Петербургская архитектура начала ХХI века: «карманный» стиль


24.10.2008 23:36

Роль архитектора в сегодняшнем процессе строительства и девелопмента весьма неоднозначна. С одной стороны, он зависит от интересов заказчика. С другой, – он зависит от среды, в которую попадает проект, в особенности если эта среда – историческая и требует сохранения. С третьей, – он зависит от общественности, мнение которой о его проектах может весьма сильно сказываться на репутации. Причем общественность, в свою очередь, тоже делится на две разные группы – есть обыватели, неосведомленные об архитектурных тенденциях и течениях, а есть профессиональное сообщество, зачастую выдающее проектам совсем другие оценки. Архитектурные конкурсы последнего года ярко отразили эту дихотомию: в июне прошел конкурс «Связь времен», организованный движением «Живой город», где победил проект, выполненный в стиле модерн начала ХХ в., столь любезном сердцу петербуржцев, а осенью было объявлено об учреждении профессионального конкурса «Дом года. Санкт-Петербург», задача которого «обратить внимание общественности на качественную современную архитектуру», по выражению одного из организаторов. Куда деваться архитектору, зажатому в тиски всеми этими условиями – вопрос вопросов. Особенно в Петербурге.

 

Упакуйте, пожалуйста

По мнению главного редактора журнала «Проект Балтии» Владимира Фролова, одного из инициаторов конкурса «Дом года. Санкт-Петербург», архитекторы сегодня большей частью являются просто «упаковщиками» для тех функций, которые девелопер хочет вложить в свой проект. «Архитектура становится обложкой для того, что приносит выгоду, и на этой обложке крупными буквами написан брэнд. Посмотрите на торговые центры, появляющиеся в наших парках – о какой архитектуре там идет речь? Эти объекты не вписываются в среду, а заслоняют ее», - говорит он. Архитектурный обозреватель Юлия Хопта дает еще более негативные оценки загородной недвижимости: «Мы получили эстетическую катастрофу, кольцо дисгармоничной среды вокруг города. На архитекторов девелоперы предпочитают много не тратить, ландшафтный дизайн и вовсе является необязательным, и в результате между редкими островками благоприятной среды – однообразие, архитектурная убогость и свалки». По ее мнению, архитектор обычно находится в полном подчинении у заказчика. «Мне неизвестны такие случаи, когда архитектор из-за отстаивания своей точки зрения отказался бы работать. Обычно приводят традиционное оправдание: если не сделаю это я, то вместо меня сделают еще хуже, - считает Ю.Хопта. – Торг за эстетику происходит каждый день в тиши кабинетов архитектурных студий. Да, есть архитектурное сообщество, в котором формируются репутации, но все же обычно девелопер занимает жесткую позицию, а архитектор – идет на компромисс. Результаты мы видим везде: профессионалы, взглянув на здание, сразу отметят, где выиграл заказчик со своими метрами и выгодой, а где архитектурная идея».

Подтверждают это и сами архитекторы. Так, глава «Студии 17» Святослав Гайкович на одном из круглых столов прямо сказал: «Конечно, профессия архитектора – сервисная. Мы должны обслужить заказчика. Если он хочет, чтобы в доме было столько-то 3-комнатных, столько-то 2-комнатных и столько-то 1-комнатных квартир, и это просчитано по экономике, то нам остается только слушаться его. Умные разговоры ведутся на круглых столах, а в мастерских говорят о другом».

Вице-президент Гильдии управляющих и девелоперов (ГУД) Юрий Борисов не склонен обвинять во всем заказчиков. Но и сервисность профессии архитектора он не отрицает, считая, что вся беда оттого, что архитекторы не понимают комплексности стоящих перед ними задач (которые ставит заказчик), в результате чего получается и морально, и функционально устаревший «продукт». «У нас никто не понимает ни требований ритейла, ни норм офисного пространства. Но и морально это никуда не годные объекты», - сетует Ю.Борисов. По его мнению, архитектура сегодня очень часто заканчивается рисунком фасада здания. «Архитекторы видят только одну задачу – нарисовать некий оригинальный портик, который зачастую безвкусен и превышает допустимые регламенты, и согласовать его», - считает Ю.Борисов.

 

«Карманный» - дешевле

При этом застройщики продолжают применять практику безымянных проектов, то есть вообще отказываются от привлечения архитектора. Автору этих строк в 2000-2002 гг. пришлось написать немало рекламных текстов о строительных проектах (правда, тогда это все строилось еще на окраинах и не претендовало на локацию в центре). Половина, а то и более топ-менеджеров компаний гордо заявляли тогда, что проект создан собственным архитектурно-проектным отделом компании. Некоторые скромно признавались, что у них самих есть достаточно вкуса, поэтому идея облика здания принадлежала им. «Зачем нам архитектор? Он дорого обходится и дает сомнительный результат. Мы сами все это можем нарисовать. И даже лучше архитектора, поскольку знаем внутренние функции здания», - без обиняков заявляли застройщики.

