Города в поисках смысла
14 марта в помещении Невской куртины Петропавловской крепости открылась выставка «Убывающие города», организованная Музеем истории Санкт- Петербурга и институтом «Про Арте» при поддержке Федерального культурного фонда Германии и Института имени Гете. Экспозиция, созданная немецкими и российскими художниками и специалистами по урбанистике, по существу впервые полностью посвящена феномену деградации крупных городских поселений и ее культурным и социальным последствиям. Редкое сочетание градостроительной и общественной мысли, впрочем, можно полностью оценить, лишь ознакомившись с научной стороной творчества автора идеи и главного куратора выставки – Берлинского архитектора Филиппа Освальта.
Искусство, документирующее проблему
Архитектор Филипп Освальт приехал из Германии в Санкт-Петербург на три дня. Как ни странно - принимая во внимание его профессию и опыт работы в мастерской Рема Колхааса, он оказался в нашем городе впервые, хотя много раз бывал в России. Как вы думаете, какой российский город он изучил лучше всех? Ни за что не догадаетесь - бывшую столицу советских текстильщиков Иваново.
Филипп Освальт преподает архитектуру в Кассельском университете, а в свободное время изучает убывающие города. Урбанистическое пространство, оказавшееся в фазе деградации, является предметом его пристального интереса. Он ходит по этим городам, ловит в объектив фотокамеры запущенные дома и их столь же запущенных обитателей, спрашивая у них о том, чем они жили раньше и как представляют свое будущее.
По самому названию выставки «Убывающие города» (Shrinking Cities) можно было представить себе автора эстетом старения и смерти, ведомым романтическим пристрастием к всяческому распаду. Странная конструкция с повисшими проводами в центре зала вроде бы подтверждала эту догадку. Но столбцы и диаграммы сухой статистики, занимающие всю стену у входа, давали понять, что автором руководят совершенно иные мотивы.
Два тома и объемистый атлас с титулом, совпадающим с названием выставки, дают представление о масштабе труда, осуществленного автором и его международной командой. По существу, выставка является только приложением к этому труду - ее элементом, обращенным к обществу. Ее назначение состоит в том, чтобы общества многих стран, которые экспозиция успела объехать, задумались не только о судьбе конкретного немецкого Лейпцига, американского Детройта, английского Манчестера, японского Хакодате и русского Иваново, но и о судьбах самой человеческой цивилизации.
Филипп Освальт, родившийся в западногерманском Франкфурте, представляет достаточно редкий тип современного немецкого интеллектуала – столетие назад, впрочем, этот тип был классическим. В действительности его интересует смысл, в городе и человеке – предназначение. В процессе деградации его увлекает не внешняя сторона, а причинная, бытийно-философская, и градостроительный пейзаж воспринимается им вместе с населяющими его людьми, изменяющимися вместе со своим местом обитания.
«Угрюмые взоры слезой не заблещут...»
По данным исследования Освальта, динамика развития городов вовсе не пропорциональна росту численности мирового населения. Более того, число убывающих городов мира с населением свыше 100 тысяч за последние полвека в 1,5 раза превысило количество городов, выросших до того же размера. Статистический факт действительно давно требует осмысления – для чего, впрочем, требуется преодолеть как минимум понятийные штампы, не говоря о факторах конъюнктуры: в самом деле, ни одно из правительств не любит отчитываться о язвах своего общества, предпочитая предъявлять и внешней, и внутренней аудитории парадную картинку успеха.
Так, американский Детройт в итоге аутсорсинга местной автомобильной промышленности стал одной из первых, но далеко не единственной язвой на теле государства, транслирующего в мир «американскую мечту». Сократившись по численности населения в 3 раза и выпав из списка городов-«миллионников», некогда славная столица заокеанского автопрома расслоилась как демографически, так и этнически: белое население переместилось в пригороды, центр превратился в социальный аналог Гарлема, с той разницей, что населенное пространство не сжато, а разрежено, и безработные бродяги не скитаются в поисках ночлега: пустых и при этом вполне прочных зданий – множество. Вместе с тем над городом витает аура деморализации, не рассеивающаяся с тех лет, когда мегаполис утратил свое предназначение.
