Сохранять нельзя развивать
Проблематика нахождения баланса между сохранением и развитием исторического центра Санкт-Петербурга не теряет своей актуальности. «Строительный Еженедельник» провел заочный круглый стол, попросив ряд экспертов высказать свое мнение по этому вопросу.
«Строительный Еженедельник» («СЕ»): В мировой практике немало разных примеров отношения к сложившейся застройке исторических городов. Какие практики, на Ваш взгляд, наиболее применимы для Петербурга?
Рафаэль Даянов, руководитель Архитектурного бюро «Литейная часть-91», заслуженный строитель России: Я думаю, что проведение каких-то прямых аналогий совершенно неуместно. Зарубежные практики обращения с объектами наследия вряд ли применимы в России. У нас совершенно другие условия – иной климат, иная экология, иной менталитет людей. Сравнения просто некорректны. При всей похожести на европейскую застройку Петербург совершенно самобытен, его наследие оригинально, сформировано российской идентичностью в специфических северных условиях со всеми их отличительными особенностями. Поэтому у нас свой путь.
Александр Карпов, директор Центра экспертиз ЭКОМ, руководитель группы экспертов Комиссии ЗакС Петербурга по городскому хозяйству: На мой взгляд, это практика итальянских, немецких городов, которые развивали комплексное регулирование градостроительства и охраны наследия на муниципальном уровне еще до того, как это стало общей тенденцией. Эти практики предполагают очень детальную проработку перспектив управления территорией, включая желаемые сценарии развития буквально каждого участка. В результате планы по сохранению наследия этих городов были интегрированы с планами по развитию. И логика этих практик проистекала не из каких-то внешних обязательств, а из понимания своей идентичности, истории, культурной традиции. Нужно перенимать опыт, например, британский, государственной и муниципальной поддержки работы собственников по сохранению исторической ценности зданий.
«СЕ»: Известно, что барон Осман во второй половине XIX века фактически снес старый Париж и застроил территорию теми зданиями, которые сегодня всех восхищают. Возможна ли подобная практика в Петербурге – конечно, не в полном масштабе, а в отношении зданий, не представляющих серьезной историко-архитектурной ценности?
Филипп Грибанов, представитель Фонда содействия строительству культовых сооружений РПЦ в Петербурге: У каждого великого города свой путь, который складывается из истории, культуры, менталитета, традиций. В Петербурге огромное количество настоящих памятников архитектуры, сносить которые – это настоящее преступление. В то же время есть здания, которые не представляют собой ценности, но охраняются не меньше, чем истинные произведения искусства. Подход к ним с точки зрения законодательства почти одинаковый, что противоречит как здравому смыслу, так и самой сути сохранения и восстановления памятников архитектуры. В итоге город оказался фактически застывшим музеем под открытым небом – и ни о каком развитии не может идти и речи. Я выступаю за индивидуальный подход к новым проектам в центре города.
Александр Карпов: Это некорректное сравнение. Действия барона Османа имели стратегический градостроительный посыл – он реализовывал свой план преобразования хаотически застроенного Парижа не на уровне отдельных зданий или кварталов, объектом перепланировки был весь город в целом. Петербург изначально «умышленный город», со времен Петра он застраивался по планам, и градостроительного хаоса, который мешал бы его развитию и требовал ликвидации, у нас просто никогда не было. Так что говорить об использовании «опыта Османа», тем более применительно к отдельным зданиям, – не приходится.
«СЕ»: Какие архитектурно-градостроительные характеристики (высота, плотность и пр.) в зоне исторической застройки города должны оставаться незыблемыми, а что может быть скорректировано, на Ваш взгляд?
Филипп Грибанов: Пока незыблемым можно считать только то, что многие здания требуют реконструкции, реставрации и приспособления к современному использованию. Но сделать это зачастую невозможно из-за жесткого регулирования в зоне исторической застройки. В таких условиях любая попытка инвестора подойти к историческому зданию встречается в штыки. Для начала нужно выработать индивидуальный подход к особо значимым объектам. А высотность, плотность, перепланировка – это уже вопрос целесообразности, здравого смысла и сохранения исторической правды.