С тех пор такая практика только выросла в объемах, хотя и эксперты, и непрофессиональная общественность сходятся в крайне негативной оценке подобных действий. «Девелопер не имеет права так поступать, хотя по закону он не обязан заказывать проект архитектору», - говорит Ю.Борисов. «Такого не должно быть, потому что если нет автора, то нет и ответственности за сделанное. Ценность здания, которое появится в результате, крайне сомнительна», - заявляет Юлия Медведева, главный редактор журнала «Капитель». А В.Фролов признает, что теперь такая «карманная», архитектура вышла из кольца новостроек и «пришла с окраин в центр».

 

Призвание «варягов»

Между тем, некоторые иностранные мастера, как ни странно, довольно снисходительны к современным российским архитектурным реалиям. Так, по мнению гендиректора Stuff International Design Нила Уайтхеда, искусство возникает там, где начинается излишество, поэтому появление зданий-уродцев – это временное явление, и оно пройдет. На эстетику девелоперы обратят внимание тогда, когда будут заработаны первые капиталы – тогда и понадобится зарубежный опыт, качественные проекты, тогда захочется создавать комфортную среду. «Когда вы будете более свободны, то и пространство вокруг станет более мягким», - считает он. - А пока Россию ждет эпоха «краткосрочных проектов», которые через пару десятилетий нужно будет сносить».

Иного мнения придерживается издатель профессиональных журналов об архитектуре голландец Барт Голдхоорн. Он считает, что сейчас россияне покупают очень дорогое жилье (зачастую дороже европейского), но очень плохого качества. Сравнивая ситуацию с западными реалиями, он отмечает, что «беспределу» в архитектуре на Западе препятствует незыблемое соблюдение градостроительных регламентов. Благодаря этому девелоперы находятся в жестких рамках. «В России же девелопер покупает участок, потом его обслуживает архитектор, потом проект представляется городу и его судьба решается в зависимости от наличия у девелопера друзей во власти: как правило, крупные инвесторы не обходятся без связей, - замечает эксперт. - В результате город не может повлиять на их аппетиты. А градостроительный этап формирования городской среды вообще воспринимается как чисто технический, установленные параметры все могут обойти».

По словам Б.Голдхоорна, на Западе тоже есть уплотнительная застройка – из-за транспортных проблем, из-за того, что большая плотность позволяет экономить энергоресурсы. Однако там находят массу вариантов того, как полностью застроить территорию, достигнуть высокой плотности, но без ущерба для комфортности городской среды. Это подтверждает и представитель финской компании Honkatalot Надежда Майорова. По ее словам, цены на землю в Финляндии те же, что и в России, но почему-то застройщики не стремятся посадить на полученные участки как можно больше площадей.

И все-таки нельзя не заметить, что в последнее время российские застройщики начали если не преодолевать, то хотя бы осознавать то, что они создают некомфортную среду для жизни. Пока не все, но хотя бы самые богатые – те, которые могут себе позволить размышлять не только о прибыли, но и о качестве конечного продукта. В Петербурге так себя ведет, в частности, «Главстрой-СПб» в проекте жилого района «Юнтолово». По словам главного архитектора компании Андрея Мушты, именно это стало причиной того, что в архитектурном конкурсе по «Юнтолово» участвовали только иностранные специалисты. «Им не надо объяснять про экономию ресурсов, про экологию, про создание зеленых зон внутри кварталов, про комфортность среды обитания», - говорит он.

Впрочем, иностранных архитекторов предпочитают звать многие застройщики, но цели у них при этом разные. Далеко не всегда иностранца зовут, чтобы получить проект хорошего качества, иногда имя «звезды» требуется лишь для престижа или для того, чтобы продавить несколько неразрешенных регламентом метров в высоту. Глава «Студии 44» Никита Явейн, например, убежден, что иностранные профессионалы проявляют в Петербурге наибольшую «отвязанность», и их агрессивные для среды проекты обязательно сопровождаются предложением сноса существующей застройки.

Относительно своих работ архитектор придерживается другого мнения, говоря, что его действия ограничены принадлежностью к городу (при этом заметим, что ВООПИК признал проект БЦ «Линкор» Н.Явейна – градостроительной ошибкой). «Я здесь живу, здесь живут мои дети, я не хочу, чтоб в них потом пальцем тыкали», - говорит потомственный архитектор. По его мнению, иностранцев больше интересует гонорар. «Вот лорду Фостеру совершенно все равно, что построить на месте Фрунзенского универмага. У него в папочке 16 разных фасадов нарисовано: хотите, такой сделаем, хотите, этакий, но главное – снести памятник архитектуры», - иронизирует Н.Явейн.