Русское Иваново и немецкий Лейпциг тоже были славны своим предназначением в СССР и ГДР, соответственно, легкой и химической промышленностью. Итог по демографическим показателям оказался одинаково плачевным, хотя российский город был просто оставлен на произвол судьбы, а немецким городом в поте лица занимались высшие чиновники не только Германии, но и Евросоюза.
Общим местом оказались щедрые обещания расцвета в связи с развитием новых общественных отношений. И ивановским, и лейпцигским жителям сулили чудеса развития, будто бы автоматически следующие из приватизации. Разочарование не заставило себя ждать. Социальный выигрыш для граждан, торжественно гарантированный Фидуциарным ведомством, занимавшимся описью имущества бывший ГДР (Wirtschaftswunder – «хозяйственное чудо») оказался не более осязаемым, чем реальная рыночная стоимость пресловутого российского ваучера. О самом ведомстве, принесшем убыток в 6 млрд. евро, официальные лица предпочитают не вспоминать.
Ощущения граждан художник Андреас Зикман передал в форме традиционного лубка середины XIX в. - особого вида наивного искусства, зародившегося в среде шахтеров-инвалидов того времени. Жители Лейпцига потеряли не только социальные гарантии, но и смысл, которым жил город; вместо иссякших нитей искусственного волокна им, как силезским ткачам Гейне, оставалось шить проклятия новому миру, оказавшемуся не лучше старого.
Конфуз евросоциализма
Чиновники Евросоюза, впрочем, списали неблагополучный результат на локальную коррупцию, отказываясь верить, что невидимая рука рынка ни в какую не хочет рассеять над этим городом золотые монетки. Усилия по возрождению местной экономики – дело чести объединенной Германии – вылились в целую систему мероприятий, где львиная доля средств, как и у предшественников-марксистов, уходила «в свисток». Предполагалось в город, охваченный безработицей, слетятся доброжелательные инвесторы. В расчете на это «единственно научное» чудо за федеральный счет были снесены дома постройки 70-х гг. и построены комфортабельные коттеджи с полной инженерной инфраструктурой.
Два инвестора действительно осчастливили Лейпциг, купив остановившиеся химические предприятия. Только для основной массы горожан это ничего не решило, поскольку рабочих мест вместо былых тысяч были созданы десятки. Производство при этом выросло, благо щедрое бюджетное содействие позволило новым хозяевам практически даром провести модернизацию. Как рассказывает Филипп Освальт, создание одного рабочего места обошлось чуть ли не в миллион евро.
В построенных за тот же бюджетный счет коттеджи жить оказалось незачем - а значит, и некому. После того, как не дождавшиеся чуда квалифицированные рабочие покинули город, оказалось, что в регионе Лейпциг-Халле миллион новых жилых зданий остаются бесхозными. Теперь на том же высоком берлинском и брюссельском уровне рассматривается проект их сноса.
Не супом единым
Ивановская бабушка, трясущейся рукой вычерпывающая суп из благотворительной миски на фоне заснеженных дверей закрывшейся общественной столовой (инсталляция Сергея Браткова), возможно, более несчастлива, чем жительница Халле с явными признаками алкоголизма на лице, позирующая перед сносимой многоэтажки.
Экспозиция «вынужденных вещей Ивановской губернии» (как-то камень для поддерживания падающей двери и антенна из архаического обогревательного прибора), равно как и «руководство по выживанию», разумеется, включающее нехитрую технику самогоноварения (Александр Свердлов, Василий Самородов), и вид замершей фабрики в разрезе (Ольга Филатова), передают высшую степень безотрадности. Впрочем, спустя 3 года после того, как создавалась экспозиция, ивановский пейзаж несколько облагородился: по словам Филатовой, после десяти лет кризиса некогда знаменитая фабрика имени 8 марта переоборудована в развлекательный центр.
Сегодня Лейпциг и Иваново социально сопоставимы; и здесь и там находятся люди с фантазией и предпринимательской инициативой, разрежающие уныние упадка новым и возрожденным творчеством. Но эти ростки возрождения не меняют общей атмосферы убывания – являющегося, как подчеркивает Освальт, феноменом не только социальным, но и культурным. Зияющая пустота на месте предназначения никуда не исчезает, да и не может исчезнуть сама по себе.
