Наследие по ветру


01.12.2008 20:26

Многочисленные случаи нарушений исторической застройки Санкт-Петербурга буквально до предела накалили ситуацию в сфере охраны культурного наследия. Пробелы в законодательстве слишком долго баловали инвесторов, скандальные проекты которых весьма ощутимо отразились на хрупкой архитектуре уникального города. Из беседы с сопредседателем петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) Александром Марголисом стало ясно, что ситуация может оставаться плачевной до тех пор, пока инвесторы сами не осознают всей ценности архитектурного наследия.

 

– Александр Давидович, вторжения в историческую застройку Петербурга наблюдались и ранее, но не в таких масштабах, как сейчас. Отсутствие действенного закона об охране памятников очевидно сказалось на облике города. Когда общественные организации начали бить тревогу?

– Подобная картина наблюдалась в середине 80-х годов прошлого века. В октябре 1986 года в связи со строительством метро «приговорили» дом Дельвига. Тогда и возникла группа спасения, которая таки отстояла памятник. Во время экономического кризиса 1990-х годов людям стало не до памятников, и наступил период затишья. Не было денег для того, чтобы строить что-то новое и разрушать старое. Примерно с 2001-2002 года, когда в городе стали появляться инвестиционные проекты, ситуация возобновилась. Сейчас горожане видят, что инвесторы в Петербурге ведут себя так же, как они вели себя в 1990-е годы в Москве. А от Москвы как исторического города уже ничего не осталось. Разделавшись с Москвой, приблизительно те же деятели решили заняться второй столицей. Вызовы уже брошены: «Охта-центр», вторая сцена Мариинского театра, реконструкция Новой Голландии и т. д. В последние годы, как поганки после дождя, стали подниматься высотки на набережных Невы. Конечно, все это вызвало ответную реакцию. Если не остановить процесс, через некоторое время Петербург будет невозможно узнать, как невозможно узнать сейчас исторический центр Москвы.

 

– Насколько высока вероятность исключения Санкт-Петербурга из списка всемирного наследия ЮНЕСКО?

– Все зависит от того, как мы будем себя вести. Когда мы подписывали конвенцию о вступлении в этот список, мы брали на себя определенные обязательства. Сегодня получается так, что мы их нарушаем: строим высотки в историческом центре, нарушая силуэт города, сносим памятники архитектуры. На мой взгляд, мы очень близко подошли к критической черте.

 

Однако сейчас все-таки стали происходить движения в пользу охраны памятников...

– Мы все должны сказать спасибо (хотя на самом деле плакать надо) наступившему мировому финансовому кризису. Разумеется, в такой обстановке акты вандализма происходить не могут. Но это вовсе не значит, что ситуация не повторится, когда мы выйдем из кризиса.

 

– Каким должно быть качество современной архитектуры, чтобы она вписывалась в историческое пространство Санкт-Петербурга?

– Современная архитектура Ленинграда сегодня далеко не на подъеме. Интересных идей, прорывных решений наподобие того, что было в Петербурге в начале XX века, мы не наблюдаем. То, что сейчас происходит – это следование в фарватере тенденций, которые в мировом масштабе давным-давно сошли на нет. Например, высотное строительство. Западный мир, на который Петербург всегда ориентируется, отказался от этого уже много лет назад. А мы вдруг проснулись и стали перетаскивать к себе вещи, которые давным-давно вышли из моды.

 

– Есть ли у нас примеры современных проектов, удачно вписавшихся в исторический центр?

– Да. Мне нравится здание, которое построили на Караванной улице, 10, рядом с кинотеатром «Родина». В нем минимально проявилась стилизация под классическую архитектуру Петербурга. Оно не вступает в конфликт с существующей застройкой, как это произошло с чудовищными высотками на стрелке Выборгской стороны и на Васильевском острове. Эти здания бросают городу вызов. Их создателей не волнует то, что они разрушили одну из лучших архитектурных панорам планеты.

 

– Может, они этого не осознают?

