Рафаэль Даянов: «Большую часть утраченного наследия вполне реально восстановить»
Инициативы воссоздания утраченных объектов архитектуры вызывают неоднозначную оценку. Своим мнением по этому вопросу со «Строительным Еженедельником» поделился руководитель архитектурного бюро «Литейная часть-91», член Совета по сохранению культурного наследия Санкт-Петербурга Рафаэль Даянов.
— Рафаэль Маратович, вы известны как сторонник воссоздания исторических архитектурных объектов, разрушенных при советской власти или во время войны. Обоснуйте, пожалуйста, свою позицию. Некоторые говорят, что в результате все равно получатся новоделы, так что нет смысла и затеваться.
— Прежде всего хочу напомнить, что во время войны многие шедевры русской архитектуры — достаточно вспомнить дворцово-парковые ансамбли под Петербургом — были либо полностью разрушены, либо очень сильно пострадали. И величайшие наши реставраторы сразу после войны взялись за скрупулезное, детальное восстановление дворцов, не считаясь ни с проблемами, ни с трудозатратами, ни со временем. И воссоздали их — возродили былую красоту, которой, кстати, не стесняются сейчас гордиться те самые люди, которые при этом рассуждают о новоделах, когда появляются аналогичные проекты.
На мой взгляд, не надо ничего обосновывать. Надо просто брать пример с наших учителей, с такого мэтра, как Александр Александрович Кедринский, который из руин возродил Екатерининский дворец в Царском Селе. Что бы мы сейчас показывали гостям города, если бы они не восстановили исторические шедевры? Руины? «Посмотрите на эту груду камней и представьте, какой шедевр был возведен на этом месте в XVIII веке»? Венецианская хартия, предлагающая сохранять исторические объекты в том виде, в каком они дошли до нашего времени, — серьезный документ, но разработан он специалистами из других стран для объектов, находящихся совершенно в иных условиях.
Что же касается разрешенных в советское время храмов — это вообще особая статья. Если уж мы позволили их в свое время снести — так тем более сегодня должны восстановить, чтобы оставить потомкам. Мне и говорить-то об этом странно. Кроме того, это не просто архитектурные шедевры, это объекты строго определенной религиозной функции. И если некоторой части общества храмы не нужны, то это не значит, что они не нужны вообще. Не на пустом же месте возникают общины, которые выступают с инициативой воссоздать церкви. Да, эти люди не будут писать в блогах и выступать на митингах, они неинтересны охочим до скандалов СМИ, но это не значит, что этих людей нет. У них были насильно отняты святыни. Как же сейчас можно говорить о ненужности их восстановления?
— Какие объекты, на ваш взгляд, наиболее важно, а главное — физически возможно воссоздать?
— Вопреки расхожим домыслам, большую часть утраченного наследия вполне реально восстановить. Отчасти это учитывается даже на законодательном уровне. И Генплан Петербурга, и 820-й закон фактически резервируют места, где раньше были храмы, учитывая возможность их воссоздания.
Если же говорить о наиболее важных утратах, то это, конечно, пять храмов на Митрофаньевском кладбище, прежде всего собор св. Митрофана Воронежского, который, к слову, считается одним из небесных покровителей нашего города. Его, кстати, очень почитал император Петр Великий, и, когда пришла весть о смерти святителя, он, бросив все дела, поехал на похороны и лично нес гроб. А в это время, между прочим, шла Северная война. Пожалуйста: место свободно, община существует, даже средства находились, но какие-то законодательные нюансы не дают восстановить одну из святынь нашего города.
Спас-на-Сенной — прекрасный храм, который можно возродить почти на прежнем месте и который, несомненно, украсит достаточно унылую Сенную площадь, даст ей яркую доминанту. Благовещенский собор на Благовещенской площади (ныне — Труда). Его снесли когда-то, поскольку он будто бы мешал трамвайному движению. Трамваев там теперь нет — так давайте восстановим, возможность такая есть. Нет никаких принципиальных препятствий, чтобы воссоздать прекрасную Борисоглебскую церковь на Синопской набережной. Посмотрите на тамошние окрестности — там же взгляд остановить не на чем. А храм и зелень вокруг него сразу вдохнут жизнь в этот уголок Петербурга. Также можно воссоздать, например, церковь св. Мирона на Обводном канале, Введенский собор напротив Витебского вокзала, многое другое. Места свободны — восстановить можно.
