Сергей Мителёв: «К 2025 году в городе не останется натриевых светильников»
В прошлом году в Санкт-Петербурге все устаревшие и экологически небезопасные ртутные светильники были заменены на энергоэффективные светодиодные, а к 2025 году город избавится и от натриевых. Об этом и многом другом «Строительному Еженедельнику» рассказал директор ГБУ «Ленсвет» Сергей Мителёв.
— Сергей Викторович, год подходит к концу, можно подводить предварительные итоги. Расскажите, пожалуйста, о работе компании в уходящем году. Удалось ли сделать все, что было запланировано?
— Городское световое хозяйство, находящееся в ведении ГБУ «Ленсвет», продолжает расти и расширяться, в него постоянно входят новые объекты — как небольшие, так и довольно значительные. Ежегодный прирост обслуживаемых светильников составляет порядка 15 тыс. единиц. На данный момент у нас на балансе находится около 372 тыс. светильников (для сравнения: в начале «нулевых» их было примерно 120 тыс.).
В целом мы достаточно успешно отработали в этом году. По предварительным оценкам, Адресная инвестиционная программа (АИП) будет выполнена на 98–99%. То есть все, что намечалось, — будет сделано.
Совместно с ГКУ «Управление заказчика» работа по реконструкции, капитальному ремонту, созданию новых систем освещения была выполнена более чем на 50 объектах. Из них — 22 улицы (в том числе семнадцать — реконструкция), семь парковых территорий (две — реконструкция), свыше пятнадцати объектов капитального ремонта, тринадцать — внутриквартальное освещение (девять — реконструкция). Последняя категория — самая капиталоемкая, на нее идет порядка 60% всех средств АИП.
Нужно отметить, что мы стараемся, чтобы реконструкция носила комплексный характер. Организуется освещение не только улиц, но и дорожек, дворовых территорий, детских и спортивных площадок, делаем светлее подходы к социально значимым учреждениям — детсадам, школам и другим объектам. В итоге освещенность кварталов за счет установки дополнительных светильников увеличивается примерно в 3–4 раза.
Продолжается работа по созданию качественного освещения садово-паркового хозяйства города. С момента старта программы устройства энергоэффективного освещения в парках мы выполнили работы примерно на 120 зеленых объектах, с каждым годом их становится больше. Отмечу, что освещаются не только дорожки, но и пространства для занятия спортом, уличные игровые территории, а также различные иные объекты в парках.
Среди крупнейших объектов этого года — квартал 8–11–12 (Варшавская улица — Ленинский проспект — Новоизмайловский проспект — Бассейная улица), квартал 134–140 у метро «Обухово», квартал 7, Дачное у метро «Проспект Ветеранов». Из магистралей — улица Олеко Дундича, проспект Девятого Января. Из парков — Марсово поле.
— Насколько я знаю, помимо адресных программ, «Ленсвет» участвует в реализации еще ряда важных задач…
— Да, конечно. Из них необходимо выделить направление повышения безопасности дорожного движения. Применительно к «Ленсвету» речь, разумеется, идет прежде всего о вопросах освещенности пешеходных переходов. В таких зонах устанавливаются светодиодные светильники, которые обеспечивают специальное «холодное» (5000 К) освещение, заметно отличающееся от «теплого» (3000 К) освещения дорог. Такой контраст привлекает особое внимание водителей и, соответственно, гарантирует безопасность пешеходов. Подобная практика, носящая у нас рекомендательный характер, имеет распространение во многих странах мира и признана весьма эффективной. Также в настоящее время идет разработка перспективного оборудования для пилотного проекта, которое будет обозначать светом «зебру» пешеходного перехода на проезжей части.
Еще одно важное направление работы — замена неизолированного провода на самонесущий изолированный. Думаю, что за ближайшие 2,5 года удастся окончательно выполнить реновацию сетей. В этом году суммарно удалось заменить порядка 170 км проводов — там, где невозможно каблирование, с уводом сети под землю. В 2022–2023 годы планируем менять примерно по 200 км ежегодно. В результате в 2024 году вопрос будет в целом закрыт.