– Возможно. Хотя не понимать это довольно сложно. Такое впечатление, будто люди ходят в плохо протертых очках. Дмитрий Сергеевич Лихачев говорил, что небесная линия там, где архитектура встречается с небом, в Петербурге очень хрупкая. Любая диссонирующая нота здесь будет разрушать практически все. Именно в этом заключается прелесть Петербурга как урбанистического феномена. Запрет Николая I строить здания выше Зимнего дворца не распространялся на объекты культовой архитектуры. Шпили и купола храмов должны были формировать этот силуэт. Сегодня 400 метров башни в устье Охты собираются построить практически визави со Смольным собором. Вид на этот собор со стороны Шпалерной и Потемкинской улиц уже испорчен. Комплекс «Парадный квартал» перекрыл вид на казармы Преображенского полка. Вроде бы ничего не сносили... Но поставили новые дома – и памятники убиты. Вот какое хрупкое тело у Петербурга!

 

– Что делать для того, чтобы инвесторы понимали последствия вторжения высоток в исторический центр?

– Сейчас в новых режимах зон охраны введено очень хорошее правило. Отныне будет недостаточно согласования Комитета по градостроительству и архитектуре (КГА) для реализации проектов. Теперь нельзя начать новое строительство в историческом центре без согласования Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП). Совет по сохранению культурного наследия тоже будет влиять на принятие решений в градостроительной деятельности. В связи с такими изменениями у меня есть конкретные предложения по поводу того, как можно исправить ситуацию. Во-первых, усилить контроль КГИОП и Совета по сохранению культурного наследия за любым новым строительством. Во-вторых, отнимать лицензию у правонарушителей. В-третьих, направить все силы на разъяснение бизнес-стороне необходимости сохранения наших памятников. Ведь наши слова об эстетике, гармонии до инвесторов чаще всего не доходят.

 

– Потому что у инвесторов иные приоритеты.

– Да, понимаю! Тогда давайте будем им объяснять, что и с этой точки зрения практика порочная. Во всем мире недвижимость, у которой есть история, растет в цене непрерывно. Достаточно приехать в Париж, Рим, чтобы в этом убедиться. Дополнительные расходы, связанные с сохранением, реставрацией памятников, в дальнейшем полностью окупаются. Пускать по ветру наследие разорительно! Памятники будут приносить фантастические доходы тем, кто будет ими владеть. У нас, к сожалению, пока действует философия «здесь, сейчас и немедленно», а что будет завтра – мало кого интересует.

 

– Примерно такая философия действует в некоторых случаях реконструкции памятников, предусматривающей надстройку мансард. По словам Бориса Кирикова (историка архитектуры – ред.), мансарды вообще не характерны для классического Петербурга и строить их нежелательно. Что в таком случае делать инвесторам?

– Это вопрос очень непростой. Сейчас ВООПИиК берется за тотальную инвентаризацию мансард, чтобы представить, каковы тенденции их строительства. Если будут положительные примеры, то нужно брать их в качестве образцов. Петербург – город классицизма, а для классицизма мансарды абсолютно нехарактерны. Почему вызывает возмущение строительство мансард на доме Чичерина (Невский пр., 15) и на доме А.Я. Лобанова-Ростовского (Адмиралтейский пр., 12)? Потому что это шедевры классицизма! Мансарды на них – это нонсенс. 

 

– Значит, на зданиях в стиле модерн и поздней эклектики мансарды допустимы?

– Да, мансарды не чужды этим стилям. Здесь, на мой взгляд, может быть не уродование памятника, а, наоборот, его совершенствование. Проблема в другом. Инвесторы говорят о мансарде, а думают о двухэтажной надстройке. Мансарда – это ведь реконструкция чердака, а у нас в большинстве случаев появляются капитальные стены на десять метров. 

 

– Сравнительно недавно вышло постановление прокуратуры Санкт-Петербурга о запрете проводить какие-либо действия в отношении выявленных объектов культурного наследия до окончательного определения их статуса. Не означает ли это, что очень скоро добрая часть объектов будет исключена из списка?

– Специально для тотальной проверки этих самых объектов создана рабочая группа, которую возглавил Борис Михайлович Кириков. Задача этой группы – «облегчить» список, исключить все, что возможно. Такая постановка вопроса очень настораживает. Мы можем потерять из списка выявленных объектов половину, а может, две трети... Предпосылки к этому, к сожалению, есть. Закон о таких объектах пока прописан неотчетливо.

 

– Надо пересматривать закон?