Понятие «кризис идентификации», уже традиционно применяемый к описанию социально-демографических явлений в бывшем СССР и Восточной Европе, на самом деле имеет значительно более широкое применение. На самом деле – и наглядное доказательство этого факта ценнее всего в синтетическом научно-художественном труде «Убывающие города» - хорошо знакомое нам явление, бросающееся в глаза лишь в силу резкого сдвига в отношениях собственности и распределения, является всего лишь частным случаем общецивилизационной динамики. В смысле, призвании, миссии нуждается любой человек и любой устроенный по его подобию осмысленно возникший и функционально дифференцированный архитектурно-хозяйственный организм, именующийся городом.
Связать разорванные нити
Атлас убывающих городов мира, составленный Филиппом Освальтом и его партнерами из шести государств, не только педантично перечисляет все причины явления (на первом месте в развитых странах – разумеется, аутсорсинг производства и услуг), но и иллюстрирует его с помощью карт. Особенно впечатляет демографическая карта, где на контуры стран накладываются контуры убывания пропорционально падению численности.
Вопрос о том, «как кризис идентичности влияет на городское пространство», получил более чем убедительный ответ в композиции выставки. Более сложный вопрос о том, что делать с убывающими городами, ждет ответа как на национальном, так и на мировом уровне.
Государства, по мнению Филиппа Освальта, могли бы создать оптимальные условия для местных инициатив, стимулируя местный бизнес вместо расчета на снисхождение крупных корпораций, который по существу приводит как минимум к нерациональному расходованию бюджетных средств. В частности, практика Евросоюза, представляющая собой иррациональное сочетание идеологизированного либерализма с социалистическим распределением, не решит проблему возрастающего числа убывающих европейских городов при той же степени гиперцентрализации и зарегулированности.
Однако перемещение принятия решений на локальный уровень ничего не решит, пока на этом уровне инвестиционный голод сочетается со смысловой недостаточностью. Без государственного управления проблема убывающих городов решена не будет. Это управление, чтобы стать эффективным, должно выходить на местный общественный уровень, воспринимая идеи саморазвития и нового предназначения, возникающие на местах. Как рассказывает Филипп Освальт, это сегодня успешно осуществляется в Бразилии, где города второго порядка развиваются именно благодаря двум уровням диалога – между обществом и местной властью и между местной и центральной администрацией. Это происходит несравнимо более эффективно, чем в Европе – несмотря на несопоставимые показатели доходов на душу населения.
Бюрократия Евросоюза, как и местные власти постсоциалистических стран, скованы предубеждением против планирования, равно как и вообще против «политизации» идей развития - индустриального и градостроительного. Между тем «политизация», по мнению Освальта, необходима – не в форме «единственно верной идеи», а в виде поиска предназначения, как на уровне городов, так и на уровне наций. Хотя бы по той причине, что понятие международного разделения труда не устарело и продолжает «работать», но по-иному.
«Нужно вернуться к той дискуссии о новых моделях финансирования, налогообложения, коммунальной политики, новых институтов, с которая в свое время заложила основы большого модернизма, - считает Филипп Освальт. - Для этого необходимо соединение ныне отчужденных друг от друга уровней принятия решений – от общин до высших управляющих центров».
Понятно, что на практике подобные задачи никак не могут ограничиться уровнем архитектурной общественности. Сотрудники посольства Германии, посетившие выставку, интересовались не только экспозицией, но и идеями коллектива, включающего российских архитекторов – один из них, москвич Сергей Ситар, был автором архитектурного раздела «Стратегии развития Норильска до
Санкт-Петербургу повезло больше, чем Иваново и другим – особенно монопрофильным – российским городам. Это не значит, что все его проблемы решены. По существу, город только приступает к идентификации своего предназначения. В некоторых его районах оптимальные функции уже переосмыслены, другим это еще предстоит, и лишь когда этот процесс завершится, мы сможем честно отчитаться, что располагаем не только хорошим бюджетом, но и многосторонеей и развернутой в будущее стратегией развития.