В этом году также велись работы по модернизации общегородской системы управления наружным освещением. Оно осуществляется с единого диспетчерского пульта, на который завязано около 2,5 тыс. приборов, позволяющих контролировать работу системы. В этом году к ним добавилось еще около 200 единиц оборудования, установленных в пригородных районах, сети освещения которых перешли в наше ведение с 2019 года. Это позволило существенно увеличить надежность их работы. Кроме того, мы сейчас разрабатываем и внедряем новую систему управления с блоком аналитики и возможностью использования современных цифровых технологий. Это ускорит и упростит обслуживание наружного освещения в каждом эксплуатационном подразделении.
— «Ленсвет» уже на протяжении нескольких лет ведет большую работу в сфере повышения энергоэффективности светового хозяйства города. Что сейчас делается в этой сфере?
— Действительно, это одно из магистральных направлений нашей деятельности. В прошлом году все устаревшие, энергоемкие и экологически небезопасные ртутные светильники (примерно 16 тыс. единиц) были полностью выведены из эксплуатации и заменены на современные энергоэффективные светодиодные. В этом году та же работа началась в отношении натриевых ламп. Они хоть и более эффективны, чем ртутные, но существенно уступают светодиодным. Нам предстоит заменить примерно 200 тыс. натриевых светильников. В целом программа рассчитана на три-четыре года. Надеемся, к 2025 году ее полностью реализовать. Это даст колоссальную экономию потребления электроэнергии. В целом по хозяйству ГБУ «Ленсвет» она составит порядка 30–40%. Соответственно уменьшатся и бюджетные расходы на освещение города. Если сейчас годовая оплата электроэнергии составляет около 1,8 млрд рублей, то по окончании замены светильников сумма составит примерно 1,2–1,3 млрд. То есть ежегодная экономия достигнет порядка 500 млн рублей, что позволит окупить реализацию программы за четыре года.
Новые, светодиодные светильники, снабжены специальными разъемами, позволяющими в будущем установить контроллеры. В следующем году планируется заменить не менее 50 тыс. натриевых светильников, что, несомненно, будет заметно даже визуально.
— Какие работы выполняются по архитектурно-художественной подсветке исторических зданий и сооружений? Что нового в этой сфере?
— Совместно с Ассоциацией «Невский свет» новое освещение получила колокольня Новодевичьего монастыря. К Новому году завершатся работы на Доме офицера на Литейном проспекте.
Эта работа будет продолжаться. В числе перспективных проектов — подсветка Богоявленского храма на Обводном канале, новый проект для Московских ворот, здания-доминанты на улице Чайковского, Пушкинской и других. Кроме того, в будущем году намечена реконструкция подсветки Воскресенской набережной.
Продолжается реализация программы создания световых инсталляций на брандмауэрах домов — почти каждый месяц предлагаем горожанам что-то новое. Например, недавно реализовали такой проект на здании Российской национальной библиотеки на Московском проспекте. Широкий резонанс имели светопроекции, посвященные великому писателю Ф. Достоевскому, святому князю Александру Невскому, инженеру Ф. Пироцкому. К Новому году планируем обновить на многих объектах контент — запустив временные инсталляции — новогодние открытки (кстати, в целом в рамках украшения города к празднику к сетям уличного освещения будет подключено около 6 тыс. новогодних украшений). Существует несколько интересных перспективных проектов. Например, сделать светопроекции утраченных храмов неподалеку от тех мест, где они стояли. Есть инициатива на Васильевском острове сделать несколько инсталляций, посвященных персонажам кинофильма «Брат-2». Будут организованы проекты для детских площадок с созданием учебно-познавательного контента. На Гангутской улице могут проецироваться парусные корветы начиная с Петровской эпохи. На площади Ломоносова продолжится реализация проекта с транслированием изображений великих архитекторов, чьи творения украшают город, — получится своего рода световая картинная галерея под открытым небом.
