А.Комлев: ПЗЗ и режимы зон охраны должны быть утверждены в едином документе


15.09.2008 18:02

Общественные слушания Правил землепользования и застройки (ПЗЗ), которые сейчас проходят в районных администрациях Петербурга, не включают в себя обсуждения важной части Правил, которая должна войти в них на заключительном этапе принятия документа. Это режимы зон охраны Петербурга, разработанные КГИОП еще в 2005 г., к принятию действующего Генплана города, и прошедшие уже тогда общественные слушания. Но сейчас на слушаниях по ПЗЗ у граждан возникает резонный вопрос – почему режимы не включены в проект правил? когда они туда войдут? почему границы зон охраны в ПЗЗ обозначены, а действуют внутри границ не режимы, а регламенты? что и как будет действовать в этих границах, когда ПЗЗ вступят в силу? О проекте зон охраны, который должен стать составной частью ПЗЗ, корреспонденту АСН-инфо рассказывает заместитель председателя КГИОП Алексей Комлев.

 

 

-Алексей Валентинович, чтобы не запутаться в законодательных дебрях, расскажите сначала об истории создания проекта зон охраны, который сейчас каждый может увидеть на сайте городской администрации.

 

-Что касается истории этого документа, то еще в далеком 1988 г. решением Ленгорисполкома № 1045 был принят проект зоны охраны исторически сложившихся центральных районов Ленинграда. В соответствии с ним охраняется и по сей день только исторический центр города, так называемые Объединенные зоны охраны, а все пригороды остались за кадром, хотя мастерская генплана Бориса Николащенко уже в 1985 г. разработала проекты зон охраны направления Петродворец-Ломоносов-Стрельна, а также Пушкин-Павловск. Но тогда  разработчикам не удалось получить необходимых согласований этих документов у КГА, районных администраций, ВООПиКа, так как к ним было много замечаний. Поэтому они не попали в правовой акт 1988 г., и охранное зонирование распространилось только на центр.

 

Именно по этой причине впоследствии КГИОП торопился разработать и утвердить проекты зон охраны, начиная с пригородов и постепенно продвигаясь к центру. Эти зоны охраны были введены как временные, потому что при действующем на тот момент законодательстве – до закона №73-ФЗ 2004 г. - была возможность установления временных зон охраны по облегченной процедуре, они могли устанавливаться просто распоряжениями органов охраны. Что мы и сделали: были введены в разное время охранные зоны в пригородах. До 2003 г. все  территории, не охваченные центром, были поставлены под охрану. К центру мы подошли в самом конце в 2004 г., и не торопились, так как, там действовал  проект зоны охраны исторически сложившихся центральных районов Ленинграда 1988 г. Получилось так, что новый Проект зон охраны мы разрабатывали 8 лет и обсудили с общественностью в 2005 году, к принятию Генплана.  Новый проект мы согласовали с Росохранкультурой, до этого – с Министерством культуры. Новая охранная зона центра была взята за основу с учетом Генплана 1857 г. При этом, и это была наша принципиальная позиция - мы сохранили границу бывшей объединенной охранной зоны, совместив ее с новой границей зоны регулирования застройки – 1 (ЗРЗ-1.) Это было очень важно, так как именно в этих границах исторический центр вошел в номинацию объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. 

 

-И теперь охранная зона и зона охраны – это разные вещи? Чем они отличаются?

 

-Отличаются: охранная зона, или ОЗ, как она обозначена в ПЗЗ – это зона, где все новое строительство впрямую запрещено. Правда, по Закону № 73-ФЗ там допускается «регенерация исторической среды». Но такого юридического понятия как регенерация – просто нет. Есть понятие «воссоздание» – строительство здания по историческим чертежам, с восстановлением утраченных фасадов, пропорций, объемов. И хотя КГИОП пытался при разработке Закона 2002 года разъяснить такое понятие, как «регенерация», нам не дали возможности этого сделать. Оно осталось в Законе нераскрытым, и по сути это все равно можно истолковать как строительство, а не воссоздание.