Хорошо, что наши районные «иванова» сегодня имеют шанс изменить свой облик, а их жители – свое применение в работающем хозяйственном организме. Хорошо, что расчищаются каналы прямой связи между обществом и властью. Хорошо, что идея начала 1990-х гг. о превращении индустриального мегаполиса в исключительно туристический центр была отвергнута. Что могло бы получиться, можно узнать из того раздела атласа Филиппа Освальта, где рассказывается о самом убывающем (утрата 64% численности населения, замещения половины местных жителей иммигрантами) городе Италии. Этот несчастный, физически запущенный и инвестиционно несостоятельный город, некогда бывший центром могущественной морской империи, называется Венеция.
Константин Черемных
На прошедшей неделе появилась информация о том, что шведский концерн Skanska уходит с российского рынка из-за больших рисков и низкой эффективности строительной отрасли и что генеральный директор дочерней фирмы «Петербургстрой Skanska» Виталий Вотолевский ищет покупателей на свою компанию.
О том, что строительный рынок в Петербурге находится в некотором застое, говорится много и неоднократно. Действительно, цены на новое жилье не растут уже почти год, вместе с тем продажи падают, а дефицит средств в отрасли растет. На начало года он составлял порядка $300 млн, тогда как весь объем строительного рынка в 2004 году уложился в $1,3 млрд. По мнению руководителя компании «Петербургстрой Skanska» Виталия Вотолевского, «ситуация в настоящее время не очень хорошая. О кризисе говорит то, что падение объемов продаж в отдельные месяцы нынешнего года достигало 45 процентов. При этом растет объем предложений: за последние 2 года он вырос на 2 млн кв. метров, или на 40-45 процентов. Для Санкт-Петербурга это много. Москва в последние несколько лет поддерживает годовой объем ввода жилья на уровне 4,5 млн кв. метров. Это стало возможным из-за монополизации рынка: в Москве пять-шесть крупных компаний контролируют более 60-65 процентов строительного рынка.
В нашем городе ситуация иная, более рыночная: около 17-18 компаний имеют долю рынка порядка 50 процентов. Поэтому она менее управляема. К сожалению, петербуржцы пока не способны переварить объем даже в 2 миллиона».
Цены поползут-таки вверх
Вместе с тем, по мнению советника губернатора, стабильность цен на жилье продержится только до осени, а затем постепенно начнет расти. На это указывают вполне объективные причины, прежде всего рост цен на сырье и материалы, на бензин. Сегодня доходность строительных предприятий упала и составляет менее 10 процентов, тогда как еще год назад она была в 2 раза выше. При такой доходности строители будут не в состоянии долго поддерживать существующие цены и начнут их поднимать. На это указывает и агрессивная реклама некоторых крупных компаний. О неизбежном росте цен говорит и факт сокращения количества ввода новых объектов (в этом году достигнут абсолютный минимум за последние 3 года), и падение количества продаж земельных участков. Виталий Вотолевский полагает, что кризис продлится еще пару лет и к середине 2007 года наступит равновесие в спросе и предложении, после чего объемы строительства можно будет наращивать.
Никто никуда не уйдет
Что касается ухода западных фирм с российского рынка, то, по мнению руководителя «Петербургстрой Skanska», кто-то «услышал звон, да не знает, где он». На самом деле никто никуда уходить не собирается, происходит обычная реорганизация, дело вполне естественное и заурядное. Концерн Skanska со штаб-квартирой в Стокгольме настолько крупная и устойчивая компания (ее оборот в 2004 году составил порядка 15 млрд EURO, компания работает в 60 странах мира), что временные кризисы, происходящие в нашей стране, не в состоянии как-то ухудшить ее положение. Чтобы было понятнее, Виталий Вотолевский рассказал о структуре концерна: «Поскольку концерн Skanska – это огромный холдинг, то в ряде регионов для управления непосредственными оперативными или производственными единицами для координации управления и делегирования части функций головного холдинга руководство концерна еще в 90-е годы создало достаточно крупные дочерние компании. В частности, в Скандинавии для работы в России и странах СНГ на территории Финляндии была создана 100-процентная дочерняя фирма Skanska Oу с оборотом около 1 млрд EURO. Эта дочка, в свою очередь, в 1995 году для работы в России создала компанию Skanska East Europe Oy (SEE). А уже эта компания начала работать в России и создала целый ряд дочерних компаний в различных регионах и офисы в Петербурге и Москве. На сегодняшний день президентом SEE Oy является швед Андерс Йоранссон. В конце прошлого года Skanska East Europe Oy приняла решение о концентрации деятельности компании на двух видах бизнеса. Первый – это подрядные услуги, головной в этом виде деятельности является Skanska Olson (Москва), ее возглавляет г-н Чертищев. В нашем городе ЗАО «Петербургстрой-Сканска» предоставляет второй вид услуг, который было решено оставить – девелопмент (проектирование и строительства жилья). Было еще третье подразделение – Special Projects, в состав которого входила компания ЗАО «Сканска Строй»,,которая занималась крупными подрядными работами по промышленному строительству в регионах России. В частности, строила ледовые дворцы в Петербурге, Ярославле, Череповце».