— Но ведь что-то уже делается в деле воссоздания утраченного?
— Конечно, подвижки есть, хотя их, к сожалению, не так уж много. Из последнего — восстановление храма Рождества Богородицы на Песках. Это храм первых строителей Петербурга, кстати, достаточно нетипичной для города архитектуры. Он занял свое старое место, воссоздан в прежних габаритах и с сохранением исторического облика. Недавно на старом фундаменте началось восстановление колокольни Новодевичьего монастыря на Московском проспекте.
Два храма возвращены усилиями Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Петербурге. Это церковь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» с грошиками на проспекте Обуховской Обороны. До революции ее называли одной из красивейших в городе, а в 1933 году она была взорвана. Также из руин восстановлен собор Пресвятой Троицы киновии Александро-Невской лавры, построенный в середине XIX века.
— Вы упомянули храм Рождества на Песках. В связи с его восстановлением была выдвинута идея вернуть и Рождественские улицы, которые именно по нему получили свое название. Как вы относитесь к идее восстановления исторической топонимики?
— Конечно, положительно. Топонимика — это часть исторического наследия, атрибутика архитектурной среды. Традиционно названия улиц и площадей тесно связаны именно с объектами, которые на них находились или к ним вели. Благовещенский собор стоял на одноименной площади. Рождественские улицы вели к Рождественскому храму. Главная магистраль города — Невский проспект — получил свое имя потому, что вел к Александро-Невской лавре. Топонимика — это также живая связь с историей, и ее надо беречь. Для увековечивания героев новых времен есть новые улицы. А старым — надо вернуть их исторические имена.
— Инициативы по воссозданию храмов постоянно сталкиваются с протестами. В чем, на ваш взгляд, дело?
— Да, к сожалению, такое явление имеет место. Особенно странно, что протестуют нередко те, кто лет 20 назад говорил о необходимости воссоздать. Есть и еще одна любопытная закономерность. Как только появляется проект возрождения какого угодно храма, тут же некие «общественники» требуют сделать на этом месте все, что угодно — сквер, детсад, памятник, но только не воссоздавать храм. В этом смысле очень показательна история с храмом Рождества на Песках. Сколько лет на его месте был, извините, «бомжатник» и соответствующий контингент распивал алкоголь. И никого это не волновало. Зато, как только родилась идея восстановить церковь, началась истерика про зеленые насаждения.
Главной проблемы в этом вопросе я уже касался в начале разговора. Некая часть общества произвольно присвоила себе право говорить от всего общества. И другие люди, по их мнению, в общество не входят, и мнение их значения не имеет. Ни к чему хорошему такой подход привести не может.
Тем более что речь не идет о бюджетных средствах, то есть деньгах налогоплательщиков. На мой взгляд, когда появляются меценаты, которые готовы найти средства на возрождение утраченного, их благодарить надо и всячески им способствовать, в конце концов, подправить какие-то законодательные нормы, если они мешают доброму делу, а не строить всяческие препоны. Тот же Фонд содействия восстановлению объектов истории и культуры в Петербурге возродил уже два храма — на практике доказал свое умение работать. Почему же, когда появилась идея воссоздать Борисоглебскую церковь, опять начались разговоры про «невозможность», «незаконность» и «необходимость детсада»?
— Этот фонд, кстати, выступил также с инициативой завершить комплекс Смольного монастыря, как его задумывал Растрелли, построив колокольню. Противники говорят, что это будет 100-процентный новодел, поскольку исторически она возведена так и не была…
— Идея завершения замысла гениального Растрелли вызывает интерес в профессиональном сообществе уже давно. В частности, и наша мастерская в свое время делала предпроектные эскизы, чтобы оценить, как выглядел бы ансамбль, если бы проект был реализован полностью.
Называть же колокольню новоделом — исторически неверно. Она была достроена до второго яруса (фундамент, кстати, сохранился), и лишь Семилетняя война остановила работы. И тут уместно припомнить, что и сам Смольный собор окончательно был достроен только в середине XIХ века. Ничего страшного в том, что реализация проекта будет завершена после продолжительного перерыва. История знает множество таких примеров — и многие из них относятся к мировым шедеврам архитектуры.