 

-А каково было Ваше представление о «регенерации»?

 

-Ну например, есть в городе пятна, утраченные во время войны. Их можно и нужно заполнять – но такой застройкой, которая по своим параметрам и характеру соотносится с той, которая там сейчас рядом сложилась. То есть она должна отвечать средовым характеристикам: допустим, здесь стояло 3-этажное здание, значит надо построить аналогичное по пропорциям, объемам и высоте. Таково наше представление о регенерации.

 

-Вернемся к отличиям охранной зоны (ОЗ) и зоны охраны, или зоны регулирования застройки (ЗРЗ). Что разрешено в ЗРЗ-1?

 

-В ЗРЗ-1 новое строительство, в отличие от ОЗ, разрешено впрямую, но это не значит что вся эта территория будет застроена. Почему мы поступил так и разделили режимы ОЗ и ЗРЗ-1? Основной принцип приоритета сохранения исторической застройки у нас одинаков, что в ОЗ, что в ЗРЗ. Но когда мы изучали поквартально всю застройку в этих зонах– выяснилось, что тех самых утраченных в войну пятен в ОЗ вообще нет. Там полностью сформирована застройка, там возможны только реставрация и капитальный ремонт с реконструкцией. А в ЗРЗ-1 эти пятна еще остались.  Причем автор предыдущего проекта Б.Николащенко в своих режимах охраны, понимая, что городу как-то нужно развиваться, ввел еще понятие «лакун», то есть локальных зон регулирования застройки внутри объединенной охранной зоны. Локальных маленьких ЗРЗ внутри ОЗ. Около 150 таких «дырочек», было частично нарисовано в графике, и описано в тексте проекта. В частности, если лакуна в Новой Голландии имела абрис территории на карте, то про 130-ый квартал просто было написано, что лакуна - «в границах внутриквартальной застройки 130-го квартала». Вот новая гостиница на площади Островского – это тоже была лакуна, так как там ранее было здание, входящее в ансамбль площади. Более того, предыдущий проект зон охраны предполагал, что любая внутриквартальная территория, не являющаяся объектом культурного наследия – памятником – является потенциальной лакуной и может быть преобразована. Конечно, мы сочли, что это недопустимо. После выхода закона № 73 в 2004 году мы решили от этой «лакунизации» уйти.  Просто чтоб быть честными перед самими собой. Поэтому теперь в ОЗ все сформировано, никаких «дырок» нет, и даже те, что когда-то были обозначены в предыдущем проекте, уже застроены. Все, там строить практически негде и нечего. Остальную территорию, где еще сохранились пятна, где возможно восстановление каких-то зданий, мы и отнесли к ЗРЗ-1, чтобы у нас не было правового вакуума, недоговоренностей и вопросов – а что это за лакуна? А почему она там появилась? Мы разделили бывшую объединенную охранную зону на две - ОЗ и ЗРЗ-1, но сохранили строгие режимы охраны для всей этой территории и добавили еще зоны ЗРЗ-2 и ЗРЗ-3.

 

-Чем ЗРЗ-2 и ЗРЗ-3 отличаются от ЗРЗ-1?

 

-Основное различие следующее: если в ОЗ и ЗРЗ-1 много ограничительных параметров – по стилю, по высоте, по характеру застройки, вплоть до мелких подробностей – то в ЗРЗ-2 и ЗРЗ-3 остается практически один параметр – высотность.

 

-Режимы зон охраны больше не будут обсуждаться?

