Александр Вахмистров: «Смотрю в будущее с оптимизмом!»
Координатор Национального объединения строителей (НОСТРОЙ) по Санкт-Петербургу Александр Вахмистров подвел итоги уходящего года и рассказал «Строительному Еженедельнику» о том, что ждет строительную отрасль в ближайшем будущем.
— Александр Иванович, как вы оцениваете влияние событий 2022 года на строительный комплекс Санкт-Петербурга и его перспективы в следующем году?
— Прежде всего надо отметить, что, несмотря на ограничения, связанные с введением санкций, строительный рынок Санкт-Петербурга продолжил активно развиваться. В новых экономических условиях застройщики показывают высокие темпы жилищного и социального строительства. Кроме того, система эскроу-счетов себя полностью оправдала — застройщики стараются как можно быстрее и с меньшими издержками вводить в эксплуатацию новые дома. Поэтому уверен — в этом году все обязанности перед покупателями квартир строителями будут выполнены.
Не могу не отметить также высокие темпы бюджетного строительства: уже третий год на рынке идет активное выполнение и перевыполнение планов капитального строительства за счет средств, выделяемых городом. Мы видим, как много в городе строится детских садов, школ, поликлиник и других социальных объектов. Хочу вспомнить и тот вклад петербургских строителей в развитие системы здравоохранения, который позволил городу не только успешно бороться с пандемией, но и в кратчайшие сроки заняться перепрофилированием больниц, созданием многопрофильных и специализированных клиник. Строительные работы тогда велись на пике заболеваемости, на стройплощадках были организованы медицинские центры, налажено снабжение средствами индивидуальной защиты, а также система сдачи ПЦР-тестов, вакцинация. Строительная отрасль научилась работать в сложных условиях, поэтому нет сомнений, что она преодолеет и новые вызовы.
— Эти новые вызовы не заставили себя долго ждать. Насколько остро, по вашему мнению, в этом году встала для строительного рынка проблема импортозамещения стройматериалов и оборудования? Можно ли выделить наиболее уязвимые позиции?
— Конечно, вводимые на протяжении 2022 года санкции оказали влияние на стройиндустрию. В основном они отразились на поставках импортного оборудования: лифтов, вентиляционных систем, насосного и электромеханического оборудования, трансформаторов, слаботочных систем.
Пока еще трудно до конца оценить глубину проблемы, так как в первые месяцы застройщики успели закупить оборудование за рубежом и законтрактованные поставки шли в течение года, хотя и с большим трудом. В то же время в отрасли началось активное импортозамещение, поиск аналогов и разработка собственной продукции. Так, например, ООО «МЛМ Невский Лифт» на сегодняшний день имеет собственное сборочное производство лифтового оборудования на заводе в Санкт-Петербурге. Компания даже стала победителем номинации «Лидер импортозамещения» в конкурсе «Строитель года». А ведь на лифтовой отрасли ограничение импорта отразилось особенно тяжело, и проблемы с комплектацией возникли даже у крупных производителей, поставляющих лифтовое оборудование для строительства жилья эконом-класса. Хотя в этом году все в основном справились с проблемами. Трудно оказалось подобрать замену и слаботочному оборудованию, программному обеспечению, системам автоматизации и диспетчеризации. Но и здесь нашлись вполне качественные и работоспособные аналоги.
Надо отдать должное правительству страны, которое активно поддерживает предприятия, ищущие свое место в освободившейся нише. И хотя в короткие сроки проблему импортозамещения целиком не решить, какое-то время она еще будет негативно влиять на работу отрасли, но пока я не знаю случаев остановки строительства из-за нехватки импортных материалов или оборудования.
— Сможет ли помочь в решении данной проблемы формируемый НОСТРОЙ Каталог импортозамещения?
— Каталог НОСТРОЙ необходим при подборе аналогов импортной продукции и стройматериалов, чтобы дать возможность специалистам компаний увидеть этот набор и оперативно отреагировать. Это такая подсказка, способ установить горизонтальные связи между торговыми домами и производителями. Но сам по себе каталог не гарантирует, что подобную замену можно будет осуществить без проблем — все-таки мощности российских производств небезграничны.