На мой взгляд, важнее всего возможность воплотить замысел Растрелли в жизнь. И вообще, зачем слушать мое мнение? Давайте послушаем самого Растрелли. Вот, что он писал о своем проекте: «Посреди просторного двора внутри монастыря я возвел великую церковь с куполом капители, колонны и базы из чугунного литья… большая колокольня, коя будет построена при входе в монастырь, будет иметь 560 английских футов высоты. Нельзя не восхищаться великолепием сей постройки, коя снаружи и изнутри имеет дивную архитектуру».
Чертежи сохранились, находятся в Варшаве. Так что ничего нереалистичного в выполнении воли Растрелли нет. Надо только выполнить его архитектурное завещание. Когда идея возведения колокольни будет рассматриваться на заседании Совета по сохранению культурного наследия Петербурга, которое должно состояться до конца этого год, лично я ее полностью поддержу.
Участие в таких знаковых проектах, как «Невская ратуша», стимулирует подрядные организации к профессиональному росту и здоровой конкуренции, считает генеральный директор ГК «Сардис» Степан Рощупкин. Руководитель одного из крупнейших камнеобрабатывающих предприятий Северо-Запада рассказал «Строительному Еженедельнику» о реализованном потенциале и о компетенциях, приобретенных при выполнении проекта.
– Степан Юрьевич, на какие работы была привлечена компания «Сардис» при строительстве «Невской ратуши»?
– Наша компания выполнила облицовку фасада, изготовление и установку внешней колоннады административного здания, состоящей из 38 колонн высотой 30 м, радиусом примерно 1 м. Также произвели изготовление аналогичных внутренних колонн, покрытие пола. Общая площадь каменной облицовки в проекте – свыше 3,5 тыс. кв. м. Общий расход камня составил порядка 1,5 тыс. куб. м.
– О каком камне идет речь?
– Автор проекта Сергей Энверович Чобан выбрал для наружной отделки «Невской ратуши» итальянский травертин, Travertino Romano. Это пористая горная порода, относящаяся к роду известняковых туфов. Из этого камня построены многие прекрасные здания Рима, а с нашей подачи – теперь еще и футбольный стадион в Краснодаре, отделка зрительного зала в Академии танца Бориса Эйфмана в Санкт-Петербурге.
Нами было закуплено сырье в виде блоков, а весь цикл обработки производился на заводе ГК «Сардис».
– Какие технологии вы применяли при выполнении монтажа колонн в «Невской ратуше»?
– Прежде всего нам пришлось стать проектировщиками подсистемы, так как ни один из стандартных вариантов для данных условий не оказался пригодным. Мы с этой задачей справились.
Далее из привезенных из Италии блоков на собственном заводе при помощи высокотехнологичного итальянского оборудования с числовым программным управлением мы изготовили детали криволинейной формы, которые монтировались на стальные колонны-основания.
Изготовление специальных деталей крепежа оказалось не единственной сложностью. Особенность технологии заключалась в том, что элементы каменной облицовки не опирались друг на друга и даже не соприкасались между собой, а крепились к металлическим колоннам индивидуально. Необходимо было следить, чтобы отклонение по вертикали колонны не превышало строго заданного лимита – не более 2 см, в то время как отклонение самих колонн-оснований достигало 13 см. На монтаже постоянно присутствовал геодезист, который замерял величину отклонений после выполнения каждого яруса облицовки, а таких рядов на одной 30-метровой колонне было 24. Понятно, что при такой ювелирной точности монтажа мы не могли осуществлять работы очень быстро.
– Сколько времени ушло на выполнение заказа?
– Примерно полтора года. Поскольку особенности технологии не позволяли придерживаться высокого темпа, непосредственно на объекте трудилась одна бригада из 15 человек. Но 90% всего объема работ осуществлялось у нас на производстве, поэтому можно с уверенностью сказать, что выполнение данного заказа – результат работы всего коллектива компании «Сардис», специалистов высокой квалификации и различных направлений, сумевших в полной мере реализовать такой интересный и сложный замысел.
– Принципиальным подходом вашей компании является то, что вы привозите сырье со всего мира, но обработку и все необходимые производственные работы выполняете сами, на месте. Оправдывает ли себя данный подход при реализации крупных, знаковых проектов?
