Экология озаботила строителей.
С 1 января 2007 года вступила в силу часть 6 статьи 49 и ряд других изменений в Градостроительный Кодекс и отдельные законодательные акты. Принята новая редакция федерального закона «Об экологической экспертизе». Мы побеседовали с руководителем Центра правового обеспечения природопользования Северо-Западного отделения Натальей Петровой о том, что привнесли нового в работу строителей эти изменения.
– Поясните, пожалуйста, что объединяет все три новых документа?
– Федеральные законы №174-ФЗ и №232-ФЗ объединил «зачинщик» возникшего законодательного переполоха – часть 6 статьи 49 ГК. Хотя сам Кодекс был принят в конце 2004 года, упомянутой статье было предписано (вводным законом к ГК) вступить в силу только с 1 января 2007 года.
Данные изменения направлены на реализацию норм о введении с 1 января 2007 года единой государственной экспертизы проектной документации (ГЭПД) и запрете проведения иных видов государственных экспертиз проектной документации, а также единого государственного строительного надзора и запрете проведения иных видов государственного надзора при строительстве (Постановлением Правительства РФ от 29.11.2006 №702 утверждены Правила установления федеральными органами исполнительной власти причин нарушения законодательства о градостроительной деятельности).
В качестве подготовительного мероприятия к встрече 2007 года новым порядком экспертизы вышел в свет ФЗ от 31.12.2005 №199-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием разграничения полномочий». А самый канун Нового Года ознаменовался принятием ФЗ от 18.12.2006 №232-ФЗ «О внесении изменений в Градостроительный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации». В итоге внесены существенные изменения в Федеральный закон от 23.11.1995 №174-ФЗ «Об экологической экспертизе».
– Какое кардинальное изменение в порядке организации и проведения госэкспертизы вызвало такое активное обсуждение у строителей?
– В федеральном законе «Об экологической экспертизе» закреплено, что государственная экологическая экспертиза (ГЭЭ) должна организовываться и проводиться одним федеральным органом исполнительной власти. До 1 января ГЭЭ проводилась двумя федеральными органами – Ростехнадзором и Росприроднадзором. Причем практически по одним и тем же объектам государственной экологической экспертизы, перечисленным в статьях 11 и 12 закона «Об экологической экспертизе». Все попытки разграничить объекты экологической экспертизы не увенчались успехом в связи с невозможностью установить обоснованные и всем понятные критерии данного разграничения. Принятые в постановлениях Правительства России критерии – объекты, оказывающие воздействие на окружающую среду, и объекты, оказывающие воздействие на природные ресурсы, – неправомерны. Ведь природные ресурсы – это часть компонентов окружающей среды и воздействовать на часть целого, не воздействуя при этом на целое, невозможно. И вот, при наличии такой юридической проблемы 31 декабря 2005 года за №199 принимается ФЗ, которым полномочия по проведению государственной экологической экспертизы объектов регионального уровня делегируются органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации.
Российская Федерация передает органам государственной власти субъектов, в том числе, принятие нормативных правовых актов в области экологической экспертизы объектов регионального уровня, организацию и проведение государственной экологической экспертизы объектов регионального уровня. Обновленный текст ФЗ «Об экологической экспертизе» появился заблаговременно до его вступления в силу – за 12 месяцев (без одного дня) до 1 января 2007 года (когда был принят упомянутый ФЗ №199-ФЗ). Однако на сегодняшний день далеко не во всех регионах России разработаны нормативные правовые акты в области экологической экспертизы.
– А как обстоят дела в Петербурге?
– В середине мая прошлого года губернатор Валентина Матвиенко внесла на рассмотрение городского парламента проект Закона Санкт-Петербурга «О государственной экологической экспертизе в Санкт-Петербурге». В Пояснительной записке к законопроекту говорилось, что его принятие позволит резко сократить время прохождения государственной экологической экспертизы регионального уровня и за счет этого увеличить инвестиционную привлекательность Петербурга. И хотя законопроект состоял всего из четырех статей, Законодательному собранию потребовалось 168 дней для его рассмотрения. В итоге 11 октября 2006 года Закон был принят Законодательным собранием.
– Получается, что одновременно действуют и региональный закон, и федеральный закон об экологической экспертизе?