— Программа льготной ипотеки завершается в конце года. Минфин выступает против ее продления. Какие последствия для строительной отрасли города это повлечет, по вашему мнению? НОСТРОЙ собрался обратиться в Правительство РФ, чтобы программа была продлена. Как вы оцениваете шансы на успех обращения?
— Объемы ввода жилья — важнейший показатель состояния отрасли, и льготная ипотека является мощным стимулом спроса и ускорения жилого строительства. Но надеяться на то, что льготная ипотека будет длиться вечно, не приходится — это временная, вынужденная мера, а не инструмент рыночной экономики. Поэтому, скорее всего, решение будет приниматься по первым итогам состояния рынка в 2023 году. Кроме того, программы льготного ипотечного кредитования сохраняются для поддержки разных групп населения: многодетных семей, военнослужащих, жителей села, Дальнего Востока.
— Прокомментируйте, пожалуйста, как сегодня развивается процесс саморегулирования в отрасли?
— Саморегулирование в строительстве — это состоявшийся и устоявшийся институт, который будет совершенствоваться и меняться в соответствии с требованием времени. Один из нынешних трендов его развития связан с сокращением требований членства в СРО для небольших предприятий отрасли. Таким образом, части компаний с незначительными объемами работ и отсутствием рисков, подлежащих возмещению из компенсационных фондов СРО, уже не нужно быть членами саморегулируемых организаций.
Другое направление развития связано с информационной открытостью. НОСТРОЙ намерен сделать максимально удобным и прозрачным поиск информации о каждой компании, чтобы заказчик мог легко и быстро получить все необходимые ему данные: по допускам, по выполненным ранее работам, по численности работников, наличию специалистов в реестре НРС и т. д. Строительным организациям нужно будет только своевременно предоставлять статистические данные в информационный ресурс НОСТРОЙ.
— Как решаются сегодня кадровые вопросы в отрасли и с какой целью организуются конкурсы профессионального мастерства?
— Кадровые вопросы всегда были в центре внимания НОСТРОЙ. Определенная нехватка квалифицированных кадров в строительстве существует до сих пор, и в ближайшее время от этого никуда не деться. Чтобы привлечь в отрасль молодежь и повысить квалификацию специалистов, предпринимается ряд мер. В регионах созданы Центры независимой оценки квалификации, в которых каждые пять лет можно сдать экзамены, в том числе дистанционно, и подтвердить свою квалификацию. Большое внимание НОСТРОЙ уделяет профессиональным конкурсам, направленным на популяризацию строительных профессий. Причем в соревнованиях могут участвовать и уже состоявшиеся специалисты, и учащиеся отраслевых колледжей. Отрадно, что в этом году на II Международном строительном чемпионате в ходе Всероссийского этапа конкурса «Строймастер» команда из Петербурга заняла первое место. В личных зачетах представители петербургских строительных организаций тоже вошли в тройку лучших в стране.
— И напоследок несколько слов о перспективах строительного рынка в Санкт-Петербурге.
— Ситуация в отрасли складывается не самая простая, и строить прогнозы — неблагодарное занятие. Мы не знаем, стоит ли ждать новых вспышек заболеваний ковидом, не можем в полной мере оценить проблемы с отсутствием импортных материалов и оборудования, нам трудно предугадать, какими будут объемы строительства.
Тем не менее я смотрю в будущее с оптимизмом. Рынок жилья продолжит расти, несмотря на возможную стагнацию продаж. Перспективы финансирования за счет федерального и регионального бюджетов на ближайшие три года указывают, что Правительство планирует направить крупные средства на строительство социальных объектов, метро, транспортной инфраструктуры. Поэтому строительный рынок будет развиваться, несмотря ни на что.
В преддверии наступающего 2023 года хочу пожелать всем представителям строительного комплекса нашего города крепкого здоровья, выгодных контрактов и новых интересных объектов.
В начале этого года архитектурное и реставраторское сообщества Санкт-Петербурга понесли тяжелую утрату — скончался Рафаэль Маратович Даянов. Но дело возрождения и сохранения исторического национального наследия, которому он посвятил свою жизнь, будет продолжаться, обещает новый директор ООО «Архитектурное бюро «Литейная часть-91» Елена Скрылева — архитектор-реставратор высшей категории, почетный архитектор России, почетный строитель России, почетный реставратор Петербурга.