– Я бы сказал, что такой подход не просто оправдывает себя, а является одним из главных конкурентных преимуществ нашей компании. Честно, я не могу назвать другие предприятия в Петербурге, обладающие достаточными ресурсами и опытом для выполнения таких задач – уникальных по инженерным решениям и уровню организации процесса.
Когда мы начинали в 1992 году, рынок коммерческой камнеобработки в России только зарождался. Мы создавали этот рынок и развивались вместе с ним. В 1994 году я впервые посетил выставку камня в Вероне и поразился, насколько далека была наша страна от мирового уровня. В тот момент я осознал миссию своего предприятия: привезти в Россию новые виды камня, технологии, оборудование. И уже в 1994–1995 годах мы начали ввозить импортный камень и значительно расширили цветовую гамму предлагаемого ассортимента. Первыми стали завозить ониксы. Были новаторами в части внедрения технологий. Так, например, первыми привезли технологию изготовления флорентийской мозаики и пятиосную машину для изготовления объемных изделий, в том числе скульптуры.
Проект «Невская ратуша» одновременно стал для нас и вызовом, и логичным результатом многолетней деятельности, направленной на постоянное развитие наших компетенций.
– Над какими проектами, позволяющими в полной мере реализовать потенциал и накопленный опыт компании, работаете сегодня?
– Завершаем работу в общественно-деловом комплексе «Лахта Центр». Там рукотворными методами выполняем «водную стену». Воссоздаем карельские скалы парка «Монрепо». Общая площадь поверхности составляет 700 кв. м.
Помимо этого, мы выполняем работы в яхт-клубе на Крестовском острове, поставляем камень на Новую Голландию, участвуем в проекте строительства жилого комплекса в Москве.
– Как изменились предпочтения клиентов за последние годы? Есть ли модные тренды в мире камня?
– После 2014 года из-за общей ситуации в мировой экономике, курсовых изменений в стране, упор в нашей сфере деятельности переместился на российские материалы. Но в силу объективных причин они подходят далеко не для всех объектов. Отечественный камень имеет достаточно узкую цветовую гамму. Кроме того, в России исторически мало мрамора, гранитов. Поэтому, несмотря на то, что мы проводим в жизнь политику импортозамещения и не закупаем готовый, переработанный материал в Китае или Италии, в вопросах выбора сырья мы абсолютно космополитичны. Закупаем сырье, исходя из потребностей. Ближайшие поставки ожидаем из Италии, Испании, Турции, Индии и Греции. Нужен камень из Бразилии – покупаем в Бразилии. Когда в элитном ЖК «Привилегия» заказчик решил использовать дорогой и достаточно редкий камень лабрадорит, добываемый на Мадагаскаре, мы закупили его в объеме строго под работу. И результат получился превосходным. Помимо пола из этого камня с потрясающими декоративными свойствами, удалось выполнить винтовую лестницу чрезвычайно сложной пространственной формы, состоящую из массивных элементов. Здесь опять была важна филигранная точность распила камня и монтажа конструкции.
На этом же объекте, кстати, мы выполнили пол сигарной комнаты из, пожалуй, самого дорогого в мире мрамора – Nero Portoro. Остается пожелать, чтобы таких интересных проектов было больше, потому что они стимулируют участников рынка, поднимают уровень компаний до мировых стандартов.
О результатах работы финансово-промышленной группы «РОССТРО» в прошлом году и планах на год наступивший, преимуществах диверсификации бизнеса, а также о роли современных технологий в развитии строительной отрасли «Строительному Еженедельнику» рассказал президент холдинга Александр Макаров.
– Александр Афанасьевич, насколько успешным для холдинга был 2019 год? Довольны ли Вы его итогами? Какие проекты были реализованы?
– В целом ФПГ «РОССТРО» завершила год с достойными показателями. Чистая прибыль выросла на 17% и составила 303 млн рублей. Получено порядка 1 млрд рублей выручки. Активы увеличились на 10,5%, до 3,3 млрд. Стоимость чистых активов достигла 3,1 млрд рублей. Оборот на расчетных счетах увеличился и составил 2,2 млрд. Таким образом, финансовые итоги работы холдинга, безусловно, следует признать позитивными.