Эти проекты вызывают очень большой интерес не только у петербуржцев, но и у гостей нашего города. Неслучайно в этом году Петербург стал обладателем туристической премии QG Travel Awards в номинации «Лучший город». Несомненно, архитектурная подсветка и световые инсталляции сыграли свою роль в этой высокой оценке.
ПАО «Газпром» с 2007 года реализует масштабную программу по благоустройству Санкт-Петербурга. Городу уже подарено около 90 объектов наружного освещения и архитектурно-художественной подсветки. Это 16 тысяч светильников и прожекторов, 2 706 декоративных опор освещения. В частности в рамках плодотворного сотрудничества в 2021 году новое светодиодное освещение получили Московский проспект (этот проект, в котором оригинальная подсветка создает на магистрали эффект бульвара, получил московскую премию «Золотой фотон»), площадь Труда, включая подсветку Николаевского дворца, Суворовская площадь и иные объекты. Кроме того, были завершены весьма сложные работы по комплексному освещению ряда центральных улиц — Чайковского, Гагаринской, Гангутской, Моховой и Соляного переулка.
В будущем году планируется начать реализовывать знаковый проект по созданию комплексной подсветки новых «открыточных видов» Петербурга. Речь идет о создании единой концепции светового оформления береговой линии Финского залива с реконструкцией освещения парка 300-летия Петербурга.
Также сейчас подходит к завершению программа этого года по подсветке памятников и скульптур — как и планировали, за год силами сотрудников СПб ГБУ «Ленсвет» выполнены работы примерно на 100 таких объектах.
— Вы уже кое-что рассказали о перспективах будущего года. Хотелось бы еще немного узнать о планах по реконструкции и созданию новых систем освещения.
— В целом сумма бюджетного финансирования в будущем году останется на уровне этого, что позволит выполнить сопоставимый объем работ. Как и в этом году, 60% средств АИП будет направлено на внутриквартальные территории. Из наиболее крупных и интересных объектов я бы выделил квартал 4 (улица Матроса Железняка — Ленская улица — Ланское шоссе — Омская улица), квартал 11 Ульянки (улица Солдата Корзуна — проспект Народного Ополчения — улица Генерала Симоняка — улица Стойкости), квартал 15 Купчино (Будапештская улица — проспект Славы — Бухарестская улица — Альпийский переулок). Из магистралей самые крупные объекты, пожалуй, это проспекты Крыленко и Культуры, а также завершение работ на Университетской набережной. Из зеленых территорий — сквер Товстоногова, сад Сан-Галли, сквер между 9-й и 10-й Советскими улицами. Также будет выполнена подсветка Троицкого моста и моста Бетанкура и примерно 70 памятников и скульптур.
Реализация перечисленных направлений играет важную роль для повышения качества жизни горожан, безопасности всех участников дорожного движения.
Те, кто слышит это название впервые, возможно, теряются в догадках. Единственное, что сразу ясно, что это имеет отношение к северо-западу. А вот работающие сейчас на этом обновленном и передовом предприятии связывают его название со словом «стабильность».
И у руководства группы компаний «Полипласт», и у генерального директора ООО «Полипласт Северо-запад» Алексея Валерьевича Емельянова тоже есть свои ассоциации со словом «Полипласт» — это стабильное развитие. Причем под предприятием понимаются не только производственные мощности, но и трудовой коллектив. Развитие предприятия невозможно без развития сотрудников, а оно стимулируется путем создания необходимых условий труда.
Приглашаем вас ближе познакомиться с этой организацией. Понять, что она собой представляет, нам поможет Алексей Валерьевич.
— Расскажите, пожалуйста, о заводе. Чем он занимается?