 

-Нет, слушания мы повторять больше не будем, с материалами слушаний можно ознакомиться на сайте администрации. В начале 2008 года мы пытались хоть как-то выйти из положения, ведь с 2005 года с новым Генпланом мы все еще живем по старым режимам и по старым границами. Для этого мы ввели временную схему – и выпустили распоряжение председателя КГИОП об утверждении «временных границ и режимов зон охраны», которые бы соответствовали границам зон охраны в Генплане. Но прокуратура сочла, что мы не имеем права вводить временные границы и режимы, не имеем для этого полномочий, да и понятия такого в законе нет. Режимы должны вступить в силу только законом вместе с ПЗЗ, поэтому пришлось отменять это распоряжение. Но, тем не менее, на сайте администрации проект зон охраны есть, все могут его увидеть и даже еще могут вносить предложения – у нас есть возможность их внести в проект.

 

Еще в 2005 г. мы добивались того, чтобы проект зон охраны утверждался парным законом с Генпланом и не предполагали, что границы зон охраны будут приняты ЗакСом отдельно от режимов зон охраны. Да еще получился такой парадокс – в новом Генплане границы зон отражены, но до принятия ПЗЗ в силу они не вступили. Образовался правовой вакуум. При этом КГА с 2005 г. выдает застройщикам документацию, согласуясь с новыми границами зон охраны, а мы живем до сих пор по распоряжению №1045 от 1988 г. Такая сложилась ситуация – но это не наша вина. Однако, если режимы не утвердят парным законом вместе с ПЗЗ, то получится, как только утвердят ПЗЗ, вступят в силу новые границы зон охраны, без новых режимов, а градрегламенты без них нелегитимны. Вот такой нонсенс.

 

-Согласитесь, такая путаница не идет на пользу законопроекту ПЗЗ.

 

-Путаница имеет место быть, так как сегодня КГА иногда «бежит впереди паровоза» и на мой взгляд порой поступает ошибочно. Ведь все-таки этот 648-й ныне отмененный высотный регламент помог – все же с 2004 г., если не считать этой истории с Биржей и проигранный суд по «Монблану», мы в целом удержали высоту по центру города. Сначала в 2003 г. этот регламент вышел с печатями Харченко и Явейна, как некое соглашение между комитетами, что мы не нарушаем эту высоту, а уже потом в 2004 г. регламент был утвержден городским правительством.

 

Кстати, возвращаясь к ПЗЗ - мы предлагали КГА во избежании дальнейшей путаницы, не писать ни в ОЗ, ни в ЗРЗ-1 никаких цифр, так как у нас режимы, в том числе высотные ограничения жестче, чем те высоты, которые допускает постановление 1731.

 

-Какое отражение в этих документах получило возможное изменение статуса вновь выявленных памятников?

 

Вот есть 2140 выявленных объектов культурного наследия. Их судьба не решена. Они, так сказать, пока кандидаты в памятники: могут изменить свою судьбу – стать федеральным памятником, региональным, или быть исключенным из реестра памятников. И тогда уже на их территорию будут распространяться градостроительные регламенты (на территории памятников градрегламенты не действуют). Поэтому отображение границ памятников в Генплане – это только обосновывающий документ генплана, фиксирующий состояние на 2005 г. и не предполагающий что там что-то будет меняться. Отобразили - и ладно, так как нужна была опорная база для Генплана. А ведь текущая ситуация меняется. Уточняются границы памятников, под охрану как выявленные берутся новые объекты.

 

-Какова теперь будет дальнейшая судьба проекта зон охраны? Как режимы будут включены в ПЗЗ, в каком виде? Ведь проект уже готов.

 

-Мы предлагали КГА включить наши режимы зон охраны в свою часть ПЗЗ. Мы также предлагали КГА совместить их часть ПЗЗ и нашу в качестве приложения к Правилам, чтобы не было у горожан лишних вопросов. По идее в границах действия наших режимов достаточно только отсылки к ним, чтобы все могли увидеть – вот тут действуют режимы зон охраны, а подробности, ограничения и параметры можно увидеть в соответствующем разделе.