– Совершенно верно. Это не противоречит действующему законодательству. В Законе Петербурга не содержится порядок проведения ГЭЭ. Более того, в Федеральном законе содержится важная норма с перечнем объектов государственной экологической экспертизы федерального и регионального уровня. Как и ранее, это статьи 11 и 12. Но тексты этих статей представлены в новой редакции, с измененными перечнями объектов ГЭЭ.
– Какой государственный орган осуществляет государственную экологическую экспертизу федерального уровня? Как и раньше – Росприроднадзор и Ростехнадзор?
– С 1 января 2007 года экспертные подразделения территориальных органов Росприроднадзора и Ростехнадзора, организующие и проводящие государственную экологическую экспертизу, прекратили свою деятельность в области государственной экологической экспертизы по объектам регионального уровня. По факту это произошло еще раньше – с 1 декабря документы на ГЭЭ вообще перестали принимать.
Теперь в соответствии с ФЗ единственным федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным на организацию и проведение государственной экспертизы, является Федеральное агентство по строительству и жилищно-коммунальному комплексу (Росстрой).
Государственная экспертиза всех объектов находится исключительно в ведении Российской Федерации, эти полномочия в части определенного вида объектов делегированы субъектам Российской Федерации и будут контролироваться Росстроем. При ненадлежащем исполнении субъектами делегированных полномочий они могут быть изъяты и будут осуществляться Росстроем. Эта функция не нова для Росстроя, Федеральное агентство и ранее ее исполняло, изменился предмет экспертизы, расширилась также сфера государственной экспертизы.
– В какое именно ведомственное подразделение Росстроя строительная организация может подать на государственную экспертизу проектную документацию и результаты инженерных изысканий?
– В Главное управление государственной вневедомственной экспертизы (Главгосэкспертизы) при Росстрое по Северо-Западному федеральному округу. Оно находится на Московском пр., 143.
– А какие государственные органы в нашем городе и в области занимаются государственной экспертизой на региональном уровне?
– 12 января глава Росстроя провел совещание по вопросам создания единой государственной экспертизы проектной документации. На совещании было принято решение рекомендовать органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации в месячный срок провести необходимую работу по созданию органов ГЭПД. На уровне Петербурга – Служба государственного строительного надзора и экспертизы Санкт-Петербурга, Сектор предварительной экспертизы проектно-сметной документации. Правда, пока что нормативно передача этого полномочия никак не подтверждена. Управление государственной вневедомственной экспертизы находится по адресу: ул. Зодчего Росси, 1-3.
Что касается Ленинградской области, то пока проектную документацию, как и раньше, принимают в Леноблгосэкспертизе Комитета по архитектуре и градостроительству Ленинградской области. Правда, с этого года внесены некоторые коррективы. Сначала со всем пакетом документов необходимо прийти к Начальнику Леноблгосэкспертизы. А после проставления его подписи на сопроводительном письме документы подаются непосредственно в Управление вневедомственной экспертизы, которое находится по адресу: Басков пер., 5.
– А какие ранее действовавшие экспертизы вообще отменены в связи с введением единой государственной экспертизы проектной документации?
– До внесения рассматриваемых изменений в ГК было предусмотрено около 10 видов отраслевых экспертиз проектной документации: Государственная экологическая экспертиза; Санитарно-эпидемиологическая экспертиза; Экспертиза пожарной безопасности; Государственная экспертиза в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций; Экспертиза промышленной безопасности; Экспертиза безопасности ядерных установок; Государственная экспертиза деклараций безопасности гидротехнических сооружений; Экспертиза условий труда; Экспертиза объектов обороны и безопасности.
С 1 января для ликвидации избыточных административных барьеров в градостроительной деятельности весь этот громоздкий массив экспертиз нельзя сказать, что «отменен», а включен в единую государственную экспертизу проектной документации (ГЭПД). На основные согласования с экспертами у строителей раньше уходило до двух лет. Как обещают представители власти, новый порядок позволит сократить процедуру до нескольких месяцев. На мой взгляд, срок этот нереально идеализирован. Будем надеяться, что в лучшем случае удастся сократить процедуру согласования до полугода.
Каждая из этих экспертиз раньше утверждалась отдельным государственным органом. И каждым госорганом взимались деньги с инвесторов (службы заказчика) за свои подпись и печать. Но при этом никакой ответственности за безопасность и надежность возводимых сооружений эти эксперты не несли. Всем памятна история с обрушением несущих конструкций аквапарка «Трансвааль-парк» в Москве, когда за проведение экспертизы было заплачено свыше 50 млн рублей при нулевой ответственности Мосгосэкспертизы за последствия.