— ООО «Полипласт Северо-запад» — один из трех основных заводов Группы «Полипласт» — крупнейшего в России холдинга по производству высокотехнологичных добавок, применяющихся при производстве бетона, железобетонных изделий, строительных растворов, компонентов для производства сухих строительных смесей, а также продукции строительной химии для иных отраслей промышленности (цементная промышленность, горно-обогатительные комбинаты, производство кожи, красок и многое другое).
— Что представляет собой «Полипласт Северо-запад» сейчас?
— На текущий момент осуществляется активная стадия развития завода: запланировано техническое перевооружение уже существующего производства и готовится к пуску новое. Проводятся мероприятия по благоустройству территории предприятия — существенное внимание уделяется направлениям, нацеленным на повышение экологичности производственных процессов.
— Как вы подходите к выбору кандидатов на работу? Каковы критерии отбора?
— В связи с развитием предприятия возросла дополнительная потребность в персонале. Однако за последнее время значительно изменились условия на рынке труда в регионе (в Кингисеппском районе идет активное развитие промышленности, строятся новые предприятия, создаются новые производства). Соответственно, произошел рост спроса на квалифицированные кадры, и это, в свою очередь, зачастую ведет к повышению заработной платы. На ООО «Полипласт Северо-запад» с июля 2021 года она существенно увеличена. Вместе с этим предприятие закономерно повысило и требования как к кандидатам на вакантные должности, так и к тем, кто работает на «Полипласте» в данный момент.
— Какие перспективы ожидают тех, кто хочет у вас работать?
— Сотрудники предприятия своевременно получают заработную плату, индексация осуществляется в соответствии с законодательством и изменениями условий на рынке труда. Каждый сотрудник имеет возможность карьерного роста как в рамках своего подразделения, так и при переходе на работу в другие подразделения.
— Каковы принципы работы и задачи компании?
— ООО «Полипласт Северо-запад» развивается параллельно с повышением квалификации сотрудников, в связи с чем им предоставлена возможность обучения и профессионального роста. Компания много и плодотворно работает со своими клиентами: проводятся семинары, индивидуальные консультации. Мы открыты для сотрудничества, позитивны и мобильны. Убедитесь в этом сами.
Если вы нацелены на профессиональный рост и саморазвитие, а также хотите достойную заработную плату, дружный коллектив и уверенность в будущем — приходите к нам в компанию!
— В прошлом году производственные мощности завода были заметно увеличены. Какие новые возможности это дало компании?
— В 2020 году было модернизировано производство жидких комплексных добавок (основа + дополнительные компоненты для достижения требуемых свойств) с существенным увеличением мощности. Это позволило оперативнее реагировать на запросы клиентов, так как обновленное производство делает возможным одновременно производить несколько видов добавок (их общее количество видов/модификаций составляет несколько сотен).
— Продолжается ли перевооружение производства в этом году? Что сделано?
— Модернизация производства продолжается, правда, в 2021 году акцент был сделан на строительство производства гиперпластификаторов на поликарбоксилатной основе. В стадии проектирования техперевооружение базового производства предприятия — отделения производства суперпластификатора (нафталинсульфоната), в ходе которого рассматривается увеличение автоматизации технологического процесса и контроля, повышение экологичности.
Большое внимание уделяется благоустройству территории предприятия, улучшению условий на рабочих местах и во вспомогательных помещениях (раздевалки, столовая и т. д.).
— Какую новую продукцию вы смогли предложить строительному рынку за последнее время?
— За последнее время предприятие начало поставлять на рынок поликарбоксилатные добавки собственного производства, жидкие комплексные добавки на базе собственных поликарбоксилатных основ.
— Каков сегодня спрос на строительную химию и иную вашу продукцию? Как чувствует себя компания на современном рынке?
— Спрос стабилен как на российском рынке, так и на зарубежных, а по мере «привыкания» к новым условиям, связанным с пандемией COVID-19, наблюдается рост спроса. Компания чувствует себя уверенно. В наших научно-технических центрах идет ежедневная непрерывная работа по разработке новых направлений и новой продукции, которые будут пользоваться спросом в ближайшем будущем. Уже сегодня мы готовимся к следующему дню — это наше главное отличие от большинства игроков на рынке. Основа устойчивости и лидерства группы «Полипласт» на рынке в том, что мы всегда стараемся динамично двигаться и быть на шаг впереди.