 

Кто главнее – режимы или регламенты? Нужно ввести единые правила, исключающие предвзятое отношение согласующих инстанций. Условно говоря, если написано в законе, что на этом месте должно стоять здание не выше определенной этажности, не больше чем столько-то метров, со скатной кровлей, с такой-то максимальной площадью остекления, со штукатурным фасадом, с не более чем двумя выходами на улицу и т.д. – то что согласовывать? Все и так ясно. А если этого не написано, тогда все, что не запрещено, разрешено. Законодатели должны выпускать правила четкие, понятные и желательно все в одном документе, чтобы никакого волюнтаризма при принятии решений не было. Мы в итоге должны получить единый документ – закон, который будет называться «Правила землепользования и застройки и режимы зон охраны Санкт-Петербурга». Мы еще намерены актуализировать нашу карту с границами зон охраны и территорий памятников – приложение 17 – и внести ее в ПЗЗ. А границы территорий памятников, повторюсь, иногда меняются. Мы хотим создать гибкий механизм и прописать процедуру изменений, а последние намерены публиковать, допустим, раз в квартал. А мониторинг и актуализация Генплана осуществляется один раз в пять лет. Сам наш проект режимов сейчас корректируется в связи с выходом последних федеральных законодательных актов. Мы будем выносить проект на правительство вместе ПЗЗ, которые сейчас проходит слушания.

 

-А какую документацию застройщиков Вы будете согласовывать в ОЗ и ЗРЗ?

 

-Законом мы лишены права согласования в зонах охраны проектной документации, за исключением градостроительных регламентов - проектов планировки и межевания. Ведь именно в них устанавливаются параметры использования территории, и с ними потом застройщики идут в СГСНиЭ, и уже там должны будут сверить, соответствует ли проект планировки и межевания Правилам землепользования и застройки (в которых должны быть включены режимы охраны) – соответствует ли он требованиям режимов, если находится в зоне охраны, или не соответствует. Вот этим и должны заниматься чиновники, когда у них будут четкие правила, а не согласовывать архитектуру отдельных проектов в зонах охраны.

 Беседовала Елена Зеликова 





17.04.2007 17:33

В течение ближайших трех месяцев должен быть окончательно разрешен вопрос о передаче около шестисот архитектурных памятников федерального значения в городскую собственность.
В дальнейшем это позволит Петербургу вовлекать объекты культурного наследия в хозяйственный оборот. Однако в числе рассматриваемых памятников есть спорные объекты, передача которых в городскую собственность представляет проблему для представителей власти. Председатель Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП) Вера Дементьева объяснила «Строительному Еженедельнику» основные причины сложившейся ситуации и рассказала о том, чем в дальнейшем могут обернуться такие преобразования в сфере охраны культурного наследия.– Вера Анатольевна, какие памятники федерального значения подлежат передаче в городскую собственность?
– Вообще-то, вопрос стоит не так. До января 2007 года статей 63 Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ» запрещалась регистрация прав собственности на объекты культурного наследия федерального значения, в том числе регистрация прав государственной собственности. Для органов охраны разграничение по собственности и ее регистрация чрезвычайно важны. Кто собственник, тот и должен содержать объект, обязан обеспечивать его финансирование. С собственника и спрос серьезный, его можно призвать к ответу. Априори большинство памятников федерального значения являлись государственной собственностью, но чьей конкретно – Российской Федерации или субъекта (в нашем случае – Санкт-Петербурга)? Так что никто никому ничего не передает. Идет разграничение государственной собственности на объекты федерального значения между Федерацией и ее субъектами. Исходная позиция Германа Грефа такова, что в федеральной собственности должны быть те объекты, которые необходимы для исполнения функции органов федеральной власти. Остальное должно быть закреплено в качестве собственности за субъектом. Схема разграничения проста: объекты, пользователи которых являются органами федеральной власти или государственными федеральными учреждениями, оформляются собственностью Федерации. В случае использования в нашем городе объектов культурного наследия федерального значения органами власти субъекта или его государственным учреждением – оформляются собственностью Санкт-Петербурга. Это – здравая позиция.