– Принятие каких нормативно-правовых актов ожидается в ближайшем будущем?
– Сейчас разрабатывается Постановление Правительства Российской Федерации «О порядке организации и проведения государственной экспертизы проектной документации и результатов инженерных изысканий, размере и порядке взимания платы за ее проведение».
По известной мне информации, в этот документ будет внесена норма о том, что заключения ГЭЭ, полученные до 1 апреля 2007 года, предполагаются действительными и будут учитываться государственной экспертизой проектной документации.
А также, по информации из Росстроя, Минрегионом России будут готовиться проекты следующих важных актов (для дальнейшего внесения на рассмотрение Правительства РФ): «О составе и требованиях к содержанию разделов проектной документации, разрабатываемой для строительства различных видов объектов капитального строительства, а также о порядке внесения изменений в проектную документацию»; «О порядке проведения проверки и выдачи заключений об эффективности, о достоверности и об оценке обоснованности использования средств федерального бюджета, направляемых на капитальные вложения»; «Об установлении размера платы за проведение государственной экспертизы проектной документации и результатов инженерных изысканий в зависимости от трудоемкости работ по проведению государственной экспертизы на основе натуральных показателей различных видов объектов капитального строительства»; «О порядке организации и проведения государственной экспертизы проектов документов территориального планирования»; «О порядке организации и проведения негосударственной экспертизы проектной документации».
«В настоящее время петербургский инвестиционно-строительный комплекс переживает глубокий системный кризис», – говорит в своем интервью президент «Союзпетростроя», депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Владимир Гольман.– Владимир Михайлович, почему строитель? Что привлекло в этой не самой легкой профессии?
– Прежде всего, пример отца. После шумного дела Маленкова, по которому, как один из руководителей Ленинградской городской партийной организации, проходил и мой отец, он был уволен с руководящей работы и пошел на стройку. Последние 10 лет перед смертью работал в тресте «Ленотделстрой», начальником УНР-78. Кроме того, строитель – это одна из самых мирных и достойных, на мой взгляд, профессий.
– С чего начался Ваш профессиональный путь?
– Начал рабочим в 1957 году, несмотря на уже имеющееся высшее образование. Через полгода стал мастером, потом прорабом, начальником участка. Карьера складывалась неплохо. Но и работал я с удовольствием, не жалея сил. Первые кварталы, которые мы строили в Невском районе – панельные. Сказать, что это были только «хрущевки», нельзя. Потому что это были разные дома, например на углу Ивановской улицы и улицы Седова, в котором живет депутат Наталия Евдокимова. Она этим домом очень довольна, потолки 307 сантиметров, минимальная площадь комнаты более 20 кв. метров, финская встроенная мебель, финские окна. Первые панельные дома, которые мы строили, имеют полное право на существование. Разрушать их никак нельзя, потому что они гораздо долговечнее, чем построенные 100-200 лет назад.
– Получается, что Вас можно назвать родоначальником панельного строительства в нашем городе? Сегодня эти дома, особенно пятиэтажки первых массовых серий, подвергаются яростной критике как со стороны проживающих в них, так и со стороны городских властей: занимают большие площади ценной городской земли.
– Не могу согласиться с теми, кто считает, что «хрущевки», как это сделали в Москве, надо сносить. В Москве дома первых массовых серий строились по своей, особой технологии. Там была принята система поперечных несущих стен с навесными панелями. И эти навесные панели, шаг этих панелей, ориентировал все остальные параметры. Более того, утеплителем там применялся такой материал, как стекловата, который сваливался и опускался вниз. И такие «хрущевки», может быть, и был смысл сносить.
Наша же система совсем иная. У нас было три продольных несущих стены. Даже если все закладные части убрать с этого здания, наши «хрущевки» все равно будут жить. Они могут еще лет 100 простоять. Продольные несущие стены говорят о том, что их можно надстраивать. Мое мнение – до 10 этажей. Дома с продольными несущими стенами, а это 50 процентов всего жилья в городе, можно целиком реконструировать, и будет нормальное жилье. Да, нужно поменять электрику, сантехнику, они уже износились. Может быть, где-то нужно пристроить дополнительный лифт. И надстраивая сегодня мансарды или верхние этажи можно увеличить полезную площадь этих домов. Такие проекты могут быть коммерчески выгодными и инвестиционно привлекательными.
