А.Люкшин: Эффективно защищать клиентов можно при наличии специалистов в разных отраслях права
Адвокат, защищающий интересы бизнеса, должен быть специалистом не только в юриспруденции, но и в той отрасли, где трудится его клиент. Компания «ЮрСтройКонсалт» была создана на основе объединения юристов фирмы «Юридическая компания «Люкшин и партнеры» и специалистов, работавших ранее в ФРС (ГБР), ГУИОН (ПИБ), КУГИ, КГА и иных госорганах. О том, как и зачем это было нужно, рассказал гендиректор «ЮрСтройКонсалт» Алексей Люкшин.
– Какие события на строительном рынке послужили поводом для объединения ваших усилий и усилий ваших партнеров при создании «ЮрСтройКонсалта»?
– Собственно, особых событий для объединения не было. Пришло понимание, что качественно и эффективно защищать клиентов можно при наличии специалистов в разных отраслях права. Мой опыт в защите строительных компаний потребовал еще и участие специалистов в уголовном праве, поскольку участились случаи попыток привлечения руководителей компаний к уголовной ответственности по надуманным основаниям. Это происходило, например, по инициативе конкурентов. В прошлом году в суде рассматривалось много заявлений о несостоятельности (банкротстве), и тогда появилась необходимость в специалистах в сфере банкротства.
– Часто ли строители обращаются за помощью к вам? Ведь многие компании имеют свои юридические отделы. В каких случаях это происходит?
– Адвокат, в силу закона об адвокатской деятельности и кодекса профессиональной этики, не имеет права разглашать сведения о клиентах. Это отчасти объясняет причину обращения компаний к сторонним юристам. Руководители компаний не всегда готовы доверять крупные и значимые дела своим штатным юристам, потому что не хотят огласки. Кроме того, юрист компании не является лицом, которого нельзя допросить в рамках следствия, он обязан будет дать показания как свидетель. Адвокат же имеет иммунитет в этом отношении, и закон прямо запрещает допрашивать адвоката об обстоятельствах, ставших ему известными при оказании юридических услуг клиенту. При этом закон не только запрещает органам следствия допрашивать адвоката, но запрещает самому адвокату давать такие показания. В случае же попыток понудить адвоката дать показания на его защиту может встать и коллегия адвокатов, и Минюст.
Другой причиной обращения компаний к сторонним юристам является различие в опыте штатного юриста и адвоката. Юрист, который занимается договорной работой в компании, перепиской с партнерами, претензионной работой, имеет недостаточный опыт работы в судебных процессах. Ведение судебного процесса имеет свои особенности, секреты мастерства. Иногда я применяю такую терминологию: штатный юрист – штабной юрист, адвокат – окопный юрист. Везде своя специфика.
– Что дает опыт юристов, ранее работавших в госструктурах?
– Везде своя специфика. Иногда бывает проще решить проблему не выходя в суд, не предъявляя претензии к госструктурам. Есть свои особенности в документообороте, в порядке принятия решений. Знание этих особенностей, регламентов и позволяет решать проблемы в досудебном порядке.
– На какой промежуток времени у вас выпало наибольшее количество дел по практике КУГИ, такие как массовые отказы от договоров аренды земли на инвестусловиях? Сегодня в работе есть такие дела?
– Дела этой категории крайне редки. КУГИ редко отказывается от договоров аренды с застройщиками, почти выполнившими все инвестусловия. Последний случай – это 2008-2009 год. Компанию не назову, но фабулу дела опишу.
Компания получила право на реконструкцию здания (памятника архитектуры) на основании постановления правительства. Эта компания выполнила обязательства, предусмотренные постановлением и договором аренды. Были перечислены в бюджет причитающиеся денежные средства и выполнены работы по реставрации на определенную сумму – все инвестобязательства были исполнены.
Однако госорган длительное время отказывался подписывать акт приемки работ. Пришлось обращаться в суд с требованием признать действия этого госоргана незаконными и обязать его подписать акт приемки. Судебное дело было выиграно во всех трех инстанциях. Но пока шел судебный процесс, правительство успело принять постановление об отмене права компании (инвестора) на реконструкцию объекта, и КУГИ в одностороннем внесудебном порядке отказался от договора аренды с инвестором, и зарегистрировал этот отказ в ФРС. То есть инвестор оказался не у дел. Тогда пришлось обращать в суд и оспаривать отказ КУГИ от договора. Суды всех трех инстанций согласились с доводами инвестора. На основании того, что инвестор выполнил все свои обязательства, а задержка с подписанием акта приемки работ была вызвана незаконными действиями госоргана, что подтверждено решениями судов по предыдущему делу. Кроме того, отказ от договора и выселение инвестора лишили его права на результат инвестиций, что нарушает основополагающие принципы российского законодательства.