Однако, к сожалению, случаи произвола и грубости иностранцев не отменяют того факта, что качество работы российских архитекторов в среднем значительно ниже, чем западных, при том что в России в 3,5 раза меньше архитекторов, чем в Чехии, в 7 раз меньше, чем в Англии, в 12 раз меньше, чем в Германии, и в 21 раз меньше, чем в Италии (данные Б.Голдхоорна). Так, по мнению вице-президента корпорации «Петербургская недвижимость» Вячеслава Семененко, в российских регионах, даже в городах-«миллионниках», сейчас практически нет грамотных архитекторов и проектировщиков. «Хотят, как лучше, а получается все равно Купчино. Во внешнем облике зданий – следы советских типовых проектов, перемешанные с воспоминаниями о заграничной поездке и помноженные на новые материалы, использованные как попало. В новой городской среде – никакого комфорта, дети бегают там же, где ездят машины, тесно, грязно. Деньги вкладываются огромные, а получаются монстры, уродующие облик городов. Никакого нового качества жизни эти проекты не создают», - признает он. Другого способа переломить ситуацию, кроме массового призвания архитектурных «варягов», В.Семененко не находит.

Но не все видят выход только в этом. Так, профессор ГАСУ Владимир Антощенков говорит, что в России необходима скорейшая и капитальная реформа архитектурного образования. «Уже не первые 10 лет мы выпускаем плохих архитекторов, - признается он. – Представьте, у нас 30 человек в группе. И 2 раза в неделю у них преподают архитектурное проектирование. Это ничто, так научиться нельзя». С.Гайкович считает, что архитектурное образование несет в себе наследие советского времени – хрущевско-брежневского периода, когда «архитектуры не было вообще, а были лишь типовые проекты», поэтому и архитекторов не стало, и образования соответствующего. А известный в Петербурге реставратор, писатель, директор музея-усадьбы Набокова в Рождествено Александр Семочкин в разговоре с журналистами вспоминал, что, когда он 30-40 лет назад получал архитектурное образование, то «лучшие студенты пошли в реставраторы, потому что в архитектуре делать было нечего».

 

Я бы в критики пошел

Между тем, даже удачные архитектурные проекты сегодня имеют мало шансов получить общественное признание. Эксперты считают, что виной тому – полное отсутствие в Петербурге качественной архитектурной критики. «Собственно, этот жанр умер. А компетентных аналитиков можно пересчитать по пальцам. В Москве их гораздо больше, - говорит Ю.Медведева. – Критики не было в советские времена, так как не было критериев для нее. В 1990-е гг. появились некоторые издания, отражающие новые тенденции и веяния, но писать в них практически некому. А ведь без критики и архитектуры не будет – именно она создает события и имена, толкает искусство вперед».

В результате отсутствия дискуссионных площадок, где могли бы высказываться профессионалы, общественность, не разбирающаяся в архитектуре, признает проекты, подстраивающиеся под старые стили, но отрицает все попытки сделать что-то современное. А люди знающие часто придерживаются совсем иного мнения. Так, глава КГА Александр Викторов приветствует то, что в последнее время петербургские архитекторы перестали строить здания, приспосабливающиеся под окружающую застройку и «мимикрирующие» под старые стили. По его мнению, такое явление – это болезнь роста современной архитектурной школы, и «под напором профессионализма» она должна пройти. Одним из удачных образцов современной архитектуры в центре города А.Викторов считает дом позади Казанского собора, на Казанской улице, 3, проект авторства мастерской Рейнберга и Шарова – не превышающий высоты окружающей застройки, однако из-за больших площадей остекления и современного облика вызвавший крайне неоднозначную реакцию горожан.

Правда, в последнее время, по словам Ю.Хопты, у общественности и экспертной среды наметилась тенденция движения друг к другу навстречу. «С одной стороны, общественность структурируется, объединяется, выражает свое мнение публично, выстраивает, как «Живой город», народные рейтинги архитектурных проектов. С другой стороны, и сами архитекторы начинают понимать, как им важно свое реноме, выходят на публику, дают интервью. Искусствоведы тоже стараются изъясняться на понятном языке. Да и репутация заказчика тоже стоит денег, и он это отлично понимает, - рассказывает она. – Строители задумываются. Многие уже признают, что суммы, потраченные на качественный проект и на уступки обществу, впоследствии себя окупают».

На последнем форуме PROEstate это подтвердила дискуссия о работе архитектора в исторических центрах традиционных городов. Участники дискуссии сошлись на том, что сейчас для архитектора важнее всего такт и отсутствие творческого эгоизма. «Постановка и решение градостроительной задачи – выше желания выделиться и показать себя. В Петербурге нельзя быть эгоистичным и бестактным», - признал архитектор Сергей Чобан. «Так и заметят быстрее, и оценят лучше», - согласился с ним А.Викторов.

