сказать, что время «естественно-исторического» развития городов закончилось с переходом к комплексной застройке и комплексному же планированию.
Однако тогда, говорят учредители, учить придется всех – и студентов, и представителей исполнительной власти, и депутатов - это как «высшие командирские курсы». В Петербурге пока это утверждение прозвучало как благое пожелание. Зато московский мэр уже усадил своих подчиненных за парты на 2008-2010 гг. Учителями чиновников станут профессора Российской академии архитектуры и строительных наук, Союза архитекторов, Союза строителей России, а также Ассоциации строителей России и Российского общества инженеров строительства. По окончании курсов, хотя бы дистанционных, им выдадут соответствующие свидетельства. Будет ли отсутствие такого свидетельства поводом к отставке, мы, наверное, узнаем в ближайшем будущем.
Учредители со своей стороны пообещали, что они непременно займутся законодательными инициативами и, если понадобится ее, постараются делегировать своих представителей в ГосДуму. Но уже сейчас свое согласие войти в наблюдательный совет гильдии, по их словам, подтвердили представители всех уровней и всех уровней власти.
Наталья Черемных
На примере цитируемого ниже отрывка из статьи директора ООО «ИТП «Град» А. Береговских «Роль градостроительной документации в процессах управления развитием территорий муниципальных образований», касающегося развития Салехарда, можно оценить масштаб работы, которую необходимо выполнить современным градостроителям.
Комплексный проект системы управления развитием территории муниципального образования Городской округ Салехард содержит следующие разделы:
- Анализ действующих муниципальных программ и нормативных правовых актов в сфере регулирования градостроительных и земельно-имущественных отношений. Разработка необходимых документов обеспечивающих реализацию федерального и окружного законодательства и повышение эффективности управленческой деятельности направленной на формирование среды жизни и деятельности граждан г. Салехард.
- Создание обобщенной информационной базы об объектах градостроительной деятельности (создаваемая база данных является фундаментом для формирования всей системы).
Анализ современного состояния и использования территории, комплексная оценка и выявление проблем пространственного развития муниципального образования, определение целей и задач территориального планирования.
- Формирование градостроительного паспорта городского округа и населенных пунктов, входящих в его состав.
- Доработка генерального плана городского округа Салехард в границах муниципального образования, в том числе утверждаемой части, содержащей текстовые материалы (Цели и задачи территориального планирования развития территории городского округа. Программа мероприятий реализации генерального плана) и графические материалы.
- Проекты планировки и межевания, градостроительные планы земельных участков.
- Правила землепользования и застройки.
- Проект плана реализации генерального плана. Электронная модель поэтапной реализации генерального плана (Основные преимущества электронного моделирования заключаются в возможности быстро получать "срез" генерального плана на любом этапе его реализации, а также формировать отчеты с перечнем необходимых мероприятий, их стоимостью и последовательностью в пределах любого этапа).
- Оценочное зонирование и система расчета размеров платежей за землю (Оценочное зонирование объективно отражает характер современного использования территорий, а также учитывать планируемые изменения градостроительного использования; рассматривать стоимость земли в зависимости от видов использования земли, социальной нагрузки расположенных объектов).
- Программа инвестиционного освоения территории города.
- Публичный сборник основных положений градостроительного развития городского округа.
- Создание службы информационного обеспечения градостроительной деятельности (ИСОГД) и обучение работе с электронными ресурсами сотрудников службы ИСОГД и всех заинтересованных структурных подразделений администрации муниципального образования.
14 марта в помещении Невской куртины Петропавловской крепости открылась выставка «Убывающие города», организованная Музеем истории Санкт- Петербурга и институтом «Про Арте» при поддержке Федерального культурного фонда Германии и Института имени Гете. Экспозиция, созданная немецкими и российскими художниками и специалистами по урбанистике, по существу впервые полностью посвящена феномену деградации крупных городских поселений и ее культурным и социальным последствиям. Редкое сочетание градостроительной и общественной мысли, впрочем, можно полностью оценить, лишь ознакомившись с научной стороной творчества автора идеи и главного куратора выставки – Берлинского архитектора Филиппа Освальта.
Искусство, документирующее проблему
Архитектор Филипп Освальт приехал из Германии в Санкт-Петербург на три дня. Как ни странно - принимая во внимание его профессию и опыт работы в мастерской Рема Колхааса, он оказался в нашем городе впервые, хотя много раз бывал в России. Как вы думаете, какой российский город он изучил лучше всех? Ни за что не догадаетесь - бывшую столицу советских текстильщиков Иваново.
Филипп Освальт преподает архитектуру в Кассельском университете, а в свободное время изучает убывающие города. Урбанистическое пространство, оказавшееся в фазе деградации, является предметом его пристального интереса. Он ходит по этим городам, ловит в объектив фотокамеры запущенные дома и их столь же запущенных обитателей, спрашивая у них о том, чем они жили раньше и как представляют свое будущее.
По самому названию выставки «Убывающие города» (Shrinking Cities) можно было представить себе автора эстетом старения и смерти, ведомым романтическим пристрастием к всяческому распаду. Странная конструкция с повисшими проводами в центре зала вроде бы подтверждала эту догадку. Но столбцы и диаграммы сухой статистики, занимающие всю стену у входа, давали понять, что автором руководят совершенно иные мотивы.
Два тома и объемистый атлас с титулом, совпадающим с названием выставки, дают представление о масштабе труда, осуществленного автором и его международной командой. По существу, выставка является только приложением к этому труду - ее элементом, обращенным к обществу. Ее назначение состоит в том, чтобы общества многих стран, которые экспозиция успела объехать, задумались не только о судьбе конкретного немецкого Лейпцига, американского Детройта, английского Манчестера, японского Хакодате и русского Иваново, но и о судьбах самой человеческой цивилизации.
Филипп Освальт, родившийся в западногерманском Франкфурте, представляет достаточно редкий тип современного немецкого интеллектуала – столетие назад, впрочем, этот тип был классическим. В действительности его интересует смысл, в городе и человеке – предназначение. В процессе деградации его увлекает не внешняя сторона, а причинная, бытийно-философская, и градостроительный пейзаж воспринимается им вместе с населяющими его людьми, изменяющимися вместе со своим местом обитания.
«Угрюмые взоры слезой не заблещут...»
По данным исследования Освальта, динамика развития городов вовсе не пропорциональна росту численности мирового населения. Более того, число убывающих городов мира с населением свыше 100 тысяч за последние полвека в 1,5 раза превысило количество городов, выросших до того же размера. Статистический факт действительно давно требует осмысления – для чего, впрочем, требуется преодолеть как минимум понятийные штампы, не говоря о факторах конъюнктуры: в самом деле, ни одно из правительств не любит отчитываться о язвах своего общества, предпочитая предъявлять и внешней, и внутренней аудитории парадную картинку успеха.
Так, американский Детройт в итоге аутсорсинга местной автомобильной промышленности стал одной из первых, но далеко не единственной язвой на теле государства, транслирующего в мир «американскую мечту». Сократившись по численности населения в 3 раза и выпав из списка городов-«миллионников», некогда славная столица заокеанского автопрома расслоилась как демографически, так и этнически: белое население переместилось в пригороды, центр превратился в социальный аналог Гарлема, с той разницей, что населенное пространство не сжато, а разрежено, и безработные бродяги не скитаются в поисках ночлега: пустых и при этом вполне прочных зданий – множество. Вместе с тем над городом витает аура деморализации, не рассеивающаяся с тех лет, когда мегаполис утратил свое предназначение.
Русское Иваново и немецкий Лейпциг тоже были славны своим предназначением в СССР и ГДР, соответственно, легкой и химической промышленностью. Итог по демографическим показателям оказался одинаково плачевным, хотя российский город был просто оставлен на произвол судьбы, а немецким городом в поте лица занимались высшие чиновники не только Германии, но и Евросоюза.
Общим местом оказались щедрые обещания расцвета в связи с развитием новых общественных отношений. И ивановским, и лейпцигским жителям сулили чудеса развития, будто бы автоматически следующие из приватизации. Разочарование не заставило себя ждать. Социальный выигрыш для граждан, торжественно гарантированный Фидуциарным ведомством, занимавшимся описью имущества бывший ГДР (Wirtschaftswunder – «хозяйственное чудо») оказался не более осязаемым, чем реальная рыночная стоимость пресловутого российского ваучера. О самом ведомстве, принесшем убыток в 6 млрд. евро, официальные лица предпочитают не вспоминать.
Ощущения граждан художник Андреас Зикман передал в форме традиционного лубка середины XIX в. - особого вида наивного искусства, зародившегося в среде шахтеров-инвалидов того времени. Жители Лейпцига потеряли не только социальные гарантии, но и смысл, которым жил город; вместо иссякших нитей искусственного волокна им, как силезским ткачам Гейне, оставалось шить проклятия новому миру, оказавшемуся не лучше старого.
Конфуз евросоциализма
Чиновники Евросоюза, впрочем, списали неблагополучный результат на локальную коррупцию, отказываясь верить, что невидимая рука рынка ни в какую не хочет рассеять над этим городом золотые монетки. Усилия по возрождению местной экономики – дело чести объединенной Германии – вылились в целую систему мероприятий, где львиная доля средств, как и у предшественников-марксистов, уходила «в свисток». Предполагалось в город, охваченный безработицей, слетятся доброжелательные инвесторы. В расчете на это «единственно научное» чудо за федеральный счет были снесены дома постройки 70-х гг. и построены комфортабельные коттеджи с полной инженерной инфраструктурой.
Два инвестора действительно осчастливили Лейпциг, купив остановившиеся химические предприятия. Только для основной массы горожан это ничего не решило, поскольку рабочих мест вместо былых тысяч были созданы десятки. Производство при этом выросло, благо щедрое бюджетное содействие позволило новым хозяевам практически даром провести модернизацию. Как рассказывает Филипп Освальт, создание одного рабочего места обошлось чуть ли не в миллион евро.
В построенных за тот же бюджетный счет коттеджи жить оказалось незачем - а значит, и некому. После того, как не дождавшиеся чуда квалифицированные рабочие покинули город, оказалось, что в регионе Лейпциг-Халле миллион новых жилых зданий остаются бесхозными. Теперь на том же высоком берлинском и брюссельском уровне рассматривается проект их сноса.
Не супом единым
Ивановская бабушка, трясущейся рукой вычерпывающая суп из благотворительной миски на фоне заснеженных дверей закрывшейся общественной столовой (инсталляция Сергея Браткова), возможно, более несчастлива, чем жительница Халле с явными признаками алкоголизма на лице, позирующая перед сносимой многоэтажки.
Экспозиция «вынужденных вещей Ивановской губернии» (как-то камень для поддерживания падающей двери и антенна из архаического обогревательного прибора), равно как и «руководство по выживанию», разумеется, включающее нехитрую технику самогоноварения (Александр Свердлов, Василий Самородов), и вид замершей фабрики в разрезе (Ольга Филатова), передают высшую степень безотрадности. Впрочем, спустя 3 года после того, как создавалась экспозиция, ивановский пейзаж несколько облагородился: по словам Филатовой, после десяти лет кризиса некогда знаменитая фабрика имени 8 марта переоборудована в развлекательный центр.
Сегодня Лейпциг и Иваново социально сопоставимы; и здесь и там находятся люди с фантазией и предпринимательской инициативой, разрежающие уныние упадка новым и возрожденным творчеством. Но эти ростки возрождения не меняют общей атмосферы убывания – являющегося, как подчеркивает Освальт, феноменом не только социальным, но и культурным. Зияющая пустота на месте предназначения никуда не исчезает, да и не может исчезнуть сама по себе.
Понятие «кризис идентификации», уже традиционно применяемый к описанию социально-демографических явлений в бывшем СССР и Восточной Европе, на самом деле имеет значительно более широкое применение. На самом деле – и наглядное доказательство этого факта ценнее всего в синтетическом научно-художественном труде «Убывающие города» - хорошо знакомое нам явление, бросающееся в глаза лишь в силу резкого сдвига в отношениях собственности и распределения, является всего лишь частным случаем общецивилизационной динамики. В смысле, призвании, миссии нуждается любой человек и любой устроенный по его подобию осмысленно возникший и функционально дифференцированный архитектурно-хозяйственный организм, именующийся городом.
Связать разорванные нити
Атлас убывающих городов мира, составленный Филиппом Освальтом и его партнерами из шести государств, не только педантично перечисляет все причины явления (на первом месте в развитых странах – разумеется, аутсорсинг производства и услуг), но и иллюстрирует его с помощью карт. Особенно впечатляет демографическая карта, где на контуры стран накладываются контуры убывания пропорционально падению численности.
Вопрос о том, «как кризис идентичности влияет на городское пространство», получил более чем убедительный ответ в композиции выставки. Более сложный вопрос о том, что делать с убывающими городами, ждет ответа как на национальном, так и на мировом уровне.
Государства, по мнению Филиппа Освальта, могли бы создать оптимальные условия для местных инициатив, стимулируя местный бизнес вместо расчета на снисхождение крупных корпораций, который по существу приводит как минимум к нерациональному расходованию бюджетных средств. В частности, практика Евросоюза, представляющая собой иррациональное сочетание идеологизированного либерализма с социалистическим распределением, не решит проблему возрастающего числа убывающих европейских городов при той же степени гиперцентрализации и зарегулированности.
Однако перемещение принятия решений на локальный уровень ничего не решит, пока на этом уровне инвестиционный голод сочетается со смысловой недостаточностью. Без государственного управления проблема убывающих городов решена не будет. Это управление, чтобы стать эффективным, должно выходить на местный общественный уровень, воспринимая идеи саморазвития и нового предназначения, возникающие на местах. Как рассказывает Филипп Освальт, это сегодня успешно осуществляется в Бразилии, где города второго порядка развиваются именно благодаря двум уровням диалога – между обществом и местной властью и между местной и центральной администрацией. Это происходит несравнимо более эффективно, чем в Европе – несмотря на несопоставимые показатели доходов на душу населения.
Бюрократия Евросоюза, как и местные власти постсоциалистических стран, скованы предубеждением против планирования, равно как и вообще против «политизации» идей развития - индустриального и градостроительного. Между тем «политизация», по мнению Освальта, необходима – не в форме «единственно верной идеи», а в виде поиска предназначения, как на уровне городов, так и на уровне наций. Хотя бы по той причине, что понятие международного разделения труда не устарело и продолжает «работать», но по-иному.
«Нужно вернуться к той дискуссии о новых моделях финансирования, налогообложения, коммунальной политики, новых институтов, с которая в свое время заложила основы большого модернизма, - считает Филипп Освальт. - Для этого необходимо соединение ныне отчужденных друг от друга уровней принятия решений – от общин до высших управляющих центров».
Понятно, что на практике подобные задачи никак не могут ограничиться уровнем архитектурной общественности. Сотрудники посольства Германии, посетившие выставку, интересовались не только экспозицией, но и идеями коллектива, включающего российских архитекторов – один из них, москвич Сергей Ситар, был автором архитектурного раздела «Стратегии развития Норильска до
Санкт-Петербургу повезло больше, чем Иваново и другим – особенно монопрофильным – российским городам. Это не значит, что все его проблемы решены. По существу, город только приступает к идентификации своего предназначения. В некоторых его районах оптимальные функции уже переосмыслены, другим это еще предстоит, и лишь когда этот процесс завершится, мы сможем честно отчитаться, что располагаем не только хорошим бюджетом, но и многосторонеей и развернутой в будущее стратегией развития.
Хорошо, что наши районные «иванова» сегодня имеют шанс изменить свой облик, а их жители – свое применение в работающем хозяйственном организме. Хорошо, что расчищаются каналы прямой связи между обществом и властью. Хорошо, что идея начала 1990-х гг. о превращении индустриального мегаполиса в исключительно туристический центр была отвергнута. Что могло бы получиться, можно узнать из того раздела атласа Филиппа Освальта, где рассказывается о самом убывающем (утрата 64% численности населения, замещения половины местных жителей иммигрантами) городе Италии. Этот несчастный, физически запущенный и инвестиционно несостоятельный город, некогда бывший центром могущественной морской империи, называется Венеция.
Константин Черемных