– Расскажите о наиболее показательных делах по банкротству – когда вы взыскивали долги с банкрота или, наоборот, защищали от взыскания.
– Здесь все иначе. Как правило, если компания, в отношении которой возбуждена процедура банкротства, действительно является должником, а это устанавливается на основании предыдущих судебных решений, то наша работа заключалась в следующем.
В соответствии с законом о банкротстве, арбитражный управляющий вправе оспорить сделки должника по отчуждению имущества (чаще всего недвижимого), совершенные до возбуждения процедуры банкротства. Вот и мы участвовали в нескольких таких делах, чаще на стороне должника или его контрагента по сделке, оспариваемой арбитражным управляющим. И в ряде случаев нам удалось доказать в суде необоснованность требований арбитражного управляющего и защитить законность договоров по продаже недвижимого имущества.
– Работа до кризиса и сейчас: что изменилось? Каких дел стало больше, а каких – меньше?
– Работа не сильно изменилась. Так же, как и прежде, участвуем в делах по строительным подрядам, как на стороне застройщика, так и на стороне подрядчика. Занимаемся сопровождением строительно-технической экспертизы в целях подтверждения или опровержения объема и качества выполненных работ. Также идут процессы по спорам между участниками ряда инвестиционных проектов. Больше стало дел по спорам о праве собственности на недвижимое имущество, как вновь построенное, так и на построенное ранее. Такие споры сопровождаются обычно исками о признании договоров недействительными, об истребовании имущества из чужого незаконного владения. В подобных делах мы участвуем как на стороне истцов, так и на стороне ответчиков. Работа достаточно успешна. Лично моими любимыми делами и являются как раз вопросы действительности или недействительности договоров и спорные вопросы права собственности на недвижимое имущество.
– Оказываете ли вы услуги саморегулируемым организациям? Если да, то какого рода? Как оцениваете существование отрасли в условиях саморегулирования?
– Да, мы являемся юридическими консультантами Союза строительных объединений и организаций, прежде всего по вопросам саморегулирования, и в частности по вопросу организации и функционирования единого третейского суда строительного сообщества Санкт-Петербурга и Ленинградской области. С нашим участием было подготовлено Положение о третейском суде, которое было опубликовано ССОО.
Саморегулирование строительного бизнеса, конечно, является новым и непривычным делом. В этом случае государство пошло навстречу многолетним желаниям бизнес сообщества уменьшить государственное регулирование бизнеса, и делегировало ряд своих полномочий бизнесу. Время покажет, как бизнес сообщество справиться с функциями регулирования рынка. Сейчас идет процесс становления. Однако саморегулирование является общепризнанной мировой практикой, о чем, например, говорилось на международной конференции по правовым проблемам саморегулирования предпринимательской деятельности, которая прошла в СПбГУ в октябре 2009 года. Я выступал на этой конференции с докладом о саморегулировании в строительстве, поскольку являюсь докторантом кафедры коммерческого права СПбГУ. Прикладываю текст своего выступления – может, что-то пригодится.
– Учебник «Строительное право», который вы написали и который выйдет в этом году, – чем он интересен?
– «Уникальность» его в том, что за последние десятилетия такого учебника не было вообще. В нем рассматриваются правовые проблемы инженерных изысканий, архитектурно-строительного проектирования (с учетом вопросов об авторском праве в архитектуре) и строительства. При этом рассматриваются как вопросы государственного правового регулирования, так и вопросы гражданско-правового регулирования строительной деятельности.
Кстати, полагаю, что подобный курс строительного права следовало бы изучать не только на юридическом факультете, но и в нашем ГАСУ. Будущим проектировщикам, архитекторам и строителям необходимы знания о правовом регулировании в строительной сфере.
Беседовал Алексей Михайлов
В градостроительной политике Санкт-Петербурга в этом году произошли серьезные изменения, которые играют решающую роль в развитии новой архитектуры города. Главный архитектор Санкт-Петербурга Юрий Митюрев уверен, что именно сейчас, с обновлением законодательной базы, можно прогнозировать конкретный результат работы градостроителей.
- Юрий Константинович, какие события в градостроительной сфере Санкт-Петербурге, произошедшие в этом году, Вы считаете наиболее значимыми?