 

Елена Зеликова





07.04.2008 22:51

Без малого три месяца осталось до отмены государственного регулирования в сфере строительства и проектирования. Вопрос о том, насколько участники рынка готовы к самостоятельному плаванию, обсуждался недавно на всероссийской конференции «Управление качеством строительства и профессиональная сертификация компаний и продукции в Санкт-Петербурге». Приобщиться петербургского опыта собрались руководители надзорных органов и представители 18 союзов строителей из разных регионов России. Однако меморандум, принятый по итогам конференции, с призывами к сообществу форсировать создание саморегулируемых организаций и просьбами к властям об оказании содействия, как и многие выступления участников, демонстрировали состоянии растерянности.

Свобода качества

«Что делать, если срок лицензии истекает в июне?», - обратился один из участников конференции к президиуму, вызвав напряженное оживление в зале. «Вы еще успеете пройти лицензирование до 1 июля, торопитесь», - настоятельно посоветовали предпринимателю. Для него это сомнительная трата денег и времени за день-два до отмены государственного лицензирования. А для дальновидных теоретиков строительного бизнеса эта лицензия – лишнее свидетельство качества.

Несмотря на то, что закон о СРО вступил в силу в декабре 2007 г., надежда на то, что саморегулирование в полной мере заменит лицензирование, может не оправдаться, считает гендиректор ООФ «Центр качества строительства» Антон Тавкинь (Москва). В самом деле, государственные гарантии и ручательства в России зачастую ценятся больше, чем мнение того или иного отраслевого объединения. К тому же, предупреждает Тавкинь, может получиться так, что лицензирования не будет уже, а саморегулирования не будет еще: в развитие федерального закона «О саморегулируемых организациях» необходимо принять порядка 20 нормативных и правовых актов на уровне Госдумы и Правительства РФ.

Ровно противоположной точки зрения на государственное регулирование придерживается другой представитель «Центра качества» из Санкт-Петербурга Анатолий Летчфорд. Оно крайне неэффективно, поскольку для получения лицензии всего-навсего требуется приобрести за определенную плату так называемую «систему управления качеством». И только саморегулирование, по мнению Летчфорда, позволит не допустить на строительный рынок недобросовестных участников.

Не меньше разногласий среди участников рынка и относительно существующей нормативно-технической базы. Одни считают, что СНиПы, ГОСТы, НПБ и СанПиНы отменены с момента вступления в силу в 2002 г. ФЗ «О техническом регулировании». Другие, напротив, готовы держаться за них до последнего. Правда, делать это становится год от года все более затруднительно. Во-первых, наращиваются темы стройиндустрии – новые технологии и материалы вытесняют те, на которых была основана старая нормативно-техническая база. А во-вторых, насыщается постепенно и сам рынок строительной продукции и услуг; конкурентные преимущества начинают формироваться внутри все более дифференцированного механизма спроса и предложения.

По сути дела, государство не только не хочет тормозить растущее разнообразие, оно не в силах ни противостоять ему, ни контролировать его. Для объектов социального строительства в Санкт-Петербурге планируется внедрять типовые проекты. На рынке коммерческих объектов и услуг, выход, по словам зампреда Комитета по строительству городского правительства Алексея Кайдалова, очевидно, лежит в области построения системы эффективного управления качеством самими строительными организациями. Однако, в любом случае, соблюдение стандартов качества, которые примут в итоге саморегулируемые организации, будет не обязательным, а добровольным.

 

Регламент безопасности

Последним рубежом государственного контроля в области строительства и проектирования с 1 июля 2008 г. останется контроль безопасности. 16 технических регламентов о безопасности различных видов продукции и услуг в развитие базового закона «О техническом регулировании» должны быть приняты до 1 января 2010 г. Из них 2 регламента относятся непосредственно к строительству – «О безопасности зданий и сооружений» и «О безопасности строительных материалов». Когда они будут разработаны и приняты, СНиПы будут окончательно упразднены. Пока же участникам рынка разрешается их изменять, дополнять и объединять в так называемые «своды правил».

По идее, - размышляет на полях закона «О техническом регулировании», в своей брошюре вице-президент Санкт-Петербургского Союза строительных компаний Лев Каплан, - технический регламент должен готовиться на основе СНиПов, международных стандартов и национальных стандартов качества. Но технический регламент – это, прежде всего, регламент безопасности. «Требования технического регламента устанавливаются в целях защиты жизни или здоровья граждан, имущества, охраны окружающей среды, жизни или здоровья животных и растений и предупреждения действий, вводящих в заблуждение приобретателей», - говорится в ст. 6, п. 1 этого ФЗ. По сути, это означает, что из существующей нормативно-технической базы нужно изъять все то, что касается вышеперечисленных критериев безопасности.