Таково мое мнение в этом вопросе. Уверяю вас, наша ленинградская система с 3-4 продольными несущими стенами проживет еще 100-150 лет. Приглашаю вас посмотреть на них в следующем веке.
– Спасибо. Постараюсь воспользоваться Вашим приглашением. Но давайте вернемся в наш день. Чем еще гордится Владимир Гольман?
– Мне не было еще 30 лет, когда я был назначен управляющим трестом №18 «Ленуниверситетстроя». Я стал самым молодым руководителем такой крупной структуры. Комплекс ЛГУ в Петергофе строил наш трест. Так что мы с вами оба – университетские. Вы там учились, а я его строил. Из объектов, которыми можно гордиться, я бы назвал уникальный объект – свинооткормочный комбинат в поселке Нурма под городом Тосно на 12 тыс. свиней. Кроме того, можно назвать птицефабику в Синявино. Это тоже уникальное сооружение на 4,5 млн кур. Аналога ему в мире нет. Даже в Америке под Чикаго есть система птицефабрик на, примерно, такое же поголовье кур, но она объединяет несколько сооружений. Синявинская птицефабрика расположена на территории в 400 гектаров. Рядом возведен прекраснейший поселок на 15 тыс. жителей, который на всех конкурсах в то время занимал первые места в области и стране. Это жилой комплекс со всем жизнеобеспечением и целым рядом социально-культурных объектов. Там есть торговые комплексы, школы, несколько детских садов, банно-прачечный комбинат, дом культуры, свои садовые участки, современные жилые дома. Поселок находится в лесу, на берегу речки Назия. Может, он и сейчас процветает. Кстати, трест №18 восстанавливал Ташкент после землетрясения, построил там 50 тыс. кв. метров.
– Ваша молодость пришлась на годы хрущевской оттепели, полетов в космос, триумфа, как тогда полагали, советской системы. Как Вы считаете, молодежь той эпохи, сильно отличается от нынешней молодежи?
– Я полагаю, что молодежи в любые годы свойственны романтизм, вера в собственные силы и желание создавать определенные материальные ценности. Брюзжать на молодых могут только несостоявшиеся люди, недовольные своей судьбой. Другое дело, что сегодняшние условия значительно отличаются от времен нашей молодости. У нас не было таких возможностей, мы не знали, что такое дискотеки, мы не знали пивных фестивалей, мы не знали рок-музыки, но были в годы войны и после нее песни, которые и сегодня молодежь с удовольствием слушает и поет. По категориям ценностей духовных и та, и нынешняя молодежь друг другу соответствуют. Другое дело, что сегодня можно что-то приобрести за деньги, а в наше время, даже если бы и были деньги, то купить что-то было невозможно. Люди жили мыслями о будущем. Возможно, благодаря этому они сумели победить в войне, отстроить послевоенное хозяйство, смогли выйти в открытый космос, создать те технологии, которыми мы сегодня можем только гордиться. А то, что у нас сегодня нет национальной идеи, за которую бы люди боролись, это плохо.
По-моему, национальной идеей вполне могла бы стать жилищная политика. Обеспечение народа жильем. Жилье может стать тем фактором, тем локомотивом, паровозом, который потянет за собой экономику страны вперед. К сожалению, за последние 15 лет никаких экономических законов мы не приняли, никаких реформ не провели. Очень много на эти темы говорим, а дела не делаем. Отсюда – неверие народа во власть, в то, что она способна управлять страной. Да, есть нецивилизованный рынок, и правительство думает, что он все будет сам регулировать. Но это не так. Рынок тоже требует управления и плановости. А иначе – анархия.
– Владимир Михайлович, а как же тот пакет законов, что Государственная дума приняла в конце прошлого года. Я имею в виду Градостроительный кодекс, закон «О долевом строительстве» и ряд других. Они ведь как раз и направлены на формирование цивилизованного рынка в строительной отрасли и жилищной сфере?
– Мое мнение о Градостроительном кодексе, Жилищном Кодексе и законе «О долевом строительстве», которые приняли популисты из «Единой России» – мое категоричное мнение – их надо отменить, потому что они приняты наспех, за несколько дней до Нового года. Составляло их, в основном, финансовое лобби, которому надо было, чтобы мы отказались от долевого участия и брали бы дорогие кредиты, которых нет нигде в мире.