Нацелились на эффективность
Принятие решения Skanska East Europe Oy о некотором сокращении объемов в России связано с обычным желанием любого грамотного бизнесмена повысить доходность и эффективность всех подразделений. Решение это было принято еще зимой. Компания Hansastroi Oy, основанная прежними руководителями Skanska, выкупила полный пакет акций стоимостью более 100 млн EURO петербургской компании ЗАО «Сканска Строй».
В ходе переговоров достигнута договоренность, что строящиеся в настоящее время объекты будут завершены в сотрудничестве с компанией-продавцом. Компания продолжит свою деятельность под названием ЗАО «Ханса Строй». Генеральным директором остается Кари Мелься, который одновременно является акционером Hansastroi Oy. Кроме того, произведены новые назначения и в компании Hansastroi Oy. На должность директора-распорядителя приглашен Тимо Вилен, председателем совета директоров будет прежний директор-распорядитель компании Skanska Oy Ээро Макконен. Последний официально заявил, что «деятельность компании будет продолжена в качестве производителя качественных строительных услуг и услуг по развитию проектов. Нашей целью является развитие компании и поиск компаньонов по сотрудничеству, которые вместе с опытным персоналом и руководством компании упрочат ее положение в качестве российско-финской компании по предоставлению строительных услуг».
Принятие решения о некотором сокращении объемов в России связано с обычным желанием любого грамотного бизнесмена повысить доходность и эффективность всех подразделений. Решение это было принято еще зимой. Компания Hansastroi Oy, основанная прежними руководителями Skanska, выкупила полный пакет акций стоимостью более 100 млн петербургской компании ЗАО «Сканска Строй». В ходе переговоров достигнута договоренность, что строящиеся в настоящее время объекты будут завершены в сотрудничестве с компанией-продавцом.Компания продолжит свою деятельность под названием ЗАО «Ханса Строй». Генеральным директором остается Кари Мелься, который одновременно является акционером . Кроме того, произведены новые назначения и в компании Hansastroi Oy. На должность директора-распорядителя приглашен Тимо Вилен, председателем совета директоров будет прежний директор-распорядитель компании Skanska Oy Ээро Макконен.Последний официально заявил, что«деятельность компании будет продолжена в качестве производителя качественных строительных услуг и услуг по развитию проектов.
Лилиана Глазова
Смольный готов передать больничные корпуса инвесторам.Это Боткинская больница (Миргородская улица, 3), детская больница им. Святителя Николая Чудотворца (улица Глинки, 4), городская больница №5 (Чебоксарский переулок, 1/6) и психоневрологический диспансер №7 (набережная реки Фонтанки, 132). Почему именно они станут первенцами реформы? Дело в том, что на сегодняшний день они находятся в наиболее плачевном состоянии. Большинство корпусов этих медицинских учреждений построены еще в конце XIX века и требуют дорогостоящего капитального ремонта. Речь идет о миллиардах рублей. Понятно, что в городской казне таких денег просто нет. Поэтому и было принято соломоново решение передать эти здания инвесторам, а сами больницы перевести на периферию.
Игорь ЧЕРЕВКО