— Елена Николаевна, как архитектурное бюро «Литейная часть-91» переживает уход Рафаэля Маратовича Даянова?
— Конечно, нам тяжело, весь коллектив очень любил Рафаэля Маратовича, который был лидером и своего рода идеологом компании, ставя во главу угла не столько денежные вопросы (хотя всем очевидно, что работа бюро должна быть рентабельной), сколько профессионализм работы и задачу сохранения исторического наследия.
Архитектурное бюро «Литейная часть-91» с самого момента своего основания в 1991 году занимало уникальное положение на рынке. Одной из его ключевых специализаций стало выполнение проектов реставрации и воссоздания утраченных шедевров российского зодчества. Их разработка выполняется на базе самого тщательного изучения историко-архивных материалов с максимально возможным сохранением старинных технологий.
Архитектурное бюро работало на таких объектах реставрации, как Мариинский дворец, Константиновский дворец в Стрельне, Китайский дворец и Ораниенбауме, Адмиралтейство, Мариинский театр, Никольский рынок, дворец Бобринских, особняк Гаусвальд, дача Клейнмихель и многих других памятниках федерального, регионального и местного значения. Архитектурным бюро разработаны проекты воссоздания церкви во имя Смоленской иконы Божией Матери, церкви Рождества Христова на Песках, колокольни Воскресенского Новодевичьего монастыря, строительства ряда новых храмов и часовен.
Должна сразу заверить, что архитектурное бюро «Литейная часть-91» сохранит верность принципам и идеям Рафаэля Даянова. Мы по-прежнему видим свою основную задачу в содействии реставрации и воссозданию объектов архитектурного наследия. Рафаэль Маратович неоднократно подчеркивал, что это краеугольный камень ленинградской/петербургской школы реставраторов. И эту традицию мы будем неизменно поддерживать и развивать в своей работе и впредь.
Тем более обидно было, когда в сети Интернет появились сообщения о том, что архитектурное бюро «Литейная часть-91» прекратило свое существование. Хуже того, мы столкнулись с проблемами при попытках добиться удаления этой недостоверной информации. В связи с этим должна однозначно сказать, что Архитектурное бюро «Литейная часть-91» продолжает существовать, продолжает работать, продолжает подключаться к новым инициативам в сфере сохранения и воссоздания национального исторического наследия.
— На каких объектах компания работает в настоящее время?
— Сейчас архитектурное бюро «Литейная часть-91» одновременно работает по нескольким проектам. Крупнейшими из них являются реставрация усадьбы Орловых-Денисовых в Коломягах на севере Петербурга и комплекс работ по восстановлению усадебных домов и сооружений парка «Монрепо» в Выборге с приспособлением под музейно-выставочные цели.
Особняк в Коломягах — объект наследия федерального значения. Он был построен в 1839–1841 годах в стиле классицизма по проекту архитектора Алексея Горностаева. Здание располагалось в парке с прудом. Рафаэль Маратович занимался им еще в «нулевых» годах, но тогда дальше разговоров дело не пошло. Однако несколько лет назад появился новый собственник, который взялся инвестировать серьезные деньги в реставрацию усадьбы с созданием там клубного ресторана.
Как очень часто бывает, архитектурное бюро «Литейная часть-91» пришло на объект, который был доведен до крайне плачевного, фактически полуруинированного состояния. Кровельно-стропильная система была сильно повреждена. Поэтому первым делом, в соответствии с заданием КГИОП, проводились противоаварийные работы по закрытию контура и предотвращению дальнейшей деградации конструкций. Был проведен огромный комплекс работ, начиная с архивных исследований в целях получения максимально точного понимания исторического облика и интерьеров особняка и заканчивая проработкой необходимых гидротехнических мер, необходимых для поддержания нормального состояния паркового пруда. Помимо фасадов и объемных форм, к предметам охраны относятся также три зала и входная зона. Они восстанавливаются по сохранившимся историческим данным. По другим помещениям сведений нет, и они будут оформлены в соответствии с пожеланиями инвестора.