Кстати говоря, в законе еще имеются указания на то, что будущий технический регламент для строителей должен устанавливать минимально необходимые требования в части соблюдения таких видов безопасности, как например, ядерная, биологическая, радиационная, термическая, химическая, электрическая и другие. А не только механическая, пожарная и сейсмическая.

Но главное, это то, что в отличие от международных и национальных стандартов, а также сводов правил, соблюдение технического регламента должно быть обязательным.

 

Сам себе контролер

Много непонятного кроется и за обновленным понятием «строительный надзор». По словам А.Летчфорда, в последние годы во многих строительных компаниях и этот важнейший элемент управления качеством формализован и существует только на бумаге. «Иногда в конце месяца прораб на коленке писал все акты освидетельствования скрытых (новыми этапами строительства) работ, чтобы подписать у заказчика форму 2, и не всегда эти акты соответствовали действительности», - рассказал Летчфорд. Новая форма, в отличие от старой, должна содержать сведения о том, кто осуществляет строительный контроль. А таковыми теперь должны стать представители организации, ведущей строительство, возможно, вместе с представителями заказчика и проектировщика.

Результат Государственного строительного надзора во многом зависит от эффективности строительного надзора. Уже на уровне проекта должны быть установлены «все точки контроля за безопасностью», включение их в состав проекта должно неукоснительно соблюдаться. По этим ориентирам на уровне строительного контроля осуществляется освидетельствование выполненных работ, конструкций и участков сетей инженерно-технического обеспечения в соответствии с требованиями технического регламента.

Строительный контроль, в отличие от проводившегося ранее технического надзора, не включает выполненных приемку работ, проверку их объемов и стоимости, контроль за графиком, за качеством проектной документации и многие другие функции, которые уже давно являются предметом не Градостроительного, а Гражданского кодекса и договоров между участниками строительства. Получается, что цели строительного надзора во многом созвучны задачам Госнадзора и таким образом позволяет избежать предписаний, штрафов с его стороны, остановки строительства.

Но важно не только качество выполняемых работ. Один из докладов на конференции был посвящен системе менеджмента качества, разработанной на основе ISO 9000. Система позволяет повысить уровень организации, расчетов в строительстве и таким образом сократить потери брака и простоев, избежать частой смены подрядчиков и просчетов в их выборе. Но и не только – система научит организации планировать непрерывную работу по совершенствованию качества. Так рекомендовал ее в своем докладе генеральный директор ООО «Русский Регистр – Балтийская Инспекция» Александр Куликов.

Управлением качеством на уровне менеджмента проекта посоветовал участникам конференции Л.Каплан. Менеджер проекта, по его словам, специальность штучная, например, в Англии, компании переманивают друг у друга таких специалистов. А по сути это аналог прораба, сосредоточившего в своих руках, как экономику проекта, так и управление всем, что происходит на строительной площадке.

Иными словами, главное, чего стоит ожидать с 1 июля 2008 по 1 января 2010 г. – это увеличение веса человеческого фактора. Без наращивания квалифицированных и самостоятельных даже на низовом уровне кадров, при техническом регламенте будет очень тяжело.

Наталья Стандровская





31.03.2008 18:11

В области дорожного строительства вторая столица России серьезно отстает от первой. Инфраструктурная недостаточность дает себя знать все более отчетливо. Осознавая остроту проблемы, городские власти стремятся наверстать упущенное. «На нас смотрит Европа», - сказала губернатор на годовом отчетном собрании Комитета по благоустройству и дорожному хозяйству и дорожного развития 27 марта. Речь шла не только о наших гостях, но и о наших партнерах. Впрочем, совершенствование дорожной сети интересует едва ли не каждого жителя города. В какой степени инициативы дорожников соответствуют их ожиданиям?

Хорошо, но мало

Улицы, проспекты и шоссе не зря называют артериями города. Их закупорка столь же губительна, как тромбоз сосудов в организме человека. И экономика, и быт города немыслимы без движения, которому требуется тем больше простора, чем активнее процессы жизнедеятельности. Выхлоп автомашин, застрявших в пробках, губит зеленые насаждения – легкие.

Достаточно одного взгляда с высоты на центр Санкт-Петербурга в час пик, чтобы убедиться, что самой острой проблемой города является транспортная инфраструктура. Впрочем, позитивные сдвиги в этой сфере за последние годы очевидны. Только в 2007 г. была произведена реконструкция Благовещенского моста через Неву, комплексная реконструкция Митрофаньевского шоссе, Рябовского шоссе и Синопской наб., реконструкция транспортной развязки на пр. Маршала Жукова. На Кольцевой автодороге была построена развязка на пересечении с Софийской ул., в целях улучшения выхода на магистраль обновлена важнейшая трасса юго-востока – пр. Большевиков.