– Какие объекты вошли в число спорных?
– Речь идет об объектах, которые не являются предметом первой необходимости для исполнения функций органов власти. Сегодня их насчитывается пятьдесят. Это, в первую очередь, объекты коммерческого направления, например, Гостиный двор, Никольский рынок, Дом книги.

– Эти объекты в дальнейшем могут быть приватизированы?
– Почему нет? Зачем, например, Санкт-Петербургу держать в своей собственности Гостиный двор или Никольские ряды? Почему они не могут быть выкуплены юридическим или частным лицом? Это ведь налоги и дополнительные отчисления в бюджет города. Такие объекты с явными коммерческими функциями могут быть отчуждены из государственной собственности. В Петербурге давно отработана система передачи объектов культурного наследия на основе инвестиционных проектов. В отличие от торгов эта система, на мой взгляд, более надежная. Инвестор знает, что его право собственности отсрочено. Собственником он станет только по исполнении всех обязательств, связанных с реставрацией объекта. Вообще же, общественные ожидания от приватизации, так же как и опасения, слишком преувеличены. Приватизация – это всего-навсего деловой оборот, но не панацея охраны памятников. Понятно, что такие здания, как Юсуповский дворец, Шереметевский дворец – полноценные государственные музеи – передавать в частные руки не имеет никакого смысла. Это нонсенс. Что это будет? Частные музеи? Я не знаю частных музеев, которые моли бы работать в таком масштабе. Более того, это объекты ежедневного доступа. Во всяком случае, не так беден Санкт-Петербург, чтобы с молотка пустить объекты, которые приносят, и будут приносить казне города значительный доход, в том числе не только в деньгах.

– Когда все-таки произойдет долгожданное разграничение собственности, здания, соответственно, будут реставрироваться за счет собственника?
– Да. Как правило. Таким образом, мы четко определим, кто будет финансировать восстановление памятника. У нас в течение двух лет подряд были проблемы с финансированием не в смысле отсутствия денег, а в запретах. В соответствии с Бюджетным кодексом финансирование памятников федерального значения из средств городского бюджета было запрещено. Между тем мы вели программу «Фасады Санкт-Петербурга». Большая часть зданий из списка объектов, вошедших в программу 2005 года, – памятники федерального значения. Хорошо, что сейчас этот законодательный казус распутан. С 1 января 2006 года у нас появилось право принимать участие в финансировании реставрации объектов федерального значения. Обратите внимание – только принимать участие, то есть мы могли присоединиться к федеральному финансированию. А с 1 января 2007 года имеем полное право финансировать. Вот такие особенности российского законодательства: обязанности у субъекта есть, а права… Они отсутствуют.

– Что будет с объектами, статус охраны которых еще не определен? На каких основаниях собственник может демонтировать здание?
– Речь идет о выявленных объектах культурного наследия. Эта группа памятников охраняется государством временно на период их изучения, на что законом отпущен один год. Далее этим объектам должна быть определена соответствующая категория, либо должно быть отказано в праве их занесения в реестр в качестве объектов культурного наследия. Это те здания, в отношении которых должна быть проведена государственная историко-культурная экспертиза, которая обоснует их отнесение к объектам культурного наследия. Выявленные объекты – это даже не категория, а группа объектов, своего рода резерв пополнения памятников федерального и регионального значений. После проведения экспертизы становится ясно, обладает объект должными признаками исторической и культурной ценности или нет. Сегодня в нашем резерве 2185 выявленных объектов культурного наследия. Это кандидаты в памятники. Из этого числа точно сохранят свой статус 1678 объектов.

– Кто проводит историко-культурную экспертизу?
– Любая лицензированная организация по заказу любого лица, как физического, так и юридического.

– Если по заказу частного лица, то понятно, что ее результаты должны доказать, что объект не имеет никакой историко-культурной ценности.
– Далеко не всегда. Иногда выгодно наоборот доказать особую ценность. В конце концов результаты экспертизы все равно поступают к нам и в Роскультуру, где экспертиза согласуется, получая таким образом статус государственной. Кроме того, напомню, эксперты несут уголовную ответственность за достоверность предоставленных сведений и обоснованность выводов. Но вы правы, часто экспертизы ангажированы.