– Обязательно. Для Петербурга этот закон должен быть дополнительным. Потому что второго такого города нет. Условия, в которых мы совмещаем современное экономическое развитие мегаполиса и сохранение наследия в колоссальных масштабах, уникальны. Наряду с федеральным законом должны быть законы местные, учитывающие эту специфику. Но наш законодательный корпус к этому относится в высшей степени легкомысленно, считая, что есть дела гораздо важнее, чем заниматься этими правилами. Когда законодатели опомнятся, от города останутся одни фотографии. 

 

Беседовала Марина Голокова, Строительный еженедельник





19.06.2007 15:57

Перефразируя известную фразу, можно было бы сказать «Энергетика – наше все». И действительно, городской житель не в состоянии себе представить, как можно обойтись без света, газа, тепла.
Конечно, есть еще в России «медвежьи углы», где люди живут при лучине. Но это, скорее, предмет для сочувствия, а не для гордости. Все-таки современный человек достоин лучшей участи. Гость нашей редакции – самый главный по энергетическому комплексу Петербурга, председатель Комитета по энергетике и инженерному обеспечению Александр Витальевич Бобров. Недавно он отпраздновал 39 день рождения. Мы сердечно поздравляем его с этой датой и желаем идти по жизни с той же бодростью и энтузиазмом еще много-много лет.
– Александр Витальевич, как Вы дошли «до жизни такой» – стали руководителем Комитета по энергетике?
– С 1997 года я работал в структурах Газпрома, отвечал за взаимоотношения с городом, с администрацией, поэтому всю проблематику еще в то время изучил хорошо. Это было достаточно сложное время, когда шли сплошные неплатежи. Вместе с администрацией мы выстраивали какие-то схемы гарантий. Кроме того, так сложилось, что многие из моих друзей и знакомых работают на предприятиях отрасли в Москве – в Газпроме, РАО ЕЭС, МЭРТ. С ними я продолжаю общаться и должен сказать, это сильно помогает в работе. Думаю, что это положение было определенным плюсом, ну, и для Валентины Ивановны – дополнительным аргументом, когда она предлагала мне занять сей пост. Это было ее решение – привлечь свежие силы. Конечно, у меня были сомнения: все-таки на тот момент мне было 35 лет, но решил попробовать. Сейчас-то уже достаточно уверенно ощущаю себя в этом кресле. Работа интересная, разноплановая, а с точки зрения профессионального роста – безусловно, полезная. Тем более что в 2001 году я защитил диссертацию по теме «Государственное управление естественными монополиями». Было интересно свои выводы применить на практике.

– До работы на государственной службе Вы успели поработать в бизнесе. Отличается ли работа в этих структурах?
– Однозначно отличается. На госслужбе работать сложнее из-за большей забюрократизированности всего. Количество всяческих нормативных актов, которые у нас плодятся, как грибы под дождем, не поддается разумному объяснению. Есть такое достаточно сильное сопротивление среды. Мы реализуем много проектов, пользуясь широкой поддержкой губернатора. Понятно, что достаточно много сделано благодаря карт-бланшу, который выдан Валентиной Ивановной. Ее авторитету, который все время стоит за нами. Разбюрократизация должна идти не на нашем уровне, даже не на уровне городского правительства. Но вместо этого каждый год идет какая-то реформа, которая, в конечном итоге, усложняет работу. Особенно это касается сферы бюджетного законодательства и строительства. То есть все последние шаги, которые принимались у нас в строительной отрасли (выделение земельных участков, оформление документов), принимались в декабре, и мы потом в течение полугода разбирались, как дальше двигаться. Могу привести в пример решение о перераспределении полномочий между различными уровнями вневедомственной экспертизы. По нас это решение нанесло сильнейший удар, поскольку больше половины проектов, которые реализует Комитет либо подведомственные нам предприятия, попали в зону ответственности федеральной экспертизы. Конечно, у нас хорошие отношения с экспертизой, в силу того, что люди, которые там работают, – выходцы из Петербурга, люди грамотные, но они не готовы к такому шквалу. Только у нас на сегодня больше 600 бюджетных объектов (адресная инвестиционная программа выросла более чем в 10 раз за три года). Из них больше половины объектов – федеральные. Если раньше этим занималось ведомство г-на Орта (у него был создан спецотдел по работе с инженерными сооружениями и линейными объектами, что, конечно, помогало, потому что специфика другая), то сейчас там 40 экспертов на весь Северо-Западный федеральный округ. Представьте теперь сроки экспертиз. Три месяца – это хороший вариант.
А мы без экспертизы не можем объявить конкурс, сдвигаются сроки начала работ, под угрозой срыв программ. Мы провели несколько совещаний, убедили руководство федеральной экспертизы увеличить штатную численность. Сейчас они этот вопрос изучают. Сюда можно добавить постоянное изменение конкурсных процедур. Я понимаю законодателя, его желание все сделать максимально открытым. Если бы мы жили в условиях планомерного, спокойного развития, это было бы правильно. Но мы живем в условиях такой революционной ситуации, у нас взрывное развитие экономики города, строительного рынка, и энергетика должна быть впереди, иначе развитие не будет обеспечено. То есть я бы сказал, что часть полномочий федеральный центр излишне перетягивает на себя. Надо их передавать в регионы, здесь виднее, как их распределять. По крайней мере, Петербург – уж точно регион, который в состоянии предложить идеи федеральному центру, а не ждать от него чего-то.