Работы, запланированные на 2008 г., логически продолжают достигнутое. Начато строительство продолжения Софийской ул. – трассы, которая в итоге разветвится в Металлострой и Колпино, разгружая Шлиссельбургский тракт. Одновременно только что отремонтированный Пискаревский пр. получит продолжение в северном направлении, где на пересечении с Приозерской железной дорогой будет выстроен путепровод. Реконструкция Лазаревского моста и сооружение нового моста через Малую Неву через Серный остров обеспечат эффективную транспортную связь между Петроградской стороной и Васильевским островом, также дублирующую ныне перегруженные традиционные маршруты.

Городское руководство предъявляет к дорожникам серьезные требования. Реализация ряда первоочередных проектов не выполняется в намеченные сроки, что грозит Петербургу невыполнением обязательств перед иностранными инвесторами. На презентации годового отчета Комитета по благоустройству и дорожному хозяйству губернатор жестко поставила вопрос о необходимости ввода южного участка ЗСД к концу 2008 г. Для упрощения согласований дорожных строек было поручено разработать временный регламент.

Губернатор привела в пример городским дорожникам практику эмирата Дубаи, где реализация проектов начинается на следующий день после распоряжения главы государства. Оправданием для петербуржцев может служить лишь то, что у нас, в отличие от солнечной ближневосточной монархии, лето царит не круглый год, и нет такого количества привлеченной рабочей силы из соседних стран.

Впрочем, в совершенствовании дорожного хозяйства город больше ориентируется на Западную Европу, славящуюся своими многомильными магистралями непрерывного движения, которое существенно облегчается пешеходными переходами и перехватывающими парковками. Невыполнение программ по переходам и «перехватам» вызывает особые претензии Смольного к КБДХ.

Ведомство проявляет готовность исправиться и наверстать упущенное поистине ударными темпами. Планы на последующий 2-летний период и перспективные планы до 2015 г более чем масштабны. Концепция совершенствования и развития дорожного хозяйства Санкт-Петербурга предусматривает до 2015 г. увеличение городской дорожной сети на 430 км, создание 75 новых транспортных развязок и 34 новых мостов, включая 6 мостов через Неву.

Промедление с развитием городских дорог и в самом деле недопустимо. Согласно данным КБДХ, число автомашин в Петербурге возрастает на 100000 в год. Таким образом, к 2015 г. автомобилизация населения должна увеличиться с 242 до 315 машин на тысячу человек. Без нового пространства для движения, без новых трасс с качественным покрытием движение в городе будет просто парализовано.

 

Пересеченная местность

Фактически отличие Санкт-Петербурга от эмирата Дубай, увы, не исчерпывается климатическими и управленческими условиями. Во-первых, местность мегаполиса пересечена не только многочисленными реками и каналами, но и железнодорожными трассами, многие из которых утратили свое значение, а другие, ведущие к порту, напротив, нуждаются в свободе от препятствий. Во-вторых, реализация многих проектов требует согласования с федеральными инстанциями, которым подчинены многие предприятия. И наконец, эмирату Дубай вряд ли знакомо такое понятие, как зона охраны культурного наследия, которую в любом смысле слова непросто объехать.

Естественные и искусственные преграды разделяют городские районы, а ограниченное количество переправ создает постоянные пробки на существующих мостах и путепроводах. Между тем преодоление этих преград сковывается нерешенностью вопросов реорганизации производства на федеральных объектах. Так, разработанный еще 4 года назад проект транспортной связи между Васильевским островом и Центральным районом не мог реализоваться из-за отсутствия договоренности с ФГУП «Адмиралтейские верфи». Лишь накануне презентации Концепции совершенствования и развития дорожного хозяйства был окончательно решен вопрос о трассе нового моста, выходящего на 22-23 линию В.О., проект которого разработан институтом «Стройпроект». Губернатор призвала проектировщиков не отвлекаться на сторонние заказы. Однако разработчики проектов также нуждаются в ясности: ранее подготовленный проект тоннеля на остров оказался невостребованным.

У нынешнего городского руководства есть существенное преимущество перед своими предшественниками советского времени: ему не приходится церемониться с промышленными гигантами, теперь уже бывшими. Новая переправа между центром и Васильевским островом заставит потесниться ОАО «Электроаппарат». Через территорию ОАО «ЛОМО» пройдет новая магистраль №7, соединяющая Арсенальную ул. с реконструируемым Полюстровским пр. и продолжающаяся вдоль Выборгской железной дороги, разгружая пр. Энгельса. Соединяясь с Кушелевской развязкой, новая магистраль с мостом через Неву в створе Арсенальной ул. призвана разгрузить Лесной и Пискаревский пр., а также отчасти инфраструктуру Большой Охты.