– Если архитектурный памятник находится в аварийном состоянии, можно ли его демонтировать и на каких условиях?
– Только в одном случае: если техническая экспертиза приходит к выводу о том, что объект пребывает в аварийном состоянии и вывод его из аварийности невозможен.

– Возможно ли изменение статуса Апраксина двора? Ведь существует мнение, что целесообразнее построить на его территории новые здания.
– Да. Есть инвесторы, которые вообще хотят расчистить площадку, сохранив лишь периметральную застройку. Зачем? Мы что-нибудь лучше построим? Апраксин двор – объект культурного наследия регионального значения. И вряд ли найдутся эксперты, которые докажут отсутствие ценности этого комплекса. Согласна, сегодня корпусы смотрятся неприглядно. Значит, нужно их просто привести в порядок. Апраксин двор может быть очень привлекательным уголком. Допустимы отдельные преобразования, реконструкция, снос советских построек. Этот проект для инвестора вполне окупаем. Однако большинство инвесторов идут легким путем. С точки зрения сиюминутной экономической целесообразности, конечно же, легче все снести и начать с чистого листа.

– В результате страдают архитектурные памятники, как случилось с домом на Литейном пр., 5/19, например.
– Уточним: Литейный пр., 5/19 не является памятником. На объекте должна была вестись реконструкция, а его снесли. Снесли незаконно, за что и поплатился застройщик. Инвестору дали урок. Но в случае с наследием критерии сиюминутной экономической целесообразности не могут быть приоритетными. А сохранение в конечном счете может обернуться огромной выгодой. Недостатка в инвесторах уже нет, и не будет. Не могут работать в историческом центре грамотно – придут другие.

– Сколько в Петербурге аварийных памятников?
– Список аварийных объектов мы не ведем, поскольку он носит оперативный характер. К аварийным сегодня относится Анниенкирхе (кинотеатр «Спартак»), Конюшенный корпус в Знаменке, Собственная дача, форты Кронштадта, башня Адмиралтейства. По-настоящему аварийных объектов, слава богу, немного. Все-таки нам многое удалось сделать.

– Есть ли в КГИОП списки всех охраняемых объектов?
– Санкт-Петербург – единственный город в России, имеющий полноценные списки своих памятников. Их 7 782.

– И на каждый объект есть паспорт?
– Паспортизация – процесс бесконечный, ибо это – все данные об объекте. В процессе постоянного изучения уточняются многие данные, атрибуции, сведения о проведении реставрации – и все это вносится в паспорт объекта культурного наследия. И здесь Петербург лидирует. Несмотря на отсутствие правового акта «О порядке и форме паспортизации» продолжается работа по своим наработанным методикам. По основному массиву объектов у нас очень качественная документация. Другое дело, что имеется много паспортов старого образца 50-х годов, и они требуют приведения в соответствие с нашими современными научными данными. А вообще архив КГИОП за 88 лет своего существования стал по-настоящему бесценен.

