Сохранять нельзя развивать
Проблематика нахождения баланса между сохранением и развитием исторического центра Санкт-Петербурга не теряет своей актуальности. «Строительный Еженедельник» провел заочный круглый стол, попросив ряд экспертов высказать свое мнение по этому вопросу.
«Строительный Еженедельник» («СЕ»): В мировой практике немало разных примеров отношения к сложившейся застройке исторических городов. Какие практики, на Ваш взгляд, наиболее применимы для Петербурга?
Рафаэль Даянов, руководитель Архитектурного бюро «Литейная часть-91», заслуженный строитель России: Я думаю, что проведение каких-то прямых аналогий совершенно неуместно. Зарубежные практики обращения с объектами наследия вряд ли применимы в России. У нас совершенно другие условия – иной климат, иная экология, иной менталитет людей. Сравнения просто некорректны. При всей похожести на европейскую застройку Петербург совершенно самобытен, его наследие оригинально, сформировано российской идентичностью в специфических северных условиях со всеми их отличительными особенностями. Поэтому у нас свой путь.
Александр Карпов, директор Центра экспертиз ЭКОМ, руководитель группы экспертов Комиссии ЗакС Петербурга по городскому хозяйству: На мой взгляд, это практика итальянских, немецких городов, которые развивали комплексное регулирование градостроительства и охраны наследия на муниципальном уровне еще до того, как это стало общей тенденцией. Эти практики предполагают очень детальную проработку перспектив управления территорией, включая желаемые сценарии развития буквально каждого участка. В результате планы по сохранению наследия этих городов были интегрированы с планами по развитию. И логика этих практик проистекала не из каких-то внешних обязательств, а из понимания своей идентичности, истории, культурной традиции. Нужно перенимать опыт, например, британский, государственной и муниципальной поддержки работы собственников по сохранению исторической ценности зданий.
«СЕ»: Известно, что барон Осман во второй половине XIX века фактически снес старый Париж и застроил территорию теми зданиями, которые сегодня всех восхищают. Возможна ли подобная практика в Петербурге – конечно, не в полном масштабе, а в отношении зданий, не представляющих серьезной историко-архитектурной ценности?
Филипп Грибанов, представитель Фонда содействия строительству культовых сооружений РПЦ в Петербурге: У каждого великого города свой путь, который складывается из истории, культуры, менталитета, традиций. В Петербурге огромное количество настоящих памятников архитектуры, сносить которые – это настоящее преступление. В то же время есть здания, которые не представляют собой ценности, но охраняются не меньше, чем истинные произведения искусства. Подход к ним с точки зрения законодательства почти одинаковый, что противоречит как здравому смыслу, так и самой сути сохранения и восстановления памятников архитектуры. В итоге город оказался фактически застывшим музеем под открытым небом – и ни о каком развитии не может идти и речи. Я выступаю за индивидуальный подход к новым проектам в центре города.
Александр Карпов: Это некорректное сравнение. Действия барона Османа имели стратегический градостроительный посыл – он реализовывал свой план преобразования хаотически застроенного Парижа не на уровне отдельных зданий или кварталов, объектом перепланировки был весь город в целом. Петербург изначально «умышленный город», со времен Петра он застраивался по планам, и градостроительного хаоса, который мешал бы его развитию и требовал ликвидации, у нас просто никогда не было. Так что говорить об использовании «опыта Османа», тем более применительно к отдельным зданиям, – не приходится.
«СЕ»: Какие архитектурно-градостроительные характеристики (высота, плотность и пр.) в зоне исторической застройки города должны оставаться незыблемыми, а что может быть скорректировано, на Ваш взгляд?
Филипп Грибанов: Пока незыблемым можно считать только то, что многие здания требуют реконструкции, реставрации и приспособления к современному использованию. Но сделать это зачастую невозможно из-за жесткого регулирования в зоне исторической застройки. В таких условиях любая попытка инвестора подойти к историческому зданию встречается в штыки. Для начала нужно выработать индивидуальный подход к особо значимым объектам. А высотность, плотность, перепланировка – это уже вопрос целесообразности, здравого смысла и сохранения исторической правды.