– Расскажите, пожалуйста, об основных планах по реконструкции и строительству объектов, намеченных на текущий год.
– Начата реконструкция двух объектов – Главной и Южной водопроводных станций. На Южной работы в самом разгаре, на главной – только начинаются, произведен вынос сетей, строится первый объект. Это первая масштабная модернизация за последние лет 30 – строительство двух новых блоков с современными технологиями очистки воды, которые учитывают реальное состояние невской воды. Они позволят обеспечить новые объекты жилищного и промышленного строительства. Обеспечат площади и в центре города, и на новых намывных территориях.
Начали проектирование очистных сооружений в Металлострое. Это будет крупнейшая после ЮЗОС стройка. В этом году начнем строительство. Будет обеспечена очистка сточных вод всей зоны: Пушкин, Колпино, Шушары, до Рыбацкого включительно. Закончено проектирование очистных коммуникаций в Ломоносове. Надеемся, что в следующем году начнем строительство. Кроме того, начинаем строительство коллектора от Комендантского аэродрома на Северную Долину. Этот коллектор обеспечит канализование огромной территории, начиная с Комендантского аэродрома, далее в район Каменки, Суздальских озер, включая ОЭЗ и дальше – в сторону промзоны Парнас и Северной Долины.
На повестке дня по-прежнему стоит завершение главного коллектора. Могу сказать, что, наконец, найдено решение по финансированию проекта. Это будет совместное финансирование федерального бюджета, местного бюджета и облигационного займа. Введение этих объектов позволит довести очистку сточных вод до уровня 98 процентов. Это, на мой взгляд, большое достижение. Дальше, в перспективе, будет стоять реконструкция очистных сооружений в Ольгино (там надо строить вторую очередь комплекса) и Красносельской станции аэрации, с учетом развития районов Стрельны и Юго-Запада.
Не буду повторяться о модернизации энергетики, об этом много говорится и пишется в последнее время. Одна цифра: только в этом году будет израсходовано более 50 млрд рублей на эти цели. Когда такое было?

– Валентина Матвиенко на ближайшие годы приоритетом № 1 обозначила решение квартирного вопроса петербуржцев. Не обидно? Все-таки Ваши программы не менее масштабны.
– Я прекрасно понимаю губернатора. Она же отвечает за город в целом, за нужды его жителей. Президент в своем послании сказал, что стыдно, имея такие средства, смотреть, как люди живут в нечеловеческих условиях. Людей, живущих в коммуналках и трущобах, к сожалению, никак не увлечешь идеей реконструкции энергетики, у них на повестке дня стоит вопрос выживания и нормального времяпрепровождения. Поэтому здесь все понятно. В этом задача политика – расставлять приоритеты. При этом первая проблема, которая стоит на повестке дня, – это энергетика. Все остальное потом. Сегодня реализуется второе ГОЭЛРО, фактически вторая электрификация страны. И этим занимаемся мы. Без этого все остальные планы города – и по жилищному строительству, и по реконструкции – не могут быть реализованы. Что такое реконструкция зданий, реновация кварталов? Это рост энергопотребления в пять раз. Новые дома строим с реальным потреблением, а не по три киловатта на здание. Объем застройки больше, появляется иная категорийность, этажность вырастает, а значит, появляются лифты, насосы и так далее. Все это приводит к росту энергопотребления. Мы понимаем, что приоритет для города – решение квартирного вопроса. Но энергетика стоит рядом!