Беседовала Марина Голокова





09.04.2007 17:12

В последние годы развитию энергетики уделяется все больше внимания, что обусловлено как необходимостью масштабной реконструкции существующих инженерных сетей, так и освоением новых территорий для строительства. О сегодняшнем состоянии и перспективах развития петербургского энергокомплекса мы беседуем с заместителем председателя Комитета по энергетике и инженерному обеспечению Владиславом Петровым.– Владислав Викторович, завершается очередной отопительный сезон. Можно ли уже говорить о его предварительных итогах?
– Если говорить вкратце об отопительном сезоне, город его прошел не без проблем, но каких-то серьезных, неконтролируемых ситуаций не произошло. Были зоны, которые можно назвать особенно проблемными – Кронштадт, участок магистральной теплотрассы по пр. Художников. И городом было принято решение: не дожидаясь окончания отопительного сезона приступить к реконструкции сетей. Сейчас там ведутся работы. Этот отопительный сезон практически завершен, осталось провести ряд очень серьезных, но рабочих, плановых мероприятий: температурные испытания тепловых сетей. В этом году значительно увеличены объемы ремонтных работ: будет заменено более 200 км теплосетей в межотопительный период. Для сравнения – в прошлом году было заменено 130 км.
Ситуация прошедшего отопительного сезона была контролируемой и нормальной, и хотя количество дефектов на теплотрассах по сравнению с прошлым годом не уменьшилось, но оно и не выросло, ситуация сейчас стабильна. Сейчас задача вести работу по снижению количества дефектов на теплотрассах.

– Каким образом этого планируется достичь?
– Работы будут вестись в двух направлениях: развитие и повышение надежности системы теплоснабжения. В плане повышения надежности предполагается провести комплекс мероприятий по перекладке отслуживших сетей, замене оборудования на источниках энергоснабжения, развитие – это, прежде всего, работа по «закольцовке» тепловых районов, по инженерному обеспечению новых территорий.
Мы сейчас готовим постановление правительства Санкт-Петербурга о первом этапе реализации программы реконструкции центрального теплового района. ТЭО, которое разработал «Промгаз» по Центральному тепловому району, находится в завершающей стадии, проходит процесс согласований. На первом этапе предполагается реконструкция зоны локальных котельных, которые сейчас находятся не в лучшем состоянии. Реконструкция системы теплоснабжения центрального теплового района будет осуществляться по такой же схеме, как в Петроградском районе. Сейчас готовятся документы для проведения открытого конкурса на право реконструкции: соответствующий документ будет вынесен на рассмотрение правительства в течение двух недель.
Помимо этого в текущем году будет проводиться реконструкция систем холодного водоснабжения на самых проблемных объектах Центрального, Адмиралтейского, Петроградского и Василеостровского районов. В этом году мы начнем с реконструкции самых болевых точек и надеемся в три года решить проблему полностью.
Масштабные мероприятия намечены по сетевым прокладкам, по «закольцовкам», что необходимо для обеспечения надежности систем. Создать единую городскую кольцевую схему в Петербурге невозможно – в городе много водных преград, но крупные зоны массовой жилой застройки – север, северо-запад – будут «закольцованы».
В Петроградском и Курортном районах продолжится реконструкция систем теплоснабжения. На очереди – Петродворцовый район. Мы надеемся, что в течение ближайших пяти лет система теплоснабжения города заметно преобразится.

– Насколько известно, параллельно с программой реконструкции теплосетей осуществляется и программа газификации петербургских районов.
– Бесспорно. Параллельно реализуется несколько программ: нельзя делать одно, забывая о другом. В том же Курортном районе есть котельные, работающие на мазуте с себестоимостью тепла в 1,2-2 тыс. рублей за гигакалорию, а есть примеры, когда себестоимость доходит до пяти и более тысяч рублей при отпускной цене в 500-800 рублей. Газификация даст возможность провести реконструкцию системы теплоснабжения, перевести котельные на газовое топливо.