Они не хотят развивать ипотеку, хотят загубить ипотеку. Они не думают о простых людях, а только об абстрактном государстве, которое, как Молох, поглощает все и всех.
Эти законы надо или перерабатывать, причем, основательно, или хотя бы приостановить действие этих трех документов, а лучше всего – просто отменить. Они совершенно неразумны, необъективны. Люди, которые их принимали, ничего не смыслят в строительстве. Эти документы права на жизнь не имеют, они приведут к развалу строительного комплекса в стране. А строительный комплекс дает, как минимум, 15 рабочих мест: на 1 место в строительстве – еще 15 в других отраслях. Мы загрузили бы военно-промышленный комплекс: нам нужны краны, бульдозеры типа танков, экскаваторы, кабельно-проводниковая продукция. Мы бы вдохнули в промышленность жизнь. Но для этого к строителям надо относиться нормально, и считать строительство национальной идеей.
– Последний год в городе много говорят о стагнации строительного рынка. А как Вы оцениваете состояние этой отрасли в Санкт-Петербурге?
– В настоящее время петербургский инвестиционно-строительный комплекс переживает глубокий системный кризис. Об этом говорит снижение объема подрядных работ в первом квартале на 12 процентов, сокращение численности работников только по крупным и средним предприятиям на 5 тыс. человек, падение реальной заработной платы в отрасли на 5 процентов. Городское правительство отрапортовало о росте объемов введенного жилья на 60 процентов. Но нельзя забывать, что сегодня вводятся в строй дома, начатые еще в 2003 году. А в следующем году мы будем сдавать дома, построенные на участках, приобретенных на торгах. В 2004 году их было реализовано всего 27 из 59, выставленных на аукционы. На них можно построить не более 1 млн кв. метров, а это трехкратное снижение (общий объем построенных в прошлом году жилых и деловых зданий – 3 млн кв. метров). В I квартале нынешнего года число выданных разрешений на проектно-изыскательские работы уменьшилось в семь раз.
К сожалению, чиновники не видят пагубных тенденций и не очень прислушиваются к профессионалам. А у меня, всю жизнь отдавшего строительству, болит сердце при мысли, что строительный рынок может быть разрушен. Разрушить легко. В 1991 году мы с легкостью развалили могучее государство, последствия расхлебываем по сей день и неизвестно еще, сколько будем расхлебывать. Не хочется быть пессимистом, но если срочно не принять мер, то в ближайшие год-два мы сможем наблюдать развал одной из самых крепких, бюджетообразующих отраслей городского хозяйства.
– Надеюсь, что ситуация не так безысходна, как вы ее нарисовали. Все-таки, городское правительство пытается развивать ипотечное кредитование, выделяет средства на строительство социального жилья. Прорвемся?
– Очень хочется надеяться.
Беседовала Лилиана Глазова
Пять месяцев поочередно вступают в силу федеральные законы из так называемого жилищного пакета, направленные на формирование в стране рынка доступного жилья. Об этом наш корреспондент беседует с председателем Комиссии по городскому хозяйству, градостроительству и земельным вопросам Законодательного собрания Санкт-Петербурга Михаилом Амосовым.– Жилищный и Градостроительный кодексы, как и другие законы, входящие в жилищный пакет, вызывают много вопросов и нареканий у представителей строительного бизнес-сообщества. Какова Ваша оценка?
– Однозначно их оценить невозможно, здесь есть свои сильные и слабые стороны. Я, честно говоря, считаю, что градостроительное законодательство – не дело федеральных властей. Но сам Градостроительный кодекс разработан достаточно грамотно, и его принятие вряд ли сильно усложнит жизнь законодательной и исполнительной власти в регионах.
Очень важным юридическим достижением нового Жилищного кодекса является введение понятия «многоквартирный дом». Оговаривается закрепленность за каждым домом земельного участка, необходимость коллективного выбора управляющей компании и общественного принятия решения относительно цен на потребляемые услуги. Жилищный кодекс открывает возможности для реформирования системы управления ЖКХ, ну а сумеют ли во благо использовать эти возможности региональные власти – покажет время.
– Сейчас многие вспоминают высказывание Президента России Владимира Путина о том, что нужно проверить новые законы в действии, а уже потом вносить поправки. На Ваш взгляд, какие поправки обязательно должны быть внесены?