– Александр Витальевич, Как Вы относитесь к такому масштабному проекту, как строительство Охта-центра? Ваше мнение как петербуржца, а не как члена команды, принимавшего решение по этим проектам.
– Охта-центр – очень хороший, амбициозный проект. Вопрос тут вот в чем: стоит посмотреть на Охту с высоты. На последней презентации RMGM показала район Охты, снятый с вертолета. Это же жуть, депрессивный район. А башня потянет за собой его развитие. Город получит новый район другого качества, другого уровня. Мне кажется, здание будет масштабным, но легким, оно же стеклянное. Не думаю, что оно будет давить на окружающую среду. Что касается влияния на исторический центр, КГИОП вместе с компанией провел исследование. С разных точек они снимали этот небоскреб. Его не видно, в общем-то, ниоткуда. Он виден от Смольного, а из исторического центра не видно вообще. Такой масштабный проект должен стать визитной карточкой города. Надеюсь, что ЮНЕСКО удастся убедить.

– О чем мечтает руководитель энергетического комплекса? А человек – Александр Бобров?
– Руководитель мечтает о том, чтобы все планы сбылись, пришло много инвестиций, потому что идей больше, чем возможностей для их реализации. Хотелось бы, чтобы было больше свободы для реализации этих планов. Излишняя забюрократизированность идет только во вред. Хотя, может быть, для других регионов такой бюрократизм и нужен. Но Петербургу он реально мешает.
А человек Александр Бобров мечтает побольше времени проводить с семьей. У меня семья большая ( четверо детей, два мальчика и две девочки, от 2 до 20 лет), и для меня отдушина – общение с семьей. Дети радуют. Хорошие дети. Старший сын учит языки, надеюсь, что поедет на стажировку в Китай. Двое учатся в школе. Сын-первоклассник хорошо закончил первый год обучения. Нам нравится отношение учителей, уровень преподавания. Хотел бы только, чтобы форму школьную ввели. Мне нравится форма.

– Как проводите досуг? Где отдыхаете? Удается ли бывать в кино, театрах, музеях, читать литературу, культурно развиваться?
– Досуг, конечно, бывает. Выходные провожу на даче. И в кино бываем, любимые кинотеатры – «Джем Холл» и «Мираж-Синема». Детям больше нравится «Джем Холл», там мягкие диваны и мороженое можно заказать. В театры тоже ходим, в основном на московских актеров. Из питерских театров любимый – Мариинка. Что касается литературы, я увлекаюсь историей. Читаю в основном исторические книжки. Альтернативную историю не признаю. У нас хорошая школа в России, которая адекватно отображает то, что было. История – вообще такая наука, которая предполагает множество трактовок. В отсутствие достаточного количества артефактов можно что угодно придумывать. Но есть логика, есть археология, которые позволяют судить об истории реальной, не придуманной.

– Как, по-Вашему, должен ли руководитель быть культурно образованным, или достаточно профессионального образования?
– Однозначно руководитель должен быть культурным, образованным, иметь широкое мировоззрение, что, собственно, дает высшее образование. У меня их два. Я закончил Политехнический институт и академию Госслужбы, где занимался экономикой и защитил диссертацию.

– Как Вы считаете, Петербург вернет себе когда-нибудь звание столицы? И надо ли ему это?
– Думаю, что в полном объеме звание столицы Петербург не вернет, да и не надо нам это. Мне, например, крайне не нравится Москва. Этот город напоминает лоскутное одеяло, никакого единого стиля, сплошная эклектика. Издержки того, что это столица. Там много денег, естественно, туда все едут. У нас более спокойный город, стильный. Я считаю, что решение о переводе Конституционного суда – это неплохо. В Петербург можно перевести Морское ведомство. Может быть. Я бы считал, что для Петербурга интереснее развиваться в качестве штаб-квартиры крупных компаний. Во всем мире компании не сидят в столицах. Еще и поэтому я поддерживаю проект Газпрома – это шаг в данном направлении. Пересядет сюда такая известная в мире корпорация, как «Газпром-нефть». Может, за ней еще кто-то пойдет. Штаб-квартира подразумевает деньги. Возможно, было бы здорово сделать Петербург хай-тековской столицей, к примеру, Intell привлечь. Это было бы здорово. Ведь нам нужны финансы для поддержания городской красоты.