На протяжении года мы продолжали реализацию крупного проекта по строительству торгово-развлекательного комплекса «Вернисаж» в Кингисеппе (Ленинградская область). В этом же городе, по адресу: улица Иванова, 28б, «РОССТРО» активно вела возведение 6-этажного жилого дома на 124 квартиры. В Приморском районе Санкт-Петербурга, на улице Афонская, 2, мы продолжали строительство 8-этажного офисного здания общей площадью 4,5 тыс. кв.м.
На заводе ROSSTRO-VELOX, базирующемся также в Кингисеппе, был освоен метод окрашивания щепоцементных плит в массе. В частности, он был успешно применен при сооружении шумозащитных ограждений на федеральной трассе М-11 «Москва – Санкт-Петербург». На наш взгляд, имеются прекрасные перспективы дальнейшего активного применения щепоцементных плит VELOX для устройства шумозащитных экранов и на других дорогах с активным движением, проходящих по населенным пунктам.
Не могу не отметить, что в 2019 году компания «РОССТРО» переехала в новый офис на Петроградской стороне в Петербурге. Теперь мы размещаемся в здании на Троицкой площади, 3. И совместно с дочерним хозяйственным обществом «ЛЕННИИПРОЕКТ» продолжаем свое развитие.
Проектно-конструкторский институт в составе «РОССТРО» за год успешно выполнил ряд крупных проектов с компаниями «Газпром» и «Ленэнерго» – проводил испытания в своей лаборатории, в том числе при строительстве «Лахта Центра».
Наступил юбилейный 30-й год жизни компании, который, по нашим планам, должен быть еще более успешным. «РОССТРО» – команда профессиональная, слаженная. Мы умеем качественно работать на результат и прагматично решать производственные задачи. И это дает нам уверенность в завтрашнем дне.
– У ФПГ «РОССТРО» очень диверсифицированный бизнес. Насколько это помогает выживать в условиях вялотекущего кризиса, который продолжается в стране уже более пяти лет? Не происходит ли излишнего «распыления» ресурсов?
– Диверсификация бизнеса – это, в первую очередь, обеспечение устойчивости развития компании. Она помогает не только в условиях экономической нестабильности, но и в благоприятное для бизнеса время. Диверсификация позволяет сохранить стабильность, дает новые точки опоры, предоставляет ресурсы для увеличения прибыли, обеспечивает финансовую синергию от общего управления.
Сегодняшний конкурентный рынок требует быть гибким и эффективным. Наши услуги и продукция отвечают этим условиям. Это дает нам основание говорить о хороших перспективах развития нашего бизнеса. Мы снижаем риски и повышаем эффективность, что позволяет более уверенно чувствовать себя на рынке.
При правильном планировании не должно происходить распыления ресурсов. В нашей компании они направляются в те части бизнеса, которые дают положительный эффект и приносят прибыль.
– По Вашей оценке, есть ли у строительной отрасли потенциал для прорывного развития? Реализуют ли нацпроект в жилищной сфере?
– Ни для кого уже не секрет, что строительная отрасль является локомотивом экономики, стимулирующим многие «сопредельные» секторы. Поэтому ее высокотехнологичное развитие так необходимо в современных реалиях и имеет стратегическое значение для всей страны.
Потенциал для прорывного развития строительной отрасли может быть обеспечен при внедрении и использовании новых инвестиционных технологий и материалов, которые позволяют строить комфортное и доступное по цене жилье. Только применение современных методов и оборудования позволяет реализовать те задачи, которые заложены в идеологии национального проекта.
В своей деятельности мы стараемся на практике следовать вышеизложенному подходу. В частности, при строительстве мы используем свою запатентованную австрийскую технологию ROSSTRO-VELOX для возведения монолитных домов в несъемной опалубке из щепоцементных плит. В итоге мы получаем доступные по цене, качественные, комфортные для проживания дома, которые, благодаря очень высоким теплоизоляционным характеристикам, впоследствии позволяют жильцам существенно экономить на отоплении.
– Как Вы оцениваете происходящую реформу привлечения средств в жилищное строительство с переходом на проектное финансирование с использованием эскроу-счетов? Каких последствий для рынка ожидаете?