Рафаэль Даянов: Ситуация вкратце такова: охранное законодательство – жесткое, правила игры – очень строгие; большинство людей, которые дискутируют сегодня по поводу застройки – плохо представляют себе строительные нормы и правила. Надо понимать, что город все равно будет развиваться – так или иначе, в той или иной форме. Остановить этот процесс невозможно. Даже если «запретить всё», через какое-то время все равно придется подстраиваться под реальность. Потому что меняются технологии, представления о комфорте и качестве жизни и многие другие факторы. Ансамбли классицистического Петербурга принципиально отличаются от застройки конца XIX– начала ХХ века, но сегодня все это воспринимается как единый комплекс наследия. И сегодняшний путь законодательных ограничений на любые работы в центре города, на мой взгляд, – тупиковый. Законодательство должно быть гибким, учитывающим объективную реальность, а не строящимся на отвлеченных «принципах», не применимых на практике.
«СЕ»: Существует немало исторических объектов, которые не могут найти инвесторов, поскольку требования охраны не позволяют приспособить их для современного использования. В итоге они просто постепенно разрушаются. Что делать со сложившейся ситуацией?
Рафаэль Даянов: В старых жилых домах, где каждый гвоздь градозащитники готовы объявить бесценным артефактом, между прочим, люди живут. Почему они должны жить в условиях, совершенно ненормальных с точки зрения и современных представлений о комфорте, и тех же установленных норм – противопожарных, санитарных и прочих? Отремонтировать такие дома или просто невозможно или запредельно дорого, сохранять до естественного «умирания» – опасно. Это серьезные социальные проблемы, которые надо спокойно и методично решать – профессионалам, а не дилетантам.
Александр Карпов: По данным государственной инвентаризации, подобных объектов в городе не более полутора сотен. На фоне десятка тысяч исторических зданий в Петербурге – это ничтожный процент. При этом для того, чтобы говорить об их «разрушении», необходимо различать реальную аварийность, мнимую аварийность и просто облупившийся фасад, придающий дому непрезентабельный вид. У нас есть здания (яркий пример – ул. Восстания, 4), которые на фоне официального признания аварийными активно эксплуатировались, и никто из многочисленных арендаторов, несмотря на «диагноз», отнюдь не торопился оттуда съезжать. Большая часть рассказов о «неустранимой аварийности» – это просто миф, подтвержденный заказными экспертизами, доказывающими то, чего нет.
Алексей Шашкин, член Совета по сохранению и развитию территорий исторического центра Санкт-Петербурга, генеральный директор компании «Геореконструкция»: С существующим законодательством никакого развития города не будет. Любой дореволюционный дровяной сарай будет стоять теперь «вечно». Если такова цель закона, надо ясно себе представлять и последствия. Исторический центр Петербурга в границах полуторамиллионной столицы Российской империи обречен на медленное (а может быть, и сравнительно быстрое) умирание. В бюджете денег на его поддержание нет. А инвестировать в дровяные сараи, которые должны стоять вечно, никто не будет. Не пора ли остановить эту псевдоспасательную деятельность, пока она не нанесла городу непоправимый урон? Конечно же, нельзя впадать и в другую крайность. Внешний облик исторической застройки, безусловно, должен быть сохранен. Именно она создает архитектурное очарование Петербурга. Однако вопрос может решаться отнюдь не только радикальным способом (сносим или оставляем как есть).
«СЕ»: Как обеспечить развитие и модернизацию исторического центра Петербурга, сохранив при этом его наследие?
Рафаэль Даянов: Абсурдно объявлять наследием все, что построено до 1917 года, включая третьи дворы и дровяные сараи. Законодательство надо развивать. Необходимо формирование дифференцированного подхода с четким пониманием: что действительно является ценным историческим наследием, а что – нет. В Вене, например, буквально поквартально расписано, где допустима какая-то трансформация застройки, а где – нет. Только делать это должны профессионалы. Бывали случаи, когда предметами охраны становились «исторические решетки», которые на поверку оказывалась типовыми ленпрокатовскими образца 1957 года, или лепной декор под «барокко» на гипроке. По каждой инициативе градостроительного вмешательства в сохранившуюся архитектурную среду должно приниматься индивидуальное решение – насколько оно уместно в предлагаемой форме в данном конкретном месте. И делать это должны специалисты, а не активисты, почему-то присвоившие себе право говорить от имени всего общества.