– Спасибо, Александр Витальевич, за интересный разговор. Еще раз – с днем рождения, и успехов!

Лилиана Глазова





15.06.2007 17:18

Сколько в Петербурге обманутых дольщиков? Ответ на этот вопрос эксперты смогут дать после 28 июня, когда завершатся заседания рабочей группы по вопросам защиты прав участников долевого строительства на территории Санкт-Петербурга.

Пока рабочая группа ведет диалог с дольщиками и с застройщиками в обычном режиме. Предварительные итоги ее деятельности специально для «Строительного Еженедельника» подвел заместитель председателя Комитета по строительству Владимир Кузнецов.
– Что послужило поводом для создания рабочей группы?
– На Всероссийском совещании в Министерстве регионального развития РФ, которое состоялось в августе 2006 года, всем регионам было рекомендовано создать рабочие группы по защите прав участников долевого строительства. Поэтому в Петербурге было подготовлено распоряжение Правительства от 14 ноября 2006 года о создании новой рабочей структуры при Комитете по строительству.
В ее состав мы включили не только чиновников и членов инициативных групп дольщиков, но также представителей строительных объединений, районных администраций, прокуратуры, ГУВД, Экспертного совета по определению надежности строительных компаний (ЭСОН) и депутатского корпуса. Курирует эту работу вице-губернатор Александр Вахмистров.

– Владимир Алексеевич, можно сегодня говорить об эффективности работы этой группы?
– Безусловно. За такой короткий срок (группа была создана по распоряжению правительства города 14 ноября 2006 года) удалось рассмотреть большую часть проблемных объектов. А их, по нашим данным, 46. Работа ведется строго по графику, утвержденному вице-губернатором Санкт-Петербурга Александром Вахмистровым. Уже состоялось восемь заседаний по 34 адресам и 27 строительным компаниям. Ситуация далеко не везде одинакова. По каждому жилому дому мы выносим индивидуальное решение. На сегодня проблема долевого строительства является очень острой, поэтому каждое заседание – это настоящая баталия.

– Как Вы работаете с экспертной группой Госдумы РФ по решению проблем обманутых дольщиков?
– Сегодня мы работаем с группой в конструктивном режиме. В начале апреля из Москвы к нам приехали представители думской фракции «Единой России» под руководством Александра Хинштейна. Эксперты хотели познакомиться с ситуацией по дольщикам в нашем городе и поделиться тем опытом, который был накоплен другими регионами России. Они объехали несколько проблемных адресов, после чего состоялось рабочее совещание у губернатора Валентины Матвиенко. На нем было принято решение о том, что заседания рабочей группы будут проходить еженедельно.

– Удалось ли выработать какой-то единый механизм решения проблемы?
– Единого рецепта для всех проблемных объектов не существует. Каждый случай уникален. Тем не менее в процессе работы нам удалось выделить несколько универсальных вариантов решения этой проблемы. Пока их четыре.
Первый вариант – это передача объекта от застройщика вновь созданному ТСЖ с выпуском нового постановления правительства Санкт-Петербурга. При этом строительство жилого дома продолжается на прежних инвестиционных условиях. По такой схеме, например, решается проблема с недостроем на Ленинском пр., 93 и в 9 квартале города Пушкина. Но этот вариант оправдан только в том случае, когда объект имеет высокую степень завершенности.
Если взаимоотношения между участниками долевого строительства не урегулированы и степень завершенности объекта низка, тогда для разрешения ситуации больше подходит второй вариант. Он заключается в том, чтобы провести открытый конкурс среди потенциальных застройщиков и выбрать того, кто предложит соинвесторам и городу наиболее оптимальные условия по завершению строительства объекта. Только таким образом можно достроить дом и максимально учесть имущественные права дольщиков.
Третий вариант применим на объектах с высокой степенью готовности, имеющих сложности с подключением к инженерным сетям. Город сегодня готов взять выполнение этих обязательств на себя.
Четвертый вариант носит социальный характер. Для его реализации при правительстве города создана комиссия по социальной поддержке граждан, пострадавших при участии в долевом строительстве жилых домов. Ее возглавила вице-губернатор Петербурга Людмила Косткина
Главная задача нашей рабочей группы состоит в том, чтобы достроить объект и ввести его в эксплуатацию. А цель новой комиссии - оказать помощь тем дольщикам, которые относятся к разным группам нуждающихся. Понятно, что социальную поддержку получат не все пострадавшие. Есть определенные законом нормы социальной помощи. Ее рассчитывают исходя из доходов семьи, условий ее проживания, наличия иждивенцев. Тем, кто попадет в «социальный» список, город окажет содействие в приобретении нового жилья. Но помогут только тем гражданам, которые имеют на руках решения суда. Отбор будет очень жесткий. Не надо забывать, что у нас есть городская очередь.
Есть еще один социальный механизм, который только прорабатывается. На днях мы выступили перед профильными союзами города с инициативой создать некий стабилизационный фонд из средств строительных компаний. Скорее всего, такой фонд будет организован при Союзе строительных объединений и организаций (ССОО). С его помощью мы планируем решать проблемы тех дольщиков, которые находятся в крайне тяжелой или безвыходной ситуации. Это случаи двойных продаж, варианты, когда невозможно достроить здание, нет единого решения судебных органов по конкретному случаю…