О петербургской архитектурной идентичности, актуальных проблемах современного зодчества и задаче осмысления супрематического наследия «Строительному Еженедельнику» рассказал академик архитектуры (МААМ и РААСН), заслуженный архитектор России Михаил Мамошин, руководитель «Архитектурной мастерской Мамошина».
— Михаил Александрович, на ваш взгляд, каковы основные черты петербургской идентичности в архитектуре?
— Это вопрос сложный и очень многогранный, который можно обсуждать часами. Но есть несколько ключевых моментов, которые, пожалуй, неотъемлемы от этого феномена. Во-первых, уникальность Петербурга в том, что он — «умышленный город». То есть в отличие от подавляющего большинства других исторических поселений он не проходил медленного процесса зарождения, постепенного, достаточно хаотичного расширения и увеличения, обретения новых социальных статусов и функций с соответствующей систематизацией пространства. Петербург изначально строился по плану, по чертежам как единая структура, более того, с самого начала — как столица великой империи. И такой четкий, системный подход к формированию городской среды существовал вплоть до революции, благодаря чему и сложилось то пространство, которое мы называем историческим Петербургом.
Во-вторых, специфика Северной столицы состоит в том, что это сравнительно редкий в мировой практике случай архитектурного развития мегаполиса в формате 2D, что обусловлено равнинным характером ландшафта. В подавляющем большинстве исторические города формировались на холмах, что было естественно с точки зрения оборонительной функции. Соответственно, и архитектурная среда в них формировалась ярусная, с доминантами на естественных возвышенностях. На территории исторического Петербурга все высотные доминанты — искусственные, построенные по плану, что и формирует его уникальный силуэт.
В-третьих, наш город представляет собой крайне редкий феномен мегаполиса, историческая часть которого законсервировалась, застыла в развитии почти полностью в том виде, который сложился к Первой мировой войне. По сути, именно для того, чтобы посмотреть на то, каким был крупный европейский город в начале ХХ века, и приезжают в Петербург миллионы туристов. Если мысленно убрать автомобили на улицах и вернуть гужевой транспорт, визуальные отличия от той эпохи будут минимальными.
В результате этих историко-географических особенностей развития на сегодняшний день и сохранился центр Петербурга, ставший уникальным объектом всемирного наследия ЮНЕСКО и получивший на фоне других российских городов, в значительной мере потерявших исторический облик, своеобразное сакральное значение не только для нашей страны, но и для всего человечества. Думаю, именно благодаря социальным катаклизмам ХХ века, в результате которых Северная столица прекратила развиваться, удалось сберечь этот гигантский объемно-пространственный памятник под открытым небом. Если бы не это, Петербург, скорее всего, ждала бы судьба многих европейских городов, где в 1920–1930-е годы сносились очень качественные барочные и классицистические здания, чтобы строить объекты модернизма.
— Вы думаете, это было неизбежно?
— Во всяком случае, весьма вероятно. Дореволюционная российская архитектура вполне шла в русле мировых трендов, а в периоды после мировых войн происходил глобальный излом архитектуры (да и искусства в целом), переход от традиционных, фигуративных форм к абстрактному формату. Так что должно это было бы коснуться и нас. Но в реальности в нашем городе после революции такого не произошло (пожалуй, это можно назвать одним из немногих позитивных результатов той социальной катастрофы). Тогдашние советские архитекторы — учителя наших учителей — вынесли свои конструктивистские проекты на рабочие окраины, за пределы старого Петербурга. Минимальны были вторжения в историческую среду центра и после Великой Отечественной войны.
— Можно ли говорить о преемственности послереволюционной архитектуры города дореволюционной, той самой, что определила визуальную идентичность города?