Рафаэль Даянов: Ситуация вкратце такова: охранное законодательство – жесткое, правила игры – очень строгие; большинство людей, которые дискутируют сегодня по поводу застройки – плохо представляют себе строительные нормы и правила. Надо понимать, что город все равно будет развиваться – так или иначе, в той или иной форме. Остановить этот процесс невозможно. Даже если «запретить всё», через какое-то время все равно придется подстраиваться под реальность. Потому что меняются технологии, представления о комфорте и качестве жизни и многие другие факторы. Ансамбли классицистического Петербурга принципиально отличаются от застройки конца XIX– начала ХХ века, но сегодня все это воспринимается как единый комплекс наследия. И сегодняшний путь законодательных ограничений на любые работы в центре города, на мой взгляд, – тупиковый. Законодательство должно быть гибким, учитывающим объективную реальность, а не строящимся на отвлеченных «принципах», не применимых на практике.
«СЕ»: Существует немало исторических объектов, которые не могут найти инвесторов, поскольку требования охраны не позволяют приспособить их для современного использования. В итоге они просто постепенно разрушаются. Что делать со сложившейся ситуацией?
Рафаэль Даянов: В старых жилых домах, где каждый гвоздь градозащитники готовы объявить бесценным артефактом, между прочим, люди живут. Почему они должны жить в условиях, совершенно ненормальных с точки зрения и современных представлений о комфорте, и тех же установленных норм – противопожарных, санитарных и прочих? Отремонтировать такие дома или просто невозможно или запредельно дорого, сохранять до естественного «умирания» – опасно. Это серьезные социальные проблемы, которые надо спокойно и методично решать – профессионалам, а не дилетантам.
Александр Карпов: По данным государственной инвентаризации, подобных объектов в городе не более полутора сотен. На фоне десятка тысяч исторических зданий в Петербурге – это ничтожный процент. При этом для того, чтобы говорить об их «разрушении», необходимо различать реальную аварийность, мнимую аварийность и просто облупившийся фасад, придающий дому непрезентабельный вид. У нас есть здания (яркий пример – ул. Восстания, 4), которые на фоне официального признания аварийными активно эксплуатировались, и никто из многочисленных арендаторов, несмотря на «диагноз», отнюдь не торопился оттуда съезжать. Большая часть рассказов о «неустранимой аварийности» – это просто миф, подтвержденный заказными экспертизами, доказывающими то, чего нет.
Алексей Шашкин, член Совета по сохранению и развитию территорий исторического центра Санкт-Петербурга, генеральный директор компании «Геореконструкция»: С существующим законодательством никакого развития города не будет. Любой дореволюционный дровяной сарай будет стоять теперь «вечно». Если такова цель закона, надо ясно себе представлять и последствия. Исторический центр Петербурга в границах полуторамиллионной столицы Российской империи обречен на медленное (а может быть, и сравнительно быстрое) умирание. В бюджете денег на его поддержание нет. А инвестировать в дровяные сараи, которые должны стоять вечно, никто не будет. Не пора ли остановить эту псевдоспасательную деятельность, пока она не нанесла городу непоправимый урон? Конечно же, нельзя впадать и в другую крайность. Внешний облик исторической застройки, безусловно, должен быть сохранен. Именно она создает архитектурное очарование Петербурга. Однако вопрос может решаться отнюдь не только радикальным способом (сносим или оставляем как есть).
«СЕ»: Как обеспечить развитие и модернизацию исторического центра Петербурга, сохранив при этом его наследие?
Рафаэль Даянов: Абсурдно объявлять наследием все, что построено до 1917 года, включая третьи дворы и дровяные сараи. Законодательство надо развивать. Необходимо формирование дифференцированного подхода с четким пониманием: что действительно является ценным историческим наследием, а что – нет. В Вене, например, буквально поквартально расписано, где допустима какая-то трансформация застройки, а где – нет. Только делать это должны профессионалы. Бывали случаи, когда предметами охраны становились «исторические решетки», которые на поверку оказывалась типовыми ленпрокатовскими образца 1957 года, или лепной декор под «барокко» на гипроке. По каждой инициативе градостроительного вмешательства в сохранившуюся архитектурную среду должно приниматься индивидуальное решение – насколько оно уместно в предлагаемой форме в данном конкретном месте. И делать это должны специалисты, а не активисты, почему-то присвоившие себе право говорить от имени всего общества.