– Есть ли какая-то классификация обманутых дольщиков?
– Все случаи обмана соинвесторов мы разбили на четыре группы. Первая группа – это срывы сроков строительства. Практика работы показала, что их большинство. Вторая – случаи явного мошенничества. Прежде всего это те объекты, по которым возбуждены уголовные дела и ведется следствие. К третьей группе относятся те случаи, где квартиры были проданы по два раза и более. В Комитет по строительству по двойным продажам сегодня поступило 189 обращений граждан. Наконец, к четвертой группе мы отнесли другие, в том числе неординарные ситуации, которые встречаются редко, но также подлежат учету. В реестр не включаются групповые обращения граждан. Мы не должны забывать, что в рамках города нарушение прав граждан в сфере долевого строительства – это проблема, а для каждого отдельного человека – это беда. Поэтому для нас важен индивидуальный подход и конкретная адресная помощь.
Сейчас в нашем распоряжении 386 таких обращений. Эти данные расходятся со статистикой различных общественных организаций, занимающихся вопросами дольщиков. Некоторые из них утверждают, что в Петербурге более 2 тысяч обманутых соинвесторов. Но мы можем реально отвечать только за те данные, которые имеем.

– Может, в Петербурге существует какая-то особая схема обмана, о которой мы пока не знаем? Или речь все-таки идет просто о неисполнении договорных отношений?
– Мы сможем сказать об этом только после 28 июня, когда рабочая группа закончит рассматривать проблемные адреса. Когда мы будем иметь на руках первые результаты рабочего анализа сложившейся в городе ситуации, то сможем дать более емкую информацию, сколько обманутых граждан, как они классифицируются, и пути решения их проблем. Но мы делаем ставку в этом вопросе все-таки не на бюджет города или строительное сообщество, а на самих граждан – на то, что они смогут своими руками, объединившись в ТСЖ, довести работу на объектах до логического завершения. Комитет по строительству, безусловно, будет им помогать.

– Я знаю, что в Комитете создано Управление контроля и надзора в области долевого строительства. Как оно работает?
– В этой структуре два отдела: отдел финансово-экономического контроля и надзорный отдел. Надзорный отдел готовит юридическое заключение по договорным отношениям, возникающим в процессе долевого строительства между гражданами и застройщиками, отслеживает порядок и количество участников долевого строительства на том или ином объекте. А отдел финансово-экономического контроля проверяет конкретное участие юридических лиц в строительстве дома. К сожалению, бывают и запутанные схемы.

– Губернатор поставила задачу – решить проблему дольщиков за год. Насколько это выполнимо?
– Если взять за основу то количество дольщиков, которые принесли нам заявления, то задача вполне выполнима. Только в прошлом году в Петербурге построено более 34 тыс. квартир. А чтобы решить проблему, нужно около 400 квартир. Но если принять во внимание «скрытых» дольщиков, которые не идут в Комитет по строительству, то сложно ответить. Но задача поставлена, и мы ее решаем.