Комплексная реставрация парка «Монрепо» и находящихся на его территории объектов стала возможна после принятия Международным банком реконструкции и развития Всемирного банка решения о выделении на эти цели почти 1 млрд рублей в рамках проекта «Сохранение и использование культурного наследия в России». С участием Минкультуры РФ и Правительства Ленобласти было заключено соглашение в целях восстановления объекта как единственного в стране скального парка (потом, правда, в Россию вернулся природный скальный парк в Алупке).
Это очень сложный объект во всех отношениях. Во-первых, практически все исторические сооружения на территории парка находились в аварийном состоянии и были закрыты для посещения. Соответственно, необходимо было подготовить и провести срочные «спасательные» работы. Опять — огромные архивные исследования. Затем состоялось тщательное изучение конструкций объекта, выявление сохранивших несущие свойства и обеспечение протезирования утраченных фрагментов. Выполнен аккуратный демонтаж уцелевших росписей с тем, чтобы вернуть их на место после воссоздания здания.
Во-вторых, объекты необходимо было приспособить для современного музейного использования. А там не было подключения ни к тепло-, ни к водоснабжению, ни к канализации. И если принять во внимание, что построены объекты фактически на гранитной скале, то несложно представить, сколько усилий пришлось приложить, чтобы обеспечить подсоединение к сетям. Кроме того, все работы велись в условиях продолжения работы парка. Сейчас уже реставрация входит в заключительную стадию и должна быть завершена по планам к концу этого года.
— Есть ли какие-то новые планы, интересные объекты?
— Разумеется, мы работаем над новыми перспективными идеями, ведем переговоры с потенциальными заказчиками. Но пока договоры не заключены, говорить о планах несколько преждевременно.
Однако об одном проекте расскажу, поскольку он, безусловно, был бы очень дорог Рафаэлю Маратовичу. К нам обратились инициаторы воссоздания на территории Митрофаньевского кладбища часовни на месте погребения благочестивого странника Александра Крайнева, скончавшегося в 1889 году. Она входила в число объектов Митрофаньевского храмового комплекса, снесенного по решению властей в 1929 году. Его возрождение было одной из заветных идей Рафаэля Маратовича. И, возможно, восстановление часовни станет первым шагом в этом направлении.
Воссоздание же самой Митрофаньевской церкви, проект которого уже давно разрабатывал Рафаэль Маратович, стало бы настоящим памятником его служению, лучшим способом почтить память о нем.
О своем приходе в строительную отрасль, перипетиях жизненного пути, о том, с кем комфортно работать «Строительному Еженедельнику», рассказал генеральный директор Строительной корпорации «ЛенРусСтрой» Леонид Кваснюк.
— Леонид Яковлевич, как вы попали в строительную отрасль?
— Сейчас, когда оглядываюсь назад и вспоминаю пережитое, мне кажется, что меня привел в строительство Бог. Он меня направлял, хотя я в силу молодости и сопротивлялся. Но Он все предопределил, и, как бы я не отклонялся, как бы не уходил в сторону, меня всегда возвращало на данный мне путь. Так что я не просто не мог не стать строителем.
В детстве, еще в школе, хотел быть геологом. Песни про героических геологов очень нравились, походы, романтика. Поехал поступать в Горный институт. Немного недотянул по баллам. Предложили маркшейдерское отделение. Пошел, поучился некоторое время — неинтересно и сложно. Не мое. Поехал в Тирасполь, в педагогический институт, меня взяли. Проучился сколько-то — понимаю, нет, и это не мое. На следующий год поступил в медицинский институт — друг позвал. Там поучился немного, и снова чувствую: не мое. В конце-концов поступил в Актюбинский филиал Ташкентского железнодорожного института. Там тоже почти два года «проблуждал» по специальностям (электрика, тепловозы — не пошли), пока не оказался на факультете «Промышленное и гражданское строительство». Вот там и пришло осознание: хочу строить и руководить строительством.
— С чего началась практическая работа?