Александр Карпов: У большей части зданий, производящих неблагоприятное впечатление, есть собственники – как жители, так и юрлица. Так что их состояние – это вопрос о том, как городу помочь собственникам – организационно, финансово, технически, технологически. Как можно искать инвестора для объекта, у которого уже есть владельцы? Германская и английская практика, о которой я говорил ранее, в значительной мере как раз и заключается в обучении собственников (медленном и долгом, но зато надежном), разработке для них проектов грамотного ведения работ на исторических объектах, предоставлении им грантов и безвозмездных субсидий (или софинансирования). Конечно, у нас есть объективные препятствия для этого, поскольку традиция частного владения зданиями была в советский период разрушена, и компетентный собственник сейчас – это редкость.
Алексей Шашкин: В отношении исторических зданий необходимо вводить понятия их ценности и целесообразности сохранения. Категория ценности должна определять, какие именно здания следует сохранять, а какие могут быть снесены. Целесообразностью же должна определяться форма сохранения (полное или воссоздание). Целесообразность физического сохранения, например, аварийного исторического здания определяется ценой усиления и разумностью платить эту цену. Вполне возможным вариантом является сохранение исторического фасада здания и перестройка внутренних объемов.
Филипп Грибанов: Город должен расти и развиваться, и при этом необходимо бережно относиться к историческому центру, но не отпугивать от него инвесторов и меценатов, которые готовы взять на себя ответственность по сохранению и воссозданию исторического наследия. Пока же существуют такие жесткие градостроительные ограничения, ни о каком развитии не может быть и речи. Мы же все помним, что традиция – это поддержание огня, а не поклонение пеплу!
Индустриальный парк «Марьино» в Петродворцовом районе Санкт-Петербурга пополнился еще одним резидентом. На днях там был заложен символический камень в основание завода немецкой компании Sarstedt.
Соглашение о реализации проекта между Санкт-Петербургом, банком ВТБ и компанией Sarstedt AG & Co было подписано в 2018 году на Петербургском международном экономическом форуме. К 2020 году на участке площадью 4 га появится завод по производству медицинской техники. Объем инвестиций со стороны Sarstedt планировался в размере 750 млн рублей, однако уже в процессе обсуждения эта сумма выросла до 1,5 млрд. Продукция предприятия рассчитана на Петербург и другие российские регионы, в планах – экспорт в страны СНГ.
«Мы заинтересованы в создании высокотехнологичных производств в городе», – отметил вр. и. о. губернатора Петербурга Александр Беглов. Он подчеркнул, что проекты немецких партнеров (а в Северной столице работает более 500 компаний с германским капиталом) всегда отличаются надежностью и высоким качеством.
Как сообщил генеральный директор ООО «Сарштедт» Александр Белунин, на заводе будут созданы технологические линии по производству систем взятия крови, в том числе машин для маркировки медицинских пробирок. Площадь комплекса превысит 9,5 тыс. кв. м, включая склад и административное здание. В ходе общественного обсуждения проекта представители компании заверили, что отходы производства не являются токсичными и подлежат переработке в установленном порядке.
Место для реализации проекта определилось не сразу. Инвесторы колебались между Подмосковьем и Петербургом, но в итоге остановились на Северной столице. «Выбирая проект для инвестирования (что заняло у нас более одного года), мы убедились – индустриальный парк «Марьино» обеспечивает все преимущества, которые мы искали: близость к клиентам, доступ к квалифицированному персоналу, хорошо развитую инфраструктуру, высокопрофессиональную управленческую команду от АО «ВТБ Девелопмент» и поддержку нашей работы городом», – говорят в компании.
Говоря об окончательном выборе в пользу Петербурга, глава совета правления Sarstedt AG & Co Юрген Сарштедт подчеркнул, что «мы инвестируем не только в Петербург, но и во всю российскую промышленность. Это – развитие нашей семейной компании, ведущей свою историю в РФ с 1991 года». «Компания Sarstedt имеет производственные площадки в Германии, Франции, США, Бразилии, Австралии. Приобретая землю в собственность в России, мы хотим сказать, что пришли сюда всерьез и надолго», – добавляет Александр Белунин.
Подрядчиком выступает компания из Нижнего Новгорода, ООО «Металлимпресс». Как сообщил Александр Белунин, никаких особенных технологий, связанных со спецификой производства, в строительстве использовать не планируется. Коварные петербургские грунты подрядчика не пугают: компания давно уже строит в России и реализовала более 200 проектов.
Отметим, что первая очередь индустриального парка «Марьино» (58 га) уже фактически заполнена резидентами. Среди них – компании «Текнос», DIPO, «ДСК Пластик Омниум Инержи», «Адмирал-Терминал-СВ», ПО «Дизель-Энерго». В конце 2017 года промышленный кластер «Автопром Северо-Запад» выбрал «Марьино» ключевой площадкой проекта.