— Безусловно. Город вышел из революции в шизофреничном состоянии (в классическом понимании термина — раскол, расщепление сознания). С одной стороны, он был оплотом традиционных архитектурных форм, а с другой — кипучие процессы авангарда 1920-х годов породили новые идеи и концепции. Но, по счастью, практическая реализация последних, как уже говорилось, была выведена из центра.
Сохранению и развитию старой школы в 1930–1950-х годах способствовало и изменение подходов на государственном уровне: классицизм неофициально был признан «стилем III Интернационала». В Ленинграде советская классика была очень высокого качества, так как основывалась на классицистическом модерне и неоклассике начала XX века (в отличие, надо признать, от многих образчиков в регионах и в Москве). Свидетельством тому — объекты на Каменноостровском, Московском проспектах, в других местах. Эти здания, несомненно, можно считать достойным продолжением дореволюционной архитектурной традиции. Высокое качество ленинградских проектов привело к тому, что многие наши выдающиеся зодчие того времени (Лев Руднев, Иван Фомин, Ассы, Хазановы и др.) были вызваны работать в Москву, потому что специалистов такого уровня столице явно не хватало. По их проектам построено немало знаковых столичных объектов того времени. И это — яркое доказательство класса нашей архитектурной школы, которая являлась продолжением петербургской.
— Но потом началась борьба с «архитектурными излишествами», строительство панельных серий…
— Да, это очень печальная для нашей архитектуры история. Хотя надо отметить, что в самом по себе панельном способе домостроения ничего плохого нет. Еще до появления печально известного постановления 1955 года об «излишествах» отечественные архитекторы разработали целые системы крупноэлементного, панельного сборного домостроения. При этом здания имели геометрию и планировки квартир, в целом типичные для архитектуры 1930–1950-х годов, то есть достаточно комфортные для жизни, а также вполне удовлетворительное фасадное оформление.
Однако с точки зрения сохранения исторического центра Петербурга важен следующий момент. В 1958 году на Всемирном конгрессе Международного союза архитекторов в Москве была принята хартия, декларировавшая принцип вынесения новой активной застройки городов за пределы исторических центров. Этот подход впоследствии применялся не везде и не всегда — как в СССР, так и в мировой практике. Но для нас очень важно, что власти и профессиональный цех Ленинграда старались реализовать этот подход буквально.
Для города это было великое дело, результатом которого стало спасение центра Петербурга от нового строительства и появление районов массовой застройки хрущевками, а затем и брежневками с внешней стороны дореволюционного промышленного пояса. В качестве альтернативного негативного примера можно привести так называемые «цековские дома» в Москве, возводившиеся с 1963 года, жилье в которых предназначалось для членов ЦК КПСС, Совмина, Верховного Совета СССР, высших военных чинов. Вторжение этих (и не только этих) объектов в историческую архитектурную ткань столичной застройки часто носило совершенно неприемлемый характер.
К счастью, Петербург сумел этого избежать (за редкими исключениями) даже в перестроечный период. Тогда сначала в центре появилось некоторое число достаточно добротных ремейков, затем был ряд вполне авторских работ. Но, слава Богу, до сегодняшнего дня в историческом Петербурге так и не возникло объектов абстрактной архитектуры. Все новые здания так или иначе тяготеют к традиционной, фигуративной архитектуре и через те или иные коды вполне сослагаются с принципами петербургской идентичности. Печальные исключения — ТЦ ПИК, ЖК «Монблан» и еще около десятка объектов, что в общегородских масштабах, в общем, немного.
— Что, на ваш взгляд, у нас сегодня делается в городе с архитектурой и насколько она соответствует исторической петербургской идентичности?