— Параллельно с учебой в институте я утроился на работу мастером в трест «Сельстрой». Работал хорошо, быстро, не пил, и в 1970 году — я в то время еще даже не окончил вуз — был назначен управляющим трестом. Мне было всего 26 лет! Мы работали без остановки, я просто заразился управлением, координацией действий, достижением поставленных целей. Это был не показной «комсомольский энтузиазм», а ощущение приносимой пользы, радость от возможности увидеть реальные результаты своего труда. Конечно, было приятно: я — самый молодой управляющий трестом, мальчишка еще, — а обо мне газеты пишут, гордость, общение с властями. Но не это было главным. Я отчетливо понял, что именно это — стройка, руководство работами — и есть моя жизнь, то, что я умею делать и чем я хочу заниматься. У меня дух захватывало, когда люди говорили: «Это построил Кваснюк».
В тресте «Сельстрой» я получил огромный опыт работы, причем работы разнообразной. Строили в Актюбинской области Казахстана. Чтобы было понятно: по площади это территория примерно в 3,5 раза больше Ленобласти. Мы строили комплексно — от коровников и свинарников до жилых домов, школ и поликлиник. Начинал я с объектов попроще, например, с коровника. Тем не менее там множество нюансов. Мы дорабатывали проект, прикидывая, как лучше размещать цех с комбикормами. Затем мне доверили возвести первый в моей практике 9-этажный дом. Мы ночи просиживали с бригадирами, придумывая, как лучше сделать, учесть все необходимое. Затем строили социальную инфраструктур — школу, больницу. Затем пошли промышленные объекты — огромный цех для горно-обогатительного комбината, железобетонный завод для собственных нужд треста. По сравнению с этим жилье строить относительно несложно.
Затем неоднократно менял места работы, их географию. Трудился в Херсоне, Запорожье, Ленинграде. Затем возглавлял отряд, разбиравший завалы после Ленинаканского землетрясения 1988 года в Армении и возводивший новое жилье для жителей. Практически вся моя жизнь была так или иначе связана со строительством. И, если бывали небольшие перерывы, я начинал тосковать по стройке, по запаху цемента, по бытовкам. Строительство — моя жизнь, это то, что мне нужно, чтобы ощущать себя на своем месте.
— Кто оказал наибольшее влияние на ваше формирование как личности, как профессионала?
— Это были многие. Мне всегда везло на ярких, интересных людей и выдающихся руководителей, которые по-настоящему знали свое дело. Это действительно решает все. Любое предприятие, любая стройка, любой процесс движутся в правильном направлении, когда за этим стоит настоящий профессионал-управленец.
Поскольку вспомнить всех все равно невозможно, расскажу о первом настоящем управленце, которого я встретил в жизни. Это был Фома Захарович — директор школы в деревне Березино, где я учился. Это был потрясающий человек. Он пришел руководить нашей школой, и жизнь вокруг по-настоящему изменилась. Все учились, потому что он умел заинтересовывать и мотивировать. Мы получили отличное образование, благодаря чему достаточно легко поступали в институты и университеты. Все были сыты, хотя в те времена стоял настоящий голод. Мы были нормально воспитаны, несмотря на негативную криминальную обстановку. Все дружили, играли на музыкальных инструментах, занимались спортом. И это в деревне, где и дорог-то не было! Он доставал еду, кирпичи, материалы. А мы все делали. Своими руками. Везде была команда. И он умел доверять и давать делать дело. То, что я стал хорошим руководителем, это во многом благодаря ему, его примеру. Теперь я тоже люблю растить, направлять, воспитывать.
— С кем вы предпочитаете работать, общаться?
— С теми, которые умнее меня. Такие люди стимулируют самосовершенствоваться, становиться лучше. Я и жену взял намного умнее меня и образованнее (смеется) себя. Мои топ-менеджеры — тоже умнее меня. Это правильно. У меня двое детей, но я много других брал на воспитание. Кстати, одеть, обуть и накормить — это полдела. Где семеро кормятся, еще пятерых прокормить можно. А вот помочь получить образование, научить читать и думать, научить работать — это важнее. И денег для этого не надо, нужно просто силы в себе найти и не лениться. Это же здорово, когда растут и взрослеют дети! Я их вырастил, научил — и они стали умнее меня. Почти все они сейчас работают в нашей компании.