– Долевое строительство всегда было выгодно для большинства застройщиков – просто потому, что деньги дольщиков, в отличие от банковских кредитов, были бесплатными. Конечно, реформа направлена в первую очередь на защиту инвестиций покупателя. С этой точки зрения, ее проведение поможет навести порядок в этой сфере и сделать все процессы прозрачными.
При этом, конечно, для многих застройщиков эта реформа вызывает дополнительные сложности, связанные с привлечением денежных средств у банков и использованием счетов эскроу. Скорее всего, некоторая (думаю, довольно небольшая) часть игроков рынка не выдержит перехода на новые правила и будет вынуждена уйти. Ну а те, кто останется, поднимут цены на продаваемое жилье, поскольку себестоимость его возведения заметно вырастет. Собственно, рост цен сейчас уже постепенно происходит.
Для себя же мы видим перспективу строительства жилых домов «под ключ», заключая договоры купли-продажи. Риск покупателей – минимальный, и при этом мы не ставим себя в какие-то рамки. По моему убеждению, строить надо столько, сколько примет рынок, чтобы не происходило затоваривания, «застойки» пустых квартир. Мы, со своей стороны, будем следить за развитием ситуации и не гнаться за объемами, традиционно сделаем упор на высокое качество.
– Планирует ли холдинг осваивать новые рыночные ниши? Вообще, какие планы дальнейшего развития Вы намечаете?
– Стратегические подходы к развитию «РОССТРО» у нас достаточно четко намечены. В соответствии с планом на 2020–2022 годы, инвестиции группы за три года составят 2,2 млрд рублей.
Работа в первую очередь будет сосредоточена по трем основным направлениям деятельности компании. Во-первых, это развитие домостроительного производства ROSSTRO-VELOX. Во-вторых – развитие имущественно-правового комплекса «РОССТРО», строительство и реконструкция различных видов доходной недвижимости. В-третьих – комплексное проектирование объектов жилищно-гражданского профиля.
Будущее «РОССТРО» тесно связано с развитием рынка недвижимости. Мы будем продолжать начатое 29 лет назад. Будем проектировать и строить. Будем искать инновационные решения и строительные технологии. Будем улучшать свой имущественный комплекс и возводить новые объекты доходной недвижимости. Будем обеспечивать высокий уровень качества производимой продукции и предоставляемых услуг. Стратегические подходы за время, прошедшее с начала деятельности нашего холдинга, не изменились.
– Известно, что компания реализует ряд проектов в Кингисеппе. Расскажите, пожалуйста, поподробнее, что там делается?
– Как уже говорилось ранее, в Кингисеппе активно реализуется проект строительства ТРК «Вернисаж». Комплекс расположен на пересечении Криковского шоссе и бульвара Победы. Общая площадь здания составляет 21 тыс. кв. м. Разноуровневый 2–3-этажный «Вернисаж» Кингисеппа будет одним из самых крупных торгово-развлекательных центров Ленобласти, предложит услуги на уровне лучших объектов аналогичного профиля в Петербурге. Для организации досуга горожан в нем предусмотрены торговые зоны, детские игровые площадки, большой фитнес-комплекс, фудкорт. Также в комплексе разместится кинотеатр на 565 человек. Строительство объекта уже почти полностью завершено. В настоящее время ведутся внутренние работы. Открытие запланировано на II квартал текущего года.
Параллельно заканчиваем строительство многоквартирного 6-этажного жилого дома на улице Иванова, 28б. Этот объект полностью делается силами нашего холдинга. Проектирование здания велось одной из мастерских ОАО «ЛЕННИИПРОЕКТ». При строительстве мы использовали нашу строительную технологию ROSSTRO-VELOX. По этому объекту мы также находимся на завершающей стадии и планируем его ввод в эксплуатацию на II квартал 2020 года.
В Кингисеппе уже достаточно много возведенных нами объектов – и еще немало проектов планируется реализовать в ближайшем будущем. Это не удивительно, ведь именно там находится наша производственная база, и мы стараемся внести свой вклад в развитие города и создание комфортных условий для проживания его жителей. Кстати, в этом году мы начинаем строительство еще одного жилого дома с применением строительной системы VELOX, на ул. Большая Советская, 10.