Александр Карпов: У большей части зданий, производящих неблагоприятное впечатление, есть собственники – как жители, так и юрлица. Так что их состояние – это вопрос о том, как городу помочь собственникам – организационно, финансово, технически, технологически. Как можно искать инвестора для объекта, у которого уже есть владельцы? Германская и английская практика, о которой я говорил ранее, в значительной мере как раз и заключается в обучении собственников (медленном и долгом, но зато надежном), разработке для них проектов грамотного ведения работ на исторических объектах, предоставлении им грантов и безвозмездных субсидий (или софинансирования). Конечно, у нас есть объективные препятствия для этого, поскольку традиция частного владения зданиями была в советский период разрушена, и компетентный собственник сейчас – это редкость.
Алексей Шашкин: В отношении исторических зданий необходимо вводить понятия их ценности и целесообразности сохранения. Категория ценности должна определять, какие именно здания следует сохранять, а какие могут быть снесены. Целесообразностью же должна определяться форма сохранения (полное или воссоздание). Целесообразность физического сохранения, например, аварийного исторического здания определяется ценой усиления и разумностью платить эту цену. Вполне возможным вариантом является сохранение исторического фасада здания и перестройка внутренних объемов.
Филипп Грибанов: Город должен расти и развиваться, и при этом необходимо бережно относиться к историческому центру, но не отпугивать от него инвесторов и меценатов, которые готовы взять на себя ответственность по сохранению и воссозданию исторического наследия. Пока же существуют такие жесткие градостроительные ограничения, ни о каком развитии не может быть и речи. Мы же все помним, что традиция – это поддержание огня, а не поклонение пеплу!
В конце 2018 года утвержден национальный проект «Жилье и городская среда», призванный синхронизировать усилия Правительства России, региональных и муниципальных органов власти по повышению качества жизни населения. Сформирована и принята Методика определения индекса качества городской среды (ИКГС).
По всему миру эффективно организованные города, занимающиеся развитием своего будущего и ориентированные на формирование среды, демонстрируют долгосрочные и устойчивые темпы экономического роста. Поэтому инвестиции в городскую среду и в развитие городов – процесс для бизнеса перспективный. Об этом на ПМЭФ-2019 рассуждали участники дискуссии «Инвестиции в развитие городской среды».
Финансирование
Индекс качества городской среды – совокупность установок и ориентиров развития города, является инструментом коммуникаций между властью и населением.
О финансовой составляющей реализации нацпроекта «Жилье и городская среда», открывая дискуссию, рассказал заместитель Председателя Правительства России Виталий Мутко. «При создании индекса мы учитывали международный опыт, практику крупных российских мегаполисов, разработки институтов урбанистики, архитекторов. В результате индекс включил 36 показателей. На реализацию проекта выделено более 300 млрд рублей. Отдельно были выделены малые города и поселения. На развитие комфортной среды в них направляется 30 млрд рублей. Главное, на данный момент, – определить, как грамотно инвестировать эти средства», – отметил он.
Экология, благоустройство общественных пространств, безопасность, идентичность городов, комфорт среды, социальная составляющая – это основные направления, где будут использоваться государственные деньги.
Планируется, что в результате реализации нацпроекта «Жилье и городская среда» к 2024 году доля городов, в которых ИКГС увеличится на 30%, вырастет в 2 раза.
Способы
Во-первых, нацпроект призван улучшить общественные пространства городов, парки, набережные, площади. Эти изменения повысят комфорт проживания горожан.
Мэры и главы городов и поселений могут направить государственные средства на реализацию программ по реконструкции и благоустройству дворов, улиц, строительству детских площадок. Но главным условием нацпроекта является комплексное улучшение.
Поэтому при разработке городских программ будут учитываться как мнения профессионалов, так и предложения жителей населенных пунктов по расселению аварийного фонда, обеспечению доступности социальной инфраструктуры, улучшению работы городского транспорта, охране окружающей среды.
А поскольку при реализации нацпроекта планируется использовать и частные инвестиции, то во внимание будут приниматься и пожелания коммерсантов. К примеру, грамотное и просчитанное использование первых этажей жилых зданий для размещения предприятий малого и среднего бизнеса социальной направленности.