- Самые значимые события частично уже произошли, а частично еще только произойдут. В первую очередь к ним относятся международные архитектурные конкурсы на создание таких крупных проектов, как застройка квартала «Набережная Европы», Театр танцев Бориса Эйфмана, вторая сцена Мариинского театра. Эти события играют огромную роль в развитии нашей, петербургской, архитектуры. Главное изменение в законодательной сфере - это, конечно, вступление в силу закона Санкт-Петербурга от 16.02.2009 № 29-10 «О правилах землепользования и застройки Санкт-Петербурга», а также закона от 19.01.2009 № 820-7 «О границах зон охраны объектов культурного наследия на территории Санкт-Петербурга и режимах использования земель в границах указанных зон и о внесении изменений в закон Санкт-Петербурга «О Генеральном плане Санкт-Петербурга и границах зон охраны объектов культурного наследия на территории Санкт-Петербурга». Стоит отметить, что, с одной стороны, закон об охранных зонах упорядочивался, а с другой - выявил все недочеты, которые у нас были в предыдущие годы. Сейчас нам нужно отлаживать этот механизм и работать на основе новой законодательной базы.
- Каковы первые результаты работы по новым Правилам землепользования и застройки?
- Первые результаты нашей работы связаны с теми решениями в градостроительной сфере Санкт-Петербурга, которые принимались до выхода новых правил. Например, правила показали, что некоторые объекты превышают допустимые пределы по высотности. В результате мы понизили почти 80 зданий. То же касается и функционального зонирования. Мы выявили несколько уже строящихся объектов, функциональное назначение которых не соответствует тому, что определено законом. Нам многое сегодня нужно увязывать с новым законодательством.
- Каких изменений вы ожидаете в работе архитекторов по новым Правилам землепользования и застройки?
- Во-первых, некоего упорядочивания не только в головах архитекторов, но и в процессе проектирования, а самое главное - в отношениях заказчиков и архитекторов. Говоря о Правилах землепользования и застройки, отдельно хочу отметить, что этот закон позволяет нам прогнозировать конкретный результат нашей работы.
- Изменились ли за последний год взаимоотношения между архитекторами и заказчиками проектов?
- Безусловно, благодаря выходу новых ПЗЗ взаимоотношения между архитекторами и заказчиками проектов значительно изменились. С момента выхода правил отношения, наконец, вошли в законодательное русло, а требования по застройке стали законодательно обоснованными. Таким образом, недопонимание между архитекторами и заказчиками, которое было до принятия правил, например, желание заказчиков получить больше положенного, сегодня будет пресекаться на основе закона.
- В каких случаях заказчик проекта может получить разрешение на отклонение от предельных параметров ПЗЗ?
- Отклонения от правил недопустимы, если заказчик хочет построить здание, параметры и значение которого по закону не предусмотрены на данной территории. Если строительство объекта предусмотрено в условно разрешенных видах, тогда заказчик имеет возможность пройти через процедуру изменений. Но даже и в этом случае заказчик не сможет добиться полной замены условно разрешенной функции на основную.
- Какие проекты сейчас вошли в число тех, которые уже можно считать исключениями из правил?
- Таких проектов много. Сейчас работает городская комиссия по землепользованию и застройке, которая уже рассмотрела более ста объектов и направила документацию по этим объектам в районные комиссии – для обсуждения на общественных слушаниях. Пока ни один пакет документов еще не вернулся к нам с каким-либо заключением.
- Сколько времени требуется заказчику, чтобы пройти такую процедуру?
- Для того чтобы представить окончательный вариант проекта на рассмотрение в правительстве Санкт-Петербурга – 60 дней.
- Насколько известно, в ближайшем будущем новой корректировки потребует и Генеральный план города. Изменения коснутся прежде всего функционального зонирования территорий. С чем это связано?
- Пока дорабатывали Генеральный план Санкт-Петербурга, у нас появились такие серьезные проекты, как намыв территории Васильевского острова, «Морской фасад», развитие новых районов Морского порта, стратегические объекты автомобилестроения «Тойота», «Ниссан», «Хендэ Мотор Компани». Внесения изменений в Генплан потребует в первую очередь реализация всех этих проектов. Но стоит отметить, что новые корректировки будут внесены нескоро. Генеральный план -- это главный закон, на основе которого мы живем. В недавнем докладе КГА правительству города о ходе мониторинга Генерального плана было лишь представлено мнение о том, что требуются очередные поправки. Однако никаких конкретных решений правительство еще не принимало.
- Какие из новых проектов, на Ваш взгляд, больше всего отвечают эстетике Санкт-Петербурга?