– Федеральное законодательство для нас все равно, что погода. Требовать внесения поправок равносильно тому, чтобы просить небо прекратить дождь. Опыт показывает, что ничего из этого не выходит. Поэтому, честно вам скажу, не особенно занимаюсь поправками к федеральному законодательству, это моя профессиональная позиция депутата Законодательного собрания. Я считаю, что мы к этому дождю должны приспосабливаться, придумывать, как обратить его во благо наших жителей, какие «козырьки» построить для защиты от него. Единственная поправка, которая, на мой взгляд, должна быть принята – и мы говорили об этом с Павлом Крашенинниковым как с одним из разработчиков – федеральный акт о том, что межевание земель в жилой застройке проводится за счет государства, муниципалитета, а не за счет граждан.
– И какие же «козырьки» от законодательного дождя можно построить в Санкт-Петербурге?
– Во-первых, мы обязаны привести местное законодательство в соответствие с федеральным – изменить закон «О жилищной политике», разработать законы о ценах на содержание и текущий ремонт жилых домов. В связи с вступлением в силу нового Жилищного кодекса нашей комиссией подготовлено тринадцать законопроектов, направленных на регулирование отношений в жилищной сфере. Что касается Градостроительного кодекса, то он дает возможность на местном уровне решать ряд насущных проблем. В соответствии с новым Градостроительным кодексом будет утверждаться Генеральный план развития Санкт-Петербурга, не менее важным вопросом является и разработка Правил землепользования и застройки как общих, которые должны действовать по всему городу, так и градостроительных регламентов по зонам. И это в значительной степени заполнит пустующее правовое поле. Кроме того, на мой взгляд, необходимо подумать о принятии либо отдельного закона, либо дополнительно ввести в уже существующие законодательные акты правила поквартальной застройки. Они должны будут регламентировать этапы освоения и преобразования территорий, соответствие заявленной градостроительной концепции, механизмы воздействия в случае, если застройщиками не выполняются взятые на себя обязательства. В общих чертах все это должно быть сформулировано на уровне городского закона, а уже потом в соответствии с законом городское Правительство города будет привлекать инвесторов к развитию тех или иных территорий.
Вторым «козырьком» может стать работа, направленная на самоограничение городской власти в вопросах управления жилищным фондом, чтобы люди сами принимали решения по важным для них вопросам. К сожалению, сейчас очень многие вопросы решаются, так сказать, «заочно», путем обхода квартир с подписными листами. Во избежание дальнейшего применения подобной практики должны быть разработаны и приняты соответствующие правовые акты, регламентирующие отношения между гражданами и исполнительной властью.
– В последнее время в связи с принятием закона о долевом строительстве риэлтеры и застройщики предрекают чуть ли не крах всей строительной отрасли в Санкт-Петербурге. Что нужно сделать, чтобы избежать кризиса?
– С правовой точки зрения взаимоотношения частных лиц и строительных компаний должны были быть отрегулированы. Но при реализации закона, как у нас часто бывает, перегнули палку: необходимо было предусмотреть достаточно длительный переходный период, в течение которого вводить отдельные пункты. Теперь же переходный период повлечет за собой много издержек, одна из которых – увеличение продолжительности цикла строительства.
Чтобы избежать кризиса, необходимо создать наиболее выгодные условия для застройщиков. На сегодня в Санкт-Петербурге очень остро стоит вопрос доступа к земельным участкам. Внедрение конкурсного механизма – это хорошо, но недостаточно. Остро стоит проблема инженерного обеспечения. Сейчас обеспечение участка инфраструктурой полностью возложено на застройщика, и в этом случае право на освоение территории должно приобретаться по минимальной цене. Вариантом такого развития событий может выступать «Балтийская жемчужина». Да, в ходе реализации этого проекта, по предварительным оценкам, город не получит $800-900 млн на развитие инфраструктуры (это треть городского бюджета), но инвестор сам обеспечивает участок всеми инженерными коммуникациями.
Другой вариант, когда город выступает в роли девелопера, прокладывает инженерные коммуникации из собственных фондов, делает проект планировки, межевания и затем привлекает застройщиков. Но это возможно только при проведении властями более активной градостроительной политики не только в плане регулирования, но и в плане реализации. Я думаю, что на сегодняшний день более предпочтительным является путь, когда инфраструктура развивается за счет привлечения частных компаний. Ситуация, когда город сам занимается развитием территорий, мне откровенно кажется менее эффективной.
Беседовала Вероника Шеменева, АСН-Инфо