Во-вторых, при улучшении имеющейся городской среды будет создаваться новая. Напомним, что к 2024 году в стране должно быть построено 120 млн кв. м жилья. Новые районы будут проектироваться и возводиться с учетом требования нацпроекта, стандартов комплексного освоения и реновации территорий.
Столичный опыт
Опыт создания условий для построения города будущего, города постиндустриальной эпохи, в России уже есть. В стране уже на протяжении 10 лет активно обсуждаются вопросы улучшения городской среды. О методах реализации этого направления рассказал мэр Москвы Сергей Собянин.
«Мы подошли к решению задачи кардинально – и не всем наши действия пришлись по вкусу. Сначала это был снос ларьков у метро, железнодорожных вокзалов и станций, на центральных улицах. Затем мы уменьшили рекламные площади в Москве и убрали по максимуму вышки и провода сотовых операторов с домов и улиц. Улучшению эстетического облика столицы способствовало требование к владельцам магазинов и кафе открыть витрины и убрать вывески, а в центре города была организована платная парковка», – рассказал он.
Методы действительно были жесткими, но результаты оказались диаметрально противоположными опасениям общественности. Количество кафе (в том числе летних) и ресторанов выросло в 1,5 раза, на 50% увеличилось число торговых мест. А за счет увеличения туристического потока и развития бизнеса затраты на модернизацию объектов не только окупились, но и начали генерировать дополнительные доходы.
Отметим, что впервые за историю советского и постсоветского периодов в Москве были созданы тренды реально работающего преобразования города.
Синергия преобразований привела к получению в короткий срок качественно нового, комфортного пространства, которое уже по достоинству оценили и москвичи, и гости столицы.
А как за МКАДом?
Из 1114 городов России – 319 моногородов, около 100 из которых в красной зоне. То есть в них нет средств, ограничен рынок труда из-за закрытых или закрывающихся градообразующих предприятий, низкий уровень комфорта проживания, но есть желание людей изменить жизнь к лучшему.
А как было отмечено в ходе дискуссии, одним из важных условий для того, чтобы бизнес и инвестиции пришли в населенный пункт, является любовь жителей к своему городу. Поэтому важными этапами реализации нацпроекта являются социально ориентированные программы, такие как «Активный гражданин», «Мой район», «Моя улица», «Пять шагов» и др.
Они помогают изменить существующую с 1960-х годов инфраструктуру застройки «спальников», чтобы она свободно конкурировала с возможностями центра города, а в центральных районах была бы возможность почувствовать близость природы.
Примером такого подхода к решению реновации стал анонсированный в Северной столице «Арт-парк».
«Изначально на Тучковом буяне планировалось создать Судебный квартал, – прокомментировал вр. и. о. губернатора Санкт-Петербурга Александр Беглов. – По распоряжению Президента России Владимира Путина и по многочисленным просьбам горожан целевое назначение земельного участка бывшего дворца Бирона на проспекте Добролюбова было переориентировано».
Напомним, что в Петербурге на данный момент есть только один крупный концертный зад – это БКЗ «Октябрьский», и вектор использования подземного пространства парка под театр и концертный зал очень перспективен.
Но прежде чем утвердить это решение, также необходимо будет учесть мнения жителей района. Об этом напомнил заведующий учебно-научной лабораторией на экономическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова Сергей Капков.
О реализации мастер-плана по комплексному освоению Октябрьского квартала Калининграда рассказал губернатор Калининградской области Антон Алиханов. «У нас будут и своя Третьяковка, и Большой театр, и фонтаны. Все это возводится на месте бывшего пустыря рядом с Кёнигсбергской биржей. Также в рамках проекта до конца нынешнего года будет произведена полная реновация фасадов существующих зданий», – отметил он.
По словам главы региона, бизнес тут же почувствовал инвестиционные возможности проекта. Участки, приобретенные за 800 евро, после введения в строй первых объектов продавались за 2,5 тыс. евро.
Цифровизация
Немаловажную роль в повышении привлекательности инвестиционного климата городов играет и цифровизация. Системы распознавания лиц, «умного города» уже зарекомендовали себя с лучшей стороны у представителей бизнеса.