— На сегодняшний день в городе сформированы базовые правила игры в этой сфере, особенно жесткие для центра. Выстроена система фильтров, в которую входит Градостроительный совет Петербурга, согласование в КГА, а если проект находится в зоне охраны культурного наследия — то еще и с КГИОП, для чего необходимо подготовить историко-культурное исследование и пройти ряд процедур. То есть в историческом центре и в непосредственной близости от него вряд ли могут появиться какие-то объекты, диссонирующие со сложившейся архитектурной средой. И заказчики это тоже прекрасно понимают. Существует также градозащитное сообщество, которое, хоть и не всегда взвешенно и профессионально подходит к возникающим проблемам, но в целом свою позитивную роль в охране наследия играет. Так что если сегодня в центре и появляются новые объекты, то это образцы достаточно качественной в большей части традиционной архитектуры, прошедшие через соответствующие фильтры.
Со строительством в ленинградской части города все обстоит, конечно, несколько сложнее. Есть ряд серьезных проблем. Например, некоторые застройщики заводят собственных проектировщиков. Не знаю, как точнее сказать. Их задача как-то раскрашивать и разукрашивать имеющиеся у строителей технологические и проектировочные шаблоны, встраивать здания в участки с целью получения максимального количества продающихся квадратных метров с соблюдением всех имеющихся нормативов. Говорить здесь о каком-то творческом архитектурном процессе, на мой взгляд, не приходится.
Другая проблема уже завязана на процессы, текущие непосредственно в архитектурной среде. Есть определенные космополитичные, поверхностные веяния, тренды, которые сегодня распространяются очень широко и в мировых, и в российских профессиональных СМИ, на сайтах, иных ресурсах. И эти тенденции находят отражение в реализуемых проектах, в результате чего современные части наших городов стали застраиваться формально разными, но по сути совершенно однообразными, типовыми объектами, полностью игнорирующими какие-то местные условия, особенности и традиции. Даже поздние советские серии жилых домов в большинстве случаев по архитектурному качеству превосходят то, что появляется сегодня в рамках этой тенденции «обращения к мировому опыту строительства».
Это очень печальные факторы, в результате действия которых, конечно, значительную часть проектов современной массовой застройки сложно отнести к качественным продуктам работы архитектора.
— Разве использование мирового опыта — это всегда плохо?
— Конечно, не всегда. Плохо то, что мы сейчас идем по «задам» этого опыта, хватаемся за идеи, уже освоенные и отработанные. Вместо того чтобы самим формировать новые оригинальные архитектурные тренды. И это притом что именно в России в 1920-е годы вокруг Казимира Малевича сформировался круг авангардистов, искавших новые формы, принципы, концепции работы. Это и первый супрематический архитектор Лазарь Хидекель, и Армен Барутчев, и Николай Суетин, и Илья Чашник, и другие. Результатом их работы стали очень качественные векторы, посылы, данные в будущее, но, по сути, не получившие должного развития, в результате чего мы не имеем идентичной российской абстрактной архитектуры. Это тем более грустно, что Петербург, Москва, некоторые уральские города (где работали немецкие авангардисты) имеют уникальную базу для создания таких проектов. Импульсы, идеи, которые тогда были заданы, надо подхватывать, изучать, осмысливать, реализовывать в тех или иных формах.
Мы же имеем парадоксальную ситуацию. Сегодня влияние идей Малевича и Хидекеля на европейскую и мировую архитектуру гораздо сильнее, чем на российскую. И уже через зарубежный опыт эти концепции приходят к нам и «открываются» нашими специалистами. И мы в итоге пользуемся вторичными и третичными переработками, хотя можем напрямую черпать идеи в первоисточниках. На мой взгляд, обращение к раннеленинградской абстрактной архитектуре для новых территорий Петербурга сегодня является очень важной и интересной задачей, способной придать новое качество реализуемым проектам, создать современную среду, причем аутентичную именно для Петербурга. Думаю, это очень актуальная тема для обсуждения в профессиональной среде и поиска форм реализации на практике. Своим вкладом в попытку современного осмысления идей супрематизма я могу назвать бизнес-центр на ул. Чайковского, 44, проект отеля «Холидей Инн Пулково», а также спортивный объект для футбольного клуба «Коломяги».