Арсенальный мост, включенный еще в план 1966 г., должен был в центральной части города выйти на Таврическую ул.. Однако транспортной магистрали, уходящей в центр, нынешняя Концепция не предусматривает. Очевидно, по той же причине, по которой был забыт проект создания дублера Невского пр. по оси Фонарного переулка. Частная собственность на городскую недвижимость стала непреодолимым препятствием для транспортных мегапроектов в центре. Это благоприятствует сохранности культурного наследия и ограждает самих обитателей центра от шумовых нагрузок, но отнюдь не разрешает проблем передвижения.

Орловский тоннель в числе новых проектов в тексте Концепции назван последним. Ни одного другого тоннеля авторы не предусматривают. Очевидно, при всем благоприятном финансовом положении город не может себе позволить подобную роскошь. Хотя, по расчетам депутата ЗакС, Президента Союза строительных компаний Санкт–Петербурга «Союзпетрострой», заслуженного строителя РФ Владимира Гольмана, для разгрузки исторического центра (на сегодняшний день), помимо 4-5 новых мостов, необходимо построить еще 4 тоннеля.

 

Все дороги ведут на кольцо?

Подготовленная Комитетом по благоустройству и дорожному хозяйству Концепция развития дорожного хозяйства обладает всеми необходимыми свойствами концептуального документа: вначале формулируются приоритеты в решении проблемы, затем излагается система программных мероприятий, после чего способы их решения перечисляются в деталях.

В число приоритетов включены: повышение мобильности населения с экономией его временных затрат; повышение конкурентоспособности продукции за счет сокращения транспортных издержек; экономия на энергоресурсах за счет сокращения пробега; снижение затрат на строительные работы и мультипликативный эффект в других областях экономики.

Адресная программа, разработанная НИИ территориального развития и транспортной инфраструктуры (НИПИ ТРТИ) и прилагаемая к Концепции, созвучна перечню, где 4 из 5 пунктов привязаны к интересам производства. Впрочем, многие из изображенных на схеме проектов послужат и индивидуальным потребностям населения. Программа предусматривает радикальное улучшение связей между районами: помимо вышеназванных трасс, выходящих на Васильевский остров, 2 новых магистрали соединяют Фрунзенский район с обоими берегами Невского. Реконструкция Ивановского путепровода наконец ликвидирует «узкие места» между районами, самым неприятным из которых для автомобилистов был Горбатый мост над Навалочной.

Впрочем, первая из двух трасс, пересекающая Неву в створе Фаянсовой и Зольной ул., следует вдоль Окружной железной дороги на протяжении от ЗСД до восточного полукольца КАД. Эта платная магистраль, которую предполагается строить на основе концессии, таким образом, решит проблемы преимущественно грузового транспорта. То же можно сказать о новой трассе на севере города, которая соединит ЗСД с промзоной «Парнас» и далее с дорогой на Скотное, вливаясь в нее вблизи пересечения с КАД.

К Кольцевой автодороге выйдет также магистраль №7, продолжение Софийской ул. на юге и Пискаревского пр. на востоке. Таким образом, в ближайшие 8 лет нагрузка на единственную кольцевую магистраль многократно возрастет.

Между тем «кольцо», на первых порах полупустое, сегодня уже достигло предельной нагрузки. При этом, как известно, у властей Ленобласти имеются планы промышленного развития вдоль Восточного полукольца, к которому географически привязана и потенциальная «областная столица» Кудрово. По мнению директора ООО «Аверс-Аналитика» Дмитрия Свительмана, кольцевая дорога с момента ввода в эксплуатацию имела большое преимущество перед Московской кольцевой: от постоянных пробок ее спасало именно малое число съездов. Похоже, об этом преимуществе к 2015 г. уйдет в прошлое. Если, разумеется, вокруг города не будет построено еще одно «кольцо» на расстоянии около 20 км от достраивающегося. По мнению Свительмана, его бы и стоило приспособить для грузового автотранспорта, а КАД оставить для легкового движения.

 

Трафик и график

Нельзя сказать, что разработчики из НИПИ ТРТИ забыли о легковом автотранспорте. Так, житель пр. Энергетиков сможет прокатиться по магистрали непрерывного движения до ул. Коллонтай, пересечь Неву по новому мосту и оказаться на Большом Смоленском, а затем и на Благодатной. Впрочем, препятствия на пути все же возникнут. В числе 75 предусмотренных развязок не обозначено (во всяком случае, на схеме) двухуровневое разделение потоков, следующих по этой магистрали и Московскому пр. Уже существующий затор на южном направлении усугубится, притом также на пересечении с Новоизмайловским.

Не предусматриваются и ранее заложенные в городские программы путепроводы через Выборгскую железную дорогу у станции Удельная и на Поклонногорской ул. Возможно, предполагается, что существующие здесь проблемы решаться за счет проектируемой магистрали №7 и развязки на Светлановской пл. Однако ни один, ни другой объект инфраструктуры не поможет ликвидировать хроническую пробку на главном связующем звене Выборгского и Приморского районов –пр. Испытателей.