- Это такой вопрос, на который однозначно, наверное, не ответишь. Потому что архитектура всегда была темой спора «Как лучше?» - особенно для Санкт-Петербурга. Одни абсолютно искренне считают, что можно строить современные здания, и отстаивают эту точку зрения с серьезными аргументами, со ссылками на великих и т.д. Другие же говорят, что этого делать нельзя, что надо делать контекстуальную архитектуру, полностью соответствующую петербургской классике. Эта точка зрения также заслуживает уважения. Я считаю, что в этом ожесточенном споре должна родиться истина. Надеюсь, что все-таки на стыке этих полярных точек зрения возникнет какая-то правда, если она вообще может возникнуть. Мое мнение: в Санкт-Петербурге должна быть и новая, и классическая архитектура.
- В чем, на Ваш взгляд, принципиальная разница между проектами отечественных и зарубежных архитекторов?
- Зарубежные архитекторы, которых приглашают участвовать в российских конкурсах, - это в основном топовые мастера. Они избалованы избытком заказов на создание громких проектов. К западным «звездам» обращаются те заказчики, которые хотят сделать из своего здания некое событие. Новые пути в развитии архитектуры сегодня могут возникнуть только на основе новых технологий, новых материалов, возможностей, теперь уже нанотехнологий. Моя точка зрения: российские архитекторы смотрят на это несколько поверхностно. Мы готовы соревноваться с иностранными мастерами в создании оболочки зданий, потому что художественные качества нашей архитектуры вполне сопоставимы с тем, что делают на западе. Однако внутреннее содержание, которое основано на высоких технологиях, на менталитете западных жителей, которые экономят воду, тепло, электроэнергию и т.д., у нас пока не соответствует мировому уровню. К моему глубокому сожалению, наша архитектура представляет пока только внешнее сходство с европейскими проектами. Без внутреннего содержания.
- Может, нашим архитекторам нужно выходить на зарубежный рынок?
- Думаю, что такие попытки уже есть. Яркий пример – архитектор Сергей Чобан и его компания NPS Tchoban Voss GbR. Он успешно работает и в России, и в Германии. Выход на европейский уровень, конечно, важен. Однако для того чтобы выйти на зарубежный рынок, безусловно, нужен элемент везения. Сейчас без удачи, только работая, очень трудно чего-то достичь. Западный рынок переполнен. Архитекторов за рубежом на душу населения приходится гораздо больше, чем в России.
- Чего сейчас не хватает нашим архитекторам и строителям?
- Сейчас, в условиях экономического кризиса, достаточно остро стоит вопрос о финансировании строительной отрасли. Вместе с отсутствием денежных средств замерло офисное и жилое строительство, что не может не отражаться на рынке проектных работ. Хотя, независимо от кризиса потребность в реализации проектов, конечно же, остается актуальной. Я хочу пожелать нашим архитекторам и строителям заказов, работы. Ее наличие в условиях кризиса -- это очень серьезная проблема. Я знаю о том, что пока количество работы инерционно сохраняется, но вполне вероятно, что оно может резко пойти на спад. В результате могут пострадать профессионалы, целые коллективы, судьбы людей, их семей. Поэтому я от всей души желаю коллегам работы!
Беседовала Марина Голокова
В рамках системы региональных документов регулирования градостроительной деятельности в Санкт-Петербурге разрабатываются рекомендации по применению современных строительных материалов, в частности арматуры для железобетонных конструкций. О проблемах внедрения передовых технологий АСН-Инфо рассказал технический директор ООО «Сланцевский арматурный завод» Андрей Александров.
- Принято считать, что применение новых технологий в производстве стройматериалов тормозится устаревшими техническими нормативами. Мы именно по этой причине отстаем от Европы?
- И да, и нет. Можно рассмотреть вопрос на примере использования холоднодеформированного арматурного проката. Такие материалы с начала 1990-х гг. повсеместно применяются в Европе. В России соответствующие разработки НИИЖБ им. Гвоздева (Москва) внедряются с трудом. Фактически еще принятый в 1993 г. отраслевой стандарт позволял производить и применять холоднодеформированную арматуру класса прочности 500 МПа. В начале 1990-х гг. отдельные западные компании начали производить такой прокат в России, однако на внутреннем рынке спроса на нее тогда практически не было.
- Почему?
- Вспомните ситуацию 90-х. Это было время, когда государственное строительство почти прекратилось, а частное еще только началось. В тот период множество инженеров либо сменило профессию, либо эмигрировало. Остались те, кто хотел учиться и у наших, и у западных специалистов, но работать и внедрять технологии здесь. Я работал на Сталепрокатном заводе до его закрытия, а затем был приглашен в группу компаний «ХОРС», которая развернула производство холоднодеформированной арматуры на производственной базе в Сланцах. Это было правильное решение: современные виды арматуры наконец стали востребованы. В 2007 г. был введен ГОСТ Р 52544-2006 на эту продукцию, разработанный тем же НИИЖБ.