Но, как было отмечено, необходимо развивать и сервисы, предоставляющие населению информацию о городских программах, событиях, скидках, бонусах. Это будет способствовать привлечению потенциальных покупателей в торговые центры и общественные пространства. В этом все участники дискуссии были уверены.
Кстати
Индекс качества городской среды – универсальный способ получать полные данные о безопасности, экологической обстановке, сохранении исторического наследия во всех городах Российской Федерации.
Первые индексы на основе полученных данных будут присвоены в октябре 2019 года.
Фото: Никита Крючков
Ленобласть намерена стать одним из пионеров в сфере реализации нацпроекта по цифровизации экономики. Неслучайно регион интенсифицирует процессы, происходящие в этой сфере.
На ПМЭФ-2019 регион подписал соглашение с Минстроем о сотрудничестве по цифровизации городского хозяйства Гатчины и Соснового Бора. По словам министра строительства и ЖКХ РФ Владимира Якушева, сделан еще один шаг на пути к реализации проекта – это третий транш подписания соглашения с областью по проекту «Умный город». Министр подчеркнул, что главные задачи – обмен лучшими практиками и внедрение цифровых технологий, поскольку сегодня без них невозможно решать вопросы транспорта, дорог, ЖКХ, людям должно быть легко и удобно получать муниципальные и государственные услуги.
Время согласований
Программа «Умный город» входит в национальный проект «Цифровая экономика РФ». В Ленобласти, по сути, ставят многообещающий эксперимент: успешные практики будут тиражировать в других регионах.
О выделении конкретных сумм пока речь не идет: вначале, как пояснили в пресс-службе областной администрации, должен появиться региональный центр компетенций по вопросам городской среды, а в его составе – структурное подразделение по цифровизации городского хозяйства «Умный город». Параллельно, с учетом «дорожных карт», собираются предложения от разработчиков – конкретные компании определят по 44-ФЗ.
Ближайший шаг – запуск в текущем году цифровой платформы «вовлечения граждан в решение вопросов городского развития в рамках осуществления мониторинга качества государственных и муниципальных услуг».
Определять, получились из Гатчины и Соснового Бора смарт-сити или нет, будут по показателям, которые утверждены ведомственным проектом по цифровизации городского хозяйства «Умный город» и паспортом проекта «Умные города Ленобласти». Будут учитываться жители, участвующие в городском развитии с помощью цифровых технологий, управляющие и ресурсоснабжающие организации, использующие системы автоматической диспетчеризации, многоквартирные дома, где также налажены автоматизированный учет потребления ресурсов и дистанционная передача данных, объекты уличного освещения, оснащенные энергоэффективными технологиями, и многое другое.
Смарт-Гатчина: уже началось
О том, что удалось попасть в федеральную программу «Умный город», здесь знали еще в марте – пришло подтверждение от Минстроя. В апреле и мае были заключены соглашения с Ассоциацией умных городов и Северо-Западным институтом управления – филиалом РАНХиГС.
Также в мае состоялся турнир разработчиков «Хакатон HackGatchina». В нем участвовали 43 команды, в топ-9 проектов вошли «ГатМетр» – счетчик электроэнергии, который будет отдельно фиксировать потребление каждого электроприемника в жилом доме, и мобильное приложение «Гражданин Гатчины», с чьей помощью жители смогут получать вознаграждение за свою активность на пользу городу. Это мобильное приложение, а также единый городской портал с массой полезных сервисов сейчас разрабатываются.
Портал должен стать цифровым центром притяжения, то есть не только информировать жителей, но и служить площадкой для сбора обратной связи, электронного голосования и др. Как подчеркивают в пресс-службе администрации района, отличительная черта проекта гатчинской цифровизации – это как раз создание платформы для объединения и взаимодействия власти, бизнеса, общественности, горожан.
Всего в «дорожной карте» по превращению Гатчины в смарт-сити описано около 30 проектов по восьми направлениям, от ЖКХ до туризма. Причем некоторые «умные» системы (например, для управления дорожным движением) уже протестировали. На нескольких улицах искусственный интеллект смог оптимизировать транспортный поток, увеличив пропускную способность перекрестков до 40%.