Приморскому району, по существу, предлагается единственное облегчение – путепровод по оси Коломяжского пр. Между тем район находится в не меньшей изоляции, чем Василеостровский. К развязке на Планерной, впрочем, решено подвести Школьную ул. Остается надеяться, что с вводом ЗСД на Планерной возникнет запретительный знак для грузового движения.

Василеостровцам повезло больше. К новой трассе, выходящей с Петровского острова через Серный, добавляется продолжение с наб. Макарова, на которую можно будет повернуть – но в ближайшей перспективе только в левую сторону, то есть к уже перегруженной Стрелке. Не получится ли, что созданный дублер таким образом снивелирует собственное предназначение?

Последовательность реконструкции – самый главный вопрос для жителей мегаполиса, которому предстоит подвергнуться столь масштабным трансформациям. Можно лишь догадываться, что концессионная «широтная магистраль» вдоль Окружной железной дороги будет введена позже, чем начнется комплексная реконструкция обеих набережных Обводного канала. Это значит, что нагрузка вновь ляжет на недавно отремонтированный Володарский мост.

Поскольку к Концепции КБДХ не прилагается график ее исполнения, остается гадать, что предстоит раньше – реконструкция Приморского пр. или строительство Коломяжского путепровода. А это весьма небезразлично для жителей ул. Савушкина, на которую при модернизации береговой трассы ляжет максимальная нагрузка.

В историческом центре единственная планируемая развязка отведет часть транспорта с Лиговского пр. по продолжению ул. Черняховского через Московскую железную дорогу. Генплан предусматривает здесь создание трассы, выходящей к пл. Александра Невского, что подтвердил и председатель КГА Александр Викторов. Для этого требуется реконструкция подходов с обеих сторон железной дороги. На карте НИПИ ТРТИ она не обозначена.

Очевидно, неоднократно обсуждавшиеся планы строительства подземных дублеров центральных магистралей или хотя бы подземного звена, выводящего Лиговку к Орловскому тоннелю, откладывается до лучших времен. В самом деле, программа и так беспрецедентно масштабна. Однако, создавая преимущества для определенных отраслей и экономических субъектов, она оставляет проблемы городских автовладельцев во многом нерешенными.

Можно надеяться, что будет реализована представленная на схеме программа подземных пешеходных переходов. Однако места, избранные для пешеходных тоннелей, по существу никак не могу повысить чаемую мобильность населения. Практически все они находятся на перекрестках и соответственно, не могут заменить светофоры. А в тех местах, где подземные переходы мог бы стать полной альтернативой светофору, они не предусмотрены.

 

Европейские мечты

На только что состоявшемся совещании по развитию пригородов Москвы министр транспорта Игорь Левитин поставил задачу пересадить подмосковное население с автомашин на электрички – то есть вплотную заняться пригородным железнодорожным транспортом. В нашем городе аналогичные идеи перестали обсуждаться с тех пор, как использование Окружной железной дороги для пассажирских целей ввиду ее новой промышленной роли стало неактуальным. А строительство второго пути на Приморской ветке, несмотря на разрастание Сестрорецка и Ольгино, на ближайший период не планируется.

Впрочем, у разработчиков из того же НИПИ ТРТИ есть предложения, явно рассчитанные на создание внутригородской железнодорожной сети наподобие знаменитого берлинского S-Bahn. Так, заместитель гендиректора института Елена Ногова упоминала о скоростном трамвае «Трамтрейн», способном переходить на железнодорожные рельсы.

Планы дорожников по строительству путепровода по пр. Энергетиков над путями станции Охта-Товарная предполагают, что этот объект грузового движения останется здесь еще надолго – очевидно, в связи со строительством «Охта-Центра» (грузовому подъезду к территории поможет и соединение Зольной ул. с Бокситогорской и Якорной). В дальнейшей перспективе на Охте-Товарной напрашивается именно применение «Трамтрейна» Планы III очереди строительства «надземки», согласно разработанной Схеме развития линий скоростного рельсового пассажирского транспорта до 2025 г., как раз выходили в этот район. Может быть, к этому времени сюда придет и метро (фирменная особенность берлинской модели – тесная связь U-Bahn и S-Bahn).

В Москве аналог S-Bahn будет внедряться в ближайшее время. Он предназначен соединить периферию столицы с рядом ближайших пригородов, в том числе со «столицей области» Мякинино. У нас соответствующие перспективы в равной степени зависят от взаимодействия городских и областных властей. Как только что пояснил Игорь Левитин, Москва и область будут отныне развиваться как единый транспортный узел. Без аналогичного подхода разрешить проблему транзита грузового транспорта вокруг Санкт-Петербурга не удастся.

Константин Черемных