– Какие мероприятия намечены по инженерной подготовке новых городских территорий?
– Крупные объекты застройки в городе — это Юго-Запад, СПЧ, «Северная долина», намывная территория на Васильевском острове. В этом году реальные работы на намывной территории вряд ли начнутся, но принято принципиальное решение, что на Васильевском острове будет строиться новая ТЭЦ. Как известно, Василеостровский район обеспечивается единственным источником теплоснабжения – 7-й станцией ТГК-1. Новая теплостанция будет работать в едином кольце с 7-й станцией. Это оптимальная схема и по позициям надежности, и по позициям развития. Площадка выбрана, сейчас идет работа по ее оформлению, ведется проектирование самой станции, сетевых прокладок.
Значительный объем работ намечен по инженерному обеспечению территории юго-западной приморской части. Это инвестиционный проект строительства Юго-Западной ТЭЦ, электросетевые объекты, подстанции, строительство водоводов.
В Северо-Приморской части активно ведутся работы по строительству тепловых сетей, полностью обеспечивающих пять кварталов, где ведется активное строительство. Построена сеть в створе Туристской ул., сейчас строится сеть в створе ул. Оптиков, что позволит создать надежную систему теплоснабжения. В этом году осталось сделать переход и соединить нитки через Приморское шоссе и железную дорогу, сейчас в последней стадии идет проектирование, и мы приступим к прокладке. Строится подстанция «Лахта», которая обеспечит электроснабжение, ведутся работы по строительству водоводов.
Если брать «Северную долину», то там ведется строительство канализационного коллектора, осуществляется первая часть мероприятий по обеспечению теплоснабжения района от станции Парнас-4.
В принципе, ни одна крупная городская территория не останется без внимания.

– Сейчас развитие городской энергосистемы ведется не только за счет средств бюджета. Насколько перспективным Вы считаете привлечение частных инвестиций в энергетику?
– Бюджетное финансирование не панацея. Задача сегодняшнего дня – привлечение инвестиций в эту отрасль для реализации социально направленных программ. И яркий пример тому – существующие инвестпроекты.
Мы не идем по пути приватизации системы теплоснабжения. На мой взгляд, энергетика – это стратегическая отрасль, которая должна быть управляема. Сегодня в городе удалось объединить усилия организаций разных форм собственности, которые занимаются энергетикой и инженерным обеспечением, в нормальный рабочий коллектив для решения всех задач, которые назрели давно. И сейчас идет действительно масштабная реконструкция и увеличение мощностей, чего не было в последние 15-20 лет. Это объективная необходимость, потому что все, что было построено «в прошлой жизни», уже исчерпало себя.

– Сейчас активно продвигается схема комплексного освоения территорий, инвесторы сами будут заниматься инженерной подготовкой земель под жилищное строительство. Как этот процесс будет контролировать Комитет по энергетике?
– Естественно, мы будем контролировать все мероприятия, которые будут осуществляться инвесторами в рамках инженерной подготовки новых территорий. Функция комитета, как отраслевого органа власти – координация. Поэтому вне зависимости от того, чьими силами будут вестись работы, все равно их будут осуществлять предприятия, подведомственные Комитету. Мы же не просто так разрабатываем сейчас генеральные схемы энергоснабжения и инженерного обеспечения. Это документ, по которому будет развиваться наша отрасль в городе. Схемы разрабатываются до 2015 года с перспективой до 2025 года. Схемы теплоснабжения, водоснабжения, водоотведения, газоснабжения и электроснабжения, которые сейчас находятся в завершающей стадии, предназначены для того, чтобы было понятно, как будет развиваться энергокомплекс Санкт-Петербурга. Разрабатываются они на основании Генплана.

– О принятии генеральных схем энергоснабжения говорилось еще в прошлом году. По Вашему мнению, будут ли они утверждены до конца текущего года?
– К сожалению, это не такие простые мероприятия. В настоящее время собраны и систематизированы все существующие данные, определены пятна земельных участков под размещение головных источников, что, на мой взгляд, принципиально. Сейчас дорабатывается прохождение технических зон для магистральных сетевых прокладок. Это необходимая работа, ведь можно застроить все, а потом непонятно, как обеспечить инженерией. Я думаю, что генеральные схемы реально в мае закончить, согласовать и утвердить постановлением правительства реально в мае. Фактически это будет более подробное приложение к Генплану города в рамках энергетики и инженерного обеспечения.
А что касается КОТ, могу сказать, что мы детально работаем с каждым крупным застройщиком. В любом случае, все, что строится, мы отслеживаем и курируем. Наша задача сегодня – контролировать, чтобы этот ход событий не выбивался за генеральные схемы.

Вероника Шеменева