- Чем вызвана необходимость использования новой арматуры?
- Прокат А-III (А400), применявшийся в нашей стране в массовом жилищном строительстве с 1950-х гг., отличается ограниченной свариваемостью. Такая арматурная сталь опасна в применении из-за возможности локального разрушения в местах сварки. Современные виды прочного арматурного проката – А500С и В500С – являются низкоуглеродистыми, что повышает их свариваемость.
Кроме того, в период кризиса выживает тот, кто наиболее эффективно экономит материалы. Здесь и открываются преимущества холоднодерформированного проката. Если горячая деформация не позволяет достаточно точно получать изделия требуемого диаметра, из-за чего прокат А500С выпускается с плюсовым допуском по массе до 8%, то холоднодеформированная арматура может выпускаться в узком поле допусков. Только это преимущество позволяет получать «лишних» 120 пог. м материала на каждую тонну арматуры. А поскольку при холодной деформации не образуется окалина, то на этом выигрывается еще 30 пог. м с тонны.
Имеется возможность производить и прокат промежуточных диаметров. Вместо горячекатаной арматуры диаметрами 6, 8, 10 и 12 мм можно использовать холоднодеформированную диаметрами 5,5, 7, 7,5, 9 и 11 мм, причем прочностные характеристики конструкций не изменятся. Для арматуры прочностью 400 и 500 МПа введение промежуточных размеров может принести строителям экономию стали на 15 и даже на 20%.
- И как отреагировали заказчики – государственные и частные – на новацию?
- Когда мы предложили одной из строительных компаний Минобороны применить нашу арматуру при строительстве жилых домов, на нас замахали руками: ну как же, это потребует согласований в Москве не меньше нескольких месяцев!
Инициативному частному предпринимателю, у которого над головой не стоит десять начальников, проще сотрудничать с нами. На круглом столе в «Строительном Еженедельнике» мы познакомились с компанией «Инпром», ставшей затем нашим партнером. Они владеют сетью сервисных металлоцентров в 27 городах СНГ и производят арматурные сетки и каркасы. Компания изначально делала ставку на экономию, и холоднодеформированный прокат расширяет эти возможности.
- Почему технология внедряется медленно, и госструктуры не хотят использовать такую продукцию?
- Когда рождается новая технология, то мучения только начинаются... Трудности с внедрением – старая проблема во многих отраслях. Произвести качественный прокат В500С куда легче, чем внедрить его в строительство. Введение ГОСТ Р 52544 само по себе проблемы не решает. Возможно, косность отступит после выпуска нового справочника железобетонных изделий и конструкций, который готовит НИИЖБ им. Гвоздева.
- Что же является главным тормозом? Бюрократические препоны или просто консерватизм?
- Главным препятствием является косность проектировщиков. Применение любого новшества встречается в штыки в том числе и потому, что проектировщик опасается рисков: новый материал требует новых расчетов, внесения изменений в старые проекты. Но беда в том, что за этой осторожностью часто скрывается банальная умственная лень. Расчеты по технологии, которая применяется повсеместно, можно легко позаимствовать. А чтобы думать своей головой, требуется еще и желание, и компетентность, которая вообще-то должна воспитываться...
- Может, помогут западные учителя?
- Смотря чему они учат. На Западе полезно поучиться прежде всего стандартизации, которая у нас была запущена последние 20 лет. В Германии на каждую разновидность сварной арматурной сетки существует стандарт. У нас же до сих пор применяются устаревшая номенклатура проката – АI, АII, АIII вместо А240, А300, А400. Решения принимаются некомпетентными людьми, перекупщиками.
Что касается госстандартов, то НИИЖБ, единственный в стране профильный институт в этой сфере, их продолжает разрабатывать. А региональные методические документы – в частности, утвержденные в Петербурге в 2008 г. Рекомендации по строительству жилых и общественных зданий – ссылаются на ГОСТы и СНиПы.
В общем, замкнутый круг. Проектировщики не используют новый продукт потому, что так проще, и ждут когда новация станет массовой, и будет узаконена нормативами. А что использование тало распространенным – нужны проектные решения, в которые продукт заложен. Распространенная косность мышления не дает сдвинуть дело с мертвой точки.
Беседовал Федор Хлебников