Мнение
Денис Бортников, заместитель президента – председатель правления банка ВТБ:
– Выступая финансовым партнером индустриального парка «Марьино», мы стремимся обеспечить бизнесу комфортные условия для ускоренного развития. Строительство производственного комплекса откроет новые возможности для компании Sarstedt и послужит хорошей рекомендацией индустриального парка для других инвесторов.
Нацпроект в сфере жилья предполагает серьезное увеличение объемов ввода. Между тем обременения, возложенные на девелоперов (прежде всего создание объектов социнфраструктуры), снижают и без того невысокую маржинальность проектов, что негативно сказывается на возможности наращивания объемов строительства. И вот федеральные власти, наконец, задумались о необходимости расширения помощи в этой сфере.
Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев, осматривая в Ставрополе ЖК «Российский», реализованный «на стыке» госпрограмм «Городская среда» и «Стимул», а также нацпроекта «Демография», отметил эффективность такого совмещения и призвал расширять такую практику.
Глава Минстроя РФ Владимир Якушев ответил, что Минстрой и Минфин расширят программу стимулирования строительства жилья за счет финансирования застройщикам из бюджета части затрат на социальную инфраструктуру. «Вы уже дали поручение предусмотреть на трехлетку увеличение программы «Стимул». Мы совместно с Минфином готовим соответствующие предложения. Сейчас их отрабатываем», – сообщил он.
Опрошенные «Строительным Еженедельником» игроки рынка высоко оценили эту идею, а также предложили свои варианты поддержки, которую власти могли бы оказать строительной отрасли.
«Строительство образовательных объектов в составе жилых комплексов «Строительного треста» ведется при помощи госпрограмм. А программа Ленобласти «Соцобъекты в обмен на налоги» в свое время оказала значительное влияние на весь строительный комплекс региона, поскольку благодаря ей были созданы понятные для застройщиков правила по строительству школ и детсадов. Поэтому если финансирование подобных федеральных и региональных программ будет увеличено, это может помочь девелоперам синхронизировать строительство жилья и социнфраструктуры в новых проектах», – отмечает заместитель генерального директора компании «Строительный трест» Беслан Берсиров.
По словам директора по развитию продукта ГК ФСК Павла Брызгалова, любая помощь строительным компаниям со стороны государства (особенно в нынешней ситуации, когда все застройщики работают на пределе маржинальности) – это позитивный момент. «Помощь может заключаться как в субсидировании ставок по проектному финансированию, так и в финансировании строительства объектов дорожной или инженерной инфраструктуры. Это существенно снизит издержки застройщиков и сроки возведения объектов, тем самым компенсирует затраты застройщиков, которые они понесут при переходе на проектное финансирование», – отмечает он.
Застройщики крайне заинтересованы в любых мерах государственной поддержки, которые позволят снизить стоимость затрат на строительство или простимулируют спрос, говорит директор по организационному развитию Московского территориального управления Группы «Эталон» Алексей Дыков. «К сожалению, программа «Стимул» недостаточно хорошо развита и требует повсеместного внедрения. Реальную поддержку развитию отрасли могли бы оказать следующие меры. Во-первых, упрощение процедуры передачи объектов инфраструктуры, построенных застройщиком в рамках своих проектов. Сегодня нет единого регламента, регулирующего права и обязанности как девелоперов, так и государственных органов. Во-вторых, субсидирование процентных ставок по ипотеке и внедрение иных программ поддержки спроса на жилье со стороны покупателей. И, наконец, упрощение доступа застройщиков к проектному финансированию и снижение кредитных ставок», – перечисляет варианты эксперт.
А по мнению начальника отдела продаж ЗАО «БФА-Девелопмент» Светланы Денисовой, такие программы, как субсидирование процентной ставки по ипотечным кредитам, подходят далеко не всем. «Они хорошо работают в жестком эконом-сегменте, где очень чувствительный спрос и считают каждую копеечку при ограниченным бюджете», – считает она.
Мнение
Александр Брега, генеральный директор корпорации «Мегалит»:
– Сейчас получается, что на создание социнфраструктуры мы вынуждены брать деньги в кредит, а потом еще и выплачивать банку проценты. И в этом ключе представляется вполне логичным появление механизма или системы субсидий, которые позволят погасить процентную ставку.