Также в городе уже оснастили общественный транспорт GPS/ГЛОНАСС-трекерами, чтобы жители могли следить за его движением через приложение; заменили обычные остановки на «умные» павильоны с Wi-Fi, USB-портами для зарядки смартфонов, камерами видеонаблюдения и электронными табло; запустили «Виртуального экскурсовода».
«Умный» Бор
Здесь ситуация похожая: работы по цифровизации стартовали год назад; основными выбраны четыре направления – городское уличное освещение, безопасность, транспорт и обратная связь с жителями. На данном этапе проекта «Умный город» акцент ставится на трансформацию общественных территорий, а взаимодействию с жителями поможет мобильное приложение «Активный гражданин».
Уже сейчас близится к завершению подготовка концессионного соглашения по реконструкции и модернизации уличного освещения, проработана бизнес-модель (в концессию оформляется вся система, до границ балансовой принадлежности). Вместе с современными светодиодными светильниками, оборудованием и сетями будет внедрено «умное» автоматизированное управление. «Кроме того, – говорит глава Администрации Сосновоборского городского округа Михаил Воронков, – мы предложили идею и надеемся, что нам удастся реализовать установку над всеми пешеходными переходами в городе дополнительного освещения с датчиками движения. Пешеход подходит к пешеходному переходу, срабатывают датчики – и включается дополнительное освещение. Таким образом, водители уже заранее будут обращать внимание на данный участок дороги».
Как и в Гатчине, в Сосновом Бору появятся «умные» остановки. И в уже существующую программу «Безопасный город» включат дополнительный пункт – установку камер видеонаблюдения с технологией распознавания лиц по биометрическим данным. Проект планируют реализовать до 2012 года, на условиях софинансирования из местного и регионального бюджетов.
И не только
Ключевые документы на ПМЭФ-2019 Ленобласть и два будущих «умных» города подписали с Минстроем, однако там же, на форуме, были заключены и другие соглашения – с «Ростелекомом», «ВымпелКомом» и пр. Большие компании помогут с обработкой данных – и не только. Одним из партнеров, например, стал технопарк «Айра», который занимает 15 тыс. кв. м в Тосненском районе.
«Цель технопарка – объединить лучших российских специалистов на одной территории, чтобы заказчик в режиме «единого окна» смог получить оптимальное решение своей проблемы: от создания концепции до производства элементов городской среды, – отмечает генеральный директор компании «Айра» Юрий Берестов. – Один из важных сегодня проектов – разработка концепции реновации Приоратского парка в Гатчине. На недавно прошедшей рабочей встрече губернатор Ленобласти Александр Дрозденко очень четко обозначил задачу: парк должен стать новой точкой притяжения для жителей и гостей города. Необходимо очень деликатно работать с существующей исторической средой, так как парк является объектом культурного наследия федерального значения и имеет очень строгие ограничения в работе с территорией. Сейчас парк задействован во многих общественных (в том числе спортивных) мероприятиях, которые проходят в городе, активно используется людьми как зона отдыха».
Что еще изменится в обоих городах, какие средства на это потратят и какие компании подключатся – станет известно после того, как фрагмент «дорожной карты» – на 2019–2020 годы – превратят в план и пропишут целевые показатели по каждому проекту
Мнение
Александр Дрозденко, губернатор Ленобласти:
– Мы давно ждали подписания соглашения с Минстроем, которое включает города Ленобласти в пилотный проект и тем самым подтверждает высокий цифровой и инновационный потенциал нашего региона. Уверен, что совместная работа с Минстроем России, Администрациями Гатчины и Соснового Бора даст положительный импульс развитию поселений на территории всей области.
Юрий Берестов, гендиректор компании «Айра»:
– Мы ставим перед собой задачу сохранить существующий порядок в Приоратском парке Гатчины, внеся благоприятные изменения, направленные на улучшение комфорта и безопасности общественного пространства. В частности, мы рассматриваем варианты проектирования и внедрения более широкой системы освещения в темное время суток, возможность устройства велосипедных дорожек с сопутствующей инфраструктурой, обновления зоны отдыха на пляже: беседки, удобные скамейки, цветники. Ожидается, что работы по благоустройству